Когда боги засыпают

Огненно-оранжевые солнечные лучи мёдом стекали по бесконечно высоким стенам, выложенным из камня болотного цвета, по сидящим на них по-домашнему причудливым гаргульям, по стёклам огромных окон и по опоясывающим здания медным карнизам. Жаркий летний день и центр города, полностью построенного в стиле пресловутых заброшенных храмов — что может быть душнее? Нет, Джон так не думал. Он здесь прожил всю свою пока недолгую жизнь и подумать не мог, что такие пейзажи могут показаться чем-то необычным или даже неприятным. Поэтому, возвращаясь с коллективной молитвы, проводимой дважды в декаду в честь милостивых Богов, он наблюдал за тем, как его кроссовки, словно ледоколы, разрезают гладь растёкшихся по раскалённому асфальту солнечных луж, и размышлял о делах насущных. Надо бы приготовить ужин, купить собаке еды, накормить прикомпьютерный кактус, приготовить вещи на работу — Вы и сами наверняка знаете эту рутину. Не будем о скучном. Вот так и шёл Джон по проспекту домой, не замечая на себе любопытных взглядов. Минут через двадцать, может тридцать, парень свернул в узкий переулок, чтобы срезать дорогу к супермаркету. То, что в тени кто-то стоял, он не заметил. — Ответик на вопрос не найдётся? — остановил его твердый насмехающийся голос. Джон сделал шаг назад и обернулся, чтобы проверить, не перекрыл ли кто обратный путь. Никого не видно. — Я один. Тут только до парня дошёл смысл первой фразы: — Вы… что-то хотели спросить? — аккуратно спросил он. — Где тень, уважаемый? — спросил, почти смеясь, незнакомец и осветил Джона фонариком. Парень посмотрел за спину (наверное, не стоит поворачиваться затылком к подозрительному человеку, не так ли?). Тень была на месте, о чём он и сообщил незнакомцу. — Ты присмотрись внимательнее дебил, — судя по интонации, тот был удивлён и раздражён недогадливостью своей жертвы. Джон ещё раз повернулся. Присмотрелся. И чуть не закричал. Нет, тень вроде как была: кроссовки, ноги, туловище, широкополая шляпа, защищающая от солнца — всё это парень мог рассмотреть на асфальте переулка. Но не было у силуэта ни головы, ни рук, незащищённых короткими рукавами футболки. — Теперь заметил? — ударил в затылок вопрос от незнакомца. Парень не ответил. Он осторожно, не спуская глаз с своей тени, будто та могла в любую секунду сбежать, присел и закатал штанину. У силуэта пропала правая щиколотка. — Ты догадливее, чем кажешься, — язвительно похвалил незнакомец. — Что, Архимед меня храни, происходит? — удивлённо выдохнул Джон. Он посмотрел на свои руки: они никуда не пропали, но выглядели бледнее и как бы немного прозрачнее. — Что происходит? — этот вопрос парень задал наблюдающему за его действиями незнакомцу. — Вы точно знаете, что это. — С чего ты взял? — рассмеялся тот. — Не издевайтесь! — Да не кричи ты так. Да, я знаю, что это и могу объяснить: магическая аномалия. — Магия?… — и без того наполовину выцветший Джон побледнел ещё сильнее. — Она же…. Её же нет…. "Во имя чистоты имён милосердных богов последний чёрнокнижник казнён был в Манче, столице Дорогмеи, при царе Торквемаде…" — начал вспоминать он заученные ещё в начальной школе священные тексты. Почему главные герои так упорно не верят в то, что они влипли? Наверное, незнакомец так бы и подумал, если бы знал, что всё его существование — только набор букв где-то на Фикбуке. Но подобные мысли не пролетели и рядом с его головой, поэтому вместо этого он парировал возражение заранее подготовленными аргументами: — И ты поверил, что магию так просто искоренить? Не говори, что ты настолько наивен. — Но мы не можем сомневаться в букве священных книг! Джон уже и не думал о пропаже тени и собственной полупрозрачности. Сейчас его главная задача была в том, чтобы не испачкаться в чёрной смоле ереси, что на протяжении всего существования человечества оскверняет не только мир, но и его основу — богов, трудолюбиво поддерживающих в нём жизнь. — А если я скажу обратное? — Я понял. Иди проповедуй свою ересь кому-нибудь другому, — как можно твёрже отрезал парень. Он хотел развернуться и уйти, но