ARC Corp

— Вы оба можете воспользоваться моей палаткой, — предложила Рейвэн, поднимая заслонку, чтобы пропустить их внутрь. — Я буду дежурить, когда вы будете спать, и наоборот, так что мы не будем мешать друг другу. Блейк сочла, что называть это «палаткой» как-то неправильно: она была достаточно большой, чтобы вместить в себя несколько комнат, не говоря уже о столе со стульями, кровати, состоящей из множества ковров и подушек, нескольких сундуков с вещами и стойки с оружием. И при этом ещё оставалось свободное место. Блейк полагала, что, когда ты живешь в странствиях, стоит позаботиться о том, чтобы было комфортно. Она с некоторым сомнением посмотрела на односпальную «кровать». Это была не совсем кровать, впрочем, они с Жоном могли бы разложить коврики и подушки, чтобы получились две «кровати». Но то, что Рейвэн согласилась разместить их в своей палатке, многое говорило о том, насколько серьезная ситуация. — Спасибо, — ответил Жон, — но мы тоже можем чередовать свои графики сна. Нас трое, а если учитывать Вернал, то четверо, так что шестичасовые смены будут лучше. — Вполне справедливо. Я все равно не верю в способность кого-либо быть настороже в течение нескольких часов. Жон ухмыльнулся. — Жизнь с девяти до пяти никогда тебе не подходила, Рейвэн. — Ха! Расскажи мне об этом! Блейк была немного удивлена их дружеским общением. Но не ревновала. На самом деле ей было приятно, что Жон может так себя вести с кем-то. Её только раздражало, что это в основном преступники, а не его собственная семья. — И все же мне было бы спокойнее, если бы люди ходили парами, — заявила Рейвэн. — Тот факт, что за время моего отсутствия аномалия убила двоих, заставляет меня задуматься, не становится ли она агрессивнее или даже сильнее. — Тела всё ещё рядом? Блейк мрачно нахмурилась, но понимала, почему им нужно их увидеть. Рейвэн хмыкнула и вышла наружу, чтобы поговорить с Вернал, ведь именно она нашла их. Через несколько минут она вернулась и кивнула им, чтобы они следовали за ней. Тело было вынесено за пределы лагеря, чтобы предотвратить распространение болезни и избавиться от зловония. Остался только один труп, поскольку первый, предположительно, был съеден аномалией. Блейк осталась стоять в стороне, пока Жон стоял на коленях возле трупа и осматривал его раны. — Когти, — сразу отметил он. — И большие, судя по глубине порезов. Что бы ни ударило его, оно сделало это с достаточной силой, чтобы одним махом перерезать всю шею. Причем чисто. Гримм так не смог бы. Он бы разорвал и оторвал голову, но такого чистого среза не было бы. — Может, это было сделано с помощью оружия? — предположила Блейк. — Возможно, но на теле видны следы от колотых ран, и они более зазубренные и изогнутые. Я не вижу причин использовать оружие и когти. Мы имеем дело либо с длинными когтями, заточенными как лезвия, либо с другим биологическим оружием вроде хвостового хлыста с лезвиями, — он встал и огляделся. — Что бы это ни было, оно было достаточно быстрым, чтобы отрубить голову человеку, прежде чем он успел закричать. — Или оно заставило его замолчать каким-то другим способом. Жон кивнул, соглашаясь. Всегда оставался шанс, что человек закричал, но аномалия каким-то образом подавила звук. Черт возьми, насколько им было известно, она могла загипнотизировать его, прежде чем убить. Они не знали её возможностей, а аномалии демонстрировали самые разнообразные способности. Мудрее было предполагать все. — Любопытно, что оно не съело второго, — пробормотала Рейвэн, скрестив руки и пристально глядя на труп. Должно быть, она знала этого человека, потому что с момента их прихода она сердито «вибрировала». — Даже не подошел и не доел его тело, когда его оставили здесь. — Это