Попаданка

      – О, да у меня есть выбор, – усмехнулась я. И откуда только столько сарказма? Не могу ударить, так в ход пошла пассивная агрессия? Что со мной вообще происходит? Накопившиеся злость и напряжение значительно больше, чем я думала. – С чего такая щедрость, ваше… кто ты там? Мерзость или Страхолюдие? Я же знаю, что при первой же возможности ты будешь проворачивать свои делишки и стоит мне потерять бдительность, как тут же захватишь моё тело.       “Страхолюдие? – скрипучий смех заставил поёрзать в постели – от него как-то по-дурацки щекотало внутри. И эта щекотка двигалась внутри тела. – Мне нравится, что ты шутишь”.       – Бен, – постучала Сандра в дверь. – Я слышала, что ты хочешь побыть один, но я очень бы хотела поговорить с тобой сейчас.       – Извини…       Сандра выглядела потерянной. Не то, чтобы встревоженной, а именно потерянной: ещё вчерашняя яркая и сильная женщина словно потеряла свой стержень, сгорбилась, потух огонь в глазах. Её властная манера речи стала неуверенной, тихой и умоляющей. Её взгляд, губы, брови, руки… каждое мелкое движение выдавало, что она вот-вот сломается. Сандра Теннисон, выступившая против Чистопородных, пережившая покушение Зомбозо, поставившая на место Ма Вридл… Сильная духом, непоколебимая женщина сейчас выглядела хрупкой настолько, что ей хватит лишь лёгкого касания, чтобы рассыпаться. Почему моё появление здесь разрушает их? Сначала Гвен, теперь и Сандра. Я даже забыла, что хотела сказать дальше. Извиниться, что всё же хочу побыть одна или что подвергала их всех опасности, испугала чуть ли не до смерти?       Извини, что напугала тебя.       Мне стыдно, что я опять сорвалась.       – Мам, – я запнулась, и тоже прикусила губу, глядя на неё. Казалось, что дверной проём стал для неё непреодолимым препятствием. Я отодвинулась дальше к стене и похлопала по свободному месту. Нелепо, будто зверюшке. – Останься со мной, мне страшно.       Мне страшно, что я ничего не помню. Мне страшно просыпаться в незнакомых местах среди незнакомых людей. Страшно, когда люди знают тебя, а ты их нет. Ещё страшнее, когда я не знаю себя. Страшно, что я вообще не знаю, что от себя ожидать. Страшно от ощущения, что я меняюсь, становлюсь кем-то другим, чужим для себя. Страшно от того, что иногда этот «новый я» мне нравится и я хочу быть им. Страшно от непредсказуемости и неизвестности.       Страшно, что что-то случится с Гвен или Максом, с Сандрой и Карлом, да даже с Кэшем.       Страшно остаться одной.       Прорвало. Я выплеснула на Сандру то, в чём себе-то не хотела признаваться. Нескончаемый неконтролируемый поток слов, лишь неведомым чудом не задевший моего попадания в тело её сына и то, как это тело меняется из-за монстра внутри него. Мне очень страшно, но хуже то, что не только мне. Сандра прижала меня к себе, от этого её запах стал острее, бил в голову, пьянил и ломал остатки границы реальности.       Тележка с продуктами и хозяйственной мелочовкой. Взято не всё, но самое необходимое из того, что пришлось пополнить. И яблоки, крупные, сочные, насыщенный красный. Похожи на сердца.       Разговор по телефону, в суть которого не хочется даже вникать: рабочий день закончился, всё это можно спокойно решить завтра, сегодня же есть другие заботы. Просто галочка в списке того, что нужно внести в планы. Кто бы знал, что домашние дела будут так умиротворять, ведь есть ради кого постараться. Поэтому хочется быстрее вернуться домой. Соскучилась, очень-очень соскучилась. Этот день был невероятно длинным. Но сильнее подгоняет тревога. Нужно торопиться, иначе случится что-то непоправимое.       