Венера в Овне

Дрожащие пальцы не отпускали края воротника пальто, пока авто плавно лавировало в потоке машин. Горячее дыхание без остановки опаляло шею сзади, покрытую мурашками, а Тэ, склонив голову, прижимался к родному телу. — Я наберу для тебя горячую ванную, как только мы окажемся дома, — Чонгук нарушив тишину, поглаживал гусиную кожу под рубашкой. — Зачем ты выбрался из тепла в такую погоду? — Мне надо было его увидеть, поговорить, — Не особо разборчиво проговорил омега, позволяя чужим рукам проникать все глубже. Прикусив губу, парень поднял покрасневшие глаза на альфу. — Не уезжай сегодня, пожалуйста. Легкое укачивание через несколько минут усыпило Тэхёна до такой степени, что безмятежно спящее тело пришлось на руках переносить до собственной спальни на втором этаже. Чонгук нес, как нечто драгоценное, гневно поглядывая на вышедшего из соседнего автомобиля Чимина. Их ждет долгий разговор, к которому он подключит своего инициативного братца. Омега стал разлеплять сонные глаза только почувствовав, как выскользнул из объятий в прохладную постель. — Поспи еще, — кинул мужчина напоследок, удалившись в ванную. На омеге все еще влажная от снега одежда, от которой он нехотя, но все же избавился, скинув на пол. Медленно, оставаясь в одном белье, на носках омега двинулся в сторону двери ванной. Приоткрыв себе небольшой обзор, взгляд упал на сидящего на краю отдельно стоящей ванной Чонгука, который подставлял руку под поток воды и регулировал температуру. Рукава рубашки закатаны неаккуратно до локтя, приоткрывая татуировки. Мелкие брызги оседают на ткани брюк, которые Чон даже не смахивает. — Никогда бы не подумал, что доживу до момента, в котором сам Чон Чонгук будет готовить мне ванную, — омега тихо пробрался поближе со спины, положив ладони на массивные плечи и почувствовав, как альфа вздрогнул от неожиданности. Мужчина приподнял голову, отрываясь от воды, уставился на практически обнаженного Тэ, который посиневшими губами совсем легко улыбался. Как же давно он не видел это тело, что обычно спрятано в пижаму или кокон из одеял. На коже в некоторых местах еще красовались пожелтевшие синяки от недавних событий. Чонгук вполоборота развернулся к нему, проводя влажными ладонями по покрывающейся мурашками спине, пальцы плавно подцепляют резинку белья, стягивая вниз. Ким совершенно не сопротивляется, лишь ногами помогает окончательно отбросить вещь подальше, оставаясь абсолютно нагим перед одетым мужчиной. Омега ловит блуждающий изголодавшийся взгляд, который Чон не умеет прятать, поглаживая кожу живота так нежно. — Тэ, почему ты так прекрасен? — Обсидиановые глаза встречаются с изумрудами, а Ким ухмыляется логичному вопросу. — Обещаю тебя откармливать, чтобы ни одна живая душа не смела истекать слюнями по этому телу. Тэхён опускает руку на чужую голову, потрепав волосы, как своему верному псу. И плавно закидывает ногу за бортик ванной, проводя карамельным бедром совсем рядом с лицом альфы, на секунду замедляясь и наблюдая, как чужой кадык нервно дергается. — Если я стану слишком полным, то ты тоже перестанешь видеть меня привлекательным, — вторая нога оказывается тоже в воде, и омега оседает, вытягивая ноги во всю длину. — К тому же, на моей пятой точке красуется метка. На последнем слове Ким осекается, вспоминая, что метка не остановила тех, кто так желал добраться до омеги. В глазах проскальзывает вспышка боли, а омега обхватывает себя руками. — Тогда ты не оставляешь мне другого выбора, кроме того, как стать настоящим драконом и запереть тебя здесь, — резкая смена эмоций на лице не остается незамеченной, Чонгук уже не может смотреть на это тело в горячей воде. Разглядывать вставшие бусинки сосков, приоткрытые губы и немного взлохмаченные кудри. Ким Тэхён теряется, смотрит прямо в глаза, склонив голову к плечу, а после дергается неожиданно вперед, да так, что еще не полностью набранная вода, выходит из берегов. Но омега уверенно хватает за руку и со всей силы тянет на себя, заставляя накаченную задницу соскочить с ободка ванной и частью плюхнуться в воду. — Тэ, черт возьми, — альфа эмоционально плещет руками, почувствовав, как ткань одежды начала намокать. — Если ты хотел принять ее вместе со мной, то просто следовало попросить. Чонгук не мог не рассмеяться, прыская Тэ водой в лицо и наблюдая, как тот довольно морщится. Омега — большой ребенок. Жадный до внимания и любви. — Это было бы слишком просто, — поджав под себя ноги, омега освобождает немного места сзади, головой приглашая присоединиться. В ванной звенит пряжка ремня, которая позволяет Чонгуку ловко освободиться от брюк вместе с бельем, отбросив их на бархатный пуф, куда следом летит и рубашка. Член альфы уже давно стоит, а освободившаяся головка поблескивает смазкой. Не отрывая взгляда от паха, Ким демонстративно облизывает губы, подзывая указательным пальцем к себе. Чонгук пытается сделать