Свидание в трамвае

      За прошедшие несколько недель, Тарталья должен признаться, ресторан «Народный выбор» стал для него вторым по частоте посещения местом. После Банка Северного Королевства, конечно же.       Немного пообщавшись с консультантом Ритуального бюро «Ваншэн», он выявил для себя довольно приятные стороны. Господин Чжун Ли, как и рассказывала ему Сян Лин, оказался на удивление эрудированным человеком. Можно сказать, что даже слишком.       На ставших регулярными прогулках Тарталья ощущал себя словно на лекции по сразу сотни дисциплинам. Да, лектор безусловно был чертовски образованным и в состоянии сочетать все эти сотни дисциплин в себе. Его мерный голос, порой переходящий в шёпот, словно раскалённое масло вливался в уши Предвестника. И обжигающе, и плавно.       Тарталья не был глупым. Отнюдь. Но порой ему просто не удавалось уловить мысль Чжун Ли. Он словно погружался в транс и с небольшой грустью в голове рассказывал о чем-то. Будь то фарфоровый чайный сервиз на прилавке в антиквариатом магазине или осколки нефрита, небрежно собранные в горстку и продающиеся за баснословные суммы.       Чжун Ли был, так скажем, интересным персонажем на жизненном пути Аякса. Каких только людей ему не довелось повидать, но Чжун Ли... Тарталья не знает, какие стоит слова подобрать.       Удивление? Трепет? Восторг? Уважение? Странное притяжение?       Что-то среднее и объединяющее все эти чувства.       Однако необычная тревожность глубоко засела в его груди. Что-то было странное в консультанте, что-то такое, что не позволяло развязаться языку, что сковывало мысли и настораживало. Тарталья так и не сумел выяснить причину столь противоречивых мыслей. Ему не нравилось такое положение дел.       Ещё больше ему не нравилось, что он до сих пор не узнал о Мораксе ровным счётом ни-че-го. У Чжун Ли ещё не подвернулось возможности спросить. То тема не та, то сам мужчина занят другим, то вокруг много посторонних ушей. Что-то подсказывало, что консультант знает очень многое о Рекс Ляписе. Но непонятное предостережение в груди не позволяло задать ему вопрос.       Именно поэтому он сейчас сидит в «Народном выборе» в одиночестве. Время раннее — ему не спалось. А раз ресторан открывается аж в шесть часов утра, ему пришло в голову прогуляться до него. Он и не заметил, как заказал себе блинчики с вареньем из закатников.       Сян Лин выходит из двери для персонала и, лениво потягиваясь, направляется в сторону единственного посетителя с тарелкой в руках.       — Что-то Вы слишком рано сегодня, — зевок.       — Мне не спалось. А Вы, как я погляжу, трудитесь с утра пораньше не покладая рук.       В заведение находились лишь они вдвоем. Насколько Тарталья понял, у девушки график очень гибкий, очень-очень.       — С утра обычно мало посетителей, мне нравится с ними болтать.       — А как же сон? Вы ещё достаточно юны, работать в таком ритме вредно для организма.       Сян Лин присаживается напротив Тартальи. Как оказывается, для себя она также захватила тарелку с блинчиками.       — Вы прямо как Господин Чжун Ли! Он на Вас дурно влияет!       Она старается сохранить недовольное выражение лица, но быстро сдается и заливается звонким смехом.       — Правда, для меня готовка, как основной квест в гача-игре. Ну, и я просто этим живу. Мой отец убедил меня взять график 2/2, поэтому насчёт свободного времени или сна Вы можете не переживать.       — Понимаю. Вы достойны уважения.       — Ой, да перестаньте.       — Нет, ну серьезно, — Тарталья вяло окунает свёрнутый втрое блинчик в варенье. — У нас в Снежной, по большей части, начинают работать после совершеннолетия.       — Наши регионы слишком разные, — Сян Лин мягко улыбается и улыбка ее становится шире, как и глаза, словно она вспомнила о чем-то. — А расскажите что-нибудь о Снежной! Мне всегда было интересно, как там живут люди.       — Что именно Вам интересно?       — Ну... Например, как вы отмечаете Новый год?       Тарталья призадумался. Насколько ему известно, этот праздник отмечают во всех регионах примерно одинаково. Блюда или какие-нибудь особые традиции могут разниться. Первое, пожалуй, для молодой поварихи будет интереснее.       — Лично у нашей семьи на Новый год стол забит до отвала. Но, я думаю, так почти у всех. Моя матушка сильнее всего любит готовить оливье и селёдку под шубой.       Как он и ожидал, глаза Сян Лин загораются буйным огнем.       — А Вы можете меня научить? Или может быть рецепт дать? Я всегда мечтала попробовать приготовить блюда из Снежной, потому что не сумела попасть туда, когда путешествовала по Тейвату*.       — Конечно, я обязательно напишу Вам рецепт каждого.       — Ох спасибо! Придёте потом на дегустацию?       — Ну, раз уж Вы приглашаете...       И тут на ум Тарталье приходит замечательная идея. У него есть отличная возможность перевести русло разговора к Архонтам.       — А ещё в Новый год Царица каждому гражданину передает личные поздравления.       