«A, B, C, D, E, F, G
Все взрослые проблемы я оставлю на потом
А, Б, Ц, Д, Э, Ф, G
Будь я своим отцом — я бы отдал себя в детдом!»
505 (Легко сойти с ума) — Электрофорез
Будильник отдается болезненным эхом в голове. Сквозь сонную дымку он нащупывает телефон и смотрит на экран: 7:20 утра. Парень не помнил, как отключился и вообще как провел остаток того дня, запомнил только данную самому себе клятву делать отсчёт дней до возвращения Тартальи. Ну, и не ныть по возможности. Тело ужасно ломало, а боль крепко держала его в узде, ограничивая каждое движение, будто у него был какой-то своеобразный лимит на этот день. Поэтому Итэр не придумал ничего лучше, чем встать и начать делать разминку. Ну, и ещё начать думать позитивнее. Чем лучше настрой на новый день — тем легче его пережить, по крайней мере, ему казалось, что это так работает. Он мотнул головой, включил музыку на колонке, чтобы хоть что-то играло на фоне, создавая эффект ещё чьего-то присутствия в квартире. Чего-то материального, чего-то, что не является его кошмарами. И…это даже сработало! Он потянулся, сделал несколько стандартных упражнений, сделал растяжку тела, да похрустел позвоночником и пальцами в качестве завершения этих процедур. Блондин облегчённо выдохнул и мысленно перекрестился. Он нагнулся, собирая с пола разбросанные вещи, а затем убрал их в шкаф, заодно глянув, что у него есть из приличного, что можно было бы надеть для дороги на работу. Но он будто не с той ноги встал сегодня, серьезно — то о порог запнется, то пакет с продуктами порвётся, то помидоры из мешка вывалятся. Все не так, что-то из разряда «сикось-накось, кось на сикось». А ещё ощущение жёсткого похмелья — сухость в горле, неутолимая жажда и давящая на виски боль. Он выхлебал 3 кружки воды, а во рту все ещё вяжет и неприятно тянет, да что ж такое?! Блондин раздражённо фыркнул и просто поставил чайник, решив заварить себе кофе и купленную вчера БП лапшу. Сил на то, чтобы раздумывать о вчерашних ощущениях, не было абсолютно, он вообще-то не до конца проснулся — сидит, как истукан, щуря опухшие глаза от того, что солнце светило ему прямо в лицо, так и говоря «проснись и пой, сегодня будет прекрасный день!». Ага, поверил он, ну и бредятина. Однако нужно было себя как-то растормошить, иначе будет ну совсем никак. Поднять уровень серотонина не могли даже забавные видео с котиками под озвучку из доты, поэтому он прибегнул к плану «Б», который сгенерировал прямо на ходу. — Ничего не случится, — он спокойно напевал импровизированную мелодию себе под нос, мешая кофе, энергетик и пепси в одной большой кружке. Добавил ещё чуть-чуть сахарку для пущего эффекта. Лишь бы не жмыхнуло, иначе его не то что с работы выгонят в первый же день — нахуй в психушку отправят тусить с дуриками и обсуждать насущные дела да пороки людские. Приехали, детский сад, дурдом, ромашка. Сверху раздался хлопок. О, кажется, его будущий кардиолог застрелился. Блондин сделал первый глоток и скуксился так, будто выпил разбавленное дерьмо, однако набрался сил, дыхнул, будто залпом собирается опрокинуть в себя стопку водки, и выпил ещё этой дряни, которая, по мере привыкания, начала обретать своеобразный вкус. Нужно просто привыкнуть и это можно будет пить со спокойной душой, даже бровью не дернув. Горький кофе смешался с кислым и сладким вкусами, образуя своеобразный коктейль, от которого сердце сняло шляпу, поклонилось, и остановилось бы со словами «моя остановочка», однако вопреки всему оно постепенно ускорялось в груди блондина, разносило адреналин и таурин по всему телу. И если до этого мир в его глазах воспринимался, как заставка «6 кадров», то сейчас он видел ясно и в принципе «прозрел» в ментальном плане. Ну, лишь бы за торчка не сочли, а то его зрачки как-то опасно расширяются… Парень спокойно листал новостную