Дорога, что вела в никуда.

Когда Линкольн был припаркован, а гроза уже во всю разбушевалась, двое парней брели по подъезду то и дело, перепрыгивая через ступеньки. – Ну что, Пчёла, где эти твои нарики? – Космос ухмыляется и пытается поспеть за Витькой, что уже допрыгал так до двери в свою квартиру. Пчёлкин лишь отмахивается, ключи из кармана выуживает и быстро дверь открывает, Косу машет рукой с прямым вопросом на лице: «зайдёшь?», а Холмогорову только в радость, он заходит за голубоглазым и захлопывает за собой дверь. – Витя, ты уже и сам ночевать боишься? – брюнет о дверной косяк опирается и тихо смеётся. – А ты у нас победитель в номинации «приколист года»? – Витька давит кривую улыбочку и кроссовки снимает. – Куда ты поедешь? Гроза ведь, поспишь на диване и утром уёбывай куда хочешь. Космос хохочет, потому что знает, что Витька просто смелого включает, идёт следом за другом вглубь квартиры, попутно вынимая сигарету из коробки. Сейчас за окном то и дело молнии сверкают, гром, словно асфальтный каток по небу катится, а Витя спокойно постель расправляет. Вроде бы и конфликт уже забылся, но Пчёла себе места не находил, всё замирал, да в одну точку смотрел, будто мысли от себя плохие отгонял. – Пчёлкин, чего ты? Мать родную вспомнил? Кос уже давно на столе восседает, да тяжёлый дым из лёгких выдыхает. Внимательно в лицо русого смотрит, иногда глаза щурит, будто пытается прочитать его мысли. – Иди ты, Кос, – закончив с постелью, Пчёла идёт ближе к другу и опирается о стол рядом с ним. – О Сашке думаю, дома ли он вообще. Пчёлкин шумно воздух сквозь сжатые зубы набирает и к высокому голову поворачивает, а тот лишь пепел в импровизированную пепельницы сбивает. В голову самые дурные мысли лезут, из-за чего русый судорожно головой потряхивает, дабы в себя прийти и получает лёгкий толчок в плечо от Холмогорова. – Может, позвоним ему на домашний? – у Пчёлы во рту сохнет, ему бы сейчас три литра воды и сон, а не это всё. – Набери ему, а вдруг его мать ответит, а я с ней говорить как-то не хочу. Космос лишь смотрит на него, а после чего спрыгивает со стола и бредёт в коридор, где на тумбе располагался телефон. Они всегда понимали друг друга без слов, Холмогоров уже выучил повадки Пчёлы, если тот переживал – спать не будет, пока причина этого не будет устранена любым способом. Гудки тянулись долго, такое ощущение, что с Витьки три ручья пота сошло, он так моргает обеспокоено и с выжиданием смотрит на Космоса, что уже бы спать лег, да всё никак до кровати за день не дойдет. – Да, здравствуйте. Этой фразы хватило, чтобы всё внутри у Вити напряглось, он успел уже три раза Белого похоронить и пять раз поплакать над могилой. Он глотает слюну в надежде смочить горло и прикусывает нижнюю губу. – Сашка? – Космос косой взгляд на Пчёлу кидает. – Да, с нами он, где же ещё, просто просил передать, чтобы вы не волновались. В этот момент у Пчёлы всё, что в внутри натянулось, тут же оборвалось, и он ошарашенно смотрит на Холмогорова, что трубку кладёт после короткого прощания и русого взглядом прожигает. Вот и рухнули надежды Витьки на спокойную ночь, без слов они ринулись к входной двери. – Нужно Филу набрать, – цедит Кос. – Не поедем же мы вдвоем. – Ответит его мать и что ты скажешь, Космос? Играем в прятки? Тут Пчёла был прав, слишком опрометчиво как-то, к тому же их матери, будучи соседками, очень часто общались, так что гулянки сыновей точно бы обсудили, слава богу, что они не созвонились раньше, чем эти братья акробаты начали спасательную операцию. Единственное решение – это ехать к ДК или за ДК, не знают они, а Пчёлкина уже знатно потряхивает. Пары минут пробежки под ливнем, что стоял будто стена, достаточно, чтобы вымокнуть почти до нитки. Космос напряжённо ключ в замке зажигания проворачивает, а Пчёл уже скорее подрагивает от холода. – Сначала к дому культуры, потом уже по ходу дела разберёмся. – Холмогоров машину со сцепления снимает и крепко одной рукой сжимает руль. – Хоть бы не в морг. Пассажир сразу же смачную затрещину получает и умолкает, а Линкольн отправляется в очередное путешествие за день. Доехали быстро, нарушая все известные законы и правила дорожного движения, Витька тут же в грязь вступил, стоило только салон иномарки покинуть. – Да, блять, – Русый раздражённо волосы поправляет и на Холмогорова смотрит. – Ты на мокрого пуделя похож, – Кос от машины отходит и идёт по той же дорожке, что и они тогда к машине. – А ты просто на псину, – Витька следом бежит, иногда майку мокрую от тела отлепляя – мерзко. Место потасовки было пустым, из-за чего Пчёлкину вообще плохо стало – последнее место, где они его видели, ещё и пустое, но Кос лишь идёт дальше по направлению в парк, куда, скорее всего, и направился разъяренный Белов. К тому самому дереву, где выцарано было: «М+С=любовь» До парка отсюда минут десять, но им кажется, что прошли они это всё за все тридцать. Погодка была не для романтических прогулок. Первый с места сорвался Пчёлкин, что заметил лежащий силуэт на одной из тропинок, бежал он так, что казалось, это у него куча медалей и достижений в спорте дома, а не у Филатова. Пробежка оказалось удачной, если так можно было её назвать. Пчёл лишь на колени падает возле друга, что беспомощно лежал на асфальте, головой в луже, избитый весь, но вроде дышит, хотя Пчёлкин в панике сам дышать не может, лишь обречённо имя того повторяет в надежде услышать отклик. Холмогорова долго ждать не пришлось, он уже пальцы к шее Белова прикладывал и нервно губу нижнюю кусал. – Дышит он, Пчёл, – Кос уже кричит, потому что ветер поднялся знатный, то и дело ему листья в лицо прилетали. – Нужно хотя бы к сторожу, позвонить в скорую, вставай. Но Пчёлкин не вставал, лишь на Белого смотрел, беспомощно его рубашку сжимал, сам весь мокрый и в грязи по щиколотку, но сидел и вроде бы даже уже в бога поверил. – Витя, я двоих не понесу. Кос ещё так пару минут посмотрел на русого, а после махнул рукой и, бросив краткое: «сиди здесь», рванулся обратно к ДК в одном окне которого горел свет. Дальше всё, как в дурном сне или дешёвом фильме. Синие мигалки, белые халаты, двое мужчин, что забирают товарища у тебя из рук, краткий звонок матери Белова и её дотошный крик из-за чего Холмогоров поспешно сбрасывает трубку и ударяет кулаком по столу сторожа, тот лишь косо смотрит. Большую часть времени, после прибытия врачей, Пчёлкин сидел в Линкольне, упёршись виском в окно у пассажирского кресла. Из-за прихода Космоса дёрнулся, но облегчённо выдохнул. – Завтра в больницу поедем, пролежал он там долго, но жить, сказали, будет, – Холмогоров взглядывает, но на Витю не смотрит, знает он, как это на него действует. – Домой отвезу тебя, всё хорошо. Возможно, всё и хорошо, но точно не в голове у Пчёлы, что уже тысячу раз обвинил себя. Обратная дорога выдалась ещё тише, чем к ДК, Пчёлкин и глаз не сомкнул, кажется, даже не моргал, потому что сразу Сашку избитого перед собой видел, а Кос молчал, не трогал его лишний раз. Холмогоров без слов Пчёлкина к подъезду ведёт, в после следом заходит, а то вдруг там «нарики» всякие, русому ещё этого сегодня не