ARC Corp

«Обещание завтрашнего дня», — это было красивое и причудливое название, которое они придумали для описания временной аномалии, в которую их затянуло. Это было всего лишь небольшое угрожающее предупреждение, но Блейк все равно провела следующие ночь и день, дважды перепроверяя себя, спрашивая себя, правильно ли она движется во времени, и находятся ли они вообще в правильной временной линии. Она часами не спала по ночам, проверяя на свитке последние события и важные моменты истории, с ужасом ожидая, что наткнется на какое-нибудь радикальное изменение, которое покажет, что она находится не в той реальности. Ничего подобного не произошло, но это ещё раз подтвердило, насколько пугающей была сама концепция таких аномалий. Могло измениться все, что угодно, или вообще все, а они могли об этом и не узнать. Что бы случилось, если бы Жон остался там, а она сбежала? Если бы его стерли, то её никогда бы не наняли в ARC Corp, а значит, её банковские счета перестали бы существовать, и она осталась бы без крова. Будет ли она помнить о нём? И будет ли она единственной, кто помнит о нём? Или её сознание тоже изменится, и она останется бродить по улицам в слишком дорогом для нее костюме, пытаясь понять, где она находится и что делает? Возможно, все пойдет ещё дальше, и примирение с родителями будет отменено, все раскрытые ими дела аннулированы, а Винтер Шни воскрешена. Все это было слишком сложно, и все же она не могла перестать об этом думать. Она провела несколько часов без сна, с красными глазами завтракала в закусочной, сгорбившись над кофе и горячим блюдом, деревянно вонзая вилку в яичницу и тосты. Эти мысли преследовали её. Ирония судьбы заключалась в том, что она боялась этого больше, чем огромных чудовищ и активно агрессивных существ, которые могли бы охотиться на нее как на добычу. По крайней мере, с ними она могла бороться. Покончив с едой и запив её кофе, она дала щедрые чаевые в знак молчаливого извинения за целую неделю, проведенную в роли безэмоционального монстра, и отправилась обратно в офис. Ее тело жаждало сна, но разум не позволял. Постучавшись и открыв дверь, она поинтересовалась, как справляется Жон. Тимоти издал довольный звук, но не оторвался от миски с сушеными сверчками; Жон, напротив, поднял голову от ноутбука с налитыми кровью глазами. Блейк хмыкнула. — Всю ночь не спал, чтобы убедиться, что это правильная временная линия? — После нескольких бесед с Сафрон и напряженного допроса со стороны отца я убедился, что мы находимся в нашей временной линии. По крайней мере, нет другой пары нас, которая могла бы вернуться и столкнуться с нами. — Это хорошо, — Блейк устроилась в своем гнездышке, на удобном диване, и закинула ноги на кофейный столик. — И нет никаких новостей о том, что дом снова появился? Нет новостей о том, что он вообще когда-нибудь появлялся? — Никаких. История, которую я нашел, оказалась вполне достоверной, но я не заметил — и не знаю, как; думаю, из-за аномальных махинаций, — что сам дом конфисковали и продали, чтобы снести и заменить рестораном. Дома нет уже четыре месяца. Я также не уверен, из прошлого или из будущего он прибыл. Здравый смысл говорит, что из прошлого, но мы не можем быть уверены в том, что произойдет в будущем. Может быть, ресторан снесут и построят другой дом. — А может, он существует во времени, где его никогда не сносили. — Или так, — согласился Жон. — Если рассматривать временные линии как нити, идущие параллельно нашей, то наличие одной временной линии, где ресторан не был снесен, в каком-то смысле создаст парадокс. Наверное, — он махнул рукой. — Честно говоря, это все в теории. Все, что тебе нужно знать, это то, что ARC Corp наблюдает за нами, чтобы убедиться, что мы не сойдем с ума или не станем бесплотными. — И они убьют нас, если мы все-таки станем? — Скорее всего, им не придется... — Весело, — Блейк застонала и прикрыла глаза одной рукой. — А я как раз думала, какой сегодня чудесный день. — Боюсь, скоро будет хуже. У нас есть работа, — стон Блейк был громким, жалким и затянулся гораздо дольше, чем следовало бы. Жон кивнул и продолжил. — Боюсь, что так. «После первой капли дождя упадёт и другая». А ведь совсем недавно ты жаловалась на скуку. — Заткнись. — Ахах, — он почесал щеку. — С другой стороны, мы не сможем приступить к работе