ленту, кушая уже готовую лапшу, намешав ее с майонезом, и иногда потягивая из кружки свой ядрёный отвар, в котором энергетической ценности было больше, чем у атомной электростанции, а на фоне в это время играла Nirvana на средней громкости. Он даже начал качать головой в такт Smells Like Teen Spirit, мыча слова себе под нос — рот-то забит, да и «радовать» соседей своими вокальными данными не очень хотелось — вон один уже застрелился, поэтому приходилось, опять же, ограничиваться. Трапеза казалась какой-то лёгкой, он даже на момент в себя и свои силы поверил: скорый выход на рабочую смену как-то воодушевлял и придавал хорошего настроения, ну кто бы мог подумать. Он залпом допил острый бульон и скривился от того, что обжёг горло — и непонятно чем: то ли тем, что бульон был горячий, то ли спецификой острой приправы, которую он не пожалел и насыпал от души. Чуть ли не все его действия приводят к тому, что он так или иначе вредит себе, это даже забавляло в какой-то степени. Запив острые ощущения «энергетиком-колой-кофе», Итэр поднялся и начал мыть за собой посуду. Осталось умыться, почистить зубы да привести себя в порядок. Время доходило до восьми утра, выходить нужно ближе к девяти, поэтому на все процедуры у него минут 40-50 от силы. И эти минуты действительно прошли очень быстро. Вот он уже стоит одетый, поправляет на ногах кроссовки, а на плечах рюкзак. «Что же…пока доберусь, как раз время подойдёт. Главное — не нервничать, » — парень даже не стал накидывать капюшон, просто ограничился маской, которую натянул по самые глаза, хотя хотелось спрятаться за ней абсолютно. Н-да, и зачем он согласился? А может сказать, что нашел другую работу? Что предложение подкинули получше? Нет, бредятина, когда уже назначили стажировку — нужно идти. Да блять, посмотреть правде в глаза — он боится выходить на улицу до дрожи в коленях. Рука дернулась в жалких сантиметрах от дверной ручки. Парень выдохнул, прикрыв глаза — пальцы легонько подрагивали от напряжения и страха. Только не надо паники, это наш не последний день на Титанике. Финита. Стоп кадр. Снято. «Соберись. Все нормально. Просто мозг шалит, ты себя накручиваешь. Хватит уже бояться каждого шороха и себя самого, » — он не был уверен, что не грохнет какого-нибудь встречного-поперечного только потому, что в голове произошел «щёлк» и психический бзик. Образы вырисовываются в его голове снова, парень сглатывает вязкую слюну и закусывает губу, будто пёс, которому дали команду терпеть, сидя перед лакомым кусочком свежего мяса. — «Просто контролируй это. Просто контролируй, и ничего не случится!» — с этими мыслями он вышел в подъезд, покидая единственное на данный момент безопасное место. Оставалось только молиться.***
Вот он стоит у дверей кафешки. Время 9:56, он как раз успел вовремя и даже не запыхался. Единственное из стрёмного в его голове было то, что он в метро про себя начал напевать стандартное «Если поезд с рельс сойдёт — мало не покажется». Парень открыл дверь — колокольчики звонко брякнули, оповещая о его приходе. «Пассажиры по тоннелю как говно размажутся…» Помещение оказалось пустым, даже музыка на фоне не играла, это место казалось каким-то заброшенным что ли… «Печень-почки оторвутся, ручки в узел свяжутся…» Парень на ходу медленно покрутится вокруг себя, осматривая интерьер основного зала — здесь достаточно уютно и тепло. — Инадзумское метро надёжным только кажется…– закончил он напевать, остановившись у барной стойки и оглядывая висящие над ней мониторы — там было меню и ещё несколько акций по типу «купите ланч и получите сэндвич в подарок!». — Это точно, — Итэр подпрыгнул и кое-как сдержал испуганный «ик», с удивлением оглядывая непонятно откуда появившегося беловолосого юношу довольно необычной внешности. Кроваво-красная прядка выделялась контрастным