шаг вперед и наконец-то, забраться в воду, но поддавшись вперед, Ким его останавливает, хватая за бедро. Под непонимающим взглядом, омега удобно устаивается возле бортика, находясь головой на одном уровне с пахом. — Тэхён? — Мужчина внимательно следит за действиями, не понимая, как омега, переживший насилие не так давно, сам будет стремиться к ласкам. — Думаешь, я не чувствовал его все те дни, пока ты по ночам прижимался и грел меня? — Кончики губ поползли вверх, — Он в своих желаниях куда более смелый, в отличие от тебя. Не договорив, омега обхватывает пальцами за основание члена, горячо выдыхая на головку. Пухлые губы прижимаются к чувствительной коже, водят по кругу, а Чонгук издает первый тихий стон. До чего же он желал увидеть вновь это игривое лицо, погрузиться в горячую глотку и вытрахать из головы омеги все плохие воспоминания, заменяя лишь собой. Ким приоткрывает губы, окольцовывая ими головку и крепко ее сжимает, чуть посасывает, а второй рукой играется с яичками. Член плавно погружается в рот, проходясь по языку и без препятствий оказывается в глотке. Ехидные глаза неотрывно глядят вверх, ожидая, когда большая ладонь альфы опустится на затылок, а пальцы крепко сожмутся у корней волос. — Кажется, кто-то здесь соскучился по моему члену? — Чонгук восхищенно рассматривает, как чужой рот плавно скользит по мокрому от слюней стволу. Картина до дрожи в ногах приятная, его омега так старается, влажное от воды тело блестит в свете потолочных ламп, а глаза похотливо заигрывают. В ответ звучит что-то нечленораздельное, Ким втягивает щеки сильнее и самостоятельно увеличивает темп, стараясь заглотить, как можно глубже. И Тэхен вправду наслаждается процессом, прикрыв веки, насаживается ртом под играющую музыку в своей голове. Он и так знает, что выглядит прекрасно, но задница сама по себе виляет, как у заливающегося радостью щенка. Омега выпускает член, опускается губами к яичкам и зная, что Чон неотрывно следит за каждым его движением, легко прикусывает кожу, вызвав тем самым шипение сверху. — Доиграешься, щеночек, — альфа положил руку поверх пальцев омеги, сжав член, а другой направил губы к блестящей головке, надавливая на затылок. Теперь власть вновь в его руках, а Ким не смеет сопротивляться, отдаваясь новому быстрому темпу, когда Чонгук резко начинает вдалбливаться в рот. Тэхену остаётся только немного мычать, создавая вибрацию в горле, получая на это благодарные стоны из-под прикушенной альфой губы. Мужчина не дает передохнуть и сделать нормальный вдох, трахая горло так, что в уголках глазах потихоньку начали скапливаться слезы. Чон, как ни крути, предпочитает грубость и то, что омега всецело с ним солидарен. Давить на Тэ страшновато, понимая, что любое лишнее движение может вызвать волну воспоминаний, но по виду сейчас никак не скажешь, что парню плохо. Тот виляет задом из стороны в сторону, и крепко держит в ладони чужие яйца. Для Чонгука последний месяц воздержания был кромешным адом, в котором любое прикосновение к телу омеги давалось сложно, ведь навредить и напугать после пережитого — проще простого. И уж не знает теперь, то ли сжечь Пака на праведном костре, то ли благодарить, но омега почему-то, наконец-то, ожил. Вновь чувствуется желание. Держаться не получается, Чонгук рвано двигается и в момент, когда ощущения достигают пика, пятится бедрами назад, наблюдая, как член со смачным звуком выскальзывает изо рта. Придерживая пальцами, альфа кончает прямо на губы и подбородок, пачкая обьемным количеством спермы раскрасневшееся лицо. Омега не успеет подобрать слова для своего возмущения, как Чон наклоняется и мочит руку в горячей воде, стирая следы своего преступления. — Чонгук, — все, что успеет сказать Ким перед тем, как его вовлекут в глубокий поцелуй, ворвутся по-хозяйски языком и не дадут сказать больше ни слова. Жадно, мокро и красиво мужчина целует, не отпускает чужой затылок, не дает лишнего кислорода. — Я люблю тебя, — чуть отстраняется, шепчет прямо в губы. Смотреть в глаза страшно, до сих пор неловко, но в одном сейчас уверен, что Тэхен — это его. Парень все же выскальзывает, погружаясь в воду по плечи и зазывает к себе. А кто такой Чон, чтобы сопротивляться. Он ловко перелезает через бортик ванной, подстраиваясь позади омеги так, чтобы последний расположился спиной на широкой груди. — Как думаешь, если бы не истинность, то мы были бы вместе? — ТэТэ задницей ощущает то, как возбуждение альфы возвращается, приживаясь поближе. Рядом с ним так тепло, чувствуется дом. — Она же дала нам разойтись на столько лет, значит, не все строится на ней. Думаешь, без нее мы не сможем создать будущее? Родить детей, посадить дерево? — Чонгук говорит об этом настолько серьезно, что Тэхён растворяется в собственном смехе. Пальцы плавно скользят по накаченным бедрам под водой, лаская кожу. Пока альфа закусывает острыми резцами мочку уха, тут