Солярис

Тянутся дни, незаметно образовываясь в недели. Они со Споком почти не покидают свою каюту, иногда проводя время не говоря друг другу ни слова, а порой не прекращая разговаривать пока не наступает следующий день и Джим валится от усталости. Ночами они до исступления ласкают друг друга, и Джим забывшись шепчет слова любви вулканцу на ухо. Обычно после этого он все утро проводит избегая даже смотреть на Спока. Однажды после обеда они поднимаются с вулканцем в архив. На всей станции не слышно никаких признаков жизни, поэтому он удивляется, обнаруживая что в помещении кто-то есть. Джим замирает в дверях, но расслабляется, понимая что это всего лишь Маккой. Он приветствует доктора, замечая, как тот напрягается при виде Спока. Спок невозмутимо здоровается и, получив в ответ короткий кивок, перемещает свой интерес на книги. Джим держит его за руку и отводит к нужной секции, неотрывно наблюдая, как Спок с интересом водит пальцем по корешкам, иногда выдвигая книги, чтобы лучше рассмотреть обложку. Джим поворачивает голову в сторону доктора, и только сейчас понимает, что тот не один. Знакомый светловолосый парень в свободном белом халате маячит рядом с доктором, и приглушенно хихикает над какой-то книжкой, пока Маккой, что-то хмуро изучает в толстой медицинской энциклопедии. У него за спиной раздается странный звук и Джим испуганно поворачивается, чтобы встретиться с удивленным лицом Спока. Спок снова повторяет этот звук и Джима пробивает на смех. - Будь здоров, Спок, - смеется он от всей души, видя как зеленеют кончики ушей вулканца. Джим ловит на себе удивленные взгляды Маккоя и Чехова. На следующий день, они ужинают у себя в каюте, Спок неохотно жует рыжие кубики моркови и перелистывает книгу. - Очаровательно, - невольно вырывается у него тихий возглас, после прочтения очередной главы. Джим сидящий напротив, замирает. - Что-то не так? - спрашивает Спок, заметив его взгляд. - Ничего. - У тебя опять этот взгляд. - Какой взгляд? - Словно ты пытаешься перебороть себя. У тебя всегда этот взгляд. Я делаю что-то не так? Джим чувствует, как тошнота подступает к его горлу. - Нет, Спок, дело не в этом. - Кого ты видишь вместо меня, Джим? - Никого. - У Кирка все сжимается в груди. - Не лги мне. - Спок спокоен, и если бы Джим не знал его так хорошо, то он бы даже сказал, что Спок хладнокровно спокоен. Но Джим видит, видит даже больше чем хотел бы, поэтому понимает, что делает вулканцу больно. - Я знаю, что ты думаешь, Джим. Мне не требуется сон, я быстро регенерирую, и, кажется, я не могу умереть. Я думал, что ты меня ненавидишь, теперь понимаю почему. Я прочел записи Бранбера и я слышал ваш разговор с доктором Маккоем. - Я не ненавижу тебя, Спок, - потрясенно выдает Кирк. - Я не тот Спок, что был твоим старшим помощником. - Я знаю. - Прости, что не могу не находиться рядом с тобой. - Нет, все не так... - Джим закрывает лицо руками. Что он может сказать ему сейчас? Когда он не может разобраться в собственных чувствах, когда все одновременно так неправильно. - Ты не должен так говорить. - Знаешь, я пытался найти в себе кого-то другого, Джим. Я медитировал несколько раз, но каждый раз не находил никого кроме себя. - Он ловит на себе удивленный взгляд Кирка и пожимает плечами. Джим открывает рот, но ничего не говорит. Спок убирает за собой тарелку, а потом, взяв книгу, усаживается в кресло у дальней стены. Джим потрясенно смотрит в свою тарелку, у него пропадает весь аппетит. Спустя еще несколько минут он поднимается из-за стола и сам не верит как говорит: - Спок, ты не хочешь сходить со мной на аэродром? *** Спустя час Джим сидит в том же кресле, бездумно разглядывая стену перед собой. Внутри него разливается бесконечная пустота. Она находится где-то под ребрами, и Джиму кажется, что если он сейчас положит туда руку, то обязательно сможет почувствовать ее на ощупь. Он тихо усмехается, когда в голову приходит мысль о том, что ему жаль, что он не