Нить Ариадны

Я закрыл крышку на задней части устройства. Руки на секунду парализовал страх того, что красный глаз светодиода вновь не загорится под дисплеем. Палец застыл над кнопкой включения. И все же уверенность, что на этот раз она сработает, победила сомнения. Оттягивать неизбежное не имело смысла. Кнопка вжалась в корпус, но ничего не произошло. Я подскочил, тихо рыча, и выронил маяк на землю. Нервным шагом прошелся, пока привычка не бросать без присмотра оборудование не взяла вверх, по пологому склону отходившему от низкого сухого дерева, под которым недавно сидел. Невысокие холмы, словно вздувшиеся вены, выступали на покрытой лазурной травой равнине. Бело-голубой диск солнца стекал по тревожно-синему небу к силуэтам гор на другом берегу озера. По моим расчетам ночь должна была наступить через три с половиной часа, я точно знал, что спустя ровно столько же все пути назад для меня будут закрыты, через семь часов фильтр в маске нужно будет сменить. Правда в моем случае это значило, что придется снять ее по причине полной утраты функциональности и дышать местным токсичным воздухом. Я вернулся и подобрал радиомаяк. Положил его в сумку на боку АДП (аппарат для дальних перемещений или «Адюша», как его звал 401-й). На Адюше из последних сил моргали электронные часы цвета йода, но никаких других признаков жизни она не подавала. Местная органика не просто не захотела перерабатываться в топливо, она окончательно засорила и отравила внутренности моего верного механического коня. Я, кажется, до сих пор чувствовал странный запах, исходящий от схем и топливного бака. Сто пятьдесят три нарушения протокола безопасности убедили меня в полнейшей безнаказанности, а руководство в особо высокой продуктивности группы. Несомненно, она была отмечена в протоколах, как с трепетом блюдущая каждое указание устава. Все были довольны. Да и что страшного может случиться, если разделится отряд, собранный далеко не из новичков? Пока теоретиков интересуют только собранные в новых мирах данные, об обнаружении некоторых несостыковок во времени получения информации и образцов можно было не вспоминать. Нам потребовалось на удивление много времени, чтобы из-за столь вальяжного отношения к букве закона, оказаться в затруднительном положении. Если быть более точным: завести в него главного инициатора всей этой затеи. Я пошатнулся от неожиданности, услышав низкий, похожий на львиный, рев, пронесшийся над долиной. В практически абсолютной тишине этого места он вызывал особую тревогу. На километры вокруг не было видно ничего необычного. Приземистые и щуплые, словно пустившие корни над вечной мерзлотой, карликовые деревья и густой кустарник жестким налетом покрывали часть степи. Их вполне хватило бы, чтобы спрятать в себе что-нибудь, что могло бы представлять угрозу. «Стоит держаться подальше» — мелькнула мысль. Роясь в сумке, нашел, наконец, инструменты. Прихватив с собой отвертку и плоскогубцы, я вернулся к дереву. Рядом с ним было довольно удобно сидеть. Я снова снял крышку и начал пристально изучать содержимое карбонового ящика. Потребовался еще час, чтобы понять, что без потерянного «ключа» проклятый маяк не заработает. Шорох в ближайших зарослях заставил вздрогнуть и насторожиться. Метнувшись к АДП, я достал из сумки пистолет и снял с предохранителя. Присев за АДП, я одним глазом иногда косился на прицел, осматривая заросли. В них мелькала черная тень, низко припав к земле. Вскоре тварь выступила на траву, водя по воздуху туповатым концом морды, напоминающей сплетение кривых шипов с тремя черными розами глаз между ними. Сухое мускулистое тело, напоминающее кошачье, поднялось на шести распрямившихся лапах. Два белых бычьих рога грозно поблескивали в ледяном свете солнца. Видимо учуяв меня, существо направило острые рога на мой драгоценный АДП. Я выпустил четыре пули по одному из глаз. Треск и пара глухих щелчков дали понять, что все они остались где-то в лабиринте изгибов толстого черепа. Я еле успел отскочить, когда Адюша оказалась отброшена на несколько метров в сторону. Еще одна пуля отправилась в тушу зверя. С диким визгом он подпрыгнул и поджал подбитую лапу. К несчастью не самую важную — одну из средних. Разъярившись сильнее, тварь бесшумной тенью пронеслась по воздуху, одним прыжком почти наскочив мне на грудь. Я почти успел вновь откатиться в сторону, но мощная когтистая лапа опустилась на левое плечо. Пока ряд острых зубов в раскрытой пасти не впился в лицо, я наискось выстрелил прямо в рот зверя, надеясь пробить глотку, но прострелил только щеку. Я хотел закрепить успех, но курок отказался идти до конца. Пистолет заклинило. Второй пункт протокола. Проклятая инвентаризация. Пока