же зализывает ее и втягивает аромат знакомой мяты. Тэхён пользуется временной эйфорией, просовывает руку меж их тел и обхватывает длинными пальцами головку стоящего члена. — Что ты опять делаешь, ненасытное животное? — Влажные губы водят по оголенному плечу, покрывают чувствительную кожу поцелуями. — Это мне говорит человек, сидящий со мной в ванной со стояком, упирающимся мне в спину, — Тэхен прикрывает глаза, вслушиваясь в тяжелое дыхание сзади, пока его рука властно скользит по члену. Ему до умопомрачения нравится, что Чон дает вести, не прерывает и берет верх, но ровно до того момента, пока Ким не пытается привстать на коленях, чтобы направить общую проблему в себя. — Эй-эй, куда собрался? — Чонгук слегка подталкивает в спину, накрывая ладонь парня своей под непонимающий взгляд омеги, обернувшегося в пол корпуса. — Ты еще не готов. Мужчина резко обхватывает шею сзади, заставляя слегка наклониться вперед и приблизиться задницей, пальцами свободной руки игриво водит между ягодиц, ощущая подушечками приятную липкость, которую не смыла даже вода. Тэхён течет рядом с ним, в его объятиях, не смотря ни на что. Первый палец проскальзывает, вызвав тем самым легкий стон. Чонгук не спешит, хотя у самого стоит так крепко, что даже больно. Но альфа тянет, добавляет второй палец. Медленно выводит их и погружается вновь, оглаживает чувствительную слизистую, пока Ким опирается руками на бортики ванной по обе стороны. — Я не могу, Чонгук, — хриплый жесткий тон приглушенно раздается эхом в просторной комнате, потому что омега изо всех сил закусывает губу. До спазмов в животе хочется альфу. И Чон уступает не закончив с растяжкой, позволяет Киму опуститься, а сам придерживает собственный член, направляя и позволяя насадиться. Входит с трудом, умеренной болью, но мужчина оглаживает рукой плечи, прижимая парня к себе за талию, давит на нее же, и слабым первым толчком вводит до основания. Успевает только произнести: «Тсс» на громкое шипение. Омеге бы привыкнуть, когда он с закрытыми глазами буквально лежит на чужой груди спиной, но Чонгук поддаваясь бедрами вверх наращивает темп. И с каждым толчком, вода переливается за каменные бортики, заливаясь на мраморный пол. В Тэхёне так горячо, когда стенки максимально сжимают орган альфы, буквально удерживая в себе. Рука поперек талии удерживает парня, чтобы внезапно не соскочил и не сдвинулся, а Чонгук его теперь не жалеет, отыгрывается за месячный голод, за свое контролируемое желание. Стоны Кима рваные, как и толчки, омега растворяется, отдается трансу, заводя руку за себя и нащупывая чужие влажные волосы, в которые жестко вплетается пальцы, сжимая их со всей силы. Согнутые в коленях ноги, которые не способны априори зафиксироваться в скользкой ванной, уже затекли, но железная хватка рук придерживает Кима. — Встань немного, — ласковый шепот в затылок подчиняет, и омега, когда Чонгук чуть-чуть ослабляет руку, поддается вперед к противоположному концу ванны. Теперь вода не скрывает любимый вид, а альфа мгновенно пристроившись сзади, без предупреждения входит на всю длину, оглаживая пальцем зажившую метку на ягодице. Толчки становятся более равномерными, но от темпа Тэ трясет, в животе до боли стягивается узел, особенно, когда головка попадает по простате. Чонгук завороженно следит, как член полностью исчезает в пылающем теле, что мягко поддается навстречу. Алые следы, распластанные по загорелой коже, как синоним к любви. Мужчина, прижавшись животом к телу и чувствуя, как содрогается в руках омега, ладонью накрывает чужой член, в ритм толчков проводя по нему. Для Кима это слишком, в голове ни дна трезвая мысль не концентрируется, пока сознание сосредоточено только на Чоне, который, как бешенный пес, старается вытрахать душу, не обращая никакого внимания на то, что весь пол вокруг залит водой. Чонгук тоже на грани, настолько, что сжимает до безумия бедра, оттягивая пик хотя бы на несколько минут. — Не выходи, — охрипший от стонов голос отражается от стен, оседая патокой. — Останься во мне. И этому тону сопротивляться бесполезно, Чонгук окончательно срывает с себя поводок, кончая одновременно с омегой, наполняя толчкообразно живот горячей спермой. Если бы не хватка мужчины, Тэхён свалился бы на острый край, но вовремя оказался пойманным в объятия, поближе к родной и теплой груди. Обессиленное тело вновь осторожно укладывают на себя, не разрывая сцепку. — Кажется, кто-то поспешил с реализацией осуществления планов на будущее, — отдышавшись, по-доброму смеется Чон, откинув голову на бортик. Двоим давно так не было хорошо, без щемящего чувства в груди, собственных дурацких рамок в отношениях, накрученных мыслей. О последствиях сделанного задумаются потом, когда этот редкий, но ценный момент, пройдет. Тэ буквально готов погрузиться в сон, потому что происходящее в хозяйской ванной совсем не похоже на нормальную реальность.

