Вечером тёплым гремит гроза

      Утром отец отвез Чонгука на вокзал. Мужчина крепко обнял сына, похлопывая по плечам, и пожелал хорошей дороги, взяв с него обещание, что когда он прибудет, то обязательно позвонит. И когда будет у бабушки тоже. С Чонгуком ехал огромный жёлтый чемодан весом с него самого. Поднять такую махину даже ему, спортивному и сильному парню, оказалось непросто.       Перед отправлением Чон зашел в кофейню и выпил холодный кофе со льдом и сладким сиропом. На вокзале стояла приятная прохлада, но за каменными стенами на улице нещадно жарило солнце. Там люди стояли на остановках, ждали свои автобусы и такси и обливались потом, что градом стекал с их тел.       Поправив солнечные очки на носу и избавившись от пустого стакана из-под кофе, юноша взглянул на электронное табло и заметил, что номер его платформы стал известен. До отправления оставалось не больше получаса. Катя чемодан по вестибюлю вокзала, Чонгук сонно зевал. Пришлось встать ни свет ни заря ради того, чтобы успеть к отправлению поезда. И почему отец купил билет на такую рань?       — Чтобы ты успел на автобус. Поезд прибудет почти в час дня. У тебя будет немного времени передохнуть. Как выйдешь с вокзала, сразу увидишь остановку, она прямо напротив, — объяснил мужчина.       — Если я потеряюсь или меня похитят, будете виноваты вы.       Хоть Чонгук и показывал колючки, строя из себя самого недовольного и несчастного, предстоящую поездку он воспринял как неплохое приключение. Если станет совсем скучно, всегда можно попросить родителей, чтобы они приехали и забрали его. Они правы как минимум в том, что Чонгуку действительно скучно. Он сидит дома почти полмесяца, и за это время не произошло ровным счетом ничего интересного. Он неплохо прокачал персонажей в игре и достиг какого-то невероятного уровня, потому что кроме как задротить перед компьютером, ему было нечего делать.       Время, проведенное в поезде, не отличалось ничем особо примечательным. Чон сидел у окна, иногда поглядывая на лес, надел наушники и смотрел фильм, скачанный вчера специально для того, чтобы не скучать в дороге. Пару раз вставал, чтобы сходить в туалет и попить воды.       Выйдя из здания железнодорожного вокзала в небольшом городе, ближайшем к деревне, в которую он держит путь, Чонгук драматично вздохнул. Перед глазами предстал автовокзал. Здание, не вселяющее доверия, с выцветшей вывеской и обшарпанной краской на стенах. Несколько поломанных лавочек на улице и внутри, где располагалась касса. Тишину и удивительное спокойствие, каких не бывает в большом городе, разорвал оглушительный рев отходящего поезда. Между вокзалами находилась небольшая площадь, куда прибывали автобусы и подъезжало такси.       Чонгук взял чемодан поудобнее и покатил его за собой в сторону остановки. Не слишком понятно, куда именно ему нужно идти, а потому, чтобы разобраться, пришлось прибегнуть к помощи местных жителей. Бабушки на скамейках, спрятавшиеся в тени от горячих лучей солнца, подсказали место, куда придёт его автобус. Чонгук про себя восхитился размерам их сумок, решив, что по весу они могут потягаться с его чемоданом. До автобуса оставалось чуть меньше часа. Воды в организме тоже становилось всё меньше. Он побрел к ларьку. До нормального сетевого магазина нужно проделать большее расстояние, на что он сейчас не готов, и купил бутылку прохладной воды. Жадно выпив почти половину, он двинулся к остановке и уселся на чемодан. Солнце пекло голову, черная футболка с мультяшным принтом промокла от пота, а короткие шорты липли к заднице и ляжкам. И всё-таки, несмотря на то, что температура с каждым часом все росла, как раз на обеденное время приходился пик солнечной активности, жара тут ощущалась иначе, менее удушающей, чем в каменных джунглях большого города.       