Я и мой странный парень

Даже удивительно, что такая простая забава как игра в карты могла заинтересовать детектива — не то его дух соперничества сегодня был на высоте, не то ему нравилось проводить время с Ниром. Последнего устраивал любой расклад, особенно с учётом того, что удалось развести Локхарта на игру на раздевание. Ну, как развести, военный прекрасно видел, как тот пялится на него каждый раз, когда приходилось выходить из душа. Было бы неудивительно, если бы офицер сам предложил, но для этого, наверное, он был слишком неуверен в себе или смущался — что-то из этого. Полицейский попутно предложил разнообразить досуг алкоголем, так что взял бренди, а Айгнер попутно свернул в какой-то клуб на пятнадцать минут, чтобы не отставать: чтобы хорошо напиться, ему нужно было очень много алкоголя и желательно крепкого. Далеко не факт, что Локхарт соизволил бы разрешить себя укусить, да и много из него всё равно было не выпить, поэтому вампир решил начать пораньше: понимал, что вряд ли выпьет сегодня ещё. — Во что играем? — детектив опрокинул в себя стакан, азартно помешивая колоду. — Покер? Бридж? — Блэкджек, — фыркнул Нир и оскалился. — Быстро и легко. В блэкджек он играл довольно неплохо: хорошо было с математикой, так что рассчитывал обыграть на опыте. Офицер по-лисьи ухмыльнулся. — Готовься снять с себя всё возможное. — Можешь уже расстёгивать рубашку. — Давай только договоримся. Снимаем носок — снимаем сразу оба. И фенечек тоже касается! — Согласен, — кивнул военный. Он присел на ковёр напротив Локхарта, глядя, как тот мешает карты и периодически отпивает бренди. В его тёмных глазах сверкал дьявольский огонь.