***

Месяц вынужденного отпуска сорвал все намеченные планы, и не только. Работа в научном центре не просто оказалась под угрозой, она прекратилась полностью. Вопросы исчезли, когда Чонгук объяснил, что самостоятельно разрешил ситуацию с увольнением. Решив, что Ким временно не захочет возвращаться к работе, тем более, где столько связано с другом. Впрочем, спорить омега не стал, ибо приходить туда не хотелось и сейчас. Так что единственной существующей работой осталась галерея, которая тоже не могла терпеть долгого отсутствия своего креативного директора. Пока альфа отсыпался в просторной кровати приобнимая подушку, Тэхён бегал по особняку в попытках приодеться нормально. Но привезенных вещей из его квартиры оказалось маловато, так что пришлось буквально внаглую тырить из гардеробной хозяина дома. Ремень подошел, как нельзя кстати вписался в облегченный образ, что спрятался под тяжелым пальто, выдернутым из шкафа. Волосы довольно сильно отросли, но вполне прилично смотрелись в аккуратном хвостике на затылке. — Тебе обязательно уходить так рано? — постукивая по подушке и привлекает внимание. В мыслях и вертится только то, что запереть бы этого неугомонного в доме и не выпускать. — Я рассчитывал на совместный завтрак. Омега удивленно обернулся и отметил заспанный помятый видок человека, торчащего из горы одеял. — Я давно там не был. Небось Като рвет и мечет, поэтому мне правда необходимо уйти, — Ким присаживается на постели, подтягивается до Чонгука и тонкими пальцами чешет за ухом, как кота. Мужчина, пусть и недовольно, но от неожиданной ласки прикрывает глаза, поддаваясь головой навстречу руке. — Обещаю, что вечером устрою романтический ужин. — Если обманешь меня, то я посажу тебя на цепь и больше ни за что не выпущу из спальни, — промурлыкивает Чонгук охрипшим с утра голосом. — С тобой поедет охрана. И никаких возражений, Тэ. Он и не против вовсе. Чувство безопасности за последний месяц появляется, в принципе, только рядом с альфой. Даже простая поездка в город приносит такой дискомфорт, что, кажется, паническая атака вот-вот и схватит. Пусть охрана и не принесет должного спокойствия, но это всяко лучше, чем ощущать себя в гордом, но опасном одиночестве. На удивление его мерседес в гараже и на улице не обнаружился, зато нанятый Гуком водитель любезно проводил до «семейной» машины в виде черного кадиллака. Его утонченный красавчик даже рядом не стоял с этой махиной, которая на парковке будет занимать сразу два места. — Гроб на колесах какой-то, — невнятно пробубнил Ким, пытаясь понять, как ему лучше запрыгивать в салон. Утренняя растяжка не входила в планы, но залезть в такую машину без навыков крайне трудная задача. Однако, стоит признать, что поездка в ней оказалась комфортной. Возвышаясь над большей частью авто в потоке, мнимое спокойствие гарантировано. Да и два шкафа сидящих впереди, тоже притупляют тревогу. На ресепшене в холле сидел незнакомый омега, который при первом же взгляде на Кима увидел в нем директора. Удивленный такой реакцией нового подопечного парень направился дальше, встречая посетителей, что гуляют по выставочному залу. Видимо, современное искусство заходит намного быстрее большой аудитории. Поднявшись на второй этаж Тэ осторожно приоткрыл дверь в собственный кабинет, в котором сидел за рабочим столом Като, нервно перебирающий бумаги и разговаривающий с кем-то по телефону. Первые пару минут оказалось забавным наблюдать за работающим человеком, но вскоре Шин прервал звонок, заметив слегка улыбающегося начальника. — Ким, сука, Тэхён, — раздался рык несущегося, как бык на красное, японца. — Я тебя прибью сейчас, честное слово. Мне казалось, что ты вовсе пропал с концами. Особенно когда Джин