может быть связано с размером или ограничениями в рационе. Одно тело — это максимум, что оно может выдержать. — Тогда зачем съедать детей? Жон хмыкнул. — Хороший довод. Ребенок не может предложить столько же, сколько взрослый, с точки зрения питательных веществ, — он сделал паузу, осознав, как это прозвучало, и ущипнул себя за переносицу. — По крайней мере, я предполагаю, что так оно и есть. Может быть, аномалия питается чем-то другим. Может, она питается только определенной частью своих жертв, а исчезновение тела — это часть маскировки. Но тогда зачем было оставлять труп? Потому что аномалия боялась, что её поймают? Она боялась, что другие могли услышать что-то? — Она достаточно умна, чтобы бояться меня, — произнесла Рейвэн. Это прозвучало как хвастовство, но Блейк знала, что она имела в виду. Это существо было разумным и сообразительным, более того, оно осознавало себя. Оно знало, что является живым, и хотело таковым остаться, а значит, могло испытывать страх, паранойю и сомнения. Не все аномалии демонстрировали такой уровень человеческого интеллекта. Жон вернулся к ним. — Нет смысла ждать следующего нападения. Первое, что нам нужно сделать, — это разделить твое племя. Мужчины-фавны на одной стороне, женщины-фавны — на другой, то же самое касается людей. Затем разделим их по возрасту. Нам нужно ограничить число людей, до которых аномалия может добраться, и чтобы смерть одного точно заметили остальные. — Она явно достаточно умна, чтобы понять что ты задумал, — предупредила Блейк. — На её месте я бы «взяла» кого-нибудь из другой группы. — Хм. Тогда нам нужно удостовериться, что все группы будут под наблюдением. Рейвэн, у скольких из твоих людей есть аура? — У немногих. — Все равно приведи тех, у кого она есть, в палатку. У аномалий не может быть ауры, так что они гарантированно вне подозрений. Кроме того, у них меньше шансов подвергнуться нападению, потому что аномалия наверняка знает, что у них есть аура. Эта тварь находится в лагере, так что она знает, кто силен, а кто слаб. — А мы не можем разблокировать ауру? — спросила Блейк. — Разве это не простой способ найти её? Кто из людей не может разблокировать свою ауру? — Я единственная здесь, кто может разблокировать ауру, — хмыкнула Рейвэн. — Ну может, и ты можешь. Но даже в этом случае мы вдвоем не сможем разблокировать ауру более двухсот человек. И не факт, что разблокировав чью-то ауру, она сразу проявится. Им нужно будет проявить её. А это может занять ещё больше времени. Блейк нахмурилась. Она забыла, что Адам и старшие охотники на Менаджери обучали её ещё до того, как она разблокировала свою ауру, так что у нее уже была фора в этом деле. Если бы вы просто открыли ауру ребенку, он не смог бы проявить её сразу же. Потребуется время. Времени может не хватить, если какой-нибудь «паникующий бандит» вбил себе в голову, что нужно убивать всех, кто не может мгновенно использовать свою ауру. Это была бы кровавая баня. — Я соберу тех, кто умеет сражаться, — решила Рейвэн. — И займусь разделением лагеря. /-/ На то, чтобы разбить лагерь на маленькие и разрозненные участки, потребовалось время. К счастью, это время у них было, потому что аномалия не собиралась нападать, когда все трое бодрствуют. Скорее всего, она просто наблюдала за ними и пыталась понять, что будут делать Жон и она. В любом случае аномалия будет ждать наступления темноты, что было чертовски обидно, потому что именно в это время она должна была быть на смене благодаря своему ночному зрению. На удивление, бандиты с готовностью разделились на небольшие группы. То ли они все боялись аномалию, то ли Рейвэн. Блейк не была уверена, кого именно. Разбившись на десять групп по двадцать человек в каждой, они