Неожиданно рядом мелькнула тень. Пакет лопнул, а яблоки рассыпались.       Пальцы дрогнули, так и не коснувшись яблока. Чёрное, мрачное, дьявольское. Тёмная магия. Человеческая фигура, насквозь протопанная и разрушенная проклятьем. Нет, уже не человек, а лишь озлобленная тварь, от одного дыхания которой сковывало всё тело.       Наверное, это должно было произойти. Рано или поздно должно было настигнуть наказание.       Хруст. Или хлюпанье? Не поняла.       Наконец-то удалось вдохнуть и открыть глаза. Из твари торчали длинные то ли пальцы, то ли когти, сжимающее всё ещё бьющее сердце. Тварь обмякла, хлынула кровь. Обжигающая, буквально обжигающая, будто кислота. Всё-таки это наказание. Вот только проклятье настигло не того, но попало точно в цель.       – Бен, прости, – Сандра сильнее прижала к себе. – Прости, – как заведённая продолжала она.       Что за чертовщина? Что произошло и почему?       – Мам, у меня уже плечо всё промокло. – Вот же… Ничего умнее сказать не могла! Почему я каждый раз теряюсь в таких случаях? Стоит ли вообще что-то говорить? Я даже не знаю стоит ли обнимать, хотя уже сама сильнее прижалась к ней.       Чёртов запах заполонил всю комнату. И хуже то, что я знаю его причину. Бен с пустым взглядом и с сердцем в левой руке. Кажется, оно ещё даже билось. Может, кажется, но кровью истекало точно. Чёрные когти, серая кожа, покрывающая всю левую руку и шею. Пустой взгляд ярко-сиреневого глаза. Был ли второй – не знаю, отросшая чёлка закрыла половину лица.       Хуже не придумаешь. Я сделала это. Я убила человека. То, что он был под воздействием корродия не оправдание. То, что я была на взводе, не оправдание. Не оправдание и то, что этим спасла Сандру. Да я даже не знаю, ради неё ли это! И хуже всего то, что здесь реализуются мои детские желания и страхи. Я их реализую. Ведь это сделала я. Именно я – рисунка на лице не было, хотя эта сволочь сейчас пристально наблюдал за мной из-за спины Сандры.       Сбежал-таки.       О том, что он это сделает, сомнений не было. Вопрос лишь в том, когда это произошло. Поэтому я вырубилась при запуске Омнитрикса внутри корродийного монстра? Или же этот он создал и привёл его? Но самое главное – что он выкинет сейчас? Вселится в Сандру или в кого-нибудь другого, если не получится сразу захватить моё тело?.. Стоп.       Касание за плечи. Движения внутри тела.       Их же не было раньше.       Что в «Классике», что в «Силе» З’Скер упорно пытался захватить тело мальчишки, даже был момент с его триумфом, правда, эффект оказался временным. Возможно, то, что произошло на Вилгаксии в каноне, случилось в Бэнкрофте. Возможно, это защита Омнитрикса. Это бы многое объяснило, если бы не изменяя тела, не поведение самого З’Скера. Поэтому больше нет попыток захватить Бена? Насколько бы не были бесполезными знания канона, З’Скер всё-таки оставался тираном и садистом, превратившим гимназию в кровавую баню. Каждый раз, когда он захватывал тела, то чуть ли не сводил с ума носителя, выворачивая память с болезненными воспоминаниями. Да и чуть ли? Я не знаю ничего о тех, кому довелось пережить эту пытку.       Он – псих, который жаждет власти. И на её пути он не будет гнушаться смертями противников и сторонников. Хоть я знаю и других жадных до власти, будь то Инокх или Дрисколл, З’Скер же отличался от них. Ему требовалась безграничная власть не ради собственной защиты или даже каких-то амбиций, он кайфовал от своего превосходства, упивался чужими страхами. Его не интересуют богатства, он не жаждет преклонения, ему даже не нужны верность и безоговорочное подчинение. Только страх перед ним, ради которого он может вырезать любого, если рядом тот, кто боится смерти. Или воплотить другой страх. С его способностями нет ничего проще, чем выяснить их и воплотить в реальность.       