Времени и возможности хорошенько рассмотреть город, в котором он очутился, не оказалось, но по обрывкам видов стало понятно, что примерно представляет из себя это место. Невысокие дома до пяти этажей, разбросанные в отдалении друг от друга, много зелени и деревьев, неспешные редкие жители, которые бредут по своим делам. С толпами, что заполоняют улицы столицы, пару десятков человек даже глупо сравнивать. Из машины такси на парковке играет веселая летняя песня, несколько мужчин в цветастых рубашках громко переговариваются, перекрикивая музыку, и курят, а под ногами за внимание людей дерутся голуби. Они осели под крышей навеса автовокзала, привыкшие к тому, что найдется какой-нибудь человек, который их подкормит. Администрация и многие жители не слишком довольны, потому что приютившиеся птицы не смотрят, куда гадят. Велик шанс, что в один момент на голову приземлится что-то теплое и влажное.       Чем ближе подбиралось время прибытия автобуса, тем больше людей появлялось вокруг Чонгука. В основном подходили бабушки с сумками, помимо них пришло несколько взрослых людей с детьми и молодежь вроде Чона. Без десяти минут два подъехал автобус. Юноша думал, что настал апокалипсис и люди убегают от монстров. Иначе он не мог объяснить, почему хрупкие на первый взгляд бабушки метнулись к открывшимся дверям автобуса, отталкивая всех в сторону. Развернулась настоящая война.       В автобус номер 85 он зашел в числе последних, с трудом втаскивая чемодан. Народу забилось столько, что свободно не вздохнешь. Взяв оплату со всех пассажиров, водитель вылез на улицу, хлопнув дверцей со своей стороны, и закурил сигарету. Ровно в два часа скрипящий и разваливающийся транспорт тронулся. Чонгук искренне переживал, что они не доедут и встанут где-нибудь по пути, потому что большей развалюхи в своей жизни не видел. Его трясло, мотало из стороны в сторону. Он и чемодан подпрыгивали, когда автотранспорт проезжал по глубоким выбоинам на дорогах. В салоне стоял гул из голосов. Старушки обсуждали, что у кого уже взошло на огороде, что зацвело в саду и как взлетели цены на сахар, который им так нужен для варенья. В открытые окна и люки в крыше автобуса залетал и свистел ветер, разнося по салону ароматы цветов, что везла одна из бабушек, запах жаркого солнца, свежести хвойного леса, раскаленного асфальта и соленого пота.       Через пару остановок людей стало меньше. К середине пути салон опустел наполовину, и стоящих почти не осталось. Чонгук смотрел в окно, подставляя лицо прохладным порывам ветра, и разглядывал сменяющие друг друга деревья. В густом лесу, в тени елей сейчас как никогда прохладно. На щеку сел слепень, и Чон вздрогнул, шлепая себя. Не убил, но оглушил. Насекомое, словно в пьяном танце, поспешило прочь.       Когда Чонгук думал о том, что это будет забавное приключение, он не подозревал, какие тяготы встретит, просто добираясь до бабушки. Хотелось кинуть чемодан и все вещи вместе с ним и поскорее вернуться в квартиру к любимому кондиционеру и компьютеру. Хотелось завалиться на целый день в постель, а не трястись в железяке, боясь, как бы не выскочили наружу внутренние органы. Радовало только одно: ему ехать до конечной станции, и он точно не перепутает остановку, на которой ему выходить.       Спустя час он был на месте. Вытащить чемодан из автобуса оказалось еще сложнее, чем втащить. Чонгук растерянно огляделся. Люди, что вышли вместе с ним, быстро разбрелись по разным сторонам. А куда идти ему?       С минуту он стоял потерянный и пытался собрать себя по кусочкам после поездки. Напротив остановки за деревьями появилась знакомая фигура. Неспешным шагом ступая по корням, вылезшим из-под земли, веткам и зеленой сочной траве, появилась бабушка. При виде женщины у Чонгука отлегло от сердца. Он перехватил поудобнее свою махину, а не чемодан, и пошел ей навстречу.       — Неужели это мой внук собственной персоной? — женщина развела в стороны руки для объятий. — Господи, а вырос-то как!       — Привет, бабуль, — Чонгук смущенно улыбнулся. Он подошел ближе к бабушке и обнял ее. На щеке остался мягкий поцелуй женщины.       — Пойдем скорее домой, ты с дороги устал, небось. Я там приготовила тебе всякого вкусного. Голоден?       — Немного, — кивнул юноша и пошёл рядом с бабушкой к её дому.       