разбили свои лагеря вокруг костра, котелка и продуктов. Между ними были возведены ограждения, не столько для того, чтобы сдержать монстра, сколько для того, чтобы оставить следы его пребывания в этих местах. Они представляли собой высокие тонкие конструкции из веток и палок, между которыми были натянуты веревки, колокольчики, банки и другие громкие металлические предметы, готовые зазвенеть, если на них что-то натолкнется. Это не остановило бы решительно настроенного «человека», но если бы кто-то перешагнул через ограду, наверняка остались бы следы. И если эта тварь могла подпрыгнуть на три метра в воздух, чтобы перебраться через неё, то она наверняка оставила бы следы своего приземления на другой стороне. Или создаст шум. Нельзя сказать, что все было идеально. Из-за наличия семей некоторые группы были больше или меньше, потому что родители не разлучались с детьми, к тому же в лагере Рейвэн были больные и раненые. Их переносили поближе к центральному шатру, где они теоретически были в большей безопасности, под их эгидой, пока они несли вахту. Те, кто находились на окраине, по понятным причинам нервничали, но Рейвэн поручила наиболее сильным в плане ауры патрулировать её посменно. Лагерь разбойников все больше напоминал лагерь для заключенных. И тварь была в курсе всего этого. Жон опустился рядом с ней и прошептал. — Вероятно, сегодня она не будет нападать. То, что она поела всего за несколько часов до того, как мы пришли с Рейвэн, — не случайность. — Думаешь, она готовилась к голоданию? — Возможно. Она была в отчаянии и спешила наесться досыта. Поэтому она и попалась на глаза свидетелю. Это существо встревожено. Следи за людьми, которые выглядят слишком встревоженными. Я сказал Рейвэн и тем, кому она доверяет, следить за тем, как люди едят. Если кто-то не ест обычную еду, значит, на то есть веская причина. Блейк кивнула, её глаза уже сканировали местность. В племени не было ничего интересного, кроме разговоров и еды, и большинство из них прикладывались к кувшинам и бутылкам с алкоголем, чтобы успокоить нервы. Те, кто не пил, сразу привлекли её внимание, но это был не один человек. Трудно было не сделать поспешных выводов, когда существо вполне могло притворяться, что ест и пьет, чтобы влиться в ряды. — Нам очень нужен какой-то детектор на аномалии. Жон усмехнулся. — Разве это не слишком облегчит нам жизнь? Если мы когда-нибудь найдем аномалию, которая сможет это делать, то, возможно, это будет единственная аномалия, которую мой отец сочтет нужным оставить в живых. — Есть ли ещё какие-нибудь улики? — Она также скрывает свой запах. Оказывается, в лагере довольно много собак и кошек, и они уже пробовали проверить, не реагируют ли они на кого-нибудь плохо. Неплохая идея, но к сожалению, провалилась. — Хм... — это была хорошая попытка. — Значит, все эти люди в курсе? — спросила она. — Все ли они знают об аномалиях? — Да. — А это не опасно? — Немного, но они замкнуты и изолированы. Они не общаются с городами и никому не рассказывают. Не то чтобы я им доверял, но я точно знаю, что им наплевать на всех, кто не принадлежит к племени. Наша задача не столько в том, чтобы не дать всем узнать правду. Она заключается в том, чтобы не дать большинству людей узнать её. Пока основная часть общества остается в неведении, у нас все в порядке. — А твоя семья согласна с твоими словами? — В данном случае они не возражают. Иногда выгодно иметь такие группы, особенно если ты можешь быть уверен, что они не станут трепаться об этом. Преступники хороший выбор именно поэтому. Из племени Брэнвен получаются полезные разведчики, и они достаточно боятся аномалий, чтобы предупредить офис, как только увидят их, как они и сделали с