Второе дыхание

Pov Юля Я лежала на своей койке битый час, глядя почти неподвижно в потолок, перебирая в голове вереницу мыслей, что вот уже несколько дней не давали мне покоя. В раздумьях я перевела на миг взгляд в широкое, открытое настежь окно, через которое виднелся алый закат. Вот-вот вернутся девочки. Скорей бы уже! А то я тут и вправду волком завою. После испытания на озере прошло уже 5 дней. Всё это время я мучилась унынием в «четырёх стенах» пока другие проходили задания и веселились, так как мне был рекомендован покой до конца этой недели. Врачи, подержав меня один день в больничке, заверили редакторов, что я в полном порядке и отделалась, как говорят, лишь «лёгким испугом», и что родилась мол «в рубашке». Только этим «рождением» я обязана не мамке своей ненормальной, а совсем другому человеку — теперь навсегда родному мне, которого я очень люблю, но которого я сильно обидела, задев своими глупыми и не обоснованными подозрениями. Я заметила это сразу, ещё перед заплывом, но подойти и извиниться тогда так и не смогла… Почему я так поступила? Разве я сомневалась в чувствах Вики ко мне? Я сама себя не до конца понимала. И чтобы разобраться с этим мне понадобился не один день, благо свободного времени у меня было сейчас предостаточно. Размышляя над этим, в какой-то момент я вдруг осознала, что с приходом этих отношений, я изменилась и стала другой: более мягкой, более податливой…и более слабой, да, не всегда, но очень часто. Это пугало меня. Моё внутреннее естество сопротивлялось этому процессу. Я не была готова принимать заботу и ласку в свою сторону, поскольку я была всё своё детство одна. Меня никто не любил по-настоящему и ни кому до меня никогда не было дела. Я была предоставлена всегда сама себе и поэтому не ждала ни от кого ни помощи, ни поддержки. Меня не научили этому тогда, а сейчас — это как ломка, от которой никуда не убежать: или я «сломаю» себя, чтобы измениться или я потеряю Вику возможно навсегда. Я видела, что младшая жаждала давать мне любовь и опекать меня, поддерживать и даже быть иногда старшей в отношениях. Готова ли я была к этому? Вопрос, ответа на который я пока не знала. Моя привычка, во всём и везде быть лидером, быть ведущей в отношениях, сыграла со мной злую шутку. И как оказалось, быть иногда ведомой в постели, это далеко не самое сложное для меня. Куда сложнее было в жизненных реалиях: отдать часть власти в отношениях партнёрше, довериться ей, признать себя, хотя бы иногда, зависимой и слабой, нуждающейся в заботе и ласке. Показать это и принять от Вики, не просто как от подруги, а именно как от моей девушки, это то, чего я никогда не умела и не практиковала ранее в отношениях. Но я л-ю-б-л-ю её! Очень… И я не готова отказаться от неё! Я чувствовала как новая волна гнева от кажущейся на первый взгляд безысходной ситуации охватывает меня: Блядь! Чигринец, собирись! — Резко переворачиваясь на живот, утыкаясь лицом в подушку и крепко сцепив зубы, отчаянно ударила я кулаком в деревянное бильце своей кровати, оставляя там приличную вмятину, а на руке свежие кровавые ссадины. — Когда же я перестану разрушать себя и всё, что мне дорого? — Взглянула я уже глазами полными слёз на свою израненную руку. Во мне словно жила деструктивная энергия, которая то и дело вырывалась наружу, не позволяя показать мне свои истинные «женские» эмоции, что разбудила во мне эта любовь. Ко всем моим душевным терзаниям добавлялось и то, что Вика игнорила все мои попытки поговорить с ней и извиниться. В лучшем случае, она отшучивалась с недоброй улыбкой: Жизнь длинная, ещё поговорим. А иногда она просто молчала, лишь отсутствующе глядя куда-то рядом со мной в стену, словно не замечая сожаления и мольбы в моих глазах. Я на время оставила попытки примирения. Я понимала, что Вика не готова пока меня простить. Но