максимально уклончиво отвечал про тебя, ссылаясь на болезнь. Но когда люди болеют, то не пропадают на месяц, отключив при этом все виды связи. — Джин не врал. Я и правда приболел на некоторое время, но сейчас жив, почти здоров и готов наверстывать упущенное. — У нас аврал. Без тебя я только организовывал получение работ от здешних художников. Но вся важная работа встала, и главное, проблема с китайцем. Он мне названивает чуть ли не каждый день, и с загадочным тоном расспрашивает о тебе. А я так и не пустил в продажу часть предметов из его коллекции, — очень быстро тараторит Шин и по-прежнему держит в объятиях, ему так не хватало этого чертового трудоголика весь месяц. — Китаец все еще хочет сотрудничать с нами? — Скептически вздёрнул бровью Ким. От мысли о совместной работе с Линем по позвоночнику бегут мурашки. Захотят ли его добить? Несмотря на то, что это единственный сейчас прибыльный клиент с большим запасом товара, вести дела и дальше с ним не просто опасно. — Конечно. Тем более часть бабок, что мы должны были передать ему — до сих пор у меня. Он был согласен подождать твоего возвращения. Ким ощутил, как пальцы рук начали подрагивать при одном лишь воспоминании образа клиента. Собраться и думать в таком случае, реально ли? Тэ действительно не знает. Высвободившись от стальных объятий, омега подошел к собственному рабочему столу, где творческий беспорядок давно исчез. Вокруг ноутбука красиво по бокам разложены документы с фотографиями и пометками ценных работ. Какие-то клочки бумаги представляют собой огромный труд, состоящий в разборе кучу информации и оценке стоимости. Шин отлучился ненадолго за кофе с пеканами, чтобы вытянуть из молчаливого Кима немного информации. А Тэ разминал ногами весь рабочий кабинет, держа в руке рабочий телефон с набранным номером китайца. — Господин Линь, это Тэхён, — сказанная с трудом фраза получилась какой-то слишком резкой и в момент, когда гудки сменились дыханием, похожа на заученную речь робота. После вырванных из горла слов наступила взаимная тишина, которую никто не решался прервать в течении нескольких секунд. — Позвонил спросить, участвовал ли в этом? — Голос оказался, к большому удивлению, спокойным. Ким на эту провокацию молчал, хотелось услышать самому к чему же привело их сотрудничество. — Нет. Я узнал постфактум. Не в моей выгоде было бы убивать того, у кого мои деньги и товар, если честно. Ему не то что бы легче, ему никак. Абсолютно. Воспоминания о той ночи так и не испарились из памяти, а Юнги не стоит рядом. От слов, которые так боялся услышать, ничего толком не поменялось. И чувство вины меньше не стало, все еще давит камнем сверху. — Вы в Корее? — Неожиданная смена темы диалога вызвала тихую усмешку, раздавшуюся в трубке. — Нет, прилечу на следующей неделе. Сейчас нам необходимо быть аккуратнее, а то на фоне того пиздеца, что устраивает твой Чонгук моим партнерам они стали слишком мнительными. А я уж сильно не хочу, чтобы кто-то узнал о нашем совместном деле, Тэхён. Подбери для встречи укромное место. Тэхён дослушав последнее слово, банально сбросил звонок, не попрощавшись. Сердце словно из груди выпрыгивало от нахлынувшей тревоги. Пальцы, что сейчас крепко сжимали телефон, отказывались слушаться мозг. Взгляд бегло шнырял по папкам на рабочем столе, а вокруг царил вакуум. Ким даже не осознает, дышит ли он вообще. Подступающую паническую атаку прерывает вернувшийся Като с его руками, что сейчас мельтешили вокруг лица омеги. — Ты связь с космосом установил, что ли? — Шин водит ладонью из стороны в сторону в попытке достучаться. — Я кому тут рассказывал, вообще? Связь с центром принятия мира вокруг уж точно потеряна, но Като об этом знать и необязательно.