нами. — Значит, симбиотические отношения? — Полагаю, можно сказать и так. Мы помогаем оградить их племя от паразитических аномалий, а они помогают нам питаться аномалиями. Помогает и то, что они умеют сражаться. Они пригодятся в случае чего, — затем он фыркнул. — Хотя большинство из них не слишком хороши в этом. Рейвэн — исключение. Она сильнее любого из нас. А остальные? Я, пожалуй, могу справиться с любым из них даже без ауры, а у тебя вообще не будет особых проблем. В конце концов, они были всего лишь бандитами. — Но все равно полезно иметь рядом глаза и уши. Особенно за пределами городов, где аномалиям гораздо проще охотиться на изолированные общины. — А разве эти люди не охотятся на такие же общины? Жон вздохнул. — Я тебя понимаю, но с этим мы ничего сделать не можем. —Наша работа — охотиться за аномалиями, да? — Как бы ужасно это ни звучало, но эти люди убивают не так уж много людей. За мертвецов нельзя получить выкуп, а если уничтожить деревню, то второй раз ограбить её уже не получится. Племя Брэнвен получает большую часть своих богатств, запугивая деревни, чтобы они отдали все без боя. Кровопролития при этом на удивление мало. И как бы цинично это ни звучало, это было лучше, чем то, что случилось с деревней, уничтоженной «Питающейся Кровью». Блейк до сих пор не могла уснуть, думая об этом и представляя, как её собственная кровь пробивает себе путь в её теле и вместе с венами и артериями вырывается из плотской тюрьмы. — Тебе нужно поспать. Рейвэн предложила тебе подежурить ночью. — Ты не можешь... — Поверь мне, это намного лучше, чем торчать с Вернал. /-/ Как и ожидалось, днем нападений не было. Блейк спала, устроившись на куче мехов и подушек, которые она притащила с того места, где Рейвэн устроила себе «гнездо», и должна была признать, что это был, возможно, лучший сон за всю её жизнь. Рейвэн была в чем-то права. Они выглядели неудобными, особенно если учесть, что она спала на жестком деревянном полу, но они оказались гораздо мягче и теплее, чем она могла себе представить. Проснувшись, она быстро проведала Жона, поужинала жареным мясом, политым подливкой, а затем поменялась с ним местами. Он улегся спать в её еще теплые меха, а она вместе с Рейвэн Брэнвен отправилась обходить лагерь. — Итак, — спросила Рейвэн. — Ты его помощница. Как это случилось? Блейк не знала, что сказать. — Мы оба застряли в аномалии, которая хотела нас съесть. Я — случайно, а он — потому что буквально вошел в нее, чтобы попытаться убить её изнутри. Рейвэн фыркнула. — Похоже на него. И ты решила остаться даже после того, как стала свидетелем такого дерьма? — Я... ну... — оглянувшись назад, Блейк поняла, какой идиоткой она была. — Я как бы заставила взять себя на работу, прежде чем все обдумала. Мне нужны были деньги. А после... ну... было слишком поздно отступать. — Готова поспорить, что ты уже пожалела об этом. Блейк нахмурилась. — Не совсем. — Что? Тебе нравится твоя работа? — Нет. — Тогда в чем же дело? — Кто-то должен это делать. — Арк делает достаточно хорошую работу. — Конечно. Но если бы я оставила его одного... — Значит, дело в нем, — Рейвэн резко вздохнула. — Послушайся опытного человека, девочка. Влюбляться не стоит. Это сложный, грязный, поганый набор эмоций, который разрушит не только твою жизнь, но и жизнь всех остальных. — Я не влюблена в него! — зашипела она, словно Жон мог услышать их со всех концов лагеря. Они шли между высокими заборами. — Просто... Он мой друг, и я не хочу представлять, что ему придется все это делать в одиночку. — Хм. Точно. Друг. Когда-то у меня были друзья. Целая команда. В итоге я переспала с одним из них и вышла замуж, а потом моя вторая подруга переспала с ним, как только я его бросила. Знаешь, что я