POV. ???
Абсолютно пусто. Буквально и внутри. Слегка прикусывая губу блондин с блеском в глазах смотрел в серую пустую стену, его глаза наполнялись слезами от всего на свете. Молчаливый. Так его прозвали за маски что он носил. И какие только нет, он сам путается в масках и молчит. От того и молчаливый. От собственной слабости что либо сказать об своих чувствах. Что копились годами. Теперь он на заслуженном месте. У него было все. Статус и ненавистный ему почет избранного. Что он ненавидел всей душой самого начала. Он создал синдикат ради того, чтобы снова познакомиться с любовью отца, с чувством семьи. Как ниндзя не его родная семья. — Как же отвратительно, — думал сын Гармадона видя мимо проходящих семей, все выглядели счастливо, с детским блеском в глаза, — презираю, не желаю видеть ваши ухмылки, — стиснув зубы он лишь прорычал, — Умрите, я сотру ваши улыбки с ваших лиц!.. — он резким движением тела рванул вперёд, после чего стул упал вместе с ним. Удар головой об бетон, закрытый рот лишь символично показывал что он молчалив. Моргнув, по щекам мигом проступили горькие слезы. — Кто я, что я, зачем я? — возникла у него мысль, от чего из глаз продолжили литься слёзы. – Что мной двигало, когда я воскрешал отца руками Руми?.. Монтгомери со слезами на своих ало-красных глазах, закрывает их отправляясь в мир снов, а точнее кошмара ведь, он даже с сквозь сон мог лишь одно реветь, он не знает что он такое. Ему никогда не поясняли ничего и не спрашивали.End.POV. ???
— Аргх, чего он там ноет? — злобно проговорила принцесса и после этого хлопок. — Что это было? — в сторону двери стал смотреть мастер огня. Он прислушался и услышал плачь, он так и желал помочь тому, кого оберегал всё это время. Он желал взглянуть ему в глаза. После вчерашнего, было как-то не спокойно, как никак он растил – эту тварь. Он вздохнул и медленным шагом открыл дверь с сильным скрипом. — Уйди, отстань, проваливай! — перекусив зубами завязанный рот прокричал в истерике ранее былой мастер энергии. Кай на это лишь нахмурился. – Пошёл вон! Ненавижу вас! — стал кричать во всю Молчаливый. — Заткнись, тварь, я воспитал тебя – скрестив руки сказал Кай смотря ему в глаза. — Хах, я не тварь, я — ненормально заулыбался Ллойд, — Как только, — заикнулся он — Как только отец узнает где я — он стал ненормально смеяться, заикаясь, плача, — Вы тут все сдохните!! — Хорошо, и что я сделал тебе плохого? — холодно ответил Смит поднимая стул с пленником. У наследника Первого Мастера Кружитцу сузились зрачки, он стиснул зубы, слёзы ушли, а сам он застыл, он заикнулся, опустил голову и заткнулся. — Тогда я не вижу причин твоей истерики, мы тебя не отпустим, уж поверь, маленький ниндзя… — собеседник резко поднял голову и стал смотреть из-под лба с обидой оскал словно зверя — Так вот в чем проблема… — Ты ошибаешься — сквозь зубы проронил он, руками став тереть рука об руку, грея холодные ладони. — А по моему я попал в точку – ухмыльнулся Кай, от сказанных слов Ллойд нервно взглотнул слюну, ведь он перешёл себя, он позволил себе раскусить его, по одному слову он сорвался — Выкладывай причину. — Не обязан — проговорил Молчаливый и отвернул голову влево, а потом наклонил слегка вправо на бок. — Обязан. — И с каких пор? — зелёный ниндзя повернулся обратно лицом к Каю, с любой на пол лица. — С тех пор как ты стал моим врагом, — выражение лица блондина стало мигом меняться, уголки губ мигом спустились вниз, а глаза прикрылись. — Ладно, не важно, я буду молчать, моя причина — дело личное. — Нет, так не пойдет, Молчаливый, — красный ниндзя отошёл резко назад на пару шагов, как его воспитанник припустил голову, он знал что может произойти. Он был прав, Ллойд