до ночи, так что остаток дня ты сможешь поспать, — он вздохнул. — Ну а насчет работы, ах, это... ну... ты любишь читать. Насколько тебе нравится жанр темного фэнтези? Блейк бросила на него хмурый взгляд. — У меня такое чувство, что сейчас он мне понравится гораздо меньше. Пожалуйста, только не вампиры. — Не вампиры, — ответил он, кивнув. За последние три года о «Питающихся кровью» не было никаких новостей, и это очень хорошо. Поверь мне, быть охотником на вампиров не так весело и не так сексуально, как это представляется в твоих книгах. — Это хорошо... — Проблема с оборотнями. — Черт возьми, Жон... — Блейк вздохнула. — Ладно, хорошо. Значит, оборотни - это нечто реальное? — Мы думаем, что они всегда существовали. Но если ты говоришь о книжной и киношной идее? В этом случае, нет. Они не очень похожи на них. Кое-что из этого мы придумали, но не все. Оказывается, люди пишут фантастику о превращении людей в монстров уже тысячи лет, но только в последние десять или около того эти истории стали приобретать сексуальный характер. Что, кстати, действительно чертовски жутко. Я понимаю всю прелесть опасного персонажа с «дикой» стороной, но зачем все эти истории, где они буквально занимаются сексом, как оборотни? — Почему ты спрашиваешь меня об этом? — Разве ты не читаешь... — Ну не такое же! — лицо Блейк стало ярко-красным. Да, она читает романтику, да, и иногда разврат, но Блейк предпочитала, чтобы герои занимались сексом в человеческом обличье! Чтобы была «Ваниль» — так её называли в интернет-сообществе. — И погоди-ка. Люди и монстры. Разве это не наши аномальные превращения? — Очень может быть, — Жон щелкнул пальцами, указывая на нее. — Но кроме этого, причина может заключаться и в других вещах - самая неприятная из них - идиоты, которых убивают обычные волки в дикой природе, а некоторые выжившие потом обвиняют в этом огромных чудовищных существ, потому что страх заставил их увидеть то, чего не было. Есть также предположения, что ранние случаи могли быть просто убийствами, а убийца списал все на местный фольклор. В общем, мы отвлеклись. Суть в том, что мы охотимся на оборотней. — А можно немного поподробнее? В частности, объясни, что именно представляют собой оборотни. Они превращаются? Бывает ли полнолуние? Это дикие существа или обычные люди, потерявшие рассудок? Мы охотимся на них, чтобы поймать или убить? — Ты хочешь поговорить об этом сейчас или позже, в транспорте, после полноценного дневного сна? Блейк предпочла сон. /-/ Было девять вечера, когда «Буллхед» доставил их двухместный квадроцикл на стальных тросах в дикую местность к юго-западу от Вейла и высадил на поляне рядом с откровенно гигантским лесом. Тросы отсоединились, и «Буллхед» улетел, оставив их вдвоем на квадроцикле, фары которого светили в сторону деревьев. — Итак, — начала Блейк. — Оборотни... — У тебя совсем нет терпения. — Я бы хотела быть в курсе, прежде чем столкнусь с ними. — Ладно. Отлично. Итак, оборотни — это... давай начнем с того, чем они не являются. Это точно не люди, которые превращаются в волков в полнолуние. На самом деле, они вообще не люди - никогда ими не были и никогда ими не будут. Перед нами нечто, в чем мы даже не уверены, что это вообще аномалия; возможно, это эволюция. Конечно, это «аномалия» в странном понимании, так что мы работаем с ней одинаково. Единственное отличие в том, что с этим мы на удивление осторожны. — Даже твой отец и сестры? — Даже они. Их, наверное, около полумиллиона. Кстати, не называй их оборотнями — они насмотрелись фильмов и ненавидят это. — А как мне их называть? — Никак. У них нет подходящего слова. Просто используй местоимения. Ты, он, она, они. Как-то так. И если это не помогло тебе понять, они разумны, — он поморщился. — Вроде того. Брови Блейк поднялись. — Вроде...? — Есть разумные, а есть умные. Они не те и не другие. По сути, мы имеем дело с расой волко-человеческих гибридов, которые представляют собой нечто среднее между диким животным и мечтой фурри, только меньше воя и больше терзания плоти зубами. Блейк должна была знать. — Это ARC Corp ответственна за создание фурри? Выражение лица Жона стало легендарным. — Без комментариев. В любом случае, — он отвел взгляд от её оценивающего взгляда. — По сути, они представляют собой отдельную цивилизацию и общество, но это не