пожаром на белоснежном фоне его мягких прядей, завязанных в низкий хвост, а такие же алые глаза смотрели на него с лёгким хитрым прищуром и любопытством. Губы бармена растянулись в приветливой улыбке. О, у него…септум — гармонично вписывается в его миловидно-бунтарский образ. На бейджике написано имя: Каэдэхара Кадзуха, а ещё снизу нарисована милая мордашка котика. — Не просто ненадёжное, оно смертоносное, за последний год погибло много человек, — парень пожал плечами, игнорируя заинтересованный взгляд Итэра. Вот уж забавный факт для первого знакомства. — Вы уже сделали свой выбор? — А?.. нет-нет, я по поводу работы, — Итэр опомнился за секунду, помотав головой в разные стороны. — Ааа, точно! Так ты тот новенький? — Кадзуха протирал свою рабочую стойку и наводил порядок, хотя, казалось бы — куда ещё чище, но кажется, что он стремился к идеалу. — Придется немного подождать, Аяно сегодня задерживается из-за пробок, поэтому можешь потусить в подсобке, пока она доедет. — А, хорошо тогда… — Кадзууу! Привет, прости, немного опоздала, сам знаешь, что…– в помещение влетела девушка, спешно поправляя свои волосы — ее расстёгнутое бежевое пальто так эпично развевалось при каждом ее шаге, что Итэр застыл на секунду, так и открыв рот в осознании того, что он всё-таки попал в какую-то чёртову мелодраму. Миловидное кукольное личико, обрамленное черными прядками, так и сияло радостью, а большие голубые глаза несли в мир счастье-любовь-добро-розовые-блестки. Интересно, она давно на посту менеджера? А то те обычно с хмурыми, как небо над Питером, лицами ходят и убивают в тебе всякое желание жить при одном только взгляде. — Да-да, все знаю, куда нам — студентам на метро, — усмехнулся парень, протирая и без того до блеска начищенный стакан. — Я уже открыл кухню и отметил все в программе, об этом не беспокойся. — Я уже говорила, как люблю тебя? — Халявного стакана капучино будет достаточно, — Кадзуха усмехнулся и посмотрел на Итэра снова. — Что ж, знакомься, звезда нашего заведения — Аяно Иноэ, лучший менеджер, хороший собутыльник и просто отличный человек. — Мог бы просто ограничиться именем и фамилией, засранец, — она фыркнула, а затем посмотрела на все ещё офигевающего от такого расклада Итэра и солнечно улыбнулась, протягивая ему руку. — Сора, верно? Кадзуха чуть наклонился к парню и прошептал тому на ухо: «у нее не очень с памятью…» и получил тут же подзатыльник. Ойкнув и хохотнув, он отвернулся, переходя к следующему стакану. — Да, я Сора. Приятно познакомиться, — точно, новое имя, новые документы, новая жизнь. Чтобы сделать полный пакет документов с новой личностью Тарталье было достаточно щёлкнуть пальцами, и всё, начиная с паспорта и заканчивая медицинской карточкой, уже было на руках блондина к концу недели. — Да ты прямо милашка, так ещё смущаешься! Можно сразу на «ты». Пошли, я покажу, где подсобные помещения, объясню наши правила, твои обязанности, обсудим твой график работы и посмотрим, как ты себя будешь вести. Будь пай-мальчиком! — То есть, я для тебя уже не «милашка №1»? — наигранно обиженно надулся беловолосый. — Опять себя накручиваешь! Никто такого не говорил, мой сладкий, — Аяно потрепала его за щёчку, затем схватила Итэра под руку — он все ещё держал руки в карманах — и повела его бороздить просторы этого уютного кафе. Она коротко объясняла, что обычно официанты приходят пораньше, что в его обязанности входит, естественно, обслуживание клиентов, приготовление напитков, поддержание гостевого зала в ухоженном виде и так далее по списку. В принципе, Итэр ранее сталкивался с подобным ритмом работы. График 2/2, и дальше по новой. Правда, меню странное — составленное абы как. Тут и кухня Мондштадта, и Ли Юэ, и Натлана, и естественно основная — Инадзумская, а это — лишние жалобы от клиентов по поводу того, что