Так почему сейчас он ничего не предпринимает? Продолжает висеть за Сандрой и ухмыляться своими кривыми зубами на перевёрнутой голове? Испытывает на смелость или ждёт моих действий?       – Мам?..       Сандра прекратила бормотать и обмякла. З’Скер даже не шелохнулся. Нет, вру – его ухмылка стала более кривой.       Тяжёлая.       – Мам? – засуетилась я, когда ответа так и не последовало. Вроде дышит, хотя еле заметно. – Ты! – разозлилась на З’Скера. Как? Есть что-то ещё, чего я не знаю об эктонуритах?       – Не я, – игриво он помахал пальцем, а после приблизился впритык. – Ты даже не понимаешь, что делаешь, – рассмеялся в лицо. – Прекращай выпадать из реальности, когда веселишься, – зажал щёки, не давая отстраниться, хотя было бы куда – я упёрлась спиной в стену. – Интересно, как далеко ты зайдёшь, прежде чем насытишься.       – Что?.. Что за чушь ты несёшь?       – Мне освежить воспоминания, которые ты так старательно прячешь от себя? – выдохнул он в ухо.       Какие воспоминания? Что я прячу? Я настолько растерялась от подобного заявления, что не смогла выдавить из себя ни слова, ни когда З’Скер исчез, ни когда тело отреагировало на его проникновение мелкое пробирающей всюду дрожью, ни на появление озабоченных Хекса и Карла.       Я пялилась в одну точку, всё меньше видя то, что меня окружает. Не комната и суета в ней, а парковка супермаркета, рассыпавшиеся кругом красные яблоки, ошарашенная забрызганная кровью Сандра и тёплое умирающее сердце в моей руке. Должно быть тёплое, ведь руки уже потеряли чувствительность от многочисленных ожогов. Оно и к лучшему – эта не та боль, которая может перейти в эйфорию, а та, которая только сводит с ума желанием прекратить это. Единственное, что было полезного в той боли – давала понять, что это тело всё ещё живо. Вот только исчезновение боли говорило, что оно уже на пределе.       От Омнитрикса мало толку. Ядро смог прорваться наружу, но для битвы оказался бесполезными. Силач и Молния тоже. Человек-огонь слишком разрушительный для окружающих – от него травм больше оказавшимся рядом людям, хотя и тварь поджарилась неплохо и потеряла в массе. И всё же кровь мутанта действовала хуже кислоты. Призрак Омнитрикса хотя бы не подвергался воздействию корродия, как моё тело. Десятиминутное ограничение, игнорируемое во франшизе, играло на нервы всем. И кто бы подумал, что изменения в теле из-за З’Скера окажутся решающими в этом безумстве.       Дедушка Макс и Гвен живы, немного зацепило в процессе, но никаких мутаций у них не возникло. Появившиеся Хекс и Колдунья уменьшили урон. Мама перепугана, несколько ожогов, но не до мяса. До папы не добрались. Нужно было сразу избавиться от этой твари, а не дать удрать ей. Многих же оно поглотило, пока добиралось до меня. Сконцентрироваться на источнике, на «сердце» мутации и уничтожить его в корне, а не пытаться спасти. И далеко не всех из них стоило возвращать в нормальный вид – ведь корродий прекрасно отражал их ядовитую суть.       Слишком рвано, слишком поверхностно. Будто З’Скер показал лишь то, что счёл нужным для своей игры. Или же он тут не причём – это мои память с психикой опять старательно фильтруют доступную мне информацию. Остались лишь жалкие обрывки, словно сводка: сделала то, вот то и вот это. Немного мыслей, но никаких эмоций. А они были. Я знаю, что эмоций было много. Действительно ли я развлекалась, как сказал З’Скер или просто дурит меня?

