пределы зримого

— Скажите «сыр»! В вещательной фото сетке проявляется «чаепитие. Экспресс»: Наташа склонилась над столом, позвоночник разделяет ее спину, как нож багетную булку, с другой стороны Химеко пьет из вымытой дочиста чашки. За секунду до этого они говорили про вино, как понятие жидкости, и про бутыль, как понятие сосуда. А разница то, Наташа печально вздыхает, она возьмет все, и жидкость, и сосуд, и полуночные валяния на острых гальках после битвы. — Сейчас вылетит птичка! В вещательной фото сетке проявляется «для дневника девичьего. Экспресс»: Данхэн сидит над своими записями, как над ненайденным золотом инков. Темные черты характера почти никогда не находили отражения на его лице, лишь неважное расположение духа или недовольство текущими действиями. Как сейчас. Сильно не шуми, она недавно вернулась из Белобога и очень устала. — Внимание! Камера! В вещательной фото сетке проявляется «карманная обсерватория. Экспресс»: у Асты вокруг правого глаза красноватый след от окуляра, а на рабочем столе поднос с нетронутым обедом – суп покрылся холодной жировой пленкой, чай остыл, крем на пирожных слегка повалился на бок. Аста опять часами следила за звездами и забыла поесть. Это ведь она принесла, да? Ну конечно она, кому еще я нужна, помимо Арлана… Она. Та, что принесла нарядную бутылку вина и отмыла содой все чашки, скопившиеся в раковине. Та, что в одиночку убегала в город по чужим делам и заодно выбирала красивые пирожные в виде животных. Не «божественное явление среди смертных», но хватало сил загребать обеими руками всякую приглянувшуюся стихию, а потом нести их ради сражений. Март иногда замечает, как она смотрит на свои усталые кости – проклятие, которое видит только сама. Март иногда понимает, она прошла многие мили пустынных прерий, где ее не ждало ничего, кроме злого ветра и невзгод, и что она, на самом-то деле, рада быть с ними в Экспрессе, рада, что не нужно больше идти в одиночестве. Март иногда хочется ей сказать, что она тоже испытывала то одиночество, но в этот момент язык царапает зубы, как сухой шип, и не дает сказать и слова. Потому что там, где для нее были долгие годы, для Март было мгновение – река, что осталась от вечного льда и принесла чистые, удивительно голубые для тех краев воды, где они обычно коричневые от болотной руды. — Просто постой минутку вот так, хорошо? В вещательной фото сетке нет снимка. Март щелкнула вхолостую кнопкой аппарата. Картриджи закончились.