***
Игорь тяжело вздохнул и в который раз поднял руки, чтобы не мешать Димке. Тот деловито крутился вокруг него, подгоняя костюм по фигуре. Фигура устало фыркала, разглядывая себя в зеркале. — Где ты научился-то этому? — заинтересовался Гром, наблюдая за уверенными действиями Дубина. — Только не говори, что на портного пытался учиться до академии. Димка рассмеялся и ловко закрепил булавкой складку на ткани: — Да нет. Просто это часть моих обязанностей. Волк носит костюмы, Сергей тоже редкий щёголь. Слугам, хочешь не хочешь, приходится с тканями дело иметь. У Олега, кстати, не только чёрная одежда есть в гардеробе. Просто цветное и белое носит реже. — Хотел бы я на это посмотреть, — Гром осторожно придержал ткань, помогая Димке её заколоть. — Посмотришь. На свадьбу он решил приодеться. — Может, предложение тебе сделает? Ай, да чё ты сразу?! Димка, мстительно уколовший его булавкой, дружелюбно оскалился: — Будешь осмотрительнее шутить, Белый Ворон. Ты теперь первая леди, базар фильтровать должен. — Извини. — Ладно, проехали. Стой смирно! Костюм был простой, но всё же было в нём что-то… вычурное. Экзотическое. Штаны из плотной белой кожи в обтяжку, по крою напоминающие бриджи. Руки от кисти до локтя покрывали наручи, украшенные узорами в виде птичьих перьев. Сверху на голое тело полагалось надеть жилет, расшитый серебром и жемчугом. Вместо туфель были высокие сапоги из мягкой белой кожи, украшенные серебряным кантом. Но больше всего хлопот доставил широкий разукрашенный пояс — вернее, кушак густого синего цвета, — который следовало уложить и закрепить особым образом. Именно с ним так возился Димка, когда дверь комнаты отворилась. — Я не вовремя? В дверях стояла Свартжель. Димка моментально напрягся и подобрался: сегодня шаманка не очень-то скрывала, что глаза у неё отливают красным, что на руках вороньи когти, а плащ за спиной — не плащ вовсе, а плотно сложенные чёрные крылья. Гром успокаивающе положил руку ему на плечо: — Всё в порядке. Зачем пришла? Свартжель пожала плечами: — Проверить вашу готовность, проследить за подготовкой, помочь советом. Я не собираюсь пускать труд сотен лет насмарку из-за вашего невежества. И, кроме того, — она прошла в комнату и села на кровать, изящно сложив руки на коленях, — мне было любопытно взглянуть на Серебряное Перо. Вижу, что нюх Олега нисколько не притупился за годы службы. — Я человек! — огрызнулся Димка. Свартжель звонко рассмеялась: — Все люди — дети богов. Многие вложили часть своей силы в это творение, и Кутх был одним из них. Так что капля вороньей крови есть у многих. И ты не исключение. — И всем-то есть дело до моего потенциала. Но я не хочу пробуждаться. И, если верить Олегу, силой меня нельзя заставить. Он, правда, пытался… Игорь, услышав это, заскрипел зубами. Дочь Ворона улыбнулась: — Спокойно. Никто больше не будет тебя… хм… подталкивать к выгодному для них выбору. Но смирись с тем, что ни один наш солдат не сможет быть равнодушным, когда ты рядом. Так что Волк — хороший выбор в твоей ситуации. Он из них лучший. Пока он рядом, никто тебя не тронет. — А когда рядом я? — Игорь прищурился. — Тем более. Но вы не всегда сможете быть рядом. У богов есть обязанности, и не везде можно безнаказанно провести с собой человека. Гром вздохнул и долгим взглядом посмотрел на себя в зеркало. Фигурка на свадебном торте, блин. Ежедневно он точно эту «парадную форму» носить не станет. Интересно, а насколько сам его статус будет парадным? Почётно — само собой. Но так ли много власти у Белого Ворона? Свартжель поднялась на ноги, Димка отошёл в сторону, складывая булавки в швейный ящик: шаманку он