чувствовала тогда? — Злость? — Облегчение. — А? — Блейк уставилась на женщину. — Ты почувствовала облегчение от того, что твоя подруга поймала твоего бывшего на удочку? — Сделала его счастливым, — ответила Рейвэн. — Она была лучшей женой, чем я. Конечно, я тоже волновалась. Знала, что в конце концов все закончится слезами. И, конечно, так и случилось. После её смерти вся команда развалилась, и теперь все пошло прахом, но такова жизнь. Управлять племенем проще простого. Просто сосредоточься на себе и тех, кто под тобой, — её голос дрогнул. — Пока я не узнала об аномалиях и не поняла, что мир ещё более запутан, чем я думала. — Да. Ты упоминала, что Жон и ты встречались раньше... — Хм... — Не возражаешь, если я спрошу, что это была за аномалия? Рейвэн, казалось, замкнулась в себе. — Ты когда-нибудь видела мистралийские хентайные щупальца? Блейк была благодарна мраку за то, что он скрыл её румянец. — Возможно, я слышала о них. Читала. Наслаждалась ими. — Представь себе их, — хмыкнула Рейвэн, — но вместо «возбужденных» представь «голодных». — Хмм. — Но щупальца все равно лезли во все «щели». — Уф. — Только вот не ради удовольствия, а просто из-за того, что через отверстия легче высасывать внутренности человека. — Ухг. — Да, — Рейвэн фыркнула. — Я на всю жизнь завязала с сексом. Ты когда-нибудь видела, как человек сдувается? Например, как все тело сминается внутрь, как коробка из-под сока, когда ты высасываешь сок через соломинку? Примерно так всё и было. Только звук при этом был... более хлюпающим... Блейк пожалела, что спросила. — Основное тело тоже было под землей. Щупальца поднимались вверх, как корни. Мы напали на деревню, потому что они не отвечали и не платили дань. Задним числом мы должны были догадаться, но стены были целыми, да и Гримм не было видно. Какой же это был «приятный» сюрприз. Только моя аура защищала меня. Те из нас, у кого она была, смогли перерезать щупальца, когда они схватили нас. Я приказала отступать. А сама осталась внутри, чтобы попытаться спасти больше своих людей. — Это было смело с твоей стороны. — Глупо, но я была зла. В ярости до безумия. Может, эти люди и отбросы, худшие из худших, но они мои отбросы. Я забочусь о них. Или пытаюсь. Твой напарник пришел, откликнувшись на сигнал «SOS», который деревня подала перед тем, как уйти на дно. Должно быть, они сказали что-то, что заставило ARC Corp зашевелиться, потому что вместо охотников, отправленных на поиски Гримм, появился он в костюме-двойке, выглядящий так, будто вышел от портных на съемочную площадку ужастика. — Однако он справился с работой, — продолжила она, нехотя кивнув и даже впечатлившись. — Мы хорошо сработались. Конечно, в то время я была в ярости. Даже подумывала взять его в заложники, чтобы получить выкуп за него у его семьи. Ему удалось отговорить меня от этого ужасного решения, и мы разговорились. Он был почетным гостем в течение нескольких дней. Мы выкопали чудовище, — добавила она, злобно усмехнувшись. — Заставили его подняться из земли. Я получила огромное удовольствие от того, что именно мне удалось его прикончить. Просунуть свой клинок между его слепыми глазами и убить его. Самое удивительное, что он сказал мне, что это даже не самое ужасное что он видел. — Да, я тоже повидала немало ужасных вещей, — кивнула Блейк. — А ты знала, что прах делают из людей? — Да чтоб тебя! — простонала Рейвэн. — Зачем ты мне это сказала? Как я теперь буду использовать прах? — Не знаю. Наверное, я думала, что разбойнику это безразлично. — Я граблю деревни и иногда убиваю тех, кто сопротивляется, — простонала Рейвэн, уткнувшись в ладонь. — И завтрак готовлю на печке, работающей на прахе. Это делает меня каннибалом? Черт возьми, девочка. Теперь