уморительно

— Не понимаю, как у тебя встаёт на этот кусок робкого сахара.       Валтор крепче сжимает подлокотники, прикрывая веки на секунду и делая глубокий вдох — желание швырнуть в Айси огненный шар жжётся на кончиках пальцев, оседая гарью на рёбрах, но он сдерживается, выпрямляясь в кресле и оборачиваясь с милой улыбкой.       Она стоит, оперевшись на косяк, в невыносимо короткой юбке и открытом топе, босиком, с неизменным высоким хвостом и бокалом виски со льдом.       Кажется, весело проводит вечер наедине с алкоголем не только он.       Пустая на три четверти бутылка полусладкого вина возвышается над полным фужером. — Тебе и не нужно понимать, у нас были бы проблемы, если бы и у тебя «вставал» на него.       Ей забавно, она фыркает и отпивает из бокала, подходя и бесцеремонно устраиваясь на грядушке, отодвигая его руку и заинтересованно пялясь в хрустальный шар, показывающий Красный Фонтан. Животное внутри ревностно обжигает затылок жарким серным дыханием, требуя перегрызть горло ведьме, осмелившейся смотреть на то, что принадлежит ему, но Валтор игнорирует позыв, привычно затягивая ошейник на собственной шее — как же он ненавидит такие моменты, а после пребывания в Омеге их стало куда больше.       Плохо.       Айси перекидывает ноги через его бедро, отпивая, и кубики льда звонко стукаются друг об друга, выдёргивая его из мрачных размышлений о потере самоконтроля и дурных неминуемых последствиях.       Изображение увеличивается, повинуясь взмаху тонкой кисти с неизменными синими ногтями, фокусируясь на голом торсе, покрытом испариной, очертаниях пресса и грудных мышц, дорожке светлых волос внизу живота и тёмных сосках.       Айси хмыкает, слизывая с губ капли виски, а у него тяжелеет в паху.       Вино бесцеремонно впихивают ему в ладонь, и он машинально глотает, с отвращением отмечая привкус мелких льдинок, обжигающих нёбо — Валтор сурово морщится, косясь на Айси, а Айси ухмыляется и салютует виски, залпом допивая и обращая гранённое стекло в ледяную крошку, засорившую пол. Мусор и беспорядок раздражают, глуша возбуждение и пьяный дурман, но произнести недовольную речь ему не позволяют, грубо вливая алкоголь до дна.       Тоненькая струйка стекает по горлу, впитывается в воротник, оставаясь тёмной уродливой кляксой.       Скай заканчивает качаться и поднимается, вытирая полотенцем пот с шеи, и Валтор дышит в такт его тяжёлому дыханию.       Айси с любопытством склоняет голову к плечу, опуская ладонь ему между ног.       Хочется спросить, какого чёрта она делает, но она дёргает его за волосы и целует, без нежности или страсти, и он подхватывает — почему нет, им всё равно не получить то, что они хотят, так почему бы не сбросить напряжение? — Первый раз трогаю член, забавные ощущения.       Это действительно забавно — Валтор фыркает, запуская руку под голубой топ, а Айси изумлённо таращится на шар, и он с затаённым опасением поворачивается, уже предполагая, что увидит.       Блум переступает с ноги на ногу перед Скаем, у обоих розовые щёки и неловкие улыбки, и их взгляды слишком красноречивы, прозрачны, очевидны, сущие дети, влюблённые и неопытные.       Валтор хочет вскрыть Блум грудину и вырвать трепещущее сердце, раздавив его сапогом.       Айси хочет выцарапать Скаю глаза и пронзить тело миллионом ледяных кольев.       Блум хочет Ская — Скай хочет Блум.       Всё просто.       Тошнит.       Они касаются пальцев друг друга, робко и вопрошающе, сближаются и целуются, чувственно и долго, держат друг друга в объятиях, крепких и аккуратных, и Айси оставляет на его животе набухающие кровью царапины, и Валтор оставляет на её бедре синяки.       Что за нелепость, Валтору почти смешно — но только почти, он бы хохотал над происходящим, если бы был всего лишь сторонним наблюдателем, случайным свидетелем, но он сидит в кресле, пьяный, с ведьмой на коленях, которой может свернуть шею в эту же секунду и ничего не почувствовать, которая может вонзить нож ему под рёбра, и смотрит, как самое ненавистное ему существо лапает самое желанное им существо.       Высшая степень нелепости — и собственной слабости.       Быть слабым Валтор ненавидит.       Но его мнение не учитывается, сердце сбивается с положенного ритма, больно и хаотично, разрушающе, и Айси чувствует то же — она кусает губу и всё вокруг покрывается изморозью.       Блум толкает Ская на тренажёр и усаживается верхом, стянув кофту — Скай заворожено пялится, судорожно сглатывая и жадно припадая губами к солнечному сплетению, и Валтор уверен, что видит сердечки у него на радужке. Он без ума от неё, он любит её и желает её, и Валтор ненавидит её до последнего всполоха своего пламени. Она получила то, чего не заслуживает, она просто обыкновенная глупая малолетка, самоуверенная и наивная, так почему она владеет сильнейшей магией Магикса от рождения и Скаем?       Валтор ненавидит её — и хочет быть ею, и ему смешно.       До чего он докатился, Великий Дракон, должно быть, заточение в почти два десятилетия повредило его разум — но он смотрит на Ская и хочет, чтобы тот смотрел на него в ответ, смотрел с таким же слепым абсолютным обожанием, какое светится сейчас у него в глазах, когда Блум улыбается.       Айси шипит раздражённо и вскакивает, не в силах наблюдать дальше — она крушит всё подряд, понижая температуру в комнате ещё больше, а Валтор равнодушно таращится в потолок, слушая грохот, ругань и стоны, перемежающиеся с сопливыми нежностями, присущими первой любви и подросткам.       Валтору хочется так же.       Смешок срывается сам, за ним ещё и ещё, он смеётся, закрыв лицо ладонью, но ему совсем не смешно, это было смешным в самом начале, когда было любопытство, нотки похоти и рабочая необходимость, но теперь это катастрофа, теперь это проблема, теперь это край, теперь это чувства, теперь это брешь, теперь это уморительно.       Теперь от этого не сбежать.       Айси клянётся, что убьёт Ская, сдерёт с него задубевшую кожу и сошьёт себе пальто.       Валтор в ответ обещает, что сожжёт Блум крылья и сделает из её черепа кубок.       Они сверлят друг друга злобными взглядами, понимая, что один не справится без другого, но мечтают положить венок на могилу.       они глядят друг на друга счастливо-одурманенно, двигаясь в одном ритме и шепча заветные слова.       И как они до такого докатились?       Вопрос мелькает в голове кометой, но Айси презрительно фыркает и уходит, и Валтор прячет боль за слоем гнева.       Наверное, она будет бить кулаком стену, сдерживая слёзы и проклиная тот день, когда встретила Блум.       Он переводит взгляд на хрустальный шар и наливает себе вина.       Оно почему-то солёное.