откровенно сторонился, и Гром его вполне понимал. — Ещё кое-что, Игорь. Это подарок. Он твой по праву. Из-под плаща (крыла?) Свартжель достала шкатулку. Высокая, выполненная из лакированного чёрного дерева, она не имела никаких украшений, кроме вычурной латунной защёлки. Поставив шкатулку на стол, шаманка откинула крышку и отступила на шаг. Внутри на красном бархате покоился венец из светлого металла. Выглядел он как пышный веер из перьев, поверх которого угадывался отдалённо похожий на клюв наносник. Кроме того венец украшали искусно выполненные из того же металла цветки роз. Игорь нахмурился и вопросительно глянул на Свартжель. Та не стала тянуть с объяснением: — Во времена Великого Княжества Московского — в шестнадцатом веке, если быть точной, когда ещё оно царством не стало — жил один князь, решивший, что ему по силам покорить Дальний Восток. Но в первом же бою его смертельно ранили, а свита его разбежалась. Перед смертью он пожелал забрать с собой как можно больше врагов своих. И Ворон дал ему эту возможность. Но это была лишь тёмная его часть, и кончилось всё плачевно — как для князя, ставшего аватаром, так и для самого Ворона. Но броня сохранилась, и металл её успел впитать немало его силы. Броню мы нашли, собрали и переплавили. Этот венец выкован из того самого металла. Как и другой — который уже передали Сергею. — Значит, прежде аватары тоже были? — спросил Игорь, чтобы не съехидничать по поводу коронации: с этой девицей он шутить опасался. — Да. Но впервые за тысячу лет одновременно и Чёрный, и Белый. Это большое событие. И всё должно пройти идеально. Свартжель изящным жестом оправила волосы и ушла, мимоходом подмигнув Диме. Когда дверь за ней закрылась, Игорь тихо вздохнул: — Как же меня задолбало. Он тяжело опустился на койку и потёр пальцами веки, на мгновение сжав переносицу. Ощутив осторожное касание, он вздрогнул и открыл глаза. Димка присел перед ним на корточки и теперь заглядывал в лицо снизу вверх. Кончиками пальцев он осторожно поглаживал руки Грома. — Ты не заслужил этого. Такая... роль... это же камень на шею. Стоит ли оно того? Игорь усмехнулся углом рта, глядя в сторону: — Я думал об этом, Дим. Я не сбегу. Но тебе стоило бы. Олег-Олегом, но пока ты человек, все смотрят на тебя, как на кусок мяса. И у меня недоброе предчувствие. Он же снял ошейник, тебя тут ничто не держит! Дима в ответ тяжело вздохнул. Мягко, но настойчиво заставил Грома разжать ладони, переплëл свои пальцы с его, крепко сжал. — Держит. Игорь слабо улыбнулся. Конечно, в глубине души он рассчитывал, что Димка передумает. Послушает его, сбежит, пока не началось главное мракобесие, которое, он был уверен, будет сопровождать их с Разумовским свадьбу. Но Дубин решил иначе, и Гром не чувствовал в себе достаточно злости, чтобы прогнать его силой. Наверное, для этого он слишком мягкотелый... или, как и чёрные, уже поддался влечению, которое вроде как вызывает Серебряное Перо. Так или иначе, чем дольше Игорь смотрел в глаза Диме, тем сильнее понимал, что не прогонит. И более того — не отпустит. Резко выдохнув, Гром привлёк Диму к себе и поцеловал, одной рукой обнимая за плечи, а пальцами другой зарываясь в светлые волосы у него на затылке. Еле слышно скрипнула дверь, но Грому было плевать. Димке, видимо, тоже. Наконец разорвав поцелуй, Димка вздохнул и прижался к Игорю, прикрыв глаза. — Ладно, можешь разоблачаться. Отнесу в ателье, завтра готово будет. — Позже. Игорь чуть крепче сжал объятия и поцеловал Димку в светлую макушку. Когда ещё им доведётся побыть наедине? Просто сидеть рядом, так близко, вслушиваться в дыхание друг друга, прикасаться друг к другу… и не думать, не думать, не думать. Ни о чём. Может быть, никогда.***