мне придется очистить от праха все, что у меня есть. — Ну извини меня за то, что я пыталась выбить кое-кого из колеи, как это сделала ты! — с пылом ответила Блейк. — Ты из ARC Corp. Ты подписалась на такую извращенную жизнь. А я - нет. Я должна бродить по Ремнанту с племенем кровожадных идиотов, угрожая деревням, чтобы они платили нам, и упиваться добычей, когда они этого не делают. Мне не нужно и не хочется знать, что вещи, которые я считала само собой разумеющимися, на самом деле аномалии. Блейк ухмыльнулась. — Сны и кошмары — это аномалии. — Ну конечно же, какого черта! — И мы даже не знаем, что они делают с людьми, — Блейк с удовольствием наблюдала за выражением смешанного гнева и ужаса на лице Рейвэн. — Я даже не шучу. Мы понятия не имеем, что они делают и как это влияет на людей. — Но у меня есть аура, так что они не могут до меня добраться. Блейк улыбнулась. — Мы тоже не знаем, что она делает с тобой. Рейвэн злобно и многократно выругалась. Было приятно выплеснуть свою травму на кого-то другого, тем более что единственным человеком, знающим правду, с которым она могла это сделать, была Руби. Блейк не была настолько жестокой, чтобы заставить такую очаровательную девочку плакать. Не тогда, когда она была лучшей нянькой для арахнидов. Вдвоем они сделали ещё несколько кругов в тишине. Не все спали. Не все могли уснуть. Небольшие группы людей, как и они сами, несли свою вахту, осознавая риск для своей жизни и выставляя собственные дозоры. Это не помогло им в прошлом и, вероятно, не поможет здесь, но как можно было уснуть в такой ситуации? Хуже всего было то, что дозорные смотрели внутрь. Они ожидали нападения изнутри, а не извне. Должно быть, страшно оказаться в маленькой клетке из двадцати человек, зная, что один из них может оказаться монстром, желающим тебя съесть. Они, должно быть, говорили себе, что шансы на их стороне. Здесь был один монстр и десять маленьких лагерей, так что вероятность того, что они будут в безопасности, составляла 90 %. Это было лучше, чем 10 % на шанс быть съеденным заживо. — Так всегда происходит, когда я не сплю, — сказала Рейвэн. — Оно знает, что я наблюдаю, и знает, что я опасна. Вот почему Арк хочет, чтобы я дежурила с тобой ночью. Надо заставить эту тварь действовать днем, чтобы было больше свидетелей. Рука Рейвэн крепко сжала рукоять оружия, и оно зазвенело в ножнах. Женщина поджала губы, стиснув зубы. Её красные глаза яростно сканировали лагерь, но монстр знал, что лучше не испытывать судьбу. — Значит... Ты сестра Кроу? — спросила Блейк. — К сожалению, — огрызнулась женщина. — Я намного лучше него. Блейк не была уверена в этом. — Ты тоже раньше работала на Озпина? — Да. Когда я была молода, наивна и не знала, что к чему. Уже потом я поняла, что с ним что-то не так, и, узнав, что он паразитирующий червь в головах невинных людей... скажем так, это меня не шокировало. В нем всегда было что-то нечеловеческое. — Нечеловеческое? — Ну не так, как с этим существом. Не то чтобы он ел людей, ходил или говорил как монстр. Просто... всегда было ощущение «что-то не так», — Рейвэн нахмурилась. — Он хорошо говорил, всегда казался умным, но иногда он говорил что-то такое... чужое. Нечеловеческое. Как будто он не мог понять, почему человек не произнесет такой набор слов. Или он неправильно передавал свои эмоции. Все было приглушенным, словно он был существом, не способным испытывать страх. Да и как он может? Он не умирает, когда умирает его носитель. Лучшее, на что он способен, — это мимикрировать и вести себя как человек. — И все же Кроу продолжает следовать за ним. — Мой брат-идиот видит в этом меньшее из двух зол. Салем... Ты знаешь о ней? — Наверное, я знаю о ней больше, чем