пытался на него накинутся, от чего снова упал на пол. Он повернул голову, из носа текла алая, фиолетовая, капля крови. Ему так хотелось спать, малыш стал прикрывать глаза, от всплеска эмоций ему стало плохо от недосыпания, он так увлекся поисками, да его не понятное состояние. Сзади вошла Мисако. — Неужели переходный возраст? Я бы никогда не подумала что он способен на такое. – Не думаю, Мисако — бывший ниндзя огня ввел ладонь под голову его былого друга, а позже большим пальцем провел по щеке — Судя от того что произошло, ты не знаешь его совсем. – Кай, я знаю как воспитывать детей – хотела сказать ещё что-то она, но её перебили. – Вы не знаете как это делается, раз оставили его, что он вырос таким, мы ниндзя и не можем смотреть за ним как няни – предъявил тот Женщина тяжело вздохнула и ушла из комнаты. — Так ты просто устал от этого всего, вот причина, так ведь?.. — Это не так… — сквозь сон проговорил парень. Громкий вздох. Огонёк разворачивается, и уходит в направлении, а потом закрывая дверь с хлопком произнес: — Я сейчас вернусь, малыш... — Ллойд резко вышел с транса, и выдохом удивился, разучив глаза. Ведь лидер сопротивления говорил с той старой доброй лаской, что он слышал будучи мальчишкой. Словно Смит и забыл что произошло. Он поджал ноги, и хотел будучи зареветь, да. Он вообще уже ничего не понимает: не то что делал, зачем он это делал, стоили ли оно того?; Или вообще... Он и есть та тварь, что сама себя убила. Он даже воспользовался принцессой, тем человеком что дала ему на время успокоение, стало тем понимающим лицом что было. А больше брал стыд, как он смотрит в лицо своей матери, как он вообще посмел... Да и после такого, при ней так говорить, лучше бы ему дали в тот момент пощечину. А мать... Что она? Как обычно — ничего. Те же глаза, что наполнены волнением, никому другому, а к нему, к ее родному сыну. А ниндзя... Он в Даркли не мечтал об такой заботе. Что же могло послужить ему этим? Отец. То что— дало ему эти мысли. Ведь когда отца отправили в мир проклятых. Он не мог найти себе место. Слезы в тайне в подушку уже были обыденностью. Все молчали. Даже не обращали внимание на его красные от слез глаза. Не слышали в окончании предложения:«... спасибо за внимание », и тяжёлый вздох после этого. Он пытался так обратиться за помощью через эти слова. Снова все равно. Бывшая команда даже умудрилась уехать без него в город и там провели всю ночь, на тусовках в честь «их» победы. От такого лицемерия тошнило. Отец был тем, кого он любил всегда. Даже когда тот был злодеем — он был примером, но вот только его маленькое «он», ничтожное и запутанное, недоделанная игрушка. Которой игрались как могли. Может — это и был повод? Ллойд больно вспоминает дни, те дни— что топили его словно в море закрытых слов, что и давало его вечное молчание. Сначала одиночество, а потом предательство со стороны матери. Промолчать об его прошлом не стоит, он видел разрушения что приносит, что и было по больному прошлому в том аду, под названием Даркли. Он помнит с горечью каждую насмешку, каждую издёвку, каждый синяк или шрам, каждую шутку что в его сторону уже было традицией, и те свои самые слова что говорил после каждого нападения сверстников — «....