Олег замер на пороге комнаты, ожидая, когда его заметят. Сергей сидел посреди будуара на банкетке и со скучающим видом смотрелся в зеркало, наблюдая за тем, как укладывают его роскошные волосы. Дело было непростым: две девушки из местных работали в четыре руки, создавая сложную причёску, заплетая рыжие волосы в косы. Кто-то мог бы сказать, что для этого рановато, ведь церемония только завтра. Однако Олег знал, что терпение Сергея на пределе: он даже не ляжет спать. Костюм из чёрной кожи с кроваво-алым кушаком уже был готов. С шаманкой Олег столкнулся ещё в коридоре: Дочь Ворона одарила Волка милым оскалом бестии. С самой первой встречи они друг другу не понравились и не считали нужным скрывать неприязнь. Впрочем, вступать в открытое противостояние Олег с ней не рисковал: эта тварь сильнее, её опыт нечеловечески велик. Брось он ей вызов — и она его просто сожрёт. У него оставалась лишь слабая надежда на то, что после свадьбы Сергей сведёт все встречи с ней к минимуму и не станет прислушиваться к её советам в том, что касается государственных дел. Даже Грому Олег доверял больше, чем ей. В том, что Свартжель постарается извлечь выгоду из близости к президенту, он ни капли не сомневался. — Все вон, — приказал Сергей. На взгляд Олега, резковато, но девушки и не подумали возмутиться. Когда за ними закрылась дверь, Олег её для надёжности запер. — Зря ты так с ними. Они же на тебя буквально молятся, — Волков подошёл ближе и аккуратно размял Серому плечи. Тот вздохнул и откинул голову, закрыв глаза. — Знаю, Волче. Я просто не в духе. Олег напрягся, невольно чуть крепче сжав пальцами плечи Сергея. — Снова? Сергей покачал головой, не открывая глаз: — Нет, не переживай. С тех пор, как мы заполучили Игоря, безумие отступило. Ворон доволен. Но устал я просто безумно. После свадьбы сделаю парочку заявлений, и свалим в свадебное путешествие на месяц. В Венецию, например. — М-м-м. То есть, ты передумал избавляться от пса? — Олег погладил Разумовского по лицу. — Ты же планировал его отослать сразу после венчания, чтобы не путался под ногами. Сергей покачал головой: — Не выйдет. Он вошёл в силу, он освоился даже быстрее меня. И может летать. Избавиться от него можно, только посадив на цепь — но что за цепь нужна, чтобы удержать бога? Или убить. Но это будет... — ...равносильно самоубийству, — окончил за него Олег и присел рядом на край банкетки. — Я тебя понял. Что ж, остаëтся надеяться, что он не передумает и не решится нам навредить. Сергей покачал головой: — Меня беспокоит не он сейчас. А ты. — Я? — Олег удивлённо посмотрел на него. Сергей повернулся к нему и обнял его за плечи, заглядывая в глаза: — Да, Олег. Все эти угрозы, волчьи головы, травы, отбивающие нюх... кто-то хочет твоей смерти и способен при этом воплотить угрозу в жизнь. Но ты молчишь и не хочешь ничего с этим делать! Скажи мне хотя бы, кого подозреваешь — и он уже не сможет никому угрожать! Олег! Волков слабо улыбнулся и, словно извиняясь, взял Сергея за руку и поцеловал пальцы. Медленно, словно двигаясь в толще воды, стёк с банкетки и опустился перед ним на колени. — Олег! — в голосе Разумовского прорезались нотки возмущения и отчаяния. Он этого не понимал, не хотел. Никогда не просил. Только не от него — единственного по-настоящему близкого на всей Земле человека. Единственного, кто сквозь все бесконечные маски — капризного ребёнка, циничного монстра, хладнокровного и безжалостного диктатора — видел его самого. Человека, что обществу предпочитал одиночество. И время от времени пытался хоть