какое-то блюдо приготовлено не так, как должно было. Сплошная морока. В руки ему всучили основное меню с кратким описанием блюд, где также были указаны и напитки, а затем дали строгое (насколько это было возможно для характера Аяно) поручение выучить его к концу недели. Что же, это не проблема, с учётом того, что парень родился и рос в Мондштадте, учился в Ли Юэ, а теперь оказался в Инадзуме. Это меню прям как его жизненная кривая дорожка, в Натлане он только ещё не загорал. Прыснув от лёгкого смешка он удалился в подсобку изучать меню и стандарты компании. В качестве наставника ему дали, естественно, Кадзуху. Хоть кафе и небольшое, но своеобразной популярностью пользуется: проходимость тут достаточно хорошая, поэтому нужно настроиться на работу. Блондин устроился на диванчике и приступил изучать прайс листы, блюда, их описание, а затем перешёл к стандартным фразам официанта. Выглядело это все чересчур странно для него. Он выдохнул, подперев кулаком щеку и чуть опустил веки. Ладно, странно, но достаточно интересно. Интересно, а детское тут имеется? Он подумал, что было бы странно отказывать мамочке, которая может прийти с годовалым ребёночком, тут ведь есть детские стулья? Ладно, об этом он подумает в другой раз по ходу стажировки. Он уже представлял, как будет забавно, если в это заведение случайно забредет Сяо, чтобы покушать — Итэр прекрасно помнил, что темноволосый ненавидел готовить, считая это лишней тратой времени, лучше уж сходить куда-нибудь — и увидит блондина, когда он подойдёт с улыбкой на все лицо, и, достав нож на глазах у всех со словами «добро пожаловать в наше заведение, мы проводим наших клиентов на Тот Свет. Как пожелаете умереть?», всадит лезвие в яремную вену по самую рукоять. О-хо-хо, это было бы сочно. Он даже незаметно для себя облизнулся, а потом проморгался и вскинул голову с вопросом «какого черта?». Так, нет, стоп, нужно успокоиться, сконцентрироваться на подготовке к работе, а не…фантазировать о подобном. Точно, все заучить и выйти в зал к Кадзухе. Или просто пробежаться по строкам глазами, чтобы иметь представление о приветствии и общении с клиентами, хотя они были достаточно стандартными и особых усилий, чтобы все запомнить, ему прилагать не пришлось. Все заготовленные фразы сведены к импровизации по большому счету, поэтому это было достаточно легко. — Тук-тук, твоя форма! — в помещение заглянула Аяно, которая застала Итэра за интенсивной мозговой деятельностью. Тот энергетический коктейль не позволял ему даже хоть как-то засопеть, он чувствовал себя абсолютно нормально, несмотря на тонны скучной и однотипной информации. — Ее нужно будет постирать, заберёшь домой сегодня после смены, окей? — Да, спасибо большое, — Итэр мило улыбнулся в знак благодарности и принял пакет со сложенной формой. Она была, мягко говоря, «грязная» — тут и там на белой рубашке какие-то жёлтые пятна, да разводы. Он отчаянно взвыл, представляя, как долго придется ее замачивать. Что ж, пора начинать работать.***
Форма сидела на нем, как влитая, выделяя изгибы тела ну слишком…идеально. Парень растрепал свои волосы, затем расчесал их должным образом, чтобы он не выглядел, как говнюк с помойки, которого сюда взяли из жалости. Фартук цвета темного кофе с белым логотипом кафешки только больше выделял его почти болезненную худобу. Ну, в принципе, он не невротик, чтобы о таком париться. Вроде бы. Помотав головой и отсалютовав своей параноидальности ударом по щекам, Итэр выдохнул, собрался с силами, про себя взмолился «спаси и сохрани», и вышел в зал. — О, вот и ты, — снова. ОПЯТЬ. Итэр стиснул зубы и закусил губу, зажмурившись — сдержался, чтобы не икнуть от испуга в который раз. Ему все больше казалось, что у Кадзухи двойная жизнь. Ну какой нормальный человек будет так тихо подкрадываться со спины и протягивать