***

— Двадцать! — Айгнер бросил на ковёр валета, тройку и семёрку. Он был уверен в победе. Полицейский пьяно рассмеялся, даже икнул. — Блэкджек, Айгнер, — он показал ему короля и туза. Детектив уже изрядно выпил, ему было весело, и он разомлел от приятной обстановки. Вампир недовольно смотрел на свои карты: который раз подряд он уже проигрывал? Ему почему-то выпадали самые неприятные комбинации из всех возможных и срабатывали самые низкие вероятности. Он попытался пару раз уличить Локхарта в шулерстве, но то ли его постоянно что-то отвлекало, то ли тот был слишком хорош в этом. В том, что детектив жульничает, Нир уже почти не сомневался: чрезмерно много совпадений. Военный раздражённо заворчал, стягивая с себя майку. Он уже лишился носков, часов, напульсника и жетонов, тогда как приятель напротив снял с себя только перчатки и рубашку, под которой всё равно майка была. — Первый, кто отказывается снимать с себя одежду или останется вообще без неё, выполняет желание победителя, — азартно предложил офицер. — Согласен, — тут же повысил ставки Айгнер. — Ах, всегда мечтал о личном поваре и массажисте на месяц. — Согласен, отличное желание. Можешь разминать свои руки и начинать жрать гематоген пачками, — оскалился вампир. — Не слишком ли ты самоуверен? — улыбнулся Локхарт. — Проиграть бой, не значит проиграть войну. Моя очередь сдавать. Нир с мрачной ухмылкой собрал карты вместе. Разумеется, когда он начал жульничать в ответ, их шансы уравнялись. По крайней мере, когда военный уже остался в одних плавках, на полицейском уже остались только брюки. И даже сейчас он попытался схитрить и потянулся к резинке в волосах. — Эй, это не честно! Резинка не одежда, — тут же заспорил Айгнер. — С чего бы? Ты же напульсник за одежду посчитал. — Да, потому что он, мать его, надет на моё тело, а не на волосы. Давай по-нормальному, на тебе и так изначально было больше, чем на мне. Детектив потянулся снимать ремень. — Слушай, я джинсы вместе с ремнём снял сразу, — обиженно заявил вампир. — Если так не хочешь снимать брюки, можешь так и сказать, — он хитро прищурился. — Или мы могли бы договориться. — Предлагаешь мне тебе взятку дать? — рассмеялся Локхарт. — Я мог бы выпить из тебя. Потому что ты всё это время пьёшь, а я нет. — В смысле, укусить меня? — В смысле, да. — То есть, ты свои выигрышные хочешь получить уже сейчас? Не многовато ли чести? — усмехнулся офицер и демонстративно отхлебнул бренди из горла. — Я тебе фору даю, потому что так у тебя больше шансов выиграть. — А ты, значит, хочешь быть побеждённым? — Я хочу твою шею в моих зубах. Нир нетерпеливо потянулся к нему. Полицейский рассмеялся, однако сопротивляться не стал, не стал и возмущаться, лишь слегка наклонил голову. — Только немного, — произнёс он и пьяно хихикнул. — Тебя постоянно так тянет к моей шее, что я начинаю думать, что дело не только в крови. — Я бы сказал, что дело в совокупности того, что ты делаешь, — увильнул военный. Он впился в Локхарта, сжимая его в объятиях, чтобы не упал. В голову мгновенно ударило горечью бренди, горло обожгло густой смесью крови и алкоголя. Детектив расслабился и обмяк с улыбкой на лице, желание прижать его к себе сильнее усилилось. Айгнер почувствовал, как приятно разбегается по телу его любимая группа и снимает напряжение высоким градусом. Вампир сделал последний глоток, с сожалением зализывая на чужой шее раны от укуса. — Я никогда к этому чувству не привыкну, — пробубнил офицер. Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя, но в следующий момент он уже с энтузиазмом угрожал, что ещё одна выигранная им игра — и он купит Ниру фартук и чепчик как у горничных. Тот в ответ смешливо грозил Локхарту ошейником и хвостом. — У тебя нет шансов, — полицейский раскинул по ковру карты. — Тебе нужно две игры выиграть, а мне одну. — Ага, — военный даже не посмотрел в них и с широкой улыбкой вздохнул. — Только карту подними, которую скинул себе в ноги, пока раздавал. — Что? Не понимаю, о чём ты, — мгновенно отмахнулся детектив. — Мошенник, я всё видел! В этот раз точно! Айгнер налетел на него, пока Локхарт с громким хохотом отбивался и почти по-детски пытался спрятать карту где-то в кармане или под собой. Вампир, смеясь, перевернул его на спину, стараясь контролировать свою силу. — Отстань, это нечестно! — Нечестно — это всю игру жулить! — Ты тоже так делал, я видел! Я же молчал! — То, что ты молчал, это твоя проблема! Карта была отброшена в сторону, пока офицер пытался отбиваться от Нира, который в конце концов одной рукой прижал его за запястье к полу. У Мари в глазах плясали демонята, и он тяжело дышал, прикусывая нижнюю губу. Честно говоря, в этот момент военному тоже очень сильно захотелось подышать. Неловкая пауза тянулась недолго: полупьяный и не встречающий особенного отпора Айгнер наклонился немного ниже, а второй ладонью мягко скользнул полицейскому по щеке. — Может, ну их, карты эти? — громко прошептал он, запуская руку в его волосы и настойчиво стягивая с них резинку. Локхарт смотрел на него снизу вверх, пытался успокоить собственное сердцебиение. Щёки у него покраснели от алкоголя, а уши, видимо, от резко подскочившего напряжения. Он несколько раз схватил воздух ртом, свободной рукой слегка неуверенно обхватил его за шею и потянулся ближе. Вампир уже коснулся его губ в поцелуе, когда детектив вдруг резко откинулся обратно на ковёр, руки его расслабились, а взор уплыл, видимо, куда-то в небытие. Нир тяжело выдохнул, глядя, каким невинно спящим сейчас в его руках выглядит офицер. Он ткнулся носом ему в шею, чувствуя недовольство от разочарования — не то ситуацией, не то самим собой. — Боже, дай мне сил не трахнуть его сейчас, — негромко выругался военный. Ему пришлось напрячься, чтобы сдержать темперамент, но он всё же просто мягко поднял Локхарта с пола. Честно говоря, Айгнер рассчитывал решить всю напряжённость их отношений сегодня, но вышло как вышло. Он решил завтра же пригласить полицейского прогуляться по набережной и объясниться. Детектив ускользал от серьёзных разговоров и выяснения отношений с ловкостью ужа, но вампир для себя решил, что завтра не выпустит его до тех пор, пока они всё не решат. Чёртов организм уже ожил, так что нужно было сбросить напряжение и поскорее.