значит, что они похожи на людей. Они могут ходить, как мы, и говорить, как мы, но их мыслительные процессы и социум дико отличаются. Эти два вида не смогут мирно жить вместе. Мы видели, что происходит, когда они пытаются это сделать. Они действуют большими группами, похожими на стаи, и очень сосредоточены на физической силе и запугивании. У них поведение в духе волков. — Гримм нападают на них? — Да — и они неплохо отбиваются, так что имей это в виду. Ты можешь быть сильнее их как охотница, но в среднем они гораздо сильнее нас физически. А ещё они любят драться. — Привычка? — Честно говоря, это можно назвать образом жизни. Они любят драться. Постоянно. Это часть того, почему сотрудничество с людьми — плохая идея. У них менталитет налетчиков и грабителей, за исключением того, что считается глубоко почетным совершить набег на деревню, убить её защитников, украсть их женщин и... ну... — он отвел взгляд. — Ну, ты поняла. Самое ужасное, что это происходит в обоих случаях. Если на дом самки оборотня напали, убили её мужа и детей, то она, скорее всего, будет не против спариться с тем, кто это сделал. Блейк помрачнела. Остальное она могла бы объяснить как агрессивное поведение человека, но это выходило за всякие рамки. Такое поведение было звериным и откровенно ужасным. Хуже всего то, что такое поведение не было редкостью для животных. У некоторых хищных животных было принято убивать детенышей других самцов, а потом спариваться с самкой, и хотя самка, конечно, пыталась защитить своих детенышей, они все равно спаривались с альфой. Она была за сотрудничество и мир, но подобные вещи нельзя было игнорировать, особенно если речь шла о соседстве с людьми. Если оборотни решат, что им что-то нужно, то они могут просто убить того, у кого это есть, и забрать себе. А потом убить любого, кто придет требовать справедливости. — Чудесно, — Блейк тяжело вздохнула. — Насколько сложно скрывать существование сверхжестоких оборотней? — На самом деле, это очень просто. Едва ли это доставляет неудобства. — Правда? — Да. Видишь ли, они также не очень любят нас из-за того, что мы «мягкие», и предпочитают природу - так что они более чем счастливы держаться в своих собственных частях мира и избегать нас. Конечно, несколько человек, возможно, столкнутся с ними и погибнут — что не идеально, — но они делают хорошую работу по сохранению себя в тайне, чтобы нам не пришлось действовать. К тому же, человечество уже как бы зажато Гримм в ловушку внутри городов, поселков и деревень. Есть огромные участки земли, которые, как предполагает человечество, кишат Гримм, — он пожал плечами. — Мы не собираемся убеждать их в обратном. Это было слишком серьезно, но небезосновательно. В мире было много неизведанных земель, и она не должна была удивляться, что аномалии воспользовались хаосом, чтобы отвоевать для себя кусочки мира. Пока они не вторгались на человеческие земли, все было в порядке. Блейк предположила, что в данном случае проблема заключалась именно в этом. — Итак, группа, которую мы ищем. Они находятся довольно близко к Вейлу. Они угрожают напасть на здешние деревни или что-то в этом роде? Поэтому мы здесь — чтобы предупредить их, чтобы они повернули назад или встретили гнев ARC Corp? Жон вздохнул и завёл квадроцикл. — Как бы мне хотелось... Он не стал отвечать дальше, лишь проворчал, что ей следует «подождать и увидеть» и что она «не поверит, если я объясню». Однако он не выглядел так, будто опасается нападения, поэтому она сидела и наблюдала, как он медленно лавирует между деревьями. Они находились не так уж далеко от Вейла, всего около часа полета. Не настолько близко, чтобы здесь кто-то был, но при большом желании можно было добраться и так далеко. Кроме того, это было достаточно близко, чтобы любой житель мог, при желании, добраться до Вейла меньше чем за день. Это было бы проблематично, полагала она, поскольку молодой оборотень, не знающий, что делать, мог легко забрести в Вейл и быть замеченным. Тамошние люди могут принять его за Гримм и открыть огонь, но его тело не исчезнет, как у Гримм. Это попадет в новости, и об этом будут говорить повсюду. ARC Corp, вероятно, сможет замаскировать это как редкую «поимку» трупа Гримм, но даже это вызовет недоумение среди охотников. Они как никто другой знали, что такое Гримм, а что - нет. Если бы у оборотней не было костяных пластин и красных глаз, они бы поняли, что это что-то другое. И охотники могли отправиться в путешествие по этим частям света. Охотники могли отправиться в путь, исследовать и открыть то, что ARC Corp предпочла бы оставить в тайне. Будет лучше, если об этом никто не узнает. Пусть в исчезновениях в лесу обвиняют Гримм или диких животных. — Мы уже близко, — произнес Жон, крепко сжимая руль. — Приготовься — и помни, они не люди. У них другая культура, другие правила, другие ценности. Не пытайся навязать им наши. Мы здесь чужаки. — И в чем же заключается наша работа? — Следить за тем, чтобы они не стали аномалией класса «Реальности». Слушай, ты все поймешь, когда мы прибудем на место. Если я объясню все сейчас, у тебя возникнут миллионы вопросов, и мы так и не начнем. Просто помни, на какие крайности пойдет ARC Corp, чтобы сохранить все в тайне. Помни об этом, Блейк. Никакая жертва не может быть слишком велика, — он остановил машину. — Мы уже близко. Мы войдем пешком. Они не любят машины. От звуков у них болят уши, а от запаха - нос. Они становятся агрессивными из-за дискомфорта. Блейк спрыгнула на землю. Как только она это сделала, в нос и в глаза ударила жгучая вонь. — Ик! — Блейк зажала нос и рот рукой и попятилась. — Кха. Т-такой запах! Пахнет как... как... — Аммиак, — ответил Жон, — моча. Они метят свою территорию. Мне говорили, что для волка этот запах — все равно что прочитать электронное письмо — в нем содержится самая разная информация. Для них это нисколько не неприятно, так что такое поведение может их обидеть. — Но ведь воняет! — То же самое они говорят о выхлопах наших автомобилей, лосьонах после бритья и парфюмерии. Дыши через рот. Запах не ослабевал по мере продвижения к лагерю, но её тело начало приспосабливаться - в частности, ноздри горели так сильно, что через несколько минут она полностью потеряла обоняние. То тут, то там виднелись четкие метки территории, напоминающие о том, как поступал «Белый Клык». Следы когтей на деревьях, сломанные ветки, направленные в определенную сторону, и какашки. Какашек было довольно много, они всегда лежали в стороне от тропинки, но были заметны и сильно воняли. — У них ведь нет туалетов, правда? — Волки, Блейк. Волки. — В эротике об этом не говорилось... Во всяком случае, не в основной массе; вероятно, существовал поджанр, состоящий из абсолютных больных, которым нравилось содержание, связанное с телесными жидкостями. Единственное, что она читала о «пометке территории», — это укусы во время страстных свиданий. И мне нужно сжечь все эти книги, когда я вернусь. Отлично. Я как раз закончила одну серию. Впереди уже слышались звуки, издаваемые людьми — или, вернее, не людьми, а волколюдьми. Это не было похоже на обычный лагерь, с разговорами, смехом и суетой повседневной жизни. На расстоянии она могла бы предположить, что это просто кучка обычных людей, и была уверена, что многие неосторожные путники думали так же, прежде чем наткнуться на них. Если, конечно, они не обращали внимания на зловоние биологических масс. Жон глубоко вздохнул и пошел дальше. Именно это дало ей понять, что будет дальше. Что все будет очень, очень плохо. Но даже тогда она не могла предположить такого. Лагерь представлял собой не поляну, а скорее просвет в деревьях. Над ним не было даже полного навеса, только лунный свет падал вниз. Внутри лагеря деревья были срублены, и образовалась большая круглая площадка из утрамбованной земли и грязи, на которой стояли многочисленные палатки из звериных шкур. В центре находился костер, но он был меньше, чем можно было ожидать. В обычном лагере для приготовления пищи или обогрева используется огромный костер. Возможно, им просто не нужен был огонь, так как мех лучше регулирует температуру. Снаружи лагерь был обнесен шатким деревянным забором, который представлял собой не более чем палки и ветки, согнутые и соединенные в грубое подобие забора, и ещё более грубым подобием арки, сделанной из сучьев деревьев, палок и связанных вместе бечевкой и жесткими сорняками. Все было очень натурально, за исключением одного. Между двумя вертикальными столбами арки на обычной веревке было натянуто явно обработанное и сделанное человеком знамя. Оно было ярко-красным, а на нем жирными белыми буквами была написана