сошел с ума. Тогда бы он мог легко объяснить все тяжелой болезнью, вернуться на Землю, и прожить остаток своих дней, разговаривая с пустым пространством. От мыслей его отвлекает стук в дверь. Джим не оборачиваясь кричит "войдите" и ждет пока вошедший доктор подойдет к нему. Маккой внимательно оглядывает комнату, останавливая свой взгляд на Джиме. - Зачем ты просил меня придти? - спрашивает он, вставая напротив. - Зачем ты все это затеял, Боунс? - спрашивает вместо ответа Джим, его голос звучит хрипло и от этого немного жалостливо. - Ты сам прекрасно знаешь зачем, Джим. Я знаю тебя целую вечность, но посмотри на себя. После случившегося я смотреть на твою рожу не могу! Ты не похож сам на себя! - быстро заводится Боунс, словно готовился к подобному разговору уже давно. - А так что, лучше? Ты думаешь вот так лучше? - Не лучше. Но вчера ты улыбался, Джим. Сказать сколько лет я не видел твою улыбку? Меня уже тошнить начинало от твоей постоянно кислой мины. Возможно десять лет назад все и разрушилось, но это не самое страшное. Самое страшное то, что ты позволил всему разрушаться и дальше. Джим болезненно морщится. Десять лет назад команде Энтерпрайз была поручена простая миссия. Близились рождественские праздники, поэтому всем поскорее хотелось разделаться с работой и уйти на заслуженные выходные. Миссия заключалась в том, чтобы забрать с базы Омега-4 груз, и доставить туда продовольствие и медикаменты. На Омеге-4 у Джима работал старый друг, поэтому он планировал заскочить к нему во время миссии, чтобы повидаться с ним и его семьей. На планету они высадились почти всем офицерским составом, оставив Сулу командовать кораблем и заниматься обменом груза. Но база не встретила их ожидаемым радушием, связь с кораблем почти сразу оборвалась, а сами они были окружены клингонами. К тому времени захватчики уже успели перебить всех ученых, поэтому сразу же взялись убивать одного за другим его офицеров. Остальных бросили под стражу. На корабль клингоны под видом груза отправили почти пятьдесят килограмм взрывчатки, таким образом уничтожив Энтерпрайз. Джим смотрел на сгорающий в атмосфере корабль, и не мог поверить своим глазам. Он попытался сбежать. Убил нескольких стражей и освободил Скотти, который был ближе всех. Они напали на остальных, но на поднятый шум прибежали другие клингоны. Защищая капитана погиб Скотти. Их пытали каждого по одиночке, заставляя других слушать их крики. Маккой стонал в соседней камере и Джим не знал что хуже, слушать мальчишеский голос Чехова или глухую тишину, когда они уводили Спока. Они провели в плену еще два дня, прежде чем Кирк смог снова выбраться. Сейчас все представлялось дурным сном, но тогда он совершенно не думал о своей жизни, когда в одиночку убил четырех клингонов и освободил друзей. Они кинулись туда, куда недавно увели Павла и там на них снова напали. Клингонам, казалось, не было числа. Тогда все происходящее он переживал словно за стенками аквариума. Стенки лопнули только тогда, когда он услышал крик Боунса за спиной, который теперь нависал над лежащим Чеховым. Он повернулся в его сторону и не заметил, как позади него ловкий клингон нанес смертельный удар Споку. Джим обернулся на шум и увидел как медленно, словно в замедленной съемке, оседает вулканец. Когда все закончилось, он единственный, кто заставил себя собраться с силами. Он единственный, кто положил руку на плечо ошеломленному Боунсу и сказал: "Нам надо идти, Боунс, надо". Джим помнил, как они на неслушающихся ногах отнесли погибших товарищей в отдельную комнату. Джим помнил, как он пытался связаться с флотом. Джим помнил, как молил только об одном, чтобы этот кошмар закончился. Вот только он не закончился. Даже после стольких лет. - Нам надо выбираться отсюда, Боунс, - предвидя все возможные возмущения говорит Джим, и сам морщится от своих слов. - Выбираться отсюда? Не могу поверить, что ты говоришь мне это! Выбираться куда, Кирк? К твоему шкафу