В блеске аметиста

      Шум мотора отвлекал, не давая уснуть. Я недовольно ворочалась на сидении, пытаясь устроиться поудобнее. Спасибо, что вообще проснулась и добралась до этого чертового автобуса…       Сара сдержала обещание: звук будильника лишь немного меня потревожил, но не разбудил, я почти сразу отвернулась, не собираясь просыпаться. Моего виска тут же коснулись мягкие теплые губы.       - Бет, милая, тебе нужно вставать.       Я выдала короткую, но красноречивую отповедь на тему того, насколько бессмысленно меня сейчас будить, но изо рта почему-то вырвалось нечленораздельное тихое бурчание. Меня развернули и поцеловали в губы, от ее прикосновения я тут же распахнула глаза. Чувствовать ее запах, тепло ее тела было невероятно приятно, хотелось прижать Сару к себе, насладиться всем ее существом сполна и продолжить эту сладостную негу. Прохладная ладошка слегка похлопала меня по щеке.       - Бет, тебя ждет мама.       - Так хочешь отослать меня? – Я с улыбкой положил руки ей на бедра, она тут же вспыхнула.       - Я бы провела с тобой все время, но у тебя другие планы. – Она чуть закусила губу, внутри меня будто загорелся огонь. Если она продолжит в том же духе, я точно никуда не поеду… Со вздохом я потянулась и чмокнула ее в губы.       - Твоя правда, сладкая. Надо вставать.       Мы сумели встать, умыться и одеться. Я посмотрела на Сару в ее коротком платье, в груди сразу зашевелилось странное, неприятное чувство. В шкафу нашлась одна из моих оверсайз-рубашек, я бросила ее ей.       - Накинь.       Сара замерла на несколько секунд, но послушалась и надела рубашку, завязав ее низ на талии. Гадкое чувство в груди как будто притупилось, я удовлетворенно улыбнулась. Интересно, откуда оно вообще взялось?       Внизу на кухне никого не оказалось, я заварила кофе и достала из холодильника пару яиц. На талию легли прохладные руки, от ее прикосновения внизу живота появилась приятная тяжесть.       - Я приготовлю завтрак, посиди.       Отказываться от столь приятного предложения показалось глупостью, я поставила кружки на стол и тут же на нем распласталась, слушая сквозь дрему возню Сары. Спустя некоторое время плеча коснулась ее рука, я проснулась и увидела перед собой тарелку яичницы с тостами. Я с благодарностью взглянула на Сару: мои бывшие партнерши меня не кормили, хотя порой так хотелось не возиться с этим самой. Я схватила вилку и тут же принялась за еду, моя утренняя спасительница последовала моему примеру. Почему-то от того, как мы в тишине и покое завтракаем вместе, я ощутила странное, расслабляющее удовлетворение. Будто исчез какой-то изматывающий шум, недостаточно громкий, чтобы свести с ума, но достаточный, чтобы не иметь возможности его игнорировать, и теперь наступила блаженная тишина. Я попыталась вспомнить, когда в своей жизни чувствовала что-то подобное, и не смогла. Бросив быстрый взгляд на Сару, я усмехнулась: с ней я чувствую много нового. Думаю, Вио был в чем-то прав: с ней определенно будет по-другому.       Яичница с тостами была съедена, кофе – полностью выпит. Сара подхватила посуду и поставила ее в раковину. Я поднялась вслед за ней и обняла ее за талию, уткнувшись носом ей в шею. Сладкий, теплый запах защекотал ноздри, пробуждая что-то неведомое глубоко внутри меня.       - Забей, детка. Пойдем.       Мы обулись и вышли на улицу. Рассветное солнце давало какой-то болезненный, бледный свет, вызывающий желание поскорее вернуться в постель и дождаться, пока солнечные лучи, наконец, тоже проснутся. Чувствуя непонятную неловкость, я взяла Сару за руку, она взглянула на меня так, будто я исполнила ее какое-то особенно сильное желание. В молчании мы направились к остановке.       - Твоя мама живет недалеко?       - Ага, в нескольких часах езды. – Я поморщилась и заморгала в надежде хоть немного проснуться. – Стала бы я иначе так рано вставать.       - Поедешь на станцию? – В отличии от моего, голос Сары звучал довольно бодро. Ранняя пташка, что ли?       - Типа того. Если хочешь, то можешь меня проводить. – Я криво ей улыбнулась, но, к моему удивлению, получила в ответ ее радостную улыбку.       - Бет, я буду очень рада. – Она обняла меня за руку и как-то хитро прищурилась. – Я бы даже могла поехать с тобой, чтобы тебе не было грустно.       - Плохая идея, сладкая. Моя мать – гомофобка. Она сойдет с ума, если я приеду с тобой.       Сара хихикнула, я задержала взгляд на ее коротких светлых волосах, в которых переливались розоватые блики. Вообще не имею привычки знакомить близких людей со своими партнершами, но с Сарой все было как-то по-другому. Кто знает, возможно, стоит поменять свое мнение о постоянных отношениях.       Спустя полчаса мы оказались на станции, я достала из кармана билет. Прежде чем пройти к турникетам, я развернулась к Саре и притянула ее к себе за талию. Почему-то мне очень хотелось ощутить тепло ее тела, сладковатый запах ее волос, приятный, дурманящий… Я прильнула к ее губам и почувствовала, как она прижалась ко мне всем телом.       - Не скучай, ладно? Я быстро вернусь. – Не знаю, успокаивала я ее или же себя: впервые в жизни мне настолько не хотелось с кем-то разлучаться. Она лукаво улыбнулась и прищурила свои глубокие синие глаза.       - Очень постараюсь не скучать. – Сара приблизилась к моему уху, я ощутила телом ее мягкую грудь и жадно сглотнула слюну. – И ты постарайся.       Ответом ей был мой рассеянный кивок. Я отпустила ее и словно под гипнозом прошла через турникет. Не знаю, как ей удается так легко спутать все мои мысли в клубок. Одно ее слово или действие – и разум будто отключается.       Стоило усесться на сидение автобуса, как недосып тут же вернулся, но уснуть все равно не получалось. Спустя некоторое время мне удалось устроиться поудобнее, я накрыла голову кофтой, которую взяла с собой.       В полудреме я видела один и тот же образ: сияющие синие глаза, обрамленные длинными темными ресницами. …       На стук в дверь никто не отреагировал, пришлось постучать еще раз. Серьезно, Гарольд трахает мою мать, но не удосужился починить этот чертов звонок? Ну, я надеюсь, что он ее трахает, иначе я вообще не понимаю, на кой черт он сдался. Спустя пару секунд дверь, наконец, распахнулась, и на пороге оказалась мама. Солнце оставляло красивые золотые блики на ее темно-рыжих волосах. Она счастливо улыбнулась и аккуратно обняла меня.       - Бетти, дорогая, наконец-то! Я уже начала беспокоиться. – Мама разомкнула объятия и пропустила меня внутрь.       - Да чего беспокоиться-то, как будто что-то могло случиться. – Я бросила рюкзак на темный пол прихожей. Запах родного дома казался особенным и возвращающим в лучшие воспоминания детства.       - Ну, мало ли… Гарольд, Бетти здесь!       Спустя несколько секунд в проеме, ведущем в гостиную, появился мамин парень. Высокий, немного худощавый, с аккуратно уложенными темными волосами, он мог играть роль типичного папаши семейства в какой-нибудь рекламе хлопьев. Он подошел чуть ближе к нам и поправил свои прямоугольные очки в золотистой оправе.       - Давно не виделись, Элизабет. – Его улыбка была какой-то робкой, будто ему не по себе.       - Ага. – Я улыбнулась и протянула руку, он ответил на рукопожатие. Мы виделись с ним однажды, когда я приехала к матери после долгого… перерыва в общении с ней. Еще тогда он показался мне страшным занудой, но, по крайней мере, я увидела, как он относится к ней, и это перечеркнуло все остальное.       - Милая, ты, наверное, голодная. Пойдем.       Мы всей толпой прошли на кухню, я села с другой стороны кухонного острова. Мама тут же принялась суетиться, выставляя еду на стол, Гарольд сел рядом со мной. Он стал расспрашивать меня о друзьях, о работе, и вообще был невероятно милым. Услышав суету на кухне, прибежала Джуди, я взяла ее на руки, чувствуя тепло ее пушистого тельца. Она мяукнула, увидев, что у меня нет ничего вкусненького для нее, но ей, видимо, было лень уходить, так что она устроилась у меня на коленях и принялась довольно мурчать.       