Я и мой странный парень

Эта зима выдалась необычайно холодной — температура днём достигала аж минус пятнадцати, не говоря о ночи. Даже мёртвому вампиру было некомфортно, не то что живому человеку. Нир иногда посмеивался над другом, который даже дома ходил в тёплой одежде, но делал это по-доброму: Локхарт и так уже несколько раз заболел из-за того, что в департаменте не было нормального отопления. Военный, живя в его доме всё же на птичьих правах, старался как-то облегчить жизнь детектива: плотно затыкал все окна, за исключением пары форточек, загерметизировал все возможные отверстия, но даже с работающим обогревателем почему-то было прохладно, тем более счета за электроэнергию из-за него приходили просто страшенные, а Айгнер сейчас не работал, ибо все рабочие места были уже заняты. Дома в Детройте не были приспособлены под настолько низкую температуру, так что неудивительно, что офицер впал в уныние при виде счёта за этот месяц, хотя электроэнергию жёг, по сути, он один. Вампир постарался налечь на какие-то горячие блюда вроде супов, чтобы тот хотя бы ими согревался дома и на работе. Непривыкшие к таким морозам жители Детройта приходили в лёгкую степень отчаяния из-за погодных условий и запасались кто чем. Полиция была одной из тех структур, которые не прекращали работу даже в такой мороз — неудивительно, что Локхарт ходил вечно простывший и постоянно стучал зубами. Нир отдал ему свой свитер, но он оказался таким огромным по сравнению с габаритами полицейского, что не влез под пальто, а какой-то более серьёзной тёплой одежды не было — вот и ходил в двух кофтах и постоянно сопливил. Военному было весьма неловко, что он, по сути своей, был в этом доме засидевшимся гостем, который ещё и тянет лишние деньги с хозяина квартиры. Да, небольшие, к тому же почти все они уходили на продукты для самого детектива, но Айгнер каждый раз умирал внутри, если ему приходилось подходить с фразой: «Слушай, в холодильнике уже пусто…» — а делать это приходилось почти ежедневно. Так что он старался заниматься домом настолько, насколько это было возможно. — Я сварил тебе глинтвейн, но безалкогольный, — произнёс вампир. — Ещё суп погорячее сделал и бань сео приготовил — это кокосовые блинчики с пряной свининой. — Спасибо, выглядит очень аппетитно, — улыбнулся Локхарт, уже облизываясь на блюда. — Всегда пожалуйста. Дома офицер не отказывался от дополнительного тепла, так что сидел в его огромной толстовке, а обогреватель перемещался от розетки к розетке по всей квартире — сейчас, вот, стоял около стола. Нир, всю свою жизнь проведший в жаркой Флориде, не менее жарком Кентукки и безбожно знойном Вьетнаме, понятия не имел, насколько же хреново сейчас себя чувствует полицейский, так что немного волновался, хотя и старался этого не показывать: ещё подкалывать начнут. — В департаменте отопление отключили, — пожаловался он. — В смысле? Разве это не нарушение? — Нарушение, только за него некому ответить: от холода техника поплыла. Так что починить отопление займёт какое-то время. — Так ведь невозможно работать будет, — заметил военный. — У тебя пальцы отвалятся. — Ну, я обычно согреваюсь кофе, как и все остальные, — развёл руками Локхарт. — Патрульные в машинах греются. — Хреново. Хоть термос возьми какой, что ли. Тот слегка покивал и продолжил рассказывать о навалившихся вместе с холодами проблемах полиции: транспортный отдел завалило дорожными происшествиями настолько, что некоторые даже отдали в другие отделы. Айгнер внимал словам до тех пор, пока не услышал, как искрит проводка. — Блять, да только не это, — он поднял взгляд на мигающую лампочку. — Сиди, я схожу до соседей. Прогнозы были неутешительные: электричество периодически отключалось по всему дому, что значило, всё не обойдётся просто починкой пробок. В домах на соседней улице тоже сбоило, но они были частными, так что у них были хоть какие-то генераторы, что, в общем-то, не страховало их от того, что генератор от холода тоже мог отключиться. — Вот дежурным сейчас не повезло. Уверен, девять-один-один разрывается, — попытался пошутить детектив. Он, однако, не посмеялся. Обогреватель работал через раз и уже не успевал греть воздух, так что температура в доме ощутимо снизилась. Даже вампиру пришлось надеть кофту, потому что он почувствовал, что мышцы начинают замерзать и стынут. Офицер же, закутанный по самую макушку, грелся свечкой, что выглядело как-то совсем уж печально. — Над-деюсь, зав-втра уже всё п-починят, — дрожа от холода, произнёс Локхарт, сжимая в руках грелку. — М-может в ванну сесть? Как думаешь, г-горячую воду не отключат? Нир не особенно воодушевлённо повёл плечами. — Не стоит сейчас сидеть в горячей ванне: вылезешь и снова заболеешь, — он присел на диван по-турецки и похлопал по коленям руками. — Забирайся. — В смысле? — полицейский в непонимании выгнул бровь. — В буквальном, — военный потянул его на себя. — Давай, забирайся. — Если ты сейчас опять меня… — Да харэ паясничать уже, блять, не собираюсь я тебя кусать, — рыкнул Айгнер и стащил с детектива одеяло и несколько пледов. — Иди уже сюда. Тот недовольно нахмурился и заворчал что-то про самоуправство, но, видимо, делал это исключительно для сохранения имиджа — на колени всё же забрался и тоже поджал ноги по-турецки, удобно устраиваясь на вампире как в кресле. Нир накинул на себя одеяло и пледы и крепко обнял дрожащего Локхарта, прижимая его к себе поближе. Тот, видимо, чувствовал себя весьма уютно: оживший и согревшийся военный был куда лучше любой грелки. Айгнер поплотнее укутался, чтобы не упускать тепла по возможности. — Тебе самому не холодно, когда ты живой? — осторожно полюбопыствовал офицер. — Холодно, — коротко ответил вампир. — Но это просто дискомфорт — он не приведёт ни к чему, просто потом снова стану мёртвым. — Звучит чертовски грустно. — Не особо. Я привык. Грейся, не разговаривай. Горячий воздух только упускаешь, — буркнул Нир. — Так что мне, вообще не дышать, что ли? — рассмеялся полицейский. — Заткнись, — слегка раздражённо ответил военный. Он наклонился пониже, совсем ссутулившись и ещё больше обхватывая Локхарта, ткнулся ему носом в шею, согревая дыханием. Тот замолчал, даже замер — испугался, что ли? Айгнер не стал на этом зацикливаться, только постарался абстрагироваться от мыслей о четвёртой положительной. — Щекотно, Айгнер, — детектив тихо захихикал. — Мне тоже, — самую малость раздражённо буркнул вампир. — Что? Тебе-то где? — почти возмутился офицер. — Вот ты ещё так поёрзай и сразу же поймёшь, где, — процедил Нир. — Напомню, я сейчас живой и реагирую весьма живо, так что не усложняй себе жизнь, а то сидеть будет неудобно нам обоим. Тебе больше, я полагаю. Локхарт смущённо кашлянул и замолчал — ёрзать всё же перестал. Впрочем, он был человеком, так что конечности вполне закономерно затекали, и он снова начинал крутиться. Военный же мысленно повторял таблицу умножения в такие моменты. Получалось почему-то плохо. — Эй, спасибо, — тихо поблагодарил полицейский. — Когда уснёшь, притащу из твоего гаража генератор, — ответил Айгнер. — Может быть, с ним будет теплее.