набитому грамотами и медалями и отдельному столу в главном здании? - У меня все еще есть моя работа, Звездный флот.. - Звездный флот? Черт меня раздери, неужели ты все-таки пойдешь и решишься снова сесть в кресло звездолета? Скольких психологов ты обошел, Джим? - Ну уж не меньше твоего, - ворчит Кирк в ответ и обхватывает голову руками. - А что ты предлагаешь? - его голос звучит приглушенно, - Мы не можем остаться тут и лелеять собственные жалкие жизни подобного рода утешением. Как ты представляешь себе такую жизнь? Лучше улететь сейчас, пока не стало поздно. - Всегда поздно, Джим, - качает головой Маккой и, нежелая продолжать затянувшийся разговор, выходит из комнаты. Джим устало проводит ладонями по лицу, словно пытаясь стереть весь неприятный осадок от разговора. Он поднимается из кресла и, подойдя к кровати, заваливается на нее, сразу забираясь под одеяло. Первые полчаса он просто лежит, разглядывая потолок и пытаясь прислушиваться к звукам вокруг себя. Но проходит час и Кирк уже погружается в глубокий сон, полный черных и вязких сновидений. Он просыпается семью часами позже, когда зарождающееся за окном голубое марево, медленно заливает своим светом комнату. Джим нехотя шевелится и, отбросив одеяло, поднимается с кровати. Ему хочется задернуть окно шторой, но вместо этого он замирает, разглядывая удивительных красок картину, что разворачивается на горизонте. Красный день сменяет синий, и кучевые облака превращаются в игривую борьбу световых оттенков двух солнц. Джим вспоминает недавний разговор с Маккоем, и не чувствует ничего кроме зарождающегося отчаяния. Даже если он не сможет убедить своих товарищей, ему придется улететь с этой планеты в одиночку. Он знает, что время отведенное ему на экспедицию заканчивается. Он знает, что это не самая главная причина, почему он должен вернуться. Единственное, чего Джим не знает, это то как он будет заново собирать по кусочкам свою жизнь после этого. Он умывается теплой водой и, не заботясь о вытирании полотенцем, выходит из комнаты. Коридор уже привычно встречает его гулкой тишиной. Движимый каким-то порывом, он неспешно бредет вдоль пустующих комнат. В комнате доктора Маккоя сломана дверь, поэтому он легко может увидеть своего друга, дремлющего на кровати, а также свернувшегося рядом молодого человека. Чехов поднимает голову на звук шагов и внимательно смотрит на Джима грустными серыми глазами. Джим игнорирует его взгляд, отправляясь дальше. Он доходит до лифта и поднимается на один уровень выше, проходит мимо пустующего пыльного архива. В коридорах на грязном полу разбросаны куски полиэтилена, разный технический мусор встречается ему на каждом углу. Джим бездумно идет вдоль железных стен в одной пижаме, смотря прямо перед собой. В конце коридора располагается большая круглая лаборатория, в которой тускло горит желтый свет. И Джим идет на звук приглушенного голоса, раздающегося оттуда. В помещении, у большого выпуклого окна стоит женщина, с полуоборота Джим узнает в ней доктора Маркус. Сейчас она даже больше напоминает ему ту Кэрол, которая когда-то бегала по Энтерпрайз и строила ему глазки. Женщина улыбается сидящему у нее на руках пятилетнему ребенку, показывая ему что-то вдалеке. Светловолосый мальчуган удивленно махает пухлыми ручонками и хлопает огромными голубыми глазищами. Джиму становится плохо. Он разворачивается и чуть ли не бегом бросается обратно. Доходит до своей каюты, пытаясь отдышаться. Звук задвинувшейся двери кажется ему оглушительным, он с тихим полу-стоном полу-воем упирается лбом в холодную железную поверхность. Целая огромная вселенная сейчас сузилась до размеров трех человек. Прошлое, настоящее и будущее словно перемешались друг с другом, создавая тихое сумасшествие, одинокий ад, непосильный даже Джиму Кирку. Словно ослепший он смотрит в светло серую поверхность перед собой и не слышит тихих шагов, шелестящих сзади. - Джим, - раздается голос Спока у него за спиной.