Я стану величайшим злодеем в истории как отец! Буду рядом с ним наравне! Ниндзяго долго будет помнить обо мне!». С криком в голове проносились все его подобные слова в школе для злодеев, а также смех до, после и во время данной речи. Вот только он избранный что должен был убить отца. Это било по нервной системе и эмоциям мальчика, но все были озабочены другим — пророчество. Кай и дядя были большими фанатиками этого чем кажется. Да если бы тот призрак под именем Морро выжил, он бы с радостью выдал ему костюм. Вот только от этой мысли бьют слова его отца, прикованного цепями внутри Высочайшей. Те слова заставляли плакать «— Твоё кимоно никогда не делала с тебя зелёного ниндзя, не костюм тебя воспитал. А ты сам себя. Кимоно никогда не сделает тебя кем-то другим.» — Я — это я — горько вспомнил он, слегка зашипев, от веревки что уже натерла ему руки. Лёжа на холодном и сером полу он выглядит жалко, словно глупый ребенок, нет скорее псих. Что потерян, затерян — душевно больной человек своей ужасной жизнью. А сейчас заплакав проснулась его истинная детская натура. Он всегда когда был ниндзя, на всех этих церемониях всегда видел то, о чем ему снилось в глубоких снах в его мечтаниях в царстве Морфея. Семья. Мать, отец и счастливый ребенок что не знает никаких забот, любовь, игры, счастье и поддержка. То что всегда рядом. От себя лишь было тошно, когда ты хотел показать ребенку самого себя, когда тот говорил, "я хочу быть тобой “, мечталось ответить: «— Так давай это сделаем, пожертвуй для началом своим счастьем и детством», а если бы тот согласился убить семью. От таких мыслей хотелось принести себе самую большую боль. Этого не позволяла тех кого он убил, заставив страдать. В комнату вернулся бывший огненный наставник Монтгомери, и, вместе с Айстер и Мисако, красный ниндзя нёс еду, а Харуми одеяло и подушку с матрасом, а бывшая жена лорда тащила зачем-то... — Стоп... Моя детская игрушка дракона — он шмыгнул носом, и заикаясь стал утихать, держится в себе. Как только Кай положил поднос перед парнем, тот злобно ухмыльнулся с лицемерием, первый мастер кружитцу что же он делает? Мастер катан аккуратно берет голову золотоволосого и прижимает к себе спустив другую руку на спину подымая обратно. — Харуми — обратился Смит, — сделай ему не большую кровать, — а потом перевел взгляд на мать пленника — Мисако — пытаясь не оскорбив он окликнул ее, — зачем ты притащила это? — сделав намек на игрушку, он слегка отшатнулся от бывшего ученика его стихии, и повернул голову к женщине. Та лишь молча положила дракончика у подушки, и помогла доделать теплое ложе сынку. Она оглянула свое дитя, а потом слегка отшатнувшись от каймы ушла, не проронив не слово, умолчав и уйдя от ответа. Все промолчали. — Кай — хрипло и сонно произнес предатель, — можешь зайти чуть, или слегка позже, просто постой за дверью — робко роняя каждое слово говорил красноглазый — я хочу поговорить с принцессой. Белокурая и шатен переглянулись поднимая брови, но в знак уважения выполняли просьбу. Дверь заскрипела и хлопнула. — Руми, извини меня. Та лишь могла ахнуть от такого, но скрестив руки и подогнув левую ногу, лишь косо посмотрела на его опущенную голову, которая скрывала стыд, ведь он никогда бы так не поступил, желание восстановления семьи и справедливости лишь подорвало ему крышу, ведь у нее и других было то чего он не способен иметь, зависть, обыкновенная зависть в ее сторону. От того идеально для подставы. Но сейчас его пряди на голове прятали красные щеки. — И как извини я могу тебя простить? — она сложила руки в бока, и закатила слегка глаза цокнув — так с какой части списка мне начать? — За всё, Хару, я тварь. Как... — он зашипел. А та перекинув бедро развернулась и ушла, на последок взглянув на бывшего лучшего друга того мерзавца кивнула, мол «иди и говори что хотел, ничего важного». Войдя обратно, он закрыл дверь и развязал сына Гармадона. Видеть не мог такое состояние мальчишки. Вот именно что мальчишки, тот упал на него, а огонь словил энергию, закрывая того в объятия, сопровождая слезами, а тот лишь ухмыльнулся и поцеловал своего малыша. — Чш.... — сказал он гладя по спине