я упёртая, всегда такой по жизни была, я умею ждать. Я перевела взгляд на «наш» с младшей островок, что вот уже который день пустовал, ведь мы не спали больше вместе. Он выглядел так словно «осиротел». Порой мне даже казалось нереальным всё то, что произошло с нами. Я вздохнула и прикрыла глаза. Воспоминания о первой близости нахлынули на меня и я почувствовала как вновь краснею от смущения и возбуждения. Мои мысли прервались от громкого шума во дворе. Я услышала голоса девочек и бегом рванула с кровати вниз, к ним на встречу. Pov Вика Мы сидели за ужином и весело обсуждали испытание недели, ведь уже вечер пятницы. Как быстро пролетели последние несколько дней. И хорошо, что я с головой ушла в проектные дела и выкладывалась по полной, так что приходя в школу, поужинав, я сразу заваливалась спать до самого утра. Ведь на душе у меня было хуёво. Я очень скучаю по моей девочке, по запаху её волос, по её телу и нежным рукам. Мне так не хватает её близости. И вот я снова украдкой смотрю на неё, чтобы она не заметила: её глаза, губы, ямочки на щеках, когда она улыбается… Юля поднимает взгляд — эти прекрасные голубые глаза, в которых кажется можно утонуть, — и я тотчас отвожу свой в сторону, продолжая беседовать с Катюшей и Синяком. Я люблю её, правда.Теперь я знаю это наверняка. После происшествия на озере, у меня не было в этом больше никаких сомнений. Я не хочу разлучаться с ней, не хочу потерять её навсегда. Тогда я очень сильно испугалась за её жизнь, у меня был сильнейший шок, так что врачу даже пришлось вкатить мне лошадиную дозу успокоительного из-за моей истерики, пока Женя крепко держала меня в своих объятиях. Я не простила бы себя в первую очередь, если бы она не выжила. Я чувствовала ответственность за свою пару. И хотя раньше для меня это всегда было нормой и даже не обсуждалось, то с Чигринец всё было не так. Её желание везде быть главной и постоянно перетягивать одеяло на себя никак не вписывалось в мои представления об отношениях с девушкой. Я хотела проучить её, преподать ей урок, тем самым объяснить ей раз и навсегда, что в нашей паре не может и не должно быть конкуренции, из-за который мы сначала не могли дружить, а теперь и любить друг друга. Равноправие это единственная возможность для нас, если мы хотим сохранить эти отношения. Я это знаю. Осталось ей понять это и принять. И я очень надеюсь, что так и будет. Поэтому я выжидаю и остаюсь на расстоянии, хотя мне очень сложно и я держусь из последних сил. Ведь быть так близко к любимому человеку и не иметь возможности прикоснуться, обнять его, поцеловать — это такая мука! Сегодня вечер пятницы и завтра у нас выходной, а это значит сегодня будет очередная туса и можно немного выпить и расслабиться, нервы на пределе, блядь. Редактора и съёмочная группа уже давно покинули замок и мы были оставлены на самих себя. С ребятами с охраны у нас был свой уговор: они разрешают нам бегать на заправку за сижками и бухлишком, а мы взамен обещаем дать им поспать — что означает не шуметь особо и не творить всякой дичи. Уже по традиции Владка с одной из пацанок, отправилась затариться, а мы тем временем начали кто беситься под музыку, а кто в картишки на желания играть. Я не хотела особо ничем заниматься, кроме как хорошенько выпить. Да и оставаться в комнате с девчонками у меня не было никакого желания, хотелось побыть одной. А точнее не быть так близко к Юльке. Ведь всю неделю я успешно избегала нашего разговора под любым предлогом. А теперь… Поэтому как только девчонки вернулись с алкоголем, я, взяв бутылку дешёвого коньяка, по-тихоньку свинтила в гардеробную. Усевшись там на пол и не включая свет, я принялась опустошать содержимое бутылки. Я пила словно не в себя, хотя и коньяк был дерьмовый. Но выпить хотелось куда больше. Поэтому не дыша, я делала глоток за глотком, пропуская