зверь отплевывал красновато-фиолетовую кровь, я схватил подвернувшийся под руку камень и с силой ударил по голове существа. Этого было достаточно, чтобы сбросить с силой впившуюся в плечо когтями лапу. Ткань костюма больше не покрывала плечо, а ее остатки постепенно пропитывались теплой жидкостью. Я снова замахнулся камнем. Острый рог чуть не вспорол руку, но я успел перехватить его. Пара ударов сломали кривой рог, и я вогнал его в средний глаз глаз. По телу существа пробежала крупная дрожь и оно опало на землю. Я перевел дух. Рядом с шеей точно было несколько важных датчиков, да и герметичность костюма пострадала не меньше. О защите от холода и местных насекомых или микроскопических гадов, можно было забыть. Странная дрожь пробежала по шее, груди и руке. Пока я шел к безнадежно смятой Адюше, снимал с нее сумку и тащился к дереву, это повторилось еще несколько раз. Так не должно было быть, и я подозревал, что на самом деле происходит: что яд, что любая другая дрянь, возможно занесенная в рану, не сулила ничего хорошего. Я открыл сумку и убедился, что маяк в защитном чехле остался невредим. Было немного сложно совладать с собой: руки трясло, и голова кружилась от нахлынувшей волны адреналина, а может и не от нее. Снял крышку с корпуса, перебрал взглядом все детали. Ничего нового. Попытки думать над этим только разозлили меня. Я решил дождаться пока пройдет мандраж и отправиться собирать дрова, чтобы пережить ночь. К моему удивлению дрожь не только не прошла, но и дополнилась парой неприятных симптомов: сердце забилось глухо и мощно, но будто вхолостую. Ему было тесно в грудной клетке. Дышать стало немного сложнее. Мне удалось добраться до Адюши, прихватив с собой сумку, хотя ни сердцу, ни легким не пришлась по вкусу нагрузка. Ставить маяк в стороне от места входа считалось почти бессмысленным занятием. Что ж, если с помощью останков АДП я смогу починить передатчик, риск будет стоить того. Одним пунктом протокола больше, одним меньше, даже смешно думать об этом. Все равно слабость в ногах вряд ли бы позволила мне добраться до входа. Я стал перебирать в памяти элементы ключа, строение АДП. Мне почему-то вспомнилось училище. Нас оставалось четверо в аудитории. Я, 401-й, да какой к черту 401-й! Слава. Слава, Настя, Денис и я. Желтоватый свет звезды G-класса, брат солнца под которым ходили наши предки, приятно грел руку. Ручка выводила на листе какие-то буквы и формулы. Чертила что-то. Еще три листа лежали в стороне. Задача казалась простой на первый взгляд, но каждый раз какая-то мельчайшая деталь, будто застывшая перед глазами в лениво летающей по комнате пыли, ускользала и все приходилось начинать с начала. — Это не задача, а сраный квадрат Паркера! — ручка с треском ударилась о стол. -Погоди, покажи, — давно закончивший решать свои задачи Денис сидел на одном из столов и следил, как что-то пишет в черновике Слава. Он слегка нахмурился, читая условие, задумался ненадолго, что-то начертил на листе, заглянул в мои записи. «Посмотрим, что этот гений выдаст». Мой взгляд упал на смуглянку-Настю. Волосы цвета вороньего крыла отливали синевой неба, видневшегося за окном. На костяшках опять краснели свежие мозоли. Кто бы ни встал у нее на пути, не завидую ему. Она дописала что-то, с самодовольным видом улыбнулась и собрала листы в стопку. Всегда живой, с немым вызовом, взгляд прошелся по Денису и Славику, остановился и, кажется на миг задержался на мне. Я слышал, что ее народ когда-то остался последним вольным из всех выживших. И еще некоторое время они вольно торговали остатками запасов героина. Но то ли дух предков вернул их на путь истинный, то ли запасы земного наркотика быстро сошли на нет, но обстоятельства недурно сказались на них. Заставили жить по новым законам. Что-то дикое, вольное было от прежнего свободолюбия и страсти к скитаниям в ее сердце. Недаром мы стали одними из лучших исследователей. Кто знает, может эта сила и горячая кровь, и впрямь склоняли Фортуну на ее сторону. Иначе как дух авантюризма и жажда свободы могли так легко побеждать страх и позволять нам каждый раз, забираясь все дальше в переплетения миров, возвращаться живыми? — Ты в знаменателе квадрат забыл. -Что? — голос Дениса вырвал меня из размышлений, — да какой квадрат?! Все формулы там правильные я трижды проверял. — Ну а я здесь при чем? Проверяй сколько хочешь, но ты забыл квадрат. Я вчитался в его решение. Какая-то проклятая двойка в степени испортила все. Так формула действительно больше походило на закон всемирного тяготения. Минуту назад я был уверен, что копаю не туда, готов был сказать, что с имеющимися общими формулами ее не решить, а тут такая мелочь и прямо