к его «почти что» почившей душонке свои культяпки? Или это Итэр невнимательный, он был без понятия, однако факт есть факт: тряхнуло его — будь здоров, да с таким напарником и энергетики глотать не надо. Пока Итэр поднимал упавшее в пятки сердце, Кадзуха обошел его, резко положил на напряжённые плечи руки, как бы держа на месте, и кивнул в сторону кухни. — Пошли, с кухней познакомлю. И запомни, как Отче Наш: сушефа «Мистером Крабсом» не называть. — А…стоп, что? — Каэдэхара хихикнул с хитрым прищуром, взял ладонь Итэра в свою и повел на кухню, где уже во всю кипела работа: персонал делал заготовки, готовясь к рабочему дню. Туда-сюда бегали повара довольно юного возраста, но их лица кроме вселенской скорби и отчаяния ничего не выражали. А во главе сего спектакля — матёрый амбал два метра с кепкой, который, закатав рукава, тем самым обнажая свои татуировки, хриплым и грозным басом журил старшего повара за какой-то косяк. А вот и Мистер Крабс нашелся, судя по всему. Кадзуха чуть по полу не катался, взглянув на выражение лица Итэра. В голове беловолосого промелькнул мем «в первый раз?», что, собственно говоря, и усилило эффект для удовлетворения потребностей внутреннего комедианта. А Итэр в ахуе. Итэру плохо. Итэру нужно срочно смешать ксанакс, фенибут, валерьянку и кукуеву тучу барбитуратов для внутривенного введения. Да такой кипиш в рабочей обстановке не то что живого человека — мертвого нахер с ума сведёт. — Ну, что ж, знакомься, солнце. Сушеф — Ивао-сан, работает тут с открытия, считай, что местный динозавр — хер уволится. Тот самый «Мистер Крабс». Паренёк рядом с ним — Акио, старший повар, та ещё заноза в заднице, но если найти правильный подход, то…ты понял, — он кивком указал на копошащуюся с полуфабрикатами девушку, — Это Мия, милашкинс и стесняшка. Очень добрая, но слишком застенчивая, ее напарник — Акихиро или просто Аки, самый адекватный из всей этой компашки. А вон там, — уже пальцем он указал в самый дальний угол, где разбирала посуду престарелая женщина. — Тетя Зина, мы все ее так называем. Приехала из Снежной 30 лет назад по ее рассказам и считай, что тоже динозавр. При ней сменилось много работников, она буквально может вести летопись, что и делает, наверное. По крайней мере, источником сплетней является именно она. — Ага. Так. Где выход? — Так, стоять, — Кадзуха схватил Итэра за шиворот и обнял за талию, крепко прижав к себе. Позорный побег, поджав хвост, не удался. — Ты мне очень понравился, поэтому я тебя ни-ку-да не отпущу, — после этих слов и движений Итэр зарделся, как маков цвет, удивлённо выпучив глаза на угорающего Кадзуху. Тот не сдержался и заржал в голос. — ТВОЮ МАТЬ!!! — со стороны кухни раздался визг. Парни подорвались, чуть не споткнувшись друг о друга, поскольку запутались в ногах, но влетели в помещение так, будто бежали марафон 100 километров. Они в полнейшем ахуе уставились на то, как Аки бегал по кухне кругами, как курица, которой отрубили голову, пытаясь потушить собственные волосы, пока на сковородке что-то горело. — ЕБАНУТЫЙ ТЫ КУСОК МАЛОЛЕТНЕГО ДЕБИЛА!!! — Ивао сжёг нахуй свои усы — но ему было абсолютно все равно на то, что у него лицо, по сути, горит: он стоически терпел, пытаясь потушить зарождавшийся пожар, как истинный супер герой, сошедший со страниц комиксов, — ЧТОБ Я ЕЩЁ ХОТЬ РАЗ ТЕБЯ, БЛАЖЕННОГО, К ПЛИТЕ ПОДПУСТИЛ, СУКА, — Итэр на секунду подумал, что первый его рабочий день окажется и последним, однако мужчина просто накрыл пламя крышкой и послал куда-то Акио. Мия, позабыв о своей робости, с силой матёрого викинга отбросила тетю Зину в сторону, чтобы набрать в ковш воды, сама женщина не удержалась, поскользнулась и плюхнулась на пятую точку, разбив тарелки, что держала в руках до этого момента. «Детский сад, дурдом, ромашка…» — обреченно всё повторял и