в себя, отвратную обжигающую смесь. Вскоре меня расслабило, я откинула голову назад и погрузилась целиком в свои мысли, как вдруг услышала какое-то шуршание за дверью. В дверном проёме показался высокий силуэт, он быстро закрыл дверь и провернул ключ в замке. Кто это был? Мой уже пьяный мозг не мог сообразить. Этот кто-то подошёл ближе и я услышала взволнованное учащённое дыхание и…запах знакомых духов. -Юля? — Робко в темноту произнесла я. Она включила тусклый свет и от долгого сидения в темноте у меня поплыло всё перед глазами. И прежде чем я смогла её нормально рассмотреть, она уже села рядом со мной. -Вик? Почему ты ушла с вечеринки? Это из-за меня, да? — Я лишь молча взглянула на неё, а затем, не проронив ни слова, уставилась снова в пол. -Можно мне тоже? — спросила старшая, протягивая руку к бутылке. -Ты же коньяк не пьёшь, — протянула я ей желаемую смесь. Бандитка сделала пару смачных глотков и вытерев рукавом губы, снова посмотрела серьёзно мне в глаза. -Ты не хочешь меня… — сделала она многозначительную паузу и не отводя взгляда, продолжила, — ты не хочешь меня больше видеть, да? Боже, я была уже достаточно пьяна, чтобы натворить глупостей. Мне хотелось вцепиться в эти губы, повалить блондинку на пол и… Из последних сил, я отвела взгляд от её лица. И поскольку я всё ещё молчала, Юля продолжила свой монолог. -Я хотела извиниться за те слова перед испытанием, я… я была не права. Я очень благодарна тебе, что ты спасла мне жизнь, спасибо, — прошептала она уже совсем тихим взволнованным голосом. Я подняла голову и увидела как слёзы стекали по её щекам. Моё сердце дрогнуло. -Я бы не задумываясь сделала это вновь, — я притянула её наконец к себе и вытирая влагу большим пальцем правой руки с её лица, я шёпотом добавила, — потому что безмерно люблю тебя, ты слышишь? — и подняв пальцами её подбородок чуть вверх, я прикоснулась губами к её губам, ощущая ту сладость и негу вновь, как в нашу первую близость. Углубляя поцелуй, властно подминаю старшую под себя, и, нависая над ней, одним движением стягиваю под юбкой её нижнее — боже, обожаю нашу форму за такую практичность — раздвигаю её ноги пошире, упираюсь своей голой коленкой в её уже влажную промежность. Растёгиваю блузку, снимаю лиф, целую её грудь, покусываю соски, получая стон возбуждения в ответ. Она могла себя не сдерживать и стонать в своё удовольствие. Ведь сегодня вечеринка и нас бы всё-равно никто не услышал. Словно понимая свою вину и чувствуя, что мне сейчас надо, старшая лежит покорно подо мной, позволяя мне делать всё, что я пожелаю. И я вижу по её расслабленному лицу, что ей это нравиться, что она наслаждается своей «беспомощностью». Это заводит меня ещё больше. Вновь целую её, переплетая пальцы наших рук и прижимая их к полу, сначала нежно, затем настойчивее и грубее, проникая всё глубже. Кусаю её губы в поцелуе, чувствую вкус её крови у себя во рту. Коленка между ног сделала своё, возбуждение было на пике, дело было за малым. Убрав ногу, я вошла в неё резко сразу двумя пальцами на всю длину, затем быстро и ритмично двигая ими. Минуты было достаточно и несколько толчков стали последними. Со стоном громче предыдущих она кончила, при этом крепко до боли сжимая ладонь моей свободной руки. Но эта боль была мне в кайф. Я легла рядом, переводя дыхание. Это был однозначно самый страстный секс в моей жизни. Такого сильного возбуждения, я не испытывала никогда ранее и ни с одной девушкой. И что она со мной только делает?! Я положила голову любимой на грудь. Юля лежала неподвижно с закрытыми глазами, обнимая меня обеими руками за талию. В какой -то момент, словно придя в себя, она открыла глаза и поцеловав нежно мои губы, ответила мне: -И я тоже очень сильно люблю тебя, малыш. Pov Юля Настало утро воскресенья. Приоткрыв глаза, я заметила первые лучи