фраза. — Добро пожаловать на «Волчий Фестиваль» а под ним, более мелким шрифтом, — «Позвольте своему внутреннему волку вырваться на свободу». Блейк остановилась и схватила Жона за руку. — Я хочу домой. — Я тоже, Блейк, — вздохнул Жон, потянув её за собой. — Я тоже. — Почему? Как? Когда? Ты же говорил, что они ненавидят людей! — Ненавидят, — он поморщился. — В основном. Оказывается, не так уж много сотен лет можно держать два общества изолированными друг от друга. Небольшое культурное пересечение должно было в конце концов произойти, особенно с Интернетом и свитками, которые могут получить к нему доступ. Большинство их сородичей не одобряют этого; они даже воюют друг с другом из-за этого. Это практически запрещено. Но... ну... — он снова вздохнул. — Ты же знаешь, как это бывает, когда что-то запрещают. Это только заставляет их хотеть этого ещё больше. — Да, но... но... но... — Блейк повернулась к нему и указала рукой на «знамя». — Это!? — Человечество открыло эту «дверь». А волки прошли через нее. Мы можем попытаться закрыть её, но они просто найдут окно. С обеих сторон, то есть. Фурри выскользнут им навстречу, и волки это сделают. Это... — он вздохнул, отказавшись от попыток объяснить это как разумную вещь. — Слушай, это уже не остановить. Мы пробовали угрожать, подкупать, даже прогоняли их. Их слишком много, и ты будешь удивлена — и ужаснешься — тем, на что пойдут энтузиасты, если это будет означать посещение «Волчьего фестиваля». Это практически событие года в человеческом сообществе. По крайней мере, для взрослой части общества. Слава богу, они разделяют наши ценности, когда речь идет о детях. — Жон, что мы здесь делаем? Я думала, что мы их прогоним или предупредим, но это... если это происходит, то что мы будем делать? — Мы, Блейк... — он глубоко вздохнул. — Мы - служба безопасности мероприятия. Блейк повернулась на пятках. — Я иду домой. — Ты не можешь, — он поймал её за руку. — Послушай, Блейк, я знаю, что это нелепо, шокирующе и ужасно но это все равно очень опасное мероприятие. Нам повезло, что люди, которые придут сюда, верят, что это просто мужчины и женщины в гиперреалистичных меховых костюмах. Если они узнают правду, то бум - аномалия класса «Реальность». Я уже говорил, что мы должны быть готовы к жертвам. Я серьезно. Мы должны справиться с этим. Мы должны быть здесь, чтобы позаботиться о любых проблемах и выдворить всех, кто попытается их создать. Блейк ждала развязки, очень ждала. Что Жон рассмеется и скажет, что это шутка и они прогоняют оборотней, или «Волчий фестиваль» на самом деле означает «мероприятия по сохранению волков», или что-то в этом роде. Буквально двуногий волк в бикини-стрингах, позирующий с нелепыми мышцами, прессом и - к её ужасу - более чем двумя комплектами грудей, быстро разубедил её в этом. — Почему мы не можем просто убить их всех? — Блейк. Разве не ты говорила, что ARC Corp следует избегать геноцидных мер...? — Я бы сделала исключение, — он пристально посмотрел на нее. Блейк отвела взгляд. — Ладно, я бы не стала, но почему твой отец не попытался убить их всех! — Пытался. Много раз. Ему запретили участвовать в мероприятии после того, как... ну... он согласился на участие в одном из фестивалей в качестве охранника, но использовал это как предлог, чтобы собрать всех в одном месте, чтобы взорвать мероприятие, — он поморщился, увидев, как у Блейк отвисла челюсть. — Да, это было плохо. В новостях об этом говорили как об экстремистской атаке нетерпимого безумца. ARC Corp в целом не разрешили присутствовать на следующих пяти мероприятиях, и каждый раз тайна аномалии почти раскрывалась. Когда нам наконец разрешили вернуться, отец усвоил урок. Лучше быть здесь и иметь возможность контролировать ситуацию, чем позволять им делать то, что они хотят. К тому же его попытка избавиться от них: а) не сработала и б) вызвала такой резонанс, что знаменитости и крупные бренды бросились защищать фурри-сообщество и помогать жертвам, которые могли бы быстро стать очень опасными, если бы встретили настоящего человека-волка! — С тех пор мы решили подыгрывать, — продолжил он. — Это одно мероприятие в год, две ночи, а потом они возвращаются в свои леса и держатся подальше от людей до конца года. В общем, мир был бы намного лучше, если бы так поступало больше аномалий, — он