что-нибудь сотворить, а не разрушить. Беда лишь в том, что гордый, словно Ларра, он считал, что творить стоит лишь нечто грандиозное. Некий бессмертный шедевр, который признает весь мир. А на меньшее он не согласен. Волков же теперь сидел перед ним на коленях, держал за руку и смотрел снизу вверх — спокойно и с каплей иронии. Олег любил его — своего рыжего бога. Поклонялся ему не из страха или корысти, как многие. И при этом не пресмыкался: даже сейчас встал на колени лишь затем, чтобы Сергей не сомневался. Волк верен присяге, и служить будет даже с риском для жизни. И бессмысленно было спорить с тем, чья жизнь важнее: президента или командира нацгвардии. Олегу, конечно, льстила забота. Но заботиться должен был он, а не о нём. Сергей легко читал это в преданном взгляде. И всё же не мог смириться. — Обещай мне, что не умрёшь за меня, — прошептал Разумовский одними губами. — Обещай... Олег слабо улыбнулся: — Обещаю. Поднявшись на ноги, он потянулся и, коротко поцеловав Серёжу в губы, пошёл к двери. — Олег! — окликнул его Сергей. Волк обернулся. — Пусть Вороны приглядывают и за мальчиком тоже. Если начнётся замес, то его с большой вероятностью убьют первым. Я этого не хочу. Ты, полагаю, тоже. — Так точно! — нахмурившись, кивнул Олег и, наконец, вышел из комнаты. Само собой, Волк тоже думал об этом. Димка в своём упорном желании остаться человеком был слабым звеном. И его следовало укрепить.***
Последние лучи закатного солнца окрасили стремительно темнеющее небо кроваво-алыми разводами, кое-где перечёркнутыми сине-сизыми облаками и пронзёнными у самого горизонта острыми щётками вековых елей, сосен и кедров. Олег, едва заметно передёрнул плечами и достал зажигалку. Бензиновую, хромовую, можно сказать, пижонскую — во времена его детства, наверное, каждый второй пацан хотел, чтобы у него была такая: как у героя боевиков, чтобы, хоть прикуривая, хоть поджигая врагов, выглядеть круче варёных яиц. Не то чтобы Волкову было впадлу прикурить от копеечной газовой или спичек — бывало, что и от горящей ветки прикуривал. Но он был командиром нацгвардии, а тут уж, как говорится, ноблесс оближ. Хоть это и утомляло. Тем более что как бы он ни прихорашивался, обычные люди видели, каков он на самом деле: лютый зверь, ручное чудовище, Катла на страже Тенгиля. Беда для них лишь в отсутствии волшебного рога, хозяину которого он будет подчиняться бездумно и беспрекословно. Свой выбор Олег сделал осознанно и очень давно. И был уверен: заставить его передумать едва ли сможет и смерть. — О чём задумался? Олег покосился на Диму. Тот подошёл почти неслышно, поверх униформы накинув мешковатую куртку. Стало как-то тоскливо. — С чего ты решил? — уклончиво спросил Волк. Дубин усмехнулся: — Ты уже минуты три держишь зажигалку, но никак не закуришь. Говоря это, Дима достал свою пачку, и выбил из неё сигарету. Олег, не раздумывая, дал ему прикурить. Дима носом выпустил дым и прикрыл глаза. — Мешаю я вам? Олег чуть резче, чем следовало, захлопнул зажигалку, пряча её в карман. Тон, однако, сохранил ровный. — Уговаривал бежать? Димка усмехнулся: — Почти приказывал. Волк хмыкнул: — Так а чего ты до сих пор тут? Он ведь прав. Димка вновь затянулся и запрокинул голову. Спросил, не открывая глаз: — Волк, ты дурак? Олег невольно скользнул взглядом по его обнажённой шее, чуть задержался на ещё не успевшей истаять полоске бледной кожи — осталась от ошейника. Коротко облизал губы: — Иногда хотелось бы. Чем ты сделаешь лучше, если останешься с риском попасться кому-то на зуб, когда нам будет не до тебя? Дима растянул губы в ухмылке: — Переживаешь, что уведут лакомый кусочек? — Ну