Pris entre l'amour et la mort

Холод крипты пронизывал насквозь, но Эддард Старк не обращал на это внимания. Всполохи пламени от факела плясали на стенах, высвечивая его силуэт, странно изгибающийся тенями на стенах. В руках лорд Винтерфелла держал холщовый мешок с единственной вещью, которую забрал из разрушенной до основания Башни Радости. Нед не смог остаться в Королевской Гавани, как просил его Роберт. В Винтерфелле всегда должен сидеть Старк, и возложить на Бенджена такую тяжкую ношу, как Север, он бы не посмел. Кроме того, слишком многое теперь стояло между их дружбой с Робертом. Черепа драконов вдоль стен Тронного Зала молчаливо и словно бы осуждающе взирали на тех, кто силой забрал власть и Железный Трон. – Ты ничего не собираешься делать с этим, Роберт? – Нед догнал его и коснулся плеча, заставляя развернуться лицом. – Неужели, ты оставишь без наказания Клигана? Элия не заслужила того, чтобы мужчина, изнасиловавший и убивший её, размозживший об стену голову её сына, продолжал носить звание рыцаря! Роберт закатил глаза и властно взмахнул рукой, как бы останавливая нападки друга. – А твоя сестра, Нед, заслужила ли она, чтобы Рейегар Таргариен сдох такой простой смертью, а? Семеро, Нед, ты хоть представляешь, что я сейчас чувствую? Всё было зря, друг, всё! – Он указал ладонью на исполинский стул из тысячи острых мечей. – Он не нужен мне! Как не нужна Ланнистерша, побрало бы пекло её отца! Всё, чего я желаю – это чтобы Лианна была жива. Нед продолжал ступать по длинному коридору крипты, могила Лианны находилась почти в самом конце. Рядом с могилами брата и отца. Поединок, в котором полегли все его люди, преследовал почти каждую ночь жутким кошмаром. Во сне Хоуленд не успевал на помощь, и вместо сира Дейна на земле истекал кровью сам Старк. Это сновидение не покинуло его разум даже после того, как он отвёз Рассвет в Звездопад. Красота Эшары Дейн ничуточку не померкла, но задор, который когда-то подкупил Старка, бесследно исчез. Даже чудесные фиалковые глаза леди Эшары словно бы потускнели на один тон. Она безропотно приняла Рассвет, и её плечи безвольно поникли. – Я благодарю вас за то, что вы привезли его оружие, милорд. Я знаю, вы победили в честной схватке. Надеюсь только, мой брат не мучился перед смертью. Эддард молча смотрел на неё, не в силах выдавить ни слова. Что он, убийца Эртура, мог сказать ей? Эшара скользнула по нему взглядом, а затем повернулась боком, глядя на закатное солнце, скрывающееся за пиками гор. Ветер трепал её длинные тёмные волосы. – Прошу только, не говорите никому. Я любила Брандона, а он, думаю, всё же по-своему любил меня. Сын уже сейчас очень похож на него. Эшара пережила смерть двух любимых людей, и позже до Неда дошли слухи, что она, не найдя сил справиться с горем, лишила себя жизни, спрыгнув с обрыва. Ещё одна невинная жертва в этой долгой и ненужной войне. Сам он прошёл всё восстание, не получив ни единого серьёзного ранения. И словно в насмешку за это боги заставили его смотреть на смерть сестры и до конца дней нести тяжкую тайну, пряча её ото всех за пазухой. – Нед! – Кейтилин, увидев его ещё издалека, быстрым шагом направлялась к воротам и процессии северян, вернувшихся домой. Её волосы цвета осенней листвы покрывал серо-голубой платок. В руках она несла завёрнутое в одеяла тельце малыша, гукавшего в такт движениям матери. Эддард шёл ей навстречу, держа Джона, удивительно спокойного, взирающего на окрестности Винтерфелла с любопытством. А красивое лицо жены с каждой секундой всё больше меняло радость на недоумение. Когда между ними осталось расстояние длинной всего в пару шагов, Кэт остановилась, смеряя мужа взглядом, в котором отчётливо виделся страх. – Чей это ребёнок, Нед? – Мой. И ради нашего брака, Кейтилин, я прошу тебя, прими меня и его. Леди Старк не ответила, её губы превратились в тонкую линию, и она лишь ещё сильнее прижала к груди своего сына. Нед уже знал, что супруга постарается внять просьбе, но вряд ли сможет её выполнить до конца. Нед же собирался выполнить данную Лианне клятву, какую бы высокую цену ему ни пришлось за это уплатить. Он остановился рядом с каменными изваяниями Рикарда и Брандона Старка. Статуя отца несла грубые черты и суровое выражение, никогда не сходившее с его лица при жизни. А вот искорку задора и ухмылку Брандона никогда не сможет передать камень, какой бы талантливый скульптор за это ни взялся. Эддард надеялся, что сын Эшары Дейн когда-нибудь сможет ступить сюда, и увидит лик своего отца, хоть отдалённо его напоминавший. И, конечно же, ни один скульптор не сможет передать красоту его сестры, непокорную и холодную, которую смог обуздать лишь один мужчина. Эддард положил мешок на пол и, взявшись за надгробную плиту, начал её отодвигать. Она поддавалась с трудом, с гулким скрежетом, разносившимся на всю крипту, и на лбу Эддарда выступили бисеринки пота. Но в итоге Старк справился. Он достал из мешка плащ с вышивкой красного дракона Таргариенов и положил его внутрь могилы, укрыв тело. Он надеялся, что принёс тот самый, которым Рейегар покрыл плечи сестры, когда брал её в жёны. Вряд ли эти двое догадывались, к какой страшной веренице последствий приведёт их любовь. Эддард Старк перестал надеяться однажды понять, почему боги забирают одних и оставляют других, менее достойных и куда более заслуживающих смерти. Ему самому оставалось просто жить дальше, стараясь стать тем, кого бы Рикард с гордостью смог назвать истинным Старком и Хранителем Севера. И тем, про кого Лианна смогла бы сказать «хороший отец моему мальчику».