***

Чимин, как и всегда занят работой. Перебирая последние присланные документы, парень с головой зарывается в процесс. Даже игнорирует передвигающегося по этажу Хосока. Все же совместная жизнь имеет один огромный бонус — видеть его каждый день, не скрываясь. Омега привык к совместным завтракам, ко второй зубной щетке и главное, что под одним одеялом гораздо теплее вдвоем. Может быть в отношениях и вправду лучше, чем одному. Краем глаза улавливает, как чужая рука ставит на рабочий стол кружку со свежесваренным кофе. А после, чья-то упругая задница опирается об него так, словно это ее место по праву. И Пак опять согласен, что так ему нравится больше. Сейчас нет съедающего чувства одиночества, а оставаться в офисе по вечерам совершенно не хочется. — У меня дикое желание запретить тебе работать, — с усмешкой произносит Хо, наблюдающий за данной картиной уже пару часов. Расхаживать по офису брата оказалось не таким интересным занятием, особенно, если твой омега шипит на любой отвлеченный диалог. — Но твой образ в качестве секретаря, невзначай заставляет младшего дергаться в штанах. Кажется, если бы омега мог увидеть строение черепа, то закатанные глаза в этом бы сейчас помогли. Не сказать, что старший неудачный пикапер, но иногда все-таки Пак готов дать пару подзатыльников в надежде, что мозги встанут на место. — И кто тогда будет разгребать это дерьмо? Ты или твой братец? — откинувшись на спинку кресла, омега протянул руку к кружке, — Вы, конечно, молодцы, резко покинули компанию отца, аля мы самостоятельные, но запросы свои что-то не уменьшили. Думаете, что так просто вести бизнес там, где создали монополию под другим именем? И в своих упреках Чимин абсолютно прав. Чонгуку не отвязаться от корпорации отца хотя бы по той причине, что все подкупленные чиновники готовы отдавать подряды только своему основному хозяину. Не зря столько сил было вложено, как и денег. А новое рвение босса омега встречает с явным нежеланием, осознавая то, насколько тяжело подниматься там, где все давно распределено. Финансы сейчас идут больше в конфликт с китайцами, который по обещаниям Чона должен был разрешиться за пару недель, а по итогу, тянется до сих пор. — Ты и сам его знаешь. Он истинный баран, который все равно выйдет победителем, что бы не натворил. И раз Чонгук решил, что теперь взрослый мальчик, так позволь проявить себя. — А с Тэхёном — это он тоже взрослый мальчик? Как и предполагалось, старший замолчал, многозначительно кивая головой. Принимать чью-то сторону здесь не хотелось. Хо слишком любит младшего, а еще прекрасно видел омегу в том подвале. И он готов поспорить, что Ким куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Хосок видит в нем определенную тьму, которую не может объяснить. Но самое пожалуй, важное, что за последние встречи Тэхёна он боится даже чуть больше, чем брата. Необъяснимое чувство подчиниться возникло в одно из посещений омеги в той спальне. Хоть Чонгук и носился вокруг, словно парень не в состоянии о себе позаботиться, но нездоровый блеск в глазах пугал до мурашек. Даже от мелкого не исходило никогда такой энергетики. Его спонтанный пронизывающий смех, как из старых фильмов ужасов было слушать просто невозможно, но при этом Гуки был похож на сумасшедшего больше, нашедшего себе идола. И если изначально Хосок переживал, что брат оставит омегу, то сейчас конкретно беспокоился за этого влюбленного идиота. — Знаешь, я бы сказал, что этот странноватый парень — безопасное место Чонгука. — О чем ты? — вопросительно поднял бровь Хо. Вот что-что, но безопасным местом назвать Кима язык не повернется. — Ну, мне тяжело это объяснить. Но могу сказать, что Тэхён исполняет такое, на что у Гуки не хватит яиц. Чего желает, но не хватает для этого адреналина, а Ким воплощает, понимаешь? — Чимин разворачивает офисное кресло так, чтобы зажать коленками ноги альфы. — Я видел этот взгляд на кладбище, когда он прижимал его к себе и успокаивал. Пусть он и кажется в здравом уме и вполне себе рассудительным, но рядом с ним превращается в абсолютно другого.

***

Поработать в спокойной обстановке не получилось, потому что кое-кто приперся прямо в галерею к концу рабочего дня. Тэхён даже сначала не понял, что за шум возник внизу. Однако когда увидел стоящего возле лестницы недовольного альфу, что пальцем стучал по циферблату наручных часов, то просто смирился, ведь сопротивление с ним бесполезно. — И долго еще тебя ждать? — Возмущаясь тому, как же омега позволил себе работать дольше, чем он, мужчина недовольно прожигал взглядом всех присутствующих. — Я не планировал сегодня сидеть в одиночестве. Ким тоже не планировал. Он в принципе, не особо планировал их совместную жизнь. Тем более, так быстро менять место жительства. На какую горячую линию звонить, чтобы отстоять свои права одинокого одиночки? Тэ не в курсе, но даже если бы и знал, то сейчас наблюдая за суровым выражением лица на первом этаже, звонить бы не стал. Страшно. Не стоит и предполагать, куда бы ему засунули эту трубку в случае жалобы. И это так по-взрослому. Кажется, впервые он себя чувствует настолько ответственным