и кто из нас дурак? — Сложные вопросы задаёте, товарищ генерал-полковник. — Гвардии генерал-полковник! Олег невольно улыбнулся. Подошëл ближе и обнял Дубина со спины. Пальцами скользнул по рубашке, очерчивая сквозь тонкую ткань небольшой рубец внизу живота. Дима моментально напрягся, буквально закаменел: — Не надо. Я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Но не надо. Я сделал выбор. И не хочу оглядываться. — Даже сейчас? — Особенно сейчас. Волк, — Дима выбросил окурок и крепче прижался к нему, — давай. Сделай это. Без сожаления. Он поймëт. Олег только согласно вздохнул и покосился на дом. Как хорошо, что здесь их Гром увидеть не может.***
Сергей неторопливо затянулся. Задержал дыхание. Округлил губы и выдохнул несколько дымных колечек. Замер, наблюдая за их кратким полëтом. Прикрыл глаза, вспоминая. После того как Олег ушёл, Игорь спал недолго. Дëрнулся, впиваясь пальцами в простыни, и тихо, как-то беспомощно всхлипнул, сжимаясь в комок. Сергей осторожно погладил его по голове, пропуская мягкие чуть вьющиеся тëмные пряди между пальцами, почëсывая. Игорь вздрогнул и посмотрел на него. — Тише, дорогой. Боли сегодня больше не будет. Игорь облизнул губы, но ничего не сказал. Только наблюдал за тем, как Сергей слезает с кровати, достаëт из ящика стола крем. Наливает в бокал кровь. Когда Сергей вновь угнездился на кровати и поднёс бокал к его губам, он замотал головой. — На-до, — настойчиво произнёс Сергей, и лишь после этого Игорь приподнялся и сделал глоток. Зажмурился. Разумовский вздохнул и сам пригубил. Медленно покатал влагу жизни по языку и сглотнул, причмокнув губами. Он не очень-то понимал, почему Грома так корёжит эта необходимость. Боги живут за счёт людей, это дело известное. В том числе за счёт их жизненной силы. Быть может после ритуала Игорь станет относиться к жертвам спокойнее? Отставив бокал, Сергей взял тюбик и выдавил на пальцы прозрачную мазь. — Ляг на живот. Я обработаю спину. Легче станет. Игорь хмыкнул и вытянулся на кровати, подмяв под себя подушку. Тихо вздохнул, когда Разумовский сел ему на ноги и принялся смазывать следы, что всё же остались от плётки. Иногда рыжий наклонялся вперёд и целовал больное место. Длинные его волосы тогда щекотали Игорю плечи. — Ты хоть доволен? — медленно, но всё же под его руками Гром расслабился. Сергей усмехнулся: — Было занятно. Увы, не то, чего я ждал, но... — В смысле? Ты же сам планировал эту игру. — Да. Я не об этом. Я думал, что меня порадуют твои страдания, — Сергей поджал губы. — Нет, ничего особенного. Ты-то старался, я не в претензии. Себе удивляюсь. — Что ж, меня это радует, — Гром повёл плечами. — Потому что мне не понравилось. Притворяться беспомощным всё-таки не моё. Рыжий рассмеялся, но тихо — за окнами уже была ночь. — А вот это мне нравится. Ты оттаял. — Не вполне, но вроде бы и правда лучше, — Игорь оглянулся через плечо. — Есть чего пожевать? Не кровь. Вкус бы отбить... — Есть, — Сергей улыбнулся. — Тогда пусти. Я щас. Когда Игорь вернулся из душевой, Сергей его уже ждал в кресле у камина. На кофейном столике стояла пузатая кружка и блюдо со свежими гренками, чашечки с мягким сыром, паштетом и мëдом, блюдо с имбирными пряниками. На свободном кресле лежал плед, в который Игорь без стеснения завернулся. Взял кружку. — О! — Глинтвейн, — подтвердил очевидное рыжий, грея ладони о такую же кружку. У него самого на плечах халат, который, впрочем, даже не попытался запахнуть. Едва ли Игоря это смущает, а сам Сергей вообще не имеет понятия о том, чтобы стыдиться своего тела. В далëком детстве было. Пережил, перерос. Сломал сознание и отучился себя