повторял про себя Итэр. спектр шока и эмоциональное напряжение описать в тот момент было трудно. Он даже пару раз ущипнул себя. Да нет, не сон. Все как началось за секунду, так и закончилось. Акихиро облили водой, когда он пробегал мимо, вереща, как девчонка. От такого решения он погас не только физически, но и морально: вспыхнул как фитилек, как фитилек и угас — ебнулся о ковш своей головой со звонким «дзынь» и распластался по полу в форме звезды постигать нирвану, потеряв сознание. Мия, испуганно взвизгнув — срок мотать никто не хочет — начала оказывать первую помощь. Жалкую пародию пожара к тому времени удалось потушить, а тетя Зина, обречённо кряхтя, начала подметать осколки разбитой посуды. — Слушай, не хочешь заняться половой жизнью? — Чё?..– но вместо ответа Кадзуха молча всучил ему в руки швабру и, так же сохраняя гробовую тишину, ретировался в гостевой зал. Пиздец. — Ты, малолетний объебышь беременного кальмара, какого хуя ты вылил туда столько алкоголя?! — пока Итэр робко вытирал лужу в гордом одиночестве, думая о бренности своего положения и прикидывая, что к чему, юному недоповару раздавали знатных люлей. Мия храбро отражала попытки Мистера Крабса влепить Акихиро пощёчину — заботливо бинтовала голову и прикладывала к ней лёд. Парень виновато улыбался и чесал щеку, пытаясь спрятать свой румянец от того, что ему было ужасно стыдно. — Простите, босс, просто у нее пробка выскочила неожиданно и вместо тонкой струи вылилось столько…даже не знаю, что сказать, чесслово! — мужчина пыхтел, как самый настоящий разъяренный носорог. От таких сцен у Итэра не то, что плечи — все нутро передёргивало. Слава богу, что все целы и не совсем, но здоровы. — Эх ты, жар-птица недоделанная, — улыбнулась Мия и протянула пострадавшему чашку зелёного чая, чтобы успокоить нервишки. Ивао, почесав свои подпаленные усы, наконец, обернулся на Итэра, который к тому моменту с кислой миной заканчивал протирать пол, искренне желая всем сердцем поскорее свалить обратно к Кадзухе. — А это ещё че за санчоус? — А, босс, так это новенький. Сегодня только вышел. — Эй, ты, блондинистый! — Итэр застыл и удивлённо вскинул голову, когда его окликнули. Теперь внимание этих господ всецело принадлежало его скромной персоне. Нет. Ну только не это. Пожалуйста. «Я хочу домой, заберите меня…» — Тайо натянуто улыбнулся, сделав неловкое движение рукой, как бы приветствуя всех находившихся в помещении, и мысленно на удачу провернул тройное сальто в надежде, что выражение «Бог любит троицу» правдиво. Ну, так — на всякий случай. — Всем привет. Меня зовут Сора, надеюсь, у нас будут с вами хорошие отноше…– он затаил дыхание, когда Ивао, пыхтя, как паровоз, с грозным видом слетевшего с ограничителей и транквилизаторов мамонта двинулся на него. И вскоре мужчина навис над ним хмурой тенью, задумчиво вглядываясь в его «смазливое» личико. Нет, Итэр не был напуган, он скорее просто был удивлен. –…ния…что-то не так? — Да вот, оцениваю твои умственные способности, — он оглядывал внешний вид парня, особенно его природные данные. — Ты латентный что ли? — Ээм…– Итэр сам себя оглядел, но ничего из ряда вон выдающегося так и не обнаружил, тем более признаков того, что он «латентный». — Да нет. А это так важно? — Важно, и даже очень. Я таких на дух не переношу, и если ты хочешь иметь со мной хорошие отношения, то, во-первых, никаких, блять, геев на этой кухне, а во-вторых, главный тут только я, и если затупишь — по моему щелчку пальцев полетишь отсюда собирать ямы своей худой задницей, — ого, это только что был комплимент? — Мои приказы выполнять безоговорочно, понял? — Итэр выгнул одну бровь на такое проявление доминантности от «альфа самца», от которого несло перегаром дешёвого бухла и сигарет херового качества за границы просторов Инадзумы. — Ладно, — он пожал плечами