перед кем-то. И домой тоже хочется. Не в ту квартирку с видом на реку, а в коттедж для отшельников, как Тэхён уже успел обозвать новое жилище. Ведь Чонгук увез его не то, что на окраину города, а за пределы, куда-то в лес. — Один спать боишься? — Вышагивая плавно и грациозно, омега спускается прямиком в лапы зверя, который моментально окольцовывает тонкую талию. Это целиком его и не подлежит возврату. Чонгук там хоть и метку свою оставил, но готов ему на лбу татуировку с собственным именем выбить. А то вдруг кто-то еще не знает. — О твоем сне беспокоюсь, чтобы тебя кошмары не мучали, — стеснение альфе незнакомо от слова совсем, он прилипает к чужим губам. Не стесняется ни посетителей, ни охраны, ни даже шокированного Като, который сейчас мечется по второму этажу, не зная куда себя деть. Не так омега представлял очередную встречу с Чонгуком, не желал той неловкости. — Тогда раз ты такой заботливый, то с тебя и ужин, — Ким первым отрывается от пленительных губ и сбрасывает руки, обходя мужчину и идя в сторону выхода. — А кто обещал мне романтический ужин? — С каплей детской раздосадованности произносит мужчина. — Я так устал, что могу приготовить только рамён. — О, приглашаешь на рамён? — Ехидно озвучивает Гуки, что вскоре ловит прожигающий взгляд обернувшегося омеги, который готов приготовить его из альфы. Чонгук настигает его около машины. Подает негласный сигнал охране о том, что можно выдвигаться. Вид уставшего от работы Тэ ему нравится. Он выглядит таким уютным, что хочется завернуться вместе в большой плед, и провести остаток вечера как тюлени. — Над чем вы там так трудитесь целыми днями? Я видел афиши выставок на ближайшее время, разве не все готово? — Долгожданный вопрос, к которому подготовиться невозможно. Чонгук все равно чувствует ложь на уровне подсознания, хоть обычно и не показывает этого. — Ты думаешь, так просто что-то организовать? — Омегу с детства учили, что лучшая защита — это нападение. От выверенных постулатов с тех пор и не отступает. — Тем более, мы планируем новый аукцион к концу месяца. И омега совсем не врет. Новое мероприятие действительно будет, но знать Чонгуку, что там особо подпольно выставятся товары китайца не нужно. О деньгах, которые они прогоняют совместно с Шином никто не должен узнать, особенно Джин с Чоном. Это его финансовая подушка на всякий случай. И строго запароленное хранилище в подвале галереи в этом им поможет. Как бы не был привязан Ким к альфе, но болезненный опыт резкой смены все еще давит на слабое сознание. Когда в следующий раз Гуки намекнет на безнадежность их отношений, Тэ будет готов. Он сможет вырваться из собственноручно организованного капкана и исчезнуть из жизни мужчины в этот раз навсегда. Слепая упертость стоила ему жизни важного человека. И за это Тэхён себя никогда не простит. Возможно, если бы он отпустил ситуацию еще тогда, много лет назад, то сейчас бы был счастлив с другим человеком. А воскресные встречи с другом продолжались бы согласно графику, но сейчас остаются одни только сожаления, пока они едут с причиной своего расстройства домой. В Сеуле снова снег, вновь белые хлопья покрывают серый асфальт мелким напылением. Омега, сидя на заднем сидении вместе с Гуком, наблюдает за застревающими возле бокового стекла снежинками. Зима в этом году кажется ему гораздо суровее, чем обычно. С одной стороны, Тэхён безмерно благодарен за то, что сейчас не приходится ежедневно возвращаться в старую квартиру, где тонны воспоминаний. Новый дом за городом, где соседи месяцами не видят друг друга из-за высоких заборов на самом деле прекрасен. Высотная и плотная застройка потихоньку сменяется отделенными и спрятанными в лесном массиве особняками. — О, это не твой ли психиатр? — Чонгук осторожно трогает руку омеги, чтобы привлечь внимание и указательным пальцем тычет куда-то. Тэхён не сразу ориентируется, пока машина проезжает съезд к воротам Джина. Но все же замечает спортивный седан своего психиатра, который скрывается за движущимися металлическими дверями. — Все-таки, он его зацепил. — Ты о чем? Что Нам у него делает дома? — Ким в полном непонимании наблюдает за ехидной улыбкой мужчины, который сейчас с особой заботой сжимает ладонь омеги в своей. — Думаешь, я бы отпустил тебя с ним в Италию, если бы не знал, что омеги Джина особо-то не привлекают? — Желание показать видео снятое другом в Италии, сковано в особые тиски, ибо Чонгуку хочется оставить это для себя, как моральную компенсацию за ту поездку. Без него, естественно. — Ты можешь быть хитрым, Тэхен. Но все равно найдутся хитрее. Можешь быть сильным но, рано или поздно, кто-то будет сильнее. Чонгук потянул неожиданно для омеги, за руку, да так, что парень невольно оказался полулежащим на его коленях. Игнорируя факт, что до дома осталось всего-то пара минут, альфа все равно зарылся пальцами в кудрявые волосы, рассматривая удивленное лицо. Насколько же Ким перед ним красивый, с аккуратными аристократичными чертами лица и этими пленяющими губами. Чонгук уверен, что и раньше это замечал. Но сейчас, когда есть полное принятие их будущего омега стал незаменимым.