солнца, что пробивали сквозь плотные гобеленовый шторы на окнах замка. И зачем я так рано только проснулась, блядь?! — Выругалась тихо я. — В душе не ебу! Я огляделась по сторонам. Вокруг царила гробовая тишина, так как все ещё спали. Моя рука покоилась на талии моей малышки. Заглянув под одеяло, мне представилась наимилейшая картина: Алёхина в одних трусиках, прижавшись щекой к моей груди, тихо посапывала при этом слегка улыбаясь. Наверное что-то классное сниться этой маленькой бестии, хехе, — промелькнуло у меня в голове, — может быть, как я «любила» её этой ночью? И поскольку мы опять из-за этого нормально не спали, то я прикрыла глаза, чтобы ещё вздремнуть пару часиков, пока и другие ещё видели десятый сон. Но тут я услышала, как открылась дверь и в проёме показалась голова Обоянской. Она оглядела всю спальню и заметив, что я уже не сплю, поманила пальцем к себе при этом параллельно прикладывая палец другой руки к губам: мол, иди сюда, но только тихо! Я была очень удивлена. И что ей от меня понадобилось в такую рань, да ещё и в выходной? Аккуратно убрав свои руки от Викиной талии, чтобы не разбудить её, я приподнялась, и одев тапки, вышла к Кате потихоньку в коридор. Увидев меня, она взяла за руку и потянула за собой в редакторскую. Зайдя туда, она указала мне на стул: -Присядь Юль, разговор есть. По её тону я поняла, что речь пойдёт о чём-то серьёзном. -Что-то случилось? — произнесла я, а внутри почувствовала необъяснимое волнение. Катя мялась, не зная как начать разговор, и чем дольше она тянула, тем больше я начинала нервничать. -Так что случилось, Катя? — не выдержала я затянувшейся паузы. -Пока ничего… ничего страшного…просто сегодня к вам гости приедут… -Гости? Какие ещё гости? — ничего не понимая вообще, нетерпеливо перебила я старшую. -Ваши бывшие любимые редактора хотят проведать вас, посмотреть, что да как здесь на проекте, как вы справляетесь, как живёте. Пока Катя говорила, я уже размышляла, кто же именно к нам приедет: наверное Даша и Ксюша, коих я, честно говоря, не хотела видеть. Ведь с ними было связано много разных историй с проекта, в том числе и далеко не самых приятных, что повлияли на мою жизнь и не всегда в положительную сторону. -Даша с Ксюшей будут, — сказала Обоянская и, глядя мне пристально в лицо, чуть тише добавила, — и Тая приедет тоже. -Тая? — Мои глаза округлились, я была в шоке, если можно так сказать. — А ей то что здесь нужно? — грубо бросила я Кате, хотя понимала, что не она же их сюда позвала, или может я ошибаюсь? Катя лишь молча смотрела на меня, слегка покачивая головой, явно не одобряя моего запала. -Юль, пожалуйста, не пори горячку! Именно поэтому я хотела поговорить с тобой наедине до их приезда и Алёхину тебе не обязательно посвящать в наш разговор. — Редакторша сделала небольшую паузу, а затем продолжила. — Это не моё дело, конечно, но я вижу, что между вами с Викой что-то происходит. Не знаю, серьёзно это у вас или нет… — в этот момент я хотела уже ей ответить, но она остановила меня жестом руки, призывая, дать ей возможность договорить, — но и Тая не чужой ей человек и почти 2 года они встречались. Им надо всё-равно поговорить, чтобы принять окончательное решение и выяснить всё раз и навсегда. Как описать те чувства, что охватили меня? Злость, гнев, разочарование… судьба так и норовила лишить меня счастья. Почему? Ведь я хочу такую малость: просто быть рядом с человеком, которого люблю и всё! Я подняла свой взгляд на Катю, что всё ещё пристально смотрела на меня. -Кать, я знаю, что вы с Таей дружны, и возможно ты даже хотела бы, чтобы они с Викой снова помирились, но у нас это действительно серьёзно и я…я не хочу её потерять, — вздохнув и слегка опустив голову, договорила я. Обоянская присела на корточки и обняв моё лицо ладонями, подняла вверх и тихо прошептала мне: -Если вы с Викой хотите быть вместе и вы счастливы, то я тоже буду только рада этому, ведь я люблю каждую из вас девочек, вы словно мои детки. Её мягкий голос успокаивал меня. -Юль, поверь мне, в конце концов твоя судьба будет с тобой и никуда от тебя не денется, не стоит боятся потерять то, что уже твоё! Да, ведь Катюша была права. И почему я так закипишевала? Я люблю Вику, а Вика любит меня. Всё будет хорошо, пусть они поговорят и расставят все точки над и. С этим настроем я вышла из редакторской и пошла умываться, ведь мой сон после этого разговора как рукой сняло. Время было ближе к полудню, мы играли в картишки, когда вдруг в дверях показалась целая толпа со съёмочной группы: бывшие редактора, продюссер Дима Бельченко и даже шеф-редактор Дашка Довженко и руководитель проекта Бабенко. Для всех кроме меня это было сюрпризом, и девчонки с визгом бросились обнимать своих бывших наставников. Я же сидела как вкопанная и лишь переглядывалась с Викой, что тоже казалось не могла понять, зачем они здесь. В какой-то момент показалась и Матяшова. Вика заприметила её не сразу, но увидев свою бывшую, она изменилась в лице, побледнела и нерешительно поднявшись произнесла сначало тихо, а затем громче: -Тая? Тая! — в тоже мгновение она подошла к старшей и обняла её приветствуя. Я видела растерянность в её лице, когда она после небольшого диалога, коего я конечно слышать не могла, оглянулась на меня, прежде чем выйти с Таей за дверь. Видимо редактор позвала её на разговор, так как отведя от меня взгляд и переминувшись несколько раз с ноги на ногу, младшая всё же последовала за Матяшовой. Всё это время я лишь была посторонним наблюдателем и не собиралась вмешиваться во всё происходящее как и посоветовала мне ранее Обоянская. Однако мне стоило немалых усилий оставаться на месте с «каменным» лицом, делая усердно вид, что всё в порядке и меня это не касается. В груди что-то давило, чувство, что доселе я испытывала крайне редко. Ревность! Она душила меня, жгла изнутри словно огнём. Я испытывала одновременно и моральную боль и нервозность и досаду. Но виду я не подавала. Даже когда ко мне подошла Даша и поприветствовала меня, я, сделав усилие над собой, ответила ей, хотя и с натянутой улыбкой, но всё же продолжала играть свою роль беззаботной девчонки для всех присутствующих. -Привет, зайка, как ты? — произнесла Довженко как-то уж очень сладко, что меня насторожило. -С каких это пор я снова стала «зайкой» для тебя? — с лёгким раздражением отреагировала я на казалось бы пустяковую вещь. Но сейчас я цеплялась за любое слово, словно ища конфликта с бывшей. -Ой, да ладно тебе, Юль! Кто старое помянет, тому глаз вон! — рассмеялась старшая, при этом неуверенно отводя взгляд в сторону и чуть вниз. Меня словно триггернуло. Её слова привели меня просто в бешенство. Схватив её крепко за запястье, благо никто во всеобщей суматохе не обращал на нас внимания, я потянула её в коридор. Выйдя в сторону левого крыла, где неподалёку располагалась редакторская, я прижала Дашку к окну и тихо, но в тоже время яростно прошептала ей на ухо: -Кто старое помянет, говоришь? А расскажи-ка мне, подружка, за проект два года назад и за первую вечеринку, — услышав мои слова редактор побледнела. — Расскажи: зачем Алёхиной про меня всякой дичи наговорила, а?! — прикрикнула я уже в сердцах на собеседницу, одновременно до боли сжимая её руку. -Айяйяй, — взмолилась старшая, — Юля, больно! Пусти сейчас же! — Попыталась высвободиться она из моей хватки. Но не тут то было. -Отвечай! Зачем? -Как будто ты не знаешь, зачем? — говорила раздосадованно Довженко, потирая руку, которую я всё же отпустила. — Конкуренция нам нужна была на проекте, жёсткая, с ссорами и скандалами, понимаешь, а не ваши «милости» и обнимашки друг с другом! -Так может ты для этого и в постель ко мне