Она жила не слишком далеко от остановки, что не могло не радовать в такую жару. Чонгук с наслаждением промычал, когда оказался в прохладе стен, а не под палящим солнцем. Всё тут виделось иначе, совсем не как в его воспоминаниях. И улицы, и дом, и двор, в котором яркими пятнами пестрели цветы.       Он занес чемодан в маленькую комнату, которая станет его на ближайшие несколько недель, и решил, что разберёт вещи позже. Первым делом хотелось попить. Он налил воды в чашку и за несколько крупных глотков осушил её, отмечая, что даже вода совершенно другая на вкус. Тяжело словами объяснить, чем отличается вода. Вода и вода. Более мягкая или твердая, чуть сладкая или наоборот, без присутствия какого-либо вкуса. Но тут совершенно иной случай. Она будто живая. Такой у воды вкус природный.       Сели обедать. Мама готовила по-другому. Еда бабушки показалась несколько непривычной, но вкусной. Чонгук с аппетитом съел всё, что перед ним поставили на стол.       Первый час он ощущал скованную неловкость, робел и не знал, куда себя деть. Он нечасто виделся с бабушкой, а когда виделся, то это она приезжала к ним домой. У неё в деревне он не появлялся много лет. Каждый раз отказываясь, когда родители звали с собой на выходные отдохнуть на природе.       Первым делом после обеда он настроил интернет и смог облегченно выдохнуть, видя, что сигнал есть. Он не распрощался с цивилизацией и внешним миром. Написал друзьям, в красках пересказывая трудности своего пути, но так и не дождался ответа, потому решил пойти во двор исследовать территорию.       Прогулялся по участку, заглянул в парники, где уже разрослись помидоры и огурцы и совсем скоро начнут формироваться плоды, которые по вкусу не сравнятся с магазинными овощами. Рассмотрел цветочные клумбы и посидел немного на качелях, стоящих под окнами кухни. Бабушка с улыбкой наблюдала за ним, и он не мог не улыбнуться ей в ответ.       И всё-таки на улице чертовски жарко, потому он вернулся в дом. Вновь на улицу выполз только к вечеру, когда духота прошла и осталось только приятное тепло и золотой свет солнца, ласкающий кожу. Он улёгся на старый диван, который стоял в пристройке перед входом. Что-то похожее на просторное крыльцо, но слишком большое, чтобы называться таковым. Компанию ему составила какая-то романтическая книжка. Он нашёл её в личной библиотеке бабушки и посчитал, что неплохо почитать что-то лёгкое, над чем не нужно думать.       Страницы пожелтели от старости, пахли залежавшейся бумагой, и ему нравился этот запах. А ещё воздух пах. Летом и жизнью. Молодостью и бурной юностью. Вокруг стрекотали кузнечики, мимо пролетали пчёлы, усаживаясь в серединки цветов, и собирали сладкий нектар. Он начал читать под звуки лающих вдалеке собак и шума то ли газонокосилки, то ли пилы. Это был такой шум, который не отвлекал, а наоборот помогал концентрироваться и собираться с мыслями. Этот шум можно назвать тишиной.       За книжкой он пролежал больше часа. Может, даже два. Только потом, когда глаза уже устали и строчки плыли, смешиваясь в кашу, ушел в дом. Стал разбирать чемодан, раскладывал вещи по полкам. Когда ящики и дверцы шкафа открывали, раздавался тонкий скрип. Переоделся и несколько раз попил чай с бабушкой, рассказывая про школу, друзей, тренировки и прочее. Она смеялась, слушала и делилась историями своей молодости.       И на душе тепло и хорошо.       К девяти бабушка улеглась перед телевизором, включила сериал, а Чонгук засел на кухне с очередной кружкой чая. Он, как и дома, уткнулся в телефон, смотря видео и посты в социальных сетях. Но даже просто растрачивать свое время в пустую в деревне отчего-то казалось приятнее.       Он ложился спать без мыслей, с приятной усталостью в мышцах, оставив приоткрытым окно и вдыхая свежий ночной воздух. Кузнечики не переставали стрекотать, в ветвях деревьев пели ночные птицы, и иногда где-то что-то бренчало, но он этого уже не слышал, погрузившись в глубокий крепкий сон, чтобы с новыми силами проснуться в новом дне.