ненавидеть за то, что ребëнком оказался никому не нужен. А вот Игорь ещё смущается. Ничего, это не страшно. Сергей научит его быть бесстыжим не только на словах. Богу смущение не к лицу. Сергей забрался в кресло с ногами, наслаждаясь терпким душистым напитком и видом. Игорь же делал вид, что его в этой жизни интересуют исключительно гренки с паштетом. Сергея это умиляло. Он сделал глоток и перевëл взгляд на огонь. Игорь был красив в страдании, с этим спорить бесполезно. Его тëмный, беспомощный взгляд, его борьба со своим телом, его смирение через силу... но сейчас было лучше. Живой, ест с аппетитом, взгляд скорее задумчивый, чем пустой. Сергей не хотел думать, что было бы с ним самим, если бы Олега убили. Спятил бы, окончательно тронулся без всякой мистики. Игорь же нашëл в себе силы встать и пойти. Даже за друга переживает искренне, а не по инерции. И от слепой мести сумел отказаться. За это Разумовский его уважал. Когда с поздним ужином было покончено, Сергей чуть не за ручку отвëл слегка осоловевшего от горячего вина Игоря обратно в постель. Пока он был в душевой, Сергей успел заменить испачканные кровью и шампанским простыни, и Гром с удовольствием потëрся о чистое бельë, укладываясь. Сергей вальяжно вытянулся рядом. И поцеловал. Не слишком настойчиво или жадно — просто чмокнул в губы. Посмотрел в глаза. — Порядок? Игорь повëл плечами, но кивнул. Сергей усмехнулся и набросил на него одеяло. — Вот и славно. Спи. Когда Грома всë же сморило, рыжий заключил его в объятия, сонно глядя на ещё мерцающие угли в камине. До крика служанки оставался час. Сейчас было тихо. Тайга чëрной крепостной стеной обступала дом. Из глубины леса до чуткого слуха долетали голоса ночных тварей, тихий скрежет старых стволов, редкая капель там, где влага после обильных дождей не исчезала подолгу. Ничего подозрительного. И всё же Сергею было неспокойно. Он чуть поëжился, плотнее запахнул халат и в очередной раз затянулся. Ему не нравилось это обманчивое спокойствие. Враги были рядом, но он их не видел. Эта беспомощность злила. Беспомощный бог — сюр какой-то. Оставалось надеяться, что из-за этого свадебное торжество не обернëтся кровавой бойней на берегах Байкала. Волк вернулся практически бесшумно. Привычно подошëл со спины, заключил в объятия. Сергей расслабился. — Ты решил вопрос? — Да. Мальчик больше не проблема. Сергей хищно улыбнулся: — Замечательно. Я сам объясню Грому его отсутствие на празднике. — А потом? — Если переживëм эту неделю, он сам всë узнает. А там будет видно. — Хорошо. Олег отвëл в сторону тугие рыжие косы и поцеловал Разумовского в шею. Сергей рвано выдохнул. Что ж, проблемой меньше. И с остальным они справятся. Вместе.***
Утро торжественного дня было туманным. Гром впервые за всё время пребывания здесь видел такое: густая белёсая пелена так плотно окутывала дом, что уже за забором невозможно было разобрать деревья. Игорь поёжился, хотя холодно ему не было: ему в принципе не было холодно по погодным причинам после инициации. — А чему ты удивляешься? — Волков вышел на крыльцо практически бесшумно, даже дверью не скрипнул. — Сибирь. Здесь лето короткое, да и озеро близко. Накатывает… Игорь оглянулся. Долго смотрел Волку в глаза. Олег взгляда не отводил. — А ещё болота иногда издают странные звуки, Ватсон. — Васюганские издают, — Олег невозмутимо закурил, — но до них три дня пути примерно. Если на колёсах. На крыльях, может, быстрее, но я не пробовал. — Нужды не было? — Игорь криво усмехнулся. — Не приведи тебе духи такую нужду, — невнятно из-за сигареты проворчал Олег, — которая с болотным Хозяином в одном месте сведёт. Да и