Образ призрака

Питер меланхолично вздыхает, но не отводит полный испепеляющего напряжения взгляд. Уже не в первый раз за день ему кажется, что в жизни он не смотрел ни на кого и ни на что так же презрительно, как на эту пресловутую деревянную лавочку. Прикрыв глаза на мгновение, Паркер старается набрать в легкие как можно больше воздуха обычно, но не сейчас и не для него, насквозь пропитанного потом и одеколоном, предельно медленно разворачивается и, прикладывая всю свою аккуратность, опускается на самый краешек лавочки. Но в этот раз, как впрочем, и во все предыдущие, удача ему не улыбается. И Питер вновь валится на пол. Пролетает будто бы сквозь дерево. Питер уверен, если бы не нынешнее его состояние, от количества сделанных попыток, из всего обилия чувств он, несомненно, ощущал бы лишь боль в копчике. И он готов многое отдать, чтобы всё так и было, чтобы окунуться в эту боль. Случись падение ещё на прошлой неделе, Питер бы решил, что кто-то очень умный пристал к нему с розыгрышами, но сейчас он только раздосадовано фыркает, отползает от лавки и прислоняется спиной к стене. Однако не чувствует её холода. Питер вообще ничего не чувствует. Потому на деле — сама лавка проходит сквозь бестелесного парня. И осознание этого больно бьет по разуму Питера. — Как это могло произойти? — наверное, уже в тысячный раз спрашивает себя Паркер, сверля дверь невидящим взглядом. Никто его не слышит. Впрочем, в шуме болтовни и гогота Питер сам с трудом различает свой голос. За два чертовски длинных, омраченных неизвестностью и метаниями, дня он так ни с чем и не смиряется. Продолжая отчаянные попытки усесться на эту проклятую лавку, хотя в глубине души успевает окрестить это дело невозможным. А ведь сперва он даже счел происходящее забавным. Однако когда, в отличие от Патрика Суэйзи ты не способен совершенно ни на что, когда осознаёшь что где-то там осталась твоя прежняя жизнь, бестелесность и нетленность — пытка. Конечно, Питер всё же пытается лишить школьников своей призрачной компании, покинув раздевалку. Но каждый раз будто натыкается на невидимую стену. Что-то толкает Питера обратно в помещение, как тот ни старается, и это, несомненно, выводит парня из себя. Мимо туда-сюда шныряют едва знакомые Питеру мальчишки на класса два, старше его самого, на ходу спешно натягивая джинсы и застёгивая пуговицы на рубашках. Все торопятся домой. Один только Питер сидит на полу. Позднее он вновь поднимется и продолжит череду бессмысленных попыток, но пока он сидит. Высоченные школьники мешают в должной мере насладиться видом на дверь, однако Паркер продолжает безмолвно таращиться в одну точку. Он давно оставил попытки сквозь невесомую завесу смерти докричаться хоть до кого-то из них. Даже до Неда. Сегодня — всего пару часов назад — лучший друг приходил «в гости» к Питеру. Он одиноко молчаливо стоял в уголке. И горечь потускневших глаз лучше всяких слов рассказала Питеру обо всем. Естественно, все попытки добиться внимания Неда, даже когда голос сорвался на крик, увенчались провалом. И, видя безмерную скорбь с отчаянием на лице лучшего друга, не имея возможности докричаться до него, поговорить, Питер только сильнее отчаивается. Выцепив из бессмысленной болтовни грандиозные планы ребят на выходные, Паркер резонно решает, что сегодня пятница. Он еле слышно стонет от безысходности, сползая всё ниже по стене, притягивая ноги ближе к себе, и морщится, представляя, как проведёт здесь два дня в абсолютном одиночестве. Как бы бесполезна не была для него шумная компания школьников, она не давала Питеру остаться наедине с собой и своими мыслями. Что уж говорить, если Паркер едва вынес одну ночь, под гнетом собственных раздумий. Конечно, он пытался заснуть, даже овец сосчитал, однако когда усталость и сонливость не пришли даже с рассветом, Питер что-то да смекнул. Мало-помалу раздевалка пустеет. Последние запоздалые ученики закидывают рюкзаки за плечи и, к зависти Питера, беспрепятственно выходят за дверь. Паркер надеется, что на этот раз они забудут выключить свет, но, в конце концов, всё-таки остаётся в темноте. Он кричит им вслед: «Ну, спасибо!» Те не слышат. Дверь захлопывается, но из коридора ещё долго доносятся весёлые голоса. Тяжело вздохнув, хотя воздух ему теперь был вовсе не нужен, Питер поднимается на ноги, принимаясь бесцельно ходить из угла в угол. «Почему именно школа? — мысли заевшей пластинкой, лихорадочно крутятся на одной ноте, — почему раздевалка?» Ответа на этот вопрос как не было два дня назад, так нет и сейчас. Даже крошечной теории или зацепки. Возможно, всё бы было гораздо яснее, вспомни Питер последнее воспоминание из жизни. Однако сколько он не пытается собрать пазл воедино, картинка продолжает рассыпаться на глазах снова и снова, раз за разом, заставляя сомневаться. Например, Питер точно помнил, как за столиком в столовой они с Недом рьяно обсуждали тест по алгебре. Помнил, что Пьетро Максимофф едва ли не снес его с ног, невесть от кого убегая. Помнил, как прозвенел звонок, и как выходил из здания школы… Вот только, было ли всё это в «последний день»? Питер встряхивает головой, но, к сожалению, это не привносит порядок в размышления. Тонкая полоска света скользит по полу, проникая в раздевалку из коридора. Питер нехотя оборачивается к двери, и в ту же секунду всё вокруг вдруг заливает желтоватое сияние люстры. На пороге тяжелым оценивающим взглядом обводя помещение, стоит один из школьников. Лишь уж очень опрятный и даже вычурный внешний вид отличает его от массы учащихся. На накрахмаленной рубашке Питер не замечает ни малейшей ненужной складочки, крошки или соринки. Необычно, но при этом на удивление изящно завязанному узелку галстука в пору было позавидовать. Он проводит пальцами по тщательно встрепанным волосам, умудряясь не испортить прическу, и, как впрочем, и все остальные, не обратив внимания на застывшего посреди раздевалки Питера, уверенно шагает к одному из шкафчиков. Паркеру требуется всего пара секунд, чтобы узнать в этом школьнике признанного «Короля школы». Пусть он и не был знаком с Тони Старком лично.Питер просто не мог не заметить толпу, собирающуюся вокруг самого популярного парня в коридорах и не услышать, пусть и краем уха перешёптываний девочек о нем. Но все это было раньше. И впрочем, сейчас Питеру всё равно, кто перед ним. Он наблюдает, как Старк берет с полки, очевидно забытые тёмные очки, скучающе вздыхает и отводит от него взгляд. Они никогда не пересекались в школе, даже взглядами. Так с чего бы Питеру следить за ним сейчас? Старк всегда славился своим наплевательским отношением к учёбе, однако обладая невиданным талантом, по словам учителей, в уме превосходил всех школьников вместе взятых. Ну а Питер просто учился. Даже в футбол не играл… Старк выходит в коридор, нацепляет на нос очки и медлит на мгновение, прежде чем вновь закрыть дверь. — А ты чего, идешь или нет? — вдруг спрашивает он, приподнимая уголки тонких губ. — Ночевать здесь собрался что ли? И Питер вдруг вздрагивает. Ведь в раздевалке больше никого нет. А Старк явно смотрит на него.