***

Вооруженная охрана на территории дома спокойно пропускает Джуна, даже не осмотрев его машину. Здесь он неприкасаемая личность, как и Чон. Один из телохранителей приоткрывает затонированные стеклянные двери перед лицом гостя, запуская внутрь. Удивился ли альфа такому? Ни капли. Стоящие в экипировке наперевес с автоматами совсем не вызывают шока. Несмотря на то, что это точно не типичный сюжет вечера для Кима. А сам он в свободных брюках и пальто вышагивает по ступенькам, придерживая в руке бутылку вина. Особенного, сицилийского. В холле почтительно кланяется персонал и скрывается в светлых интерьерах. На кухне стоит довольный Джин, посматривающий на приготовленный ужин на двоих. Ему теперь непривычно разделять с кем-то приемы пищи, ведь такой последний собеседник сейчас, скорее всего, хомячит дома вместе с Тэ. А Сокджин постепенно привыкал к банальному одиночеству, потому что после появления омеги в жизни друга, их совместные вечера и попойки отошли на задний план. Но теперь в его доме стоит человек, что просто скинул пальто на танкетку при входе, не особо заморачиваясь. И ухмыляющееся лицо альфы, держащего в руках бутылку, Джину очень нравится. При первой встрече этот мужчина удивил своим стремлением задушить Чона, но на деле оказался куда более умиротворяющим. Его только аура чего стоит. Кажется, будь Ким сокровищем, то в крепости Нама было бы безопасно и без дракона. При этом альфу хочется разгадывать, изучать под микроскопом и пробуждать демонов изнутри, потому что Джин абсолютно уверен, что они имеются. — Я звал тебя на свидание, но ты продолжаешь упорно встречаться со мной только здесь, — Джун подходит ближе и становится на минимальном расстоянии, заглядывая в глаза. — Могу подумать, что меня скрываешь. Как бы выглядел младший, если бы признался вслух, что такие свидания за ужином его полностью устраивают? Именно этого так не хватало в жизни, что сейчас внутри пищит. Это их второй вечер, и Джин готов разрыдаться на месте от того, что дальше флирта они не заходили. — А ты бы водил меня, как подростка по набережным? — Сокджин приближается так близко, что буквально дышит в резкую скуловую линию лица собеседника. И шепчет таким играющим голосом, что самому не по себе. — Или покатал бы на аттракционах в парке развлечений? Тяжелая рука плавно скользит по пояснице, чуть надавливает, чтобы альфа не смог отойти. Намдужу такие игры по духу, он бы явно не прочь покатать его, но десерт вкуснее, если его томно ждать. Собственные губы сами оказываются возле мочки Джина, ловко прикусывая. — Я бы измазал тебя ликерным мороженым. Прошелся бы им по губам и кончику носа, знаешь, — тон голоса все ниже и ласкает своей грубой хрипотцой, пока старший не позволяет лишнего. — Но так голоден сейчас. Ладонь резко исчезает с чужого тела, а ее хозяин первым отходит к столу, присаживаясь. Альфа не оборачивается, но заведомо знает, как недовольно выдыхает глава дома. Еще в прошлый раз пошлые намеки не покидали их разговор, и все же интересно, как далеко готов зайти Сокджин на этот раз. И Джину немного легче. Он наблюдает, как мужчина расслабленно жестикулирует и держит между пальцев вилку, перебирая ей приготовленную пасту. Если взглянуть со стороны, то может показаться, что это семейная пара на первом году новой жизни. Сокджин борется с глубинными желаниями, но босая нога сама по себе трется о чужую ногу. Хвала Богам, брюки альфы напротив широкие, и позволяющие холодным пальцам ласкать кожу. А Намджун скрыто улыбается в винный бокал, никак не реагируя на происходящее. Ему доставляет неимоверное удовольствие наблюдать за пыхтящим собеседником. А младший не унимается. Подливает вино, как только высокий бокал пустеет. — Домогаешься? — О, эти ямочки на красивых щеках, что сейчас тревожит чужое сердце. — Я вижу твои нереализованные желания. Послать бы в задницу эту профессиональную деформацию, но психотерапевт не может перестать разбирать человека по полочкам. Но тем не менее, Джуну и вправду интересно слушать истории человека, который согласен на любую безумную авантюру, если это будет интересно. — А у себя их не замечаешь? — Джин, что в данный момент изо всех сил сохраняет лицо, пальцами ноги скользит выше. Добирается по внутренней стороне бедра расставленных ног к паху. — Мне стоит ими заняться? Намджун неожиданно зажимает чужую ступню, что оказывается прямо на выпирающем под тканью легких брюк возбуждении. — Ты уверен, что сможешь выиграть, Ким Сокджин?