другими болотными выродками. — Конкуренты? — Игорь оскалился. — Другая сфера влияния, — Олег коротко закашлялся и выкинул окурок. — Но запомни на всякий случай: те, кто питается влагой, сильнее тех, кто питается дымом. — Это мне уже говорили, — проворчал Игорь. — Кстати, о дыме: пожертвуй сигаретку. — Ну вот и подумай о том, сколько той влаги в болоте. И стоит ли ссориться. — Мне нужно осмыслить. Спасибо за… курево. И сгинь, пожалуйста: мне сегодня и так покоя не видать. Олег ухмыльнулся и хлопнул его по плечу: — Крепись. Бояться тебя будут вряд ли, а вот считаться с тобой… — Да с чего бы... — Игорь тяжело облокотился на перила. — Твоë влияние действеннее силового. Хоть ты и не замечаешь. Игорь затянулся и передёрнул плечами: — Где там Тёмный Властелин? Или мы только у алтаря теперь встретимся? — Будешь пошлить — выгоню нафиг. Волк и Гром оглянулись. Сергей стоял в дверях, небрежно опираясь на косяк, и взгляд его был весьма надменным. Впрочем, Игорь всё-таки не сдержал улыбку: даже одетый в доспехи из чёрной кожи и алый кушак Разумовский уже не производил лично на него пугающего впечатления. Не пугали его и горящие жёлтым огнём безумия глаза и хищные вороньи когти. Сейчас Игорь как никогда видел в нём человека: живого, раздражённого, скрывающего страх за бравадой и цинизмом. Бросив на него хитрый взгляд из-под ресниц, Гром демонстративно затянулся и медленно выпустил дым изо рта. Сергей поперхнулся. — Ты сам меня похитил, Разум. И умереть не позволил. Саурон так не шалил. — Зато пытками пленных увлекался, — Сергей мило оскалился, — а друзей заставлял смотреть, пока с ума не сходили. Так что не нарывайся на судьбу Берена, я не в духе. Поехали. — Сказал бы, чего ты ждёшь от ритуала. Помимо очевидного, — Игорь выбросил окурок и бодро сбежал за рыжим по ступенькам. Сергей остановился рядом с президентским джипом. Оглянулся и посмотрел Грому в глаза: — Покоя. Хотя бы недолгого. И нырнул на заднее сиденье, где тут же скрестил руки и отвернулся, окончательно замыкаясь. Игорь хмыкнул, но трогать его не стал. Он не был уверен, что когда-нибудь сможет простить ему всё. Но понимать Разумовского уже начал.***
Ехали примерно четыре часа всего с одной остановкой ради лёгкого завтрака. Игорь успел задремать, проснуться, и сейчас сонно наблюдал за тем, как Сергей с удовольствием поедает жирные местные беляши. Свою порцию он проглотил, почти не жуя. — Что смотришь? — буркнул Сергей. Игорь усмехнулся: — Можешь смеяться. Но приятно видеть, что ты ещё настолько человек, что тебя радует вкус обычной еды. Сергей совсем не эстетично рыгнул и вытер рот: — Не будь расистом, кровь — это необходимость. Основное топливо, энергоноситель. И, между прочим, это боги научили людей готовить. В том числе то, что им самим нравилось. Игорь хмыкнул: — И потребовали аннунаки сотворить тех, кто возьмёт на себя их ярмо... и сотворили ведь. Под пивом. Сергей хохотнул. Уселся поудобнее, заложив руки за голову: — Знаешь, мне иногда это снится. Заря человечества, когда все были наивны и нуждались в наставниках... — Тешило самолюбие, правда? — Не язви. Мы учили людей — и ждали благодарности. А нас попросту решили забыть... и не все из забывших были в своём желании искренны... просто больше гнева богов их пугал гнев правителей. — И поэтому ты решил совместить, — Игорь потянулся, — в светском-то государстве, где и распятого не все чтят. Да ещё и путём террора. — Ладно, не начинай опять. Попробуем вырулить, я же обещал. Обними меня. Игорь придвинулся ближе и обнял Разумовского одной рукой, позволив ему положить голову себе на грудь. Рыжий тихо вздохнул и засопел. Так и доехали.