ты. — Избавь меня от подробностей. В любом случае, Озпин выступает против нее, а она - против Вейла и Бикона. — А Кроу? — Кроу всегда был идиотом, готовым поклясться в верности любому. Он впечатлительный. Он любил племя, потом пошел в Бикон и влюбился в Бикон, потом присоединился к команде и влюбился в свою команду. Он слишком легко падает духом и бросает последнее. Он непостоянен, хотя, возможно, сам этого не замечает. Он с радостью бросил племя, вырастившее нас, из-за того, что один старик проявил к нему немного внимания. Что это о нем говорит? Это говорит о том, что Рейвэн рассказала ей только одну часть истории. Возможно, у неё было бы больше шансов завоевать её расположение, если бы Блейк сама не покинула жестокую группу. По логике Рейвэн, она должна была остаться с Адамом, потому что он был первым, кому она поклялась в верности. Но люди менялись. Менялась и преданность. Блейк никогда не понимала тех, кто поступал так, как не должен был поступать, и кто вел себя так, будто страстные слова, сказанные в детстве, должны связывать тебя на всю жизнь. Когда она была ребенком и незрелой, то поклялась всегда поддерживать Адама и «Белый Клык». Но она была ребенком. Она не знала, что лучше. Слова, сказанные в детстве, не должны предопределять её судьбу как взрослого. — Может быть, он слишком заботится о своих племянницах, чтобы бросить их. Рейвэн нахмурилась. — Может быть. — Ты мать Янг. Верно? — Нет. — Но... Я слышала... — Мать Янг — это женщина, которая её вырастила. Мать Янг — Саммер Роуз, — красные глаза Рейвэн опасно сверкнули. — Не оскорбляй её память передо мной, утверждая обратное. Я не мать Янг. И никогда ею не была. У Блейк не нашлось что возразить. /-/ Аномалия не нападала всю ночь. — Как и ожидалось, — произнес Жон, проснувшись. Солнце уже взошло. — Мы знали, что она попытается продержаться в течение первого дня, как только мы усилим охрану. С момента последнего нападения прошло 24 часа. Сколько, ты говорила, прошло до этого? — Не больше 48 часов, — ответила Рейвэн, скрестив руки. Её глаза снова вернулись к лагерю, наблюдая за ними. — Значит, она нападет сегодня. Ей придется это сделать. — Или будет изо всех сил сопротивляться, — отметил Жон. — И тогда она может одичать от голода. Мы должны быть готовы действовать быстро, если это случится. Она может убить много людей за короткий промежуток времени. — Я согласна на потерю, если мы избавимся от заразы. Вернал! — рявкнула она. — Ты с Жоном. Слушай его. Выполняй все его указания. Если я услышу обратное... — Я видела, как он сражался с тентаклевым монстром, босс, — ответила девушка. — Я не буду спорить с парнем, который может сделать это без ауры. Он говорит — прыгай, я прыгаю. Рейвэн хмыкнула. — Хорошо. Всем оставаться в лагере. Никакой охоты, никакой рыбалки, никакого собирательства. Если кто-то захочет посрать, то пусть делает это на глазах у всех. Мне плевать на их оправдания. Если кто-то попытается выскользнуть, немедленно сажайте его в клетку. Никто не покинет лагерь. Никто не должен становиться легкой мишенью. Понятно? Вернал и другие обладающие аурой мужчины и женщины поддержали её. Они были странно хорошо организованы для разбойничьего племени, но страх сыграл свою роль. — Да, босс! — Пошли, — Рейвэн распахнула перед ней створки палатки. — Скорее всего, она нападет, пока мы будем спать. Она не захочет иметь с нами ничего общего. — С Жоном все будет в порядке? У него нет ауры. Рейвэн хихикнула. — С твоим парнем все будет в порядке. — Он не... — Я видела его на охоте. Настоящей. Может, у него и нет ауры, но это не значит, что он не опасен. Если тварь подумает иначе и нападет на него... — Рейвэн злобно улыбнулась. — Тогда она точно пожалеет о своем решении.