Передо мной оказалась тарелка фирменного маминого рагу, я схватила вилку и с жадностью набросилась на угощение. Мама, может, и не гениальный повар, но кто вообще способен устоять перед домашней едой? Едва я опустошила тарелку, как мама положила мне добавки, отказываться от которой я сочла верхом идиотизма.       - Ешь, дорогая. Ты, наверное, вообще не ела сегодня. – Мамин взгляд был полон такой боли и сочувствия, будто меня привезли из тюрьмы, где не кормили месяц.       - Почему? Я завтракала. – Меня охватило странное чувство досады от того, что я не сказала о том, что меня накормила Сара.       Все проходило хорошо и спокойно: моя старая комната так и оставалась свободной, так что в ней я и разместилась на эти пару дней. Мама была невероятно мила и не затрагивала никакие щекотливые темы, Гарольд меньше говорил и больше слушал. Джуди почему-то всюду ходила за мной и искала повод залезть ко мне на руки: подозреваю, что ей просто было лень передвигаться по дому самой.       К вечеру мама занялась ужином, отказавшись от моей помощи. Я вышла на террасу и вдохнула теплый вечерний воздух. Смартфон пискнул уведомлением, это оказалось сообщение от Сары. Чувствуя странное волнение, я открыла сообщение. Она интересовалась, как у меня дела и выражала надежду, что я хорошо провожу время. Я уже приготовилась набрать нейтральное сообщение, но палец завис над экраном: почему-то ужасно захотелось ее подразнить. Я ухмыльнулась собственным мыслям. «Все отлично, детка, только руки нечем занять. С удовольствием заняла бы их тобой, будь ты рядом».       Я нажала кнопку «отправить», весьма довольная собой. С ней все ощущалось весело и беззаботно, и я сама начинала себя так вести, стоило лишь подумать о ней. Через пару минут пришло сообщение: «Да, это было бы здорово :)» с прикрепленной фотографией, от которой у меня тут же вспыхнули щеки и появилось знакомое ощущение тяжести внизу живота. Это определенно было селфи, хотя фотографировала она далеко не лицо. Она была полностью обнажена, свободная рука прикрывала промежность. Глядя на ее пышную грудь и крутые бедра, я почувствовала, как изо рта вот-вот начнет капать слюна. Видимо, ей тоже захотелось меня подразнить.       Дверь распахнулась, и я нервно убрала смартфон в карман джинсов, чувствуя себя, словно школьник, которого едва не застукали за мастурбацией. На террасе оказался Гарольд.       - Элизабет, ужин скоро будет готов, Клэр велела тебе сказать.       - Отлично. – Я нервно улыбнулась, он ответил мне улыбкой. Свет из окон отражался в его очках. Он облокотился на перила, я сделала то же самое, успокаиваясь.       - Она скучала по тебе. Я про Клэр.       Видимо, он хотел поговорить о маме, в конце концов, он же переживает за нее. Я кивнула.       - Я тоже скучала, поэтому и приехала.       Гарольд кивнул, будто я ответила правильно. Интересно, к чему он ведет?       - Она очень расстраивается, когда вы ругаетесь.       - Мы не ругаемся, Гэл. У нас есть разногласия по некоторым вопросам, вот и все.       Он снова кивнул, и в этот момент смартфон пискнул уведомлением, от чего я вздрогнула всем телом и достала его из кармана. Это была еще одна фотография от Сары, только теперь в кадр попала ее лукавая улыбка, а рука больше ничего не прикрывала. Кровь снова прилила к щекам, я бросила нервный взгляд на Гарольда, он демонстративно не смотрел в мое сторону. Неплохой парень, все-таки.       - Знакомая?       Черт, надеюсь, он не видел фотографию, не очень хотелось, чтобы он смотрел на нее. Я убрала телефон в карман, мысленно пообещав себе позвонить после ужина одной наглой синеглазой красотке.       - Типа того. Ничего серьезного.       Он опять кивнул, после чего положил руку мне на плечо и повел в дом. Зайдя внутрь, я почувствовала аромат запеченного картофеля.       Но в носу чудился совсем другой запах, дурманящий и сладкий. …       Выходные в материнском доме прошли в странной эйфории. Мама пыталась в очередной раз уговорить меня получить высшее образование, я в очередной раз объяснила, что в этом не никакого смысла: меня устраивает моя жизнь, не понимаю, зачем в таком случае тратить время на колледж. Думаю, всему виной было влияние Гарольда, который работал преподавателем в местном университете.       