Он врёт. Однако Сян Лин навряд ли когда-нибудь узнает правду. А даже если и узнает, это будет уже не его дело.       — Ого, — завороженно хлопает глазами она, — у нас кое-что похожее происходит на Церемонии Сошествия ко... — она запинается. — Точнее, происходило.       — Церемония Сошествия?       — Вы разве ни разу не слышали? Это глобальное событие Ли Юэ, когда Рекс Ляпис, Гео Архонт, предстает перед народом.       — Правда? До Снежной новости обычно с запозданием доходят.       — Да. Так продолжалось до Падения эпохи стихий. А потом...       Тарталья заинтересованно следит за грустным выражением лица юной девы. Он, конечно же, знает эту историю. Не только из своих источников — это событие прогремело на весь мир особенно громко. В каждому уголке Тейвата говорили об отставке Моракса.       Мнения обычно расходились. Большинство считало, что Гео Архонт ушел в заслуженный отпуск, другие — что это безответственно вот так бросать свой народ.       Тарталья не относился ни к первым, ни ко вторым. Ему по большей части было плевать — слишком был занят своими обязанностями по восстановлению доверия в Снежной к Предвестникам и Ее Величеству Царице. Проще говоря: избавлялся от аристократов, неугодных Крио Архонту, которые начали сомневаться в собственной правительнице. Они считали, что Царица в сговоре с Селестией и поспособствовала геноциду обладателей глаза бога.       Стоит ли говорить, что, являясь осведомлённым планами Крио Архонта, Тарталья считал это особенно оскорбительным?       — На Церемонии Сошествия два года назад Рекс Ляпис...       Предвестник касается руки Сян Лин, глядя на нее с чистым сожалением и пониманием. Девушке это, по всей видимости, придает уверенности. Она не чувствует лёгкий укол в предплечье.       Тарталья удовлетворённо прикрывает глаза и убирает руку к себе в карман. На предплечье Сян Лин остаётся крошечная красная точка, чем-то смахивающая на только образовавшийся прыщ или хало невусы*.       — Вместо предсказаний о торговле на год грядущий, он объявил о своей отставке, но я уже не помню причину. Все было как в тумане.       — Я представляю, каково слышать нечто подобное от своего божества. Лучше не продолжайте. Мне жаль.       — Спасибо, — девушка едва слышно шмыгает носом.       Сян Лин приподнимает руку и смотрит на циферблат аккуратных часов. Она старательно избегает возможности пересечься взглядом с Предвестником.       — Такс, что-то я засиделась. Вы не возражаете, если я вернусь к работе?       — Нет, конечно, мне тоже пора, — Тарталья одаривает ее искренней улыбкой и, встав из-за стола, машет рукой на прощание. — Хорошего дня!       — Приходите к нам ещё! — лёгкий поклон.       Все, что нужно Тарталье находится у него в руках, пока утреннее солнце приветливо заглядывает через приоткрытое окно. Свет отблескивает от маленького красного стеклянного приспособления, похожего на капсулу, но с острым наконечником. На рабочем столе стоит керамическая курильница* — она сохранилась ещё со времён Древнего Ли Юэ, во времена, когда Моракс только возвел сей город, — услужливо предоставленная под озадаченный взгляд Екатерины.       Форма курильницы всяко отличается от нынешних — керамическая конструкция, отчётливо напоминающая башню с платформами по периметру. Точно террасы на Озере Лухуа.       Тарталья пристальнее вчитывается в мелкий текст на пожелтевшей бумаге — старые записи Иль Дотторе. Он ближе пододвигает курильницу. В небольшую чашечку на вершине башни кладет овальную капсулу, предварительно избавившись от наконечника, и с помощью обыкновенной давилки для чеснока прессует ее. Хруст стекла отдается мелкой дрожью на кончиках пальцев. Но, скорее всего, он просто взволнован сильнее обычного.       Достав из связанного пучка несколько трав, Тарталья закрывает крышечку и вставляет соломинку в небольшое отверстие.       Идея пришла к нему спонтанно. Нежданно-негаданно. Доктор как-то раз, после возвращения в Заполярный Дворец из Сумеру, упомянул приобретенную курильницу у какого-то перекупщика на черном рынке, хвастаясь Одиннадцатому Предвестнику вещицей. Кто бы мог подумать, что спустя несколько лет она окажется во владении Банка Северного Королевства в Ли Юэ.       Ещё тогда Тарталья отнёсся к курильнице и обряду, связанному с погружением в чужие воспоминания, довольно скептически. Продолжались его сомнения недолго. Ровно до того момента, как Дотторе продемонстрировал курильницу в действии. Зачем ему нужно было это делать — неясно. Но именно сейчас Тарталья даже готов отблагодарить его. Но, конечно же, в этом он себе никогда не признается, а Доктору — уж тем более.       С помощью спичек он поджигает соломину. Она ярко вспыхивает и быстро сгорает, отправляя искры вовнутрь чашечки.       Тарталья задерживает дыхание, когда первые клубы дыма аккуратно собираются вокруг чашки. Ещё не время. Он с трепетом наблюдает, как дым клубится и, словно водопад, стекает вниз по платформам. Когда само основание заполняется полупрозрачным дымом, Предвестник осмеливается сделать вдох.