под носом… Судя по панели АДП, куда-то провалились из жизни почти два часа с момента, когда появилась тварь. Хотя мне казалось, что прошло не больше получаса. Еще немного, и члены экспедиции будут вынуждены вернуться на базу. Дышать стало невыносимо сложно, хотелось стянуть маску и вдохнуть полной грудью, вот только, я знал, что это просто иллюзия, вызванная последствиями драки. Больше всего меня сейчас огорчало то, что воронье крыло, возможно, уже никогда не мелькнет перед глазами. И все же так мало воздуха. И тот зловонный и горячий копился за стеклом… Я сорвал маску. Газ окатил горло холодом. Пахло резиной и озоном. Легкий озноб пробежал по коже, но вскоре чувство эйфории живительным соком разлилось по телу, как анестетик, замораживая остатки боли в плече. Я слышал от Дениса, что воздух на других планетах иногда обладает наркотическим действием. За коричневатым забралом я не мог и догадываться обо всей колкой насыщенности голубизны этого места. Царство льда под снежным солнцем. В памяти всплыли яркие пастельные картины одной моей знакомой. Никакой материал не смог бы передать этот пейзаж и вызвать такую резь в глазах. Никто не рискнул бы зайти так далеко, пройдя через десятки и сотни миров, укутанных в облака метана или укрытых угольными растениями, будто выжженными красным пламенем пылких звезд М класса. Капризные и своевольные они порой выжигали до черноты само небо. Все же прогулки по аду стоили того, чтобы однажды оказаться здесь. Тем ни менее, перспектива навечно остаться здесь не казалась мне особо привлекательной. Где мог быть ключ? Где угодно. Задействовать его приходилось так часто, что класть инструмент в чехол маяка я не считал необходимым. У меня не получилось найти его после того, как я кубарем скатился с глиняного склона, убегая от стаи гигантских пиявок. Если он остался погребен где-то в полужидких слоях зловонной грязи, можно было забыть о спасении. Цепь из маяков оборвалась в прошлом мире. По ним компьютер мог отследить путь с учетом четвертой пространственной координаты. Но, вспоминая про огромное количество миров вокруг и их непрерывное движение, не сложно было догадаться, как низка вероятность, что кому-то даже по прошлому маяку удастся найти место, в котором я оказался сменив всего одну вселенную. Я чувствовал себя слишком уверенно в исследованиях и поплатился за это. Вполне закономерно. С этим качеством человека не справится никто и никогда, даже многие тысячелетия эволюции. Я в который раз обшарил сумку, изучил чехол, заглянул в небольшую выемку бардачка — пусто. Наконец, я полностью уверовал, что потерял обратный билет. Я не в первый раз поблагодарил себя прошлого за настойчивость в моих уговорах Дениса придумать способ встроить в костюм карманы. Там рукам было не так холодно. Оставалось еще двадцать минут. Невыносимо как ждать исполнения смертельного приговора. Что-то кольнуло палец. Я одернул его, случайно вывернув карман. Давление ударило в голову от резкого движения, но я точно видел, как что-то блеснуло на солнце, падая в траву. Я пошарил в ней и наткнулся на что-то маленькое и металлическое. Будь у меня больше сил, я бы наверняка рассмеялся. Каким идиотом нужно было быть, чтобы не просто запихнуть в карманы, а несколько раз обыскав их еще по прибытию, второпях не заметить там того, от чего по сути зависит твоя жизнь?! Дрожащими пальцами я активировал маяк. На глазах выступили слезы радости, когда после нажатия из динамика донесся негромкий писк. Я отбросил маяк ближе к дереву. Оставалось ждать. Поэтому мне было спокойно, когда я лег на мягкие травы. Теперь от меня не зависело ничего. В ушах звенело. Здесь всегда было довольно тихо. Правда, теперь до меня не доносился даже шум ветра. Может, наконец, наступил штиль? Я не увидел, как она приблизилась, не услышал звуков шагов. Яркий силуэт закрыл часть неба, увенчанный белой короной. «Очередная побочка от местного воздуха», — мысли лениво всплывали в сознании. Вспомнилась сказка о снежной королеве. Нет, Герда точно найдет меня. Я знаю ее настойчивость. -401-й, приготовиться принять пассажира! Забери остатки оборудования и возьми пару образцов органики. Пылкая звезда М класса горела где-то в ее душе, безжалостно обращая в уголь ее волосы и щелочки глаза, обжигая для стойкости речную глину кожи. Я как никогда был рад вновь ощутить ее тепло, растопившее нимб ледяного свечения, падавшего от заходящего солнца. Я был рад, что они догадались прихватить с собой некоторые образцы ткани убитой мной твари. Если я выживу, эти скромные трофеи еще послужат мне в качестве аргумента к новой небольшой лжи. Пора выбираться из лабиринта и думать, что на этот раз рассказать комиссии в отчете…