⭑⭑⭑

      Я не знаю, как оказалась здесь. Я не знаю, как вернуться обратно. Да и говоря откровенно, о себе я тоже мало что знаю. Какие-то жалкие обрывки, создающие лишь внешнюю оболочку чего-то целого. Иллюзия.       Сгоревшие фотографии из моего прошлого. На которых не было ни одно лица.       И рванное воспоминание с убийством монстра, напавшего на Сандру. В котором она была мамой. Именно мамой, моей мамой, а не мамой Бена и тем более не персонажем франшизы, куда меня зашвырнуло фиг знает как и почему. Ещё и те фотографии Бена, появившиеся взамен моим сгоревшим. Это заставляет меня сомневаться в себе. Мои знания о Бене – его воспоминания или же остатки канона и фанона? Я ведь существовала на самом деле? Я, моя семья, моё прошлое? Это ведь не вымысел? Не создала же меня психика Бена, как способ избежать сумасшествия на фоне творящегося из-за Омнитрикса?       Но если бы я была одной из личностей, то разве знала бы я будущее этого мира? Знала бы о Колдунье? Знала бы я о З’Скере и его подчинённых? Знала бы о корродиуме и его влиянии на людей? Вот только действительно ли я это знала? З’Скер сохранил свою личность, хоть и был заперт в часах. Он изменил моё тело, вызывал кошмары и галлюцинации, вместе с ними могла проскочить информации о нём. Другие архетипы по факту всего лишь биологические оболочки, и их влияние на носителя свелось к минимуму. Призрак же был другим, вызывал дискомфорт у Бена, хотя мальчишка любил подшутить над окружающими с помощью этого супергероя, вот только шутки часто становились жестокими, в духе Ромюса*. Нет, они превосходили духа из детской страшилки. Колдунья… Она же, как и Хекс, из Легердомэйна, – не человек, значит, чужачка, которой не место на Земле. Я вполне могла услышать о ней от рыцарей, как и о корродиуме, да даже о Чистопородных, ведь Азимус говорил, что Омнитрикс – Ноев ковчег, чтобы спасти данные о жителях галактики от таких повёрнутых «избранных», как атасиане. Азимус, Альбедо, Маякс – громкие имена, связанные с созданием Омнитрикса. Дрисколл никогда не скрывал, что в прошлом был санитаром космоса, как дедушка Макс. Если друг дедушки, Фил, знаком со слухами об Омнитриксе, то Дрисколл подавно. Мировой кризис ещё не разразился, но его прогнозировали, что опять где-то отложилось в голове и вылилось в это. Авария на Фукусима – постоянные землетрясения и цунами в Японии, что с их географическим положением ничего убедительного, да и движение против АЭС никто не отменял. Вот мозг сложил два плюс два, и выдал такое предсказание, которое может не сбыться и оказаться таким же бесполезным, как мои якобы знания канона.       Но если я – подделка психики Бена, то почему взрослая женщина, а не какой-нибудь там супергерой? Я как материнская фигура, защищающая своего ребёнка? Та, которая даже не смогла сохранить беременность и постоянно загоняется на этом фоне?       Голова трещит.       Это какой-то бред. Даже если бы я была подделкой, то шибко много всякого рода информации в голове для десятилетнего мальчишки. Бен – не любитель читать, чтобы знать кучу всякой всячины, известной мне. Да и не похож он на того, кто боролся с депрессией и посещал специалистов, чтобы вообще дойти до размышлений о диссоциативном расстройстве идентичности. Да Бен слова-то такие вряд ли знает!       Этот ублюдок сводит меня с ума. З’Скер целенаправленно выбивает у меня почву из-под ног. Этот садист целенаправленно ломает меня, знать бы ещё для чего.       Чёртово подростковое желание, когда депрессия набирала обороты. Почему теперь ещё и оно?       – Ты подозрительно тихий, – нависла надо мной Гвен. Она продолжала пристально смотреть, ожидая ответа, вот только сказать мне было нечего. – Вот в этом вы с Беном похожи, – она присела рядом. – Тишина только в двух случаях: или ты уже нашкодил и пытаешься это скрыть, либо планируешь это сделать. И почему-то мне кажется, что сейчас ты именно планируешь… Прекрати уже сидеть с таким серьёзным видом!       – Насколько ты доверяешь Колдунье и Хексу?       Чем больше наблюдала за Гвен, тем больше убеждалась, что она с ними сближается всё больше. Она в каноне не воспринимала Колдунью врагом и ринулась спасать её в Легердомэйне, а в колледже Хекс стал её любимым преподавателем. Может, оно и к лучшему. Как минимум, у неё появились хорошие наставники в магии, не говоря о том, что они помогли ей справиться со страхами после педофилов.       Колдунья местами напоминала Эклипсу, и если она такая же, то подвоха с её стороны быть не должно: Эклипса не была злодейкой, хотя её слова и действия порой выглядели странно. Изучение тёмной магии было чисто ради самого изучения – она просто была исследователем, даже если её знания могли в итоге обернуться в катастрофу. Всё же Эклипса не была злодейкой. И эта Колдунья тоже не увязывалась с канонной помешанной на мести. Может, изнутри просто восприниматься иначе или же сказалось то, что у этой Колдуньи просто не появилось причин для ненависти.       