хватало, а Пчёла и не против совсем или просто даже не обратил внимание. Хотя, кому он врёт, больше всего на свете ему сейчас не хотелось, чтобы Кос домой уехал, не вывезет он один в тёмной квартире. Витя снова дверь знакомую открывает, а Холмогоров останавливается, не рискует следом идти, лучше пускай один побудет, не умеет он поддерживать, только хуже сделает. Пчёлкин иначе считает, хватает его где-то возле запястья и через порог в квартиру считай что затаскивает. – Дверью хлопни, – тихо говорит парень и смотрит на высокого. Кос тут же просьбу выполняет и вопросительно на Виктора смотрит, никогда он не понимал, что в его голове, хоть и был самым умным из компании. Пчёла, что всегда горд и независим, сейчас лишь беспомощно Космоса в объятия заключает и лицо в его плечо прячет. Одежда вся мокрая, противная к коже липнет, а полосы в глаза лезут, мешают, всё раздражает и душу изнутри царапает. Каждая эта мелкая деталь, как самый настоящий личный ад, возвращает и возвращает в тот парк. Холмогоров ошарашенно стоит, не двигается, но после всё же руки где-то в районе рёбер друга укладывает, жмёт того ближе к себе и тихо говорит: – Всё ведь хорошо, Вить. – А если бы не успели? – Пчёла сильнее прижимается, глаза жмурит и носом шмыгает, уж слишком много всего за день произошло того, чего и врагу не пожелаешь. – Если бы он задохнулся в той луже? Кос лишь пальцами выше ведёт, еле слышно оглаживая спину. – Я бы себе не простил, Космос, – Пчёлкин отстраняется, в глаза приятелю смотрит. – Никогда бы не простил, Кос. – Витя, мы успели, – Холмогоров и сам бы не простил, корил бы себя до конца дней. – Давай, нужно переодеться во что-то и спать ляжем, где этот диван? Кос самообладание держит и Пчёлкина отпускает, дабы тот немного в себя пришёл. – На тебя моё мало будет, но там пижамные штаны где-то валяются – Витька плетётся по направлению к своей комнате, ему уже и без света тут что-то найти – не составляет проблемы. Этот показ мод долго не продлился, Космос надел то, что первое ему русый из шкафа вытащил, волосы полотенцем потёр, так и Витя поступил. Мокрые вещи покидали на сушилку в ванной. Капли беспомощно капали на плитку, но сейчас не было дела до этого крошечного потопа. Холмогоров взглянул на Витю, кажется, что даже в темноте он видел его обеспокоенное и бледное лицо. – Со мной ляжешь, Кос? – В голосе проскальзывает нотка насмешки, присущая Пчёлкину. Это уже не могло не радовать. – А что если лягу? – Сын профессора на край двуспальной кровати садится и на друга смотрит. – Значит, всё-таки один боишься спать. – Не боюсь, просто сейчас важно кого-то живого под боком иметь. С этими словами Пчёлкин набок переворачивается и сильнее в одеяло кутается. Космос долго медлить не стал, лёг на другой край, отжал немного одеяла у товарища и глаза перекрыл и, может, ему показалось из-за усталости и нервов, но всё же уловил тихое: «спокойной ночи, Кось». За окном продолжала бушевать стихия, как и в голове у Пчёлкина, что то и дело поворачивался, чтобы убедиться, что Космос рядом, как и у матери Белова, что сидела возле палаты сына в одиночестве и уже жалела о скандале с Холмогоровым младшим, хотя сама кричала в трубку, чтобы ноги тут этих «друзей» не было, а они бы сидели, не один час, а всю жизнь. Да и сам Кос не спит, слышит, как Пчёла вертится и томно вздыхает, даже Фил сейчас напряжённо в окно смотрит, будто чувствуя, что что-то не так. Сейчас этих двоих держит только одна мысль – когда они узнают, кто это сделал, они их разорвут, даже если это будет стоить им жизни.