и как ни в чем не бывало продолжил вытирать пол. Буллинг и тут его стороной не обошел. Какое-то чёрное везение, вот «счастья» привалило на его сторону — целая херова гора, разгребай — не хочу! Жизнь даёт тебе лимоны, чтобы ты делал лимонад и зарабатывал миллионы, а у Итэра все через одно известное место — он их ест, давится, плюется и ест дальше, в итоге ни лимонов, ни миллионов, зато скукоженные рецепторы на языке и отсутствие желания жить. Что ж, посмотрим, кто тут над кем будет верх брать. Тут парня схватили за плечо. — Ты наверное меня не так понял, ушлепок, — щелчок. Непонимание. Осознание. Вывод. Никто не смеет его так трогать. Никто. Тайо рыкнул, вдарил локтем в изгиб руки мужчины, ловко зашёл тому за спину и прижал к поверхности стола, удерживая его руку в таком положении, что если тот сделает хоть одно лишнее движение — она будет сломана. Вполне себе убедительная поза, чтобы вести мирные переговоры и доносить мысль до оппонента — чем быстрее этот бык поймет данную истину (а Итэр — ее первая инстанция, уж поверьте), тем лучше будет для них обоих. — Это ты меня не так понял. Поясняю одну простую вещь, — начал тихо парень, пока Ивао дрожал под его крепкой хваткой и сипло выплевывал ругательства — достаточно действовать на слабые места организма, чтобы держать человека под контролем, он это знает лучше всех. — Рабочие отношения на то и рабочие, что тебя ебать не должно, кто к кому в койку прыгает. Я могу быть хорошим человеком, если ко мне относятся соответственно. Поэтому давай не будем ебать друг другу мозги и просто начнем работать слаженно, окей? И заруби себе на носу — Никто. Не смеет. Ко мне. Прикасаться. Понял? — мужчина упрямо молчал, но после его «да пошел ты…», Итэр лишь больше потянул его руку на себя, от чего тот вскрикнул. — Понял! Понял! Отпусти руку!!! Сломаешь!!! — о-о-о, это чувство полного превосходства упивается его яростью. Ликует, злорадствует, берет его разум под контроль. «Тебе ничего не стоит взять вон тот ножик и воткнуть ему прямо между шейных позвонков. Только представь! Я уже слышу этот хруст, м-м-м…волшебный…» — шепот в голове заглушал все окружающие звуки, щекотал ухо горячим дыханием, сжимал свои липкие крепкие пальцы на его напряженных плечах. Нависал черным сгустком над его спиной. Итэр мотнул головой и резко отпустил мужчину. Нет. Хватит. Держать себя под контролем. Нахер-нахер. Он уже чувствовал, как руки поддавались навязчивым желаниям осуществить его маленькую «грязную» фантазию. Всего-то прирезать человека, ага — как пить дать. Почувствовать на руках кровь. Попробовать на кончике языка. Парень нахмурился, схватил ведро со шваброй и покинул это помещение к чертям, пока не выкинул ничего лишнего, а то пришлось бы этого дурика выносить вперёд ногами, да в сырую землю. За такими безрадостными мыслями он и не заметил, как оказался за барной стойкой и уже с полчаса полировал несчастный стакан на манер белокурого напарника, пребывая в глубочайших раздумьях. Вот уж он не думал, что застанет такого правового радикала-консерватора в первый рабочий день, а «начиналось так красиво…» если не брать в расчет его уж слишком молчаливое поведение с замашками шизика и капельками параноидального дурика, который шарахается от людей, как от чахоточных. Далее поток мыслей плавно перетек к Кадзухе, который оставил его на условно-вражеской территории (ну не в ладах повара и официанты, как кошки и собаки — один хер расцепишь, если сцепятся) воевать со шваброй, а позже и с этим быком. Но, как говорится: «вспомнишь солнышко — а вот и лучик». — Ну как тебе наш Мистер Крабс? — иронично. На этот раз Итэр не дернулся. Он лишь похлопал глазками и уставился на парня, как на второе пришествие Иисуса Христа, все ещё ставя под сомнение его положение, как обычного гражданского. — Запарный. Пришлось провести профилактическую беседу. — Я уже наслышан, — Кадзуха хохотнул, хлопнув Итэра по плечу, а затем всучил в руки рабочие принадлежности и отсалютовал на столик у окна, за которым расположилась молодая пара — парень и девушка раскладывали свои вещи, болтая о насущном в предвкушении скорой трапезы. Итэр вздохнул. Не тупой — по два раза повторять не надо.***