Хекс тоже казался другим, более мягким и рассудительным наставником, ответственным за тех, кого взял под своё крыло.       Надеюсь, это не обман моего восприятия на фоне того, что я изначально ждала более худшего отношения к себе. В прошлом уже был опыт, когда бесящие в самом начале люди наоборот становились ближе тех, кто в начале располагал к себе. А к колдунам я изначально была предвзятой. И всё же стоит признать, что они много помогли не только Гвен и Максу, но и меня уже несколько раз вытащили из проблем. Даже в этот раз Хекс за себя заботу за Сандрой после того, как я непроизвольно заставила её пройти через жуткие воспоминания. Мне не нравится то, что со мной происходит. Макс не советчик, З’Скер тем более. Единственный, кто может внести хоть какую-то ясность – Хекс, но стоит ли к нему обращаться? В голове полная неразбериха.       После случившегося с Сандрой, я даже не смогла впихнуть в себя еду, хотя вышла на ужин, посидела со всеми за столом, лениво ковыряя ложкой в тарелке. Как детсадовская тупо размазала еду, сделав вид, что поела. Конечно, это не осталось незамеченным. Вот Гвен и притащилась в комнату.       – Тебе не нравится, что он здесь? Хекс, конечно, напугал в прошлом, но… Мне кажется, что будь он действительно злодеем, то не помог бы нам, – подтвердила Гвен мои мысли. Я вроде и согласна с ней, услышав это, но сама же хотела вздохнуть, что это наивно. Они могут быть добры именно к нам, даже если не из корыстных целей, то просто из-за какой-то своей личной симпатии, какой не удосуживаются остальные. –Если быть честной, то этим летом много что изменилось. Омнитрикс, пришельцы и злодеи, ты… Столько всего произошло, я столько всего увидела, столько узнала. Если в прошлом я хотела стать как папа, чтобы защитить тех, кого оговорили, доказать их невиновность, то сейчас я хочу помочь тем, кто оступился, таким как Хекс. Может, он околдовал меня? – нервно посмеялась Гвен. – Он столько раз помог нам, помог мне, а теперь ещё и тёте Сандре – я не могу назвать его злодеем.       – У меня из головы вылетело, что ты метила в юристы и пахала как проклятая в школьные годы. Вот только последняя часть франшизы, как всегда, всё перевернула и отправила тебя в местную пародию Хогвартса.       – Хогвартса? – с подозрением переспросила Гвен. Судя по её реакции, «Гарри Поттер» набирал популярность и здесь.       – Удачливая девочка, Хекс, магические манускрипты, Краеугольный…       Камень. Что произошло с ним, в чьи руки он попал, раз Теннисоны не приехали на симпозиум волшебников, а Хекс лишь недавно вышел из тюрьмы… Мог ли этот амулет стать причиной того, что у Колдуньи фиолетовые глаза? Не уверена: будь камень у неё, вряд ли бы она была в печальном состоянии после из-за Дрисколла и роботов-бейсболистов. Тогда где сейчас камень? И что произошло с книгой Архимеда?       – Краеугольный камень? – уточнила Гвен.       – Ты знаешь о нём?       – Да, – усмехнулась она. – Вообще-то это один из магических амулетов Бэзила. Я бы сказала, что слушать надо, когда я делюсь найденной информацией, но тогда же был ещё Бен. Я ещё тогда прочла о нём, а не только про уничтоженные позже амулеты Бэзила. У Хекса были пять из них: амулет Полёта, – Гвен загнула первый палец, – амулет Пожара, – второй, – амулет Удачи, амулет Воскрешения и амулет Молнии, – закончила она. – Были ещё несколько, вряд ли сейчас это важно – они утеряны, – Гвен неожиданно сложила ладони и поднесла их к губам. Я так и не поняла с чего она сделала этот жест, её взгляд потяжелел, атмосфера в комнате стала давящей. – Ты ведь знаешь, что Колдунья и Хекс пришли из магического измерения? Они не были единственными покинувшими тот мир, а магические артефакты были разделены между беженцами.       Я выдохнула сгустившийся воздух. Гвен стала сильнее в магии, но вот управлять она ей явно ещё не научилась. Дело не в мане, а в том, что Гвен сотворила этой маной в комнате. И нет, это не её эмоции, она изменила воздух.       – Хекс и Колдунья не были единственными людьми, сбежавшими из их мира, но в итоге только они выжили. Когда хранитель погибал, то артефакты возвращались к наследнику королевской крови. Забрать их насильно нельзя, можно лишь передать по своей воле.       – Постой, – затормозила её я, переваривая новую информацию. Этого не было в каноне, этого не было на вики. – Но ты же смогла их отнять у Хекса и уничтожить.       – В этом и проблема!