залезла? — уже практически крича, выпалила я. Довженко словно опешила, услышав мои обвинения. Она закрыла лицо руками, и начала тихо всхлипывать. Лишь теперь до меня дошло, что я явно перегнула палку. Ведь я обещала Вике никого не винить и простить за то, что было в прошлом. А что я делаю сейчас? Не прошлое меня так волнует и заводит, а настоящее, что происходит именно в эту секунду за закрытыми дверями редакторской: страх потерять любимого человека, — вот причина моей агрессии сейчас. Осознав это, я сразу приспустилась и затихла, словно бушующее море, когда уже не штормит. Меня саму иногда пугали перепады моего настроения. Но такой уж я человек: эмоциональный, взрывной где-то даже холерический. Зато, разложив всё по полочкам в своей голове, я довольно быстро успокаиваюсь. Уже совсем прагматично, рассчитывая получить нужную мне инфу, я спросила у старшей, что всё ещё вытирала остатки слёз. -Не знаешь, почему Тая здесь? Дашка удивилась такой смене темы разговора и моего настроения, но всё же с неподдельным удивлением ответила вопросом на вопрос. -А что тебя собственно удивляет? Она же вроде как к своей девушке приехала, нет? Что тут гадать-то? Судя по всему, редактор не ведала ни сном ни духом о том, что Вика с Таей расстались накануне проекта, поэтому ничего полезного я от неё явно не добьюсь. Решив наконец оставить старшую в покое, я пошла в сторону редакторской, кинув ей напоследок: -И да, может ты не знаешь ещё, это так, к слову — но Вика теперь моя… моя девушка! Я тихо подошла к двери комнаты откуда доносились голоса. К счастью или к сожалению, не знаю даже, дверь была слегка приоткрыта. И поскольку в коридорах замка была сильная акустика и вокруг не было ни души, было очень тихо, то я хорошо слышала каждое слово, даже стоя чуть поодаль. Я знаю конечно, что подслушивать чужие разговоры — это плохо, я бы даже сказала — низко. Но уйти сейчас я просто не могла, слишком много стояло на кону. Сначала я услышала всхлипы девушки. Это плакала по всей видимости Тая, так как Вика её утешала и просила не плакать. Странно, — подумала я, — сначала бросила младшую, а теперь заявилась и плачет, на жалость давит что ли? И тут я услышала заплаканный голос старшей. -Вик, мне очень страшно и… одиноко…мне нужна твоя поддержка сейчас очень… и любовь. Думаю, я всё же погарячилась с таким быстрым расставанием и в Москве у меня было время подумать…может попробуем всё вернуть? Услышав эти слова, сердце моё сжалось, дыхание казалось вот-вот остановится. Я чувствовала как ярость и злость вновь накатывают на меня. Сначала я хотела остаться и дослушать, что ей на это скажет Вика. Но ответ последовал не сразу. Не в силах больше стоять в ожидании под дверью, я бросилась по ступенькам вниз и вышла в сад. Мне стало физически плохо от волнения. В глазах на мгновение потемнело, сердце стучало с бешенной скоростью. Чтобы хоть немного успокоиться я присела на ближайшую скамейку и закурила. И похуй, что это место просматривается на камерах и меня могли попалить за нарушения правил школы. Сейчас меня волновало только одно: какое решение примет Вика? Прошло около получаса. Я успела выкурить уже несколько сиг. И да, я немного успокоилась. Как вдруг со спины кто-то положил мне руку на плечо. Я испугалась и от неожиданности вздрогнула. -Фух, зачем так пугать? — За моей спиной стояла Алёхина собственной персоной. Она выглядела серьёзно и даже где-то немного озабоченно. Я решила продолжить курить, положив локти на колени и глядя куда-то вниз, словно ни в чём не бывало, всем видом стараясь показать своё нарочитое «спокойствие», коего у меня и в помине не было. Не знаю, заметила ли Алёшенька моё волнение или мне всё же удалось его мастерски скрыть, но она присела молча рядом со мной, явно выжидая подходящего момента, чтобы начать разговор, что решит нашу судьбу…