К концу смены он заметно приободрился. То ли снег пойдет, то ли в Аду начнутся заморозки, однако, провожая взглядом последних клиентов и кидая дежурное «Хорошего Вам вечера, приходите к нам ещё», Итэр в кои-то веки испытал действительно экстаз — помесь радости и усталости (то ли от того, что он смог себя растормошить и наконец-то выбраться в люди, то ли от осознания, что совсем скоро он окажется дома). И никакие нюансы его нестабильно-стабильной психики не помешают ему провести этот вечер в гордом одиночестве за просмотрами дешёвых сериалов. Однако, стоило ему переодеться в свои шмотки, при этом не забыв захватить пакет с «обновками» в виде рабочей униформы, и бодрым шагом слепоглухонемого оптимиста направиться к двери, как столкнулся с непробиваемой стеной уже в лице Мистера Крабса. От такого финта ушами Итэр как встал — так и застыл, пуская корни в дешёвый линолеум. — Ты это, прости за сегодняшнее. Я знатно перегнул после того, что этот чудик учудил, — приехали. Занавес. Итэр на пару со своей шизой упал в астрал, приказав долго жить. Ивао-сан потирал свой затылок с видом провинившегося щенка, который пришел к Итэру извиняться, ведомый простой жизненной мотивацией «пан или пропал». Если Магомет не идёт к горе, то гора идёт к Магомету, как говорится. Вот те на, доброе утро, вернее, доброй ночи — уже давно стемнело. Такое изумление Итэр испытывал лишь единожды, когда вечно копирующий Стоунхенджа Сяо взметнул свои брови на рекордные несколько миллиметров — день национального значения, не иначе, и праздновать нужно наравне с праздниками религиозными. От такого Итэр мало того, что челюсть уронил — пакет нахер с пальцев выкинул. Что-что, а такого от Мистера Крабса он и ожидать даже не смел. Не день, а какое-то чудо на события — бьёт планку рекордов его с недавних пор затворнической жизни. Блондину до выдержи Сяо с его извечным покерфейсом, как до Снежной вплавь. Да, он так действительно скоро свихнется — пробивать дно мироздания в желании постичь истинное значение позиции «хикки» не самое лучше решение, которое он принимал. Социальные навыки стремительно приближались к отметке ноль на его личной шкале «социализации», уже давно миновав «социофобию», поэтому подобные выкиды он ожидал только от Тартальи и больше ни от кого другого. Ивао-сан настоящий баран и перебаранить его в своих убеждениях может такой же по взглядам и по жизненной позиции человек, Итэр что-то себя к парнокопытным, однако, не причислял. Что это — манна небесная или мужчине сковородкой зарядило по голове после его взбучки во время рабочей рутины — он не хотел знать, однако точно был уверен, что портить и без того хлипкие отношения с новыми коллегами, которые итак на соплях, да на честном слове держались, парень не хотел. Поэтому, заглотнув комок злорадства и упоения победителя, криво улыбнулся и понимающе — он правда пытался — кивнул. — Ничего страшного. Всякое дерьмо случается в нашей жизни…– ну, ему не впервой возвращать с небес на землю того, кто искренне уверил себя в том, что бессмертием простудился. Так что улыбочку на лицо, щелчок, вспышка, кадр готов — вы милый мальчик, которого готовы взять в Гринпис для ярой пропаганды «мир, дружба, жвачка, радуга, безоговорочная капитуляция». За такую улыбку ему все простительно, даже если не то, что черти, демоны с глубин ада в омуте плещутся. Итэр божится, что ещё чуть-чуть и он будет прямо цитировать Глада Валакаса всю оставшуюся жизнь.