незнакомец остановил его в полудвижении, схватив за плечо. — Я сейчас не могу тебя отпустить. Хотя бы из-за этого, — он снова включил фонарик и направил его на бледную руку, многозначительно перевёв взгляд на тень. — Да и кто тебе сказал, что я сейчас с тобой вообще на религиозную тематику разговаривать буду? Всего лишь заявил, что магия существует. Это факт. — Почему Вы так считаете? — Джон не стал сопротивляться: что-то ему подсказывало, что мужчина к этому был к этому готов и любое движение могло непоправимо усугубить ситуацию. — Отдел разведки аномалий при Святой Инквизиции, — представился тот и достал с этими словами из внутреннего кармана чёрной ветровки удостоверение. Раскрыл его и почти сразу же спрятал назад. — Пойми: никто тебя ни в чём не винит, но надо выяснить, что за дрянь с тобой происходит. Хочешь ты того или нет. Думаю, будет проще, если ты нам поможешь, как считаешь? Не спеша отвечать, Джон внимательно всмотрелся в лицо незнакомца, перевёл взгляд на его куртку,в которой была спрятана корочка, на окружившие его высокие стены, сомкнувшиеся где-то в небе, прислушался к до боли будничным звукам со стороны проспекта. Взвесил все возможные опасности, последствия, варианты. И только после этого робко ответил: — Согласен. — Замечательно, — улыбнулся инквизитор. — Тогда, раз ты мне доверяешь, можем ли мы побеседовать где-нибудь тет-а-тет? Здесь слишком много глаз и ушей. — Он стряхнул с плеча парня любопытные взгляды, налипшие ещё на проспекте. — Моя квартира недалеко, в минутах, наверное, двадцати пяти отсюда. Вы на это намекаете? — Отличный вариант. Веди. Джон обошёл мужчину и направился к противоположному от проспекта выходу. Тот пошёл следом. Когда они вышли из тени в вязкий солнечный день, парень смог рассмотреть своего спутника, его вытянутое с острыми чертами лицо, чёрные нерасчёсанные волосы и одежду тёмных цветов. — Как тебя зовут? — перебил его взгляд мужчина. — Джон. — Необычное имя. Модное, взятое, должно быть, из какой-нибудь старинной легенды. — Наверное. — Ну а я не такой модный: меня Вэгвортом зовут. — Будем знакомы. Дальше они шли молча: инквизитор ничего не спрашивал, а парень-без-тени ничего не отвечал. Никто не останавливал их в переулках с вопросами “Где зубы, уважаемые?”, не появлялись больше странные таинственные организации и не пытались их куда-то забрать. Они просто шли по городу. Молчание прервал Джон, обращаясь вовсе не к спутнику: — Фу, Азкабан! — осадил он своего лабрадора, заходя в квартиру. Пёс, будучи существом высшей степени воспитанности, понимающе кивнул и положил голову обратно на лапы. — Чай будете? — спросил парень у Вэгворта. — Не откажусь и от ужина. Джон вздохнул, заглянул в холодильник, в котором сиротливо прижались к стенке остатки макарон. Он разделил их на две полноценные порции, поставил одну разогреваться в микроволновку. На кухню зашёл гость и, увидев еду, улыбнулся. "Тыц-пыц макароны, тыц-пыц макароны, тыц-пыц макароны и два фиксика внутри", — начал он тихо напевать. — Не богохульствуй! Хотя бы в моём доме! — крикнул Джон и замахнулся тем, что первое попало под руку — пустой кастрюлей из-под макарон. — Спокойно, — Вэгворт примирительно поднял руки. — Спокойно. Парень убрал кастрюлю и поставил греться вторую тарелку. Но вспомнил, что забыл заскочить в магазин за собачьим кормом (а идти сейчас и оставлять инквизитора дома одного он не собирался), и отдал свою порцию Азкабану. Тот благодарно завилял хвостом. Заодно он накормил и свой кактус, аккуратно насыпав ядовитую чёрную крупу в горшок. Говорят, раньше кактусы ставили возле электронной техники, чтобы те “впитывали” в себя исходившее от неё опасное облучение. Звучит как бред, но с недавнего времени всякая токсичная дрянь стала для них необходимым элементом рациона. Егор на удобрение никак не отреагировал. Заодно (раз уже оказался около компьютера) парень проверил электронную почту. Оказалось, что вся экономика без него работать не может и надо в срочнейшем порядке поотвечать всему начальству, продублировать уже скинутые файлы, доделать сегодня