Но самым главным был разговор с Сарой. Я набрала ее после ужина, как и планировала, но почему-то совсем оказалась не готова к тому, чтобы услышать ее мягкий голос. Мы перебросились несколькими общими фразами, и я положила трубку, сославшись на то, что хочу спать. О фотографиях мы не говорили, но, думаю, по моей неловкой, запинающейся речи она все поняла. Впервые в жизни я так странно себя чувствовала, разговаривая с женщиной.       Ближе к вечеру я собрала вещи и собралась ехать на станцию, как в комнату зашла мама. В свете закатного солнца ее болотные глаза, такие же, как у меня, казались желтоватыми.       - Все собрала? Ничего не забыла?       - Вроде, нет. – Я застегнула рюкзак и забросила его на плечо. – Если что – отправишь мне, хорошо?       Она кивнула и отвела взгляд, я заметила румянец на ее щеках, подошла и положила руку ей на плечо.       - Ма, все в порядке?       Она поджала губы и мелко закивала, после чего внимательно на меня посмотрела, будто собираясь сказать что-то важное.       - Гарольд видел фотографию.       Хотелось выругаться во весь голос. Вот что ему мешало держать язык за зубами?! Сам сказал, что маму расстраивают наши ссоры, и сам же нас к ней подталкивает! Видимо, мама что-то увидела в моем лице и замахала руками.       - Дорогая, это не то, что ты подумала! Только скажи мне: у вас что-то серьезное? Может, стоит нас познакомить?       Выругаться во весь голос захотелось сильнее. Лучше бы я выслушала очередную лекцию о неправильности гомосексуальных отношений, честное слово. Я поставила рюкзак на пол и положила руки на мамины плечи, глядя на нее в упор.       - Мамуль, я скажу один раз, постарайся услышать все правильно, ладно?       Она неуверенно кивнула, приготовившись слушать. Не хотела посвящать ее в эти подробности, она довольно консервативна в плане отношений, но я не представляла, как объяснить ей это иначе, так что придется рассказать все, как есть.       - Ты знаешь, что я предпочитаю женщин. Лет с четырнадцати я постоянно вступаю с ними в сексуальные связи. Мне не интересны отношения, так что после нескольких таких встреч я расхожусь со своей партнершей и не думаю об этом, пока не встречу новую, которая может меня заинтересовать.       Мамины глаза округлились, на лице появилась странная эмоция, которую я никак не могла понять.       - Сара – не исключение, просто одна из многих. Возможно, она задержится дольше, чем все ее предшественницы, но суть останется прежней: я устану от нее, она устанет от меня, и мы забудем друг о друге. Ничего серьезного, и уж точно нет повода знакомить тебя с ней, или с кем-то до нее, или с кем-то, кто будет после. Просто выброси это из головы.       Мама растерянно кивнула, после чего издала какой-то короткий нервный смешок.       - Клянусь, милая, это – самый длинный твой монолог за много лет.       Я улыбнулась и подняла рюкзак с пола, после чего поцеловала ее в щеку.       Ни по дороге до станции, ни в автобусе меня не покидало странное, гадкое ощущение, возникшее после моего разговора с матерью, как будто я ей солгала. Мне было странно это чувствовать: в чем я могла ей солгать? Я сказала так, как есть на самом деле, по крайней мере, я сама в это верила. В голове возник образ Сары, и гадкое чувство усилилось. Да что со мной такое? Она мне не нужна, как и я ей, нам просто пока хорошо вместе, в любой момент это изменится, и мы обе шагнем дальше. Я вспомнила ее улыбку, мягкий смех, сияющие синие глаза, вкус ее губ…       Она все еще мой праздник. С ней я живу «здесь и сейчас», не думая ни о чем. Я просто хочу, чтобы этот праздник продлился подольше, в этом все дело. Этот вывод меня успокоил, гадкое чувство ушло без следа, я рассеянно взглянула в окно автобуса.       Надо будет позвонить ей, когда вернусь домой. Наверное, она будет рада.