Его сладкие ножки

Пятый стоит на краю обрыва совсем один, вглядываясь в неизвестность. Вокруг ни души. Ни единого человека, который мог бы его остановить. Вразумить и убедить, что этим парень ничего не решит. Вокруг только бескрайнее синее море, бьющееся о скалы, и одинокие чайки, парящие над его просторами. Харгривз остался один. Совсем один. Нет больше того человека, который наполнял его жизнь смыслом. Нет того человека, ради которого он жил на этом свете. Её больше нет. Его Изабеллы, которую он любил больше жизни. Его яркой звёздочки, которая раньше горела ярче всех остальных звёзд на небе. Увы, её больше нет. Подонка, который тогда, ровно год назад, в нетрезвом виде сбил её прямо на пешеходном переходе осудили, но Харгривзу от этого не легче. Он жив. Эта мразь сидит сейчас в тепле, играет в картишки и ни о чём не думает. Пофиг, что за решёткой, где он проведёт ближайшие десять лет своей жизни. Он живёт. А она нет. Её больше нет... Прошёл уже год, но Пятый так и не смог оправиться от горя. Зачем жить на земле, если рядом нет любимого и дорогого тебе человека? Теперь он стоит здесь, наслаждаясь последними минутами своей жизни. Высота не маленькая, поэтому шансов на благополучный исход практически нет. Сегодня он встретит её там, в другой вселенной. Встретит, чтобы больше потом никогда не потерять. Парень достаёт телефон и набирает маме прощальное сообщение. "Мама, я тебя люблю". На часах ровно семь часов вечера. Юноша последний раз смотрит на яркое солнышко, уходящее за горизонт. Пора. Харгривз делает шаг, и тело мальчишки летит вниз. Туда, где его давно уже ждут... *** Пятый просыпается в холодном поту, нервно озираясь по сторонам. Солнечные лучи уже во всю освещали спальню, как бы намекая, что пора вставать. Какое счастье, он дома. Это был сон. Всего лишь сон. Юноша повернул голову и вздохнул с облегчением. На соседней половине кровати из-под одеяла торчали непослушные русые волосы. Харгривз улыбнулся и лёг обратно, прижимаясь к девушке со спины. --Пятый, ты почему не спишь?--произносит Иса, потирая заспанные глаза и поворачиваясь к парню лицом, --Что-то случилось? --Да так, просто кошмар приснился, --Харгривз ещё сильнее жмётся к Тэйлор, утопая в её объятиях. --Пять, всё точно хорошо? --обеспокоенно спрашивает девушка, поглаживая шатена по голове и плавно массируя затылок. --Всё хорошо. Просто люблю тебя. --Я тоже люблю тебя, солнышко. Пятый чувствует нежные руки любимой на своих коленках, что так мягко их поглаживают. Затем поднимаются чуть выше, проникая под штанины домашних шортиков, которые так хорошо обтягивают стройные ножки. Иса и сама не знала, откуда взялась эта тяга к ногам. Казалось бы, что может быть такого особенного в ничем не примечательных бёдрах, которые есть у каждого человека? Но нет, у Пятого они другие. Совсем другие. Аккуратненькие тоненькие ножки, такие нежные и мягкие. Такие славные и приятные на ощупь. Они притягивают к себе, словно магнит. Так и просят коснуться, пробежать пальчиками от начала до конца, а потом сжать до посинения и больше никогда не отпускать. Холодными пальчиками Тэйлор прикасается к бархатной коже, вызывая у парня волну мурашек по всему телу. Проводит по молочным бёдрам, чуть царапая длинными ноготочками и оставляя следы в виде полумесяцев. Сжимает их до такой степени, что там, возможно, останутся синяки. Но разве это сейчас важно? Нащупав резинку, девушка медленно пристускает шорты Харгривза чуть ниже коленок, оголяя своё самое сокровенное и любимое. Ухмыляется, заметив, как парень дёрнулся, явно не ожидая такого поворота событий, но старательно не обращая на это внимания. Тэйлор окончательно стягивает с него нежно-персиковые шортики, отправляя их куда-то вглубь комнаты. Раздвигает чувствительные ножки, устраиваясь между ними. Аккуратно касается мягкой кожи, вызывая у Харгривза мелкую дрожь. Ведёт пальчиком от коленок до таза, плавно поглаживая эти прекрасные бёдра. Пятый лишь молча наблюдает за всеми её действиями, до крови раскусывая нижнюю губу. Солёная алая жидкость потекла вниз, по подбородку, исчезая за воротником футболки и оставляя на шее влажный красный след. Так страшно издать хотя бы звук. Дать понять, что он без ума от этого и показать, какое наслаждение приносят эти прикосновения... А Изабелла тем временем продолжает водить по чувствительной коже, закидывая ножки парня себе на талию. Нежно и трепетно целует внутреннюю сторону бёдер, опаляя её своим горячим дыханием. В какой-то момент останавливается и несильно кусает, оставляя на ней яркие отметины. Затем зализывает каждую метку, оставленную на хрупком теле, будто извиняется за причинённую боль. Харгривз сильно сжимает зубы, подавляя стон, который так и хочет слететь с губ. Уж слишком это приятно... Слишком. --Не останавливайся, пожалуйста, --тихо, почти шёпотом, произносит Пятый, в какой-то момент переставая ощущать ладошки любимой на своих бёдрах. Чуть ёрзает на одном месте и ждёт. Терпеливо ждёт дальнейшие прикосновения. --Приятно, правда? --произносит сероглазая, оставляя на своих любимых ножках влажную дорожку из поцелуев. Пятый чувствует, как внизу живота завязался узел, а между ножек-мокро. Никогда бы не подумал, что прикосновения на бёдрах могут так его возбудить. Казалось бы, такой мачо Харгривз, жестокий и ничем непробиваемый снаружи, но такой нежный и чувствительный внутри. И такой он только с ней. С Исой. Больше ни с кем. Девушка ухмыляется, бросая взгляд на образовавшееся возбуждение. Невесомо прикасается губами к члену парня через ткань трусиков, оставляя на нём лёгкий поцелуй. Терпеть больше не было сил, да и желания, в целом, тоже. Пятый тихо простонал, зарываясь проворными пальчиками во вьющиеся волосы Изабеллы. --Может займёмся сегодня чем-нибудь поинтереснее, чем просто поцелуи? --рука Тэйлор медленно коснулась члена Пятого, обхватив его и слегка сжав. --Я, в принципе, не против, --Харгривз ухмыляется, раздвигая ножки пошире и давая ей ещё больше возможностей. --Тогда сегодня тебя будет ждать сладкая ночь, малыш...