задание, у которого дедлайн через неделю…. Да и к чему такие подробности — Вы и сами, наверное, знакомы с такими ситуациями. Джон принялся за работу. Время текло, пальцы в бешенном танце прыгали по клавиатуре, работа кипела, за окном ненавязчиво темнело — типичный вечер в этой квартире. — Про меня, я смотрю, ты уже и забыл. — В комнату зашёл Вэгворт. — Нет, — соврал развернувшийся к нему Джон. — Просто решил скоротать время. Вы, кажется, хотели что-то выяснить. И, может, наконец объяснить мне, что со мной происходит, — он снова посмотрел на руки. Те — от волнения или из-за освещения — казались бледнее. — Конечно, надо бы объяснить, — задумчиво проговорил Вэгворт, садясь в кресло. — Всё прозаично: ты, как материальный объект, стал пропускать сквозь себя часть света. Поэтому исчезли тень с отражением, а ты стал, как уже и сам заметил, полупрозрачным. Процесс этот необратим и будет прогрессировать… — Как… — выдохнул парень, ставший и вовсе белым, как больничная стена. — Необратим?.. — Вот так, необратим. — Вы же обещали помочь…. — Не обещал. Но помогу. Не избавиться от аномалии, а комфортно с ней жить, — инквизитора сделал паузу и, не дождавшись ответной реакции от полулежавшей в кресле аномалии, продолжил. — Понимаешь, твоя особенность сейчас очень бы помогла с одним проектом. Не буду говорить, что по спасению мира — всё равно не поверишь, но очень важным проектом. Поэтому, собственно, я и не устранил тебя сразу, а заговорил. — Не устранил?.. — эхом отозвался Джон. — Серьёзно же тебя накрыло, — улыбнулся Вэгворт. — Вот, отвлекись. Мужчина достал из кармана пакетик, раскрыл его. Оттуда вылетело несколько десятков небольших стальных шариков, украшенных религиозными символами, и начали парить по комнате. Джон встал и осторожно притронулся к одному из них и шарик полетел вниз, пока не стукнулся о пол. — Это когда-то было чётками какого-то монаха. Не знаю, что он с ними делал, но гравитация теперь на них не действует. Тоже аномалия. Джон притронулся ещё к нескольким и завороженно проследил за их траекторией. Один из разлетевшихся по комнате шариков исчез в пасти Азкабана (причём пёс слопал его с таким аппетитом, будто и не ел недавно ужин хозяина), другой врезался в Егора, но кактус по своему обыкновению никак на это не отреагировал. — Ты согласен? — У меня и выбора нет. — Верно. — А в чём заключается проект? — голос парня звучал уже немного бодрее. — Я расскажу, но до этого хочу тебе кое-что показать — иначе не поверишь. — Оно далеко? — Надо добираться поездом. Предлагаю не мешкать и ехать ночным. Думаю, мы на нужный рейс успеем. — И куда мы едем? — В Бэггерт. Да, у нас ещё есть два часа до поезда, — подтвердил свои догадки Вэгворт, достав телефон и найдя в Паутине расписание. Больше любопытные тесные стены квартиры у которых, по мнению конспирологов, всегда есть уши, ничего не слышали: инквизитор рассматривал корешки книг, выстроившихся на надкомпьтерной полке, парень-без-тени бегал по всему дому: собирал вещи, просил соседей присмотреть за Азкабаном и Егором (которых он обещал себе забрать сразу после того, как всё устаканиться), проверял, выключен ли утюг. Не забыл он про вечернюю молитву: после традиционного благодарения за поддержание существования Вселенной он попросил прощения у богов за невольную ересь и за прозвучавшее в его доме сквернословие в сторону фиксиков — маленьких помощников святых, которые неустанно поправляют законы природы, если те вдруг начинают работать неправильно, и тем самым искореняют магию. Затем был горячий преддорожный чай. Через час они уже стояли на вокзале, в окружении ламп, металла, стука колёс, бесконечных диалогов и запахов уличной еды. Джон, несмотря на то, что ночь была тёплой, был укатан с головы до пят: перчатки, капюшон, марлевая маска — во всё, помогающее максимально закрыть тело. Он стоял, ел горячий хот-дог и смотрел, как бесконечные железные черви со светящимися глазами заглатывают людей (точно как и он свою еду) и увозят куда-то по бесконечным рельсам. И невольно вспоминал, как в детстве увлекался человеком-невидимкой.