***
Контора ДэЮрэ закрылась с момента пропажи госпожи Риате. Весь нестандартный подход держался именно на дуэте, и Юрао как никогда смог это почувствовать. Ощутил в трясущихся руках, в бессонной ночи, в коме, который перекрыд кислород. Что же они наделали? Он ведь видел её взгляд. Потухший, словно тонкое стекло, за которым плескался целый солёный океан. «Я не хочу выходить за него» — почему он её не услышал? Зачем убеждал, что это она поступает неверно? В кабинете не звучит её смех. Не стучат ботинки по полу, когда она мечется с новой догадкой. Нет запаха тёплого чая. Она сама ушла, он знает. И совесть дроу уже выжгла вину на самых открытых частях души. Крепко сжимая руками подлокотники чужого кресла, он немигающим взглядом смотрит на её стол. Слепо ведёт над ним рукой, чуть двигает пыльный толстую тетрадь. Аккуратно свернутая записка. «Ардамская церковь» — размашистые буквы, писала в спешке, но всё равно аккуратно. Частично своего партнёра он всё же знает. Мысленно, Юрао давал уже тысячную клятву, что никогда её больше не оставит, беря папку для нового дела.***
Холодно. Карманное измерение ей абсолютно не подчиняется. Пальцы рук противно онемели, подрагивали. С каждой секундой сон навалился тяжёлым грузом на больную голову. Еще чуть-чуть. Шелест перехода. От магии за спиной бегут мурашки, а Унар молчит. Боится того, что они совершают. Хозяева его не простят. — Пора. — шёпот, дрогнувший юный голос. Дрожь в перетекла в руки. Она никогда не ходила в церковь, объятую тьмой. Время на исходе. Дея закрывает глаза из-за всех сил, неприятный ком застревает в горле. Первый шаг вслепую. Ветер треплет кончики распущенных волос. Руки невольно обнимают тут же озябшие плечи. Второй. Душа словно покрылась коркой льда и замерзает уже всё внутри. Солёные дорожки на лице покалывают. Третий. Простое, но красивое белое платье ощутимо намокает красным. Швы рваной раны чуть ниже сердца разошлись, разливая болью по всём рёбрам. Четвертый. Колени подгибаются, от пульсации уже искры из глаз. Пятый. Порог. И церкви, и ее. С громким всхлипом жертва падает на колени. Она никогда не молилась, рыдая на взрыд. А из углов уже выплывали они. Кошмар всей Империи. Её личный ад. Тени медленно медленно ползли по стенам, не отделяясь. Замирали на границе света горящих свечей. Тяжелый воздух пропитан густым запахом дыма и плавленного воска, заставляя безмолвно раскрывать соленые губы, пока лёгкие горят. Она даже не пытается встать. Просто не чувствует тело, контроль остался лишь над руками, пока сознание расплывалось по закрытому душному помещению. — Дея! Словно спусковой крючок, возвращий утерянный разум. Снова больно, до всхлипов, страшно, до безумной дрожи, но она снова слышит их и себя. И растущее давление в груди не оставляют возможности кричать. Аккуратные пальцы гасят первый огонёк. Подушечки покалывает. Треск. Силуэты движутся быстрее, дерганнее. Нетерпеливие. Дея запускает под подол, нащупывая почему-то раскалённый металл. Она..горит? Нет. Это танец накинутых на неё щитов. Магия всё знает. В отдалении слышен жуткий огненный рев. Звон. Оконные стекла разлетаются вдребезги и врывается ветер. Двери слетели с петель. — ДЕЯ! Три до боли знакомых голоса, от которых на ресницах блестят замерзающие слезы. Свечи погасли.. Темные щупальца тянулись уже из каждого угла, отделялись от поверхностей. Они не ползли, нет. Они гнались за ней с бешенной скоростью. Все вокруг дрожит, или это она сама? А важно ли это сейчас? Руки выскальзывают из-под платья и молниеносно вонзают кинжал. Боль растекается с утроенной силой, прямо от раненого сердца. А плечи до боли сжимают родные руки..