почесал щеку. — Но желательно без обильного количества телесных жидкостей, матового меха и воя, — он поморщился. — Люди кстати тоже воют. Это как-то неловко... Блейк скрестила руки. — На мне нет мехового костюма. — О, нам и не придется их одевать. Охрана должна быть хорошо различима. Наша форма подходит. Думаю, нас уже заметили, — он вздохнул. — Давай я буду говорить, но ты запоминай. Их культура... ну... это нечто. Сейчас всё увидишь. К ним приближался мужчина-оборотень - или волк, как она полагала, это самый верный способ описать его. Его походка была похожа на человеческую, но уж очень отдалённо. Можно сказать, человекоподобную. Ноги волка не были согнуты так, как у человека, и не были предназначены для ходьбы на двух ногах. Волк был покрыт от лап до ушей густой серо-черной шерстью, с длинной мордой, рядами зубов, ухом, усеянным грубыми каменными серьгами, и болезненно обтягивающими плавками, которые почти не скрывали его... Его волчьи черты...? Возможно, это тот самый термин? Мужественность не подходила. Блейк не хотела знать, равно как не хотела знать, где он купил фирменные плавки и как ему удалось в них влезть. Несмотря на то что он был фактически голым, меховое пальто создавало ощущение, что он одет. Честно говоря, если бы он был полностью обнажен, это было бы не так тревожно. Жон встал во весь рост и подошел к волку, затем остановился на небольшом расстоянии. Волк сделал то же самое, оценивая Жона. Затем он зарычал. Блейк напряглась. Но когда Жон зарычал в ответ, она попятилась. Двое мужчин зарычали друг на друга, как собаки, а затем по какой-то невысказанной команде остановились и наклонились друг к другу - чтобы поцеловаться...? Блейк с ужасом наблюдала, как Жон лижет мохнатую щеку мужчины, а тот в ответ лижет щеку Жона. Потом они разошлись, кивнув друг другу. — Жон Арк. ARC Corp. Это Блейк Белладонна. Мы здесь в качестве охраны. — Мне показалось, что ты немного «гладкокожий», чтобы быть гостем, — хмыкнул человек-волк. Голос у него был странный. Вроде бы человеческий, но немного хрипловатый, словно его горло ещё не до конца сформировалось, чтобы говорить. — У меня нет имени, но моя «фуррсона» - Паддлклав Великолепный. Блейк изо всех сил старалась не фыркнуть. Жон сохранял спокойное лицо. — Рад знакомству, Паддлфакс. Нам нужно поговорить с... э-э... организаторами «Волчьего фестиваля». Убедиться, что мы все на одной волне до прибытия участников. Полагаю, все здесь знают, что не должны убивать и есть гостей. — Они знают. Было обговорено, что все, кто это сделает, будут изгнаны из стаи. Этого будет достаточно? Блейк не могла сказать, что много знает об их культуре (да и не хотела, учитывая увиденное), но эмоции могли зашкаливать в... э-э... некоторых моментах. Она опасалась, что кто-то может слишком сильно укусить, хотя полагала, что хорошо сшитый костюм гостей в значительной степени смягчит ущерб. И Блейк снова поморщилась, осознав, что теперь представляет себе, как волк-человек и обычный человек в костюме могут... спариться... Я точно сожгу все те книги. — «Волчий фестиваль» начнется завтра, — продолжил волк. — Первые автобусы прибудут, когда солнце поднимется ввысь. Будут вечеринки, общение и много-много половых актов, — волк рассмеялся, не обращая внимания на то, как вздрогнули Жон и Блейк. — Не волнуйтесь, наши костюмы будут все время надеты. Наши братья и сестры в наших стаях прогонят нас, если мы раскроем себя. Мы и так уже достаточно их опозорили, — волк звонко рассмеялся, как бы подшучивая над такими «душными» волками. — Но ты здесь не для того, чтобы разбойничать. Разве что...? — Нет, — мгновенно ответила Блейк. — Мы не участвуем, — согласился Жон. — Так может, мы пойдем дальше и познакомимся с тем, кого избрали вождем на «Волчьем фестивале» в этом году? Паддлфакс хмыкнул. — В этом году им будет управлять Стимизак Ненасытный. — Стими... зак... Понятно... Они не понимали смысла своих слов. Это был единственный вывод, к которому она могла прийти. Они скрывали, что принадлежат к сообществу фурри, но, очевидно, таковыми не являлись. Это были их естественные тела, и они были ближе к волкам, чем к людям. Имена, скорее всего, были просто словами, взятыми из Интернета или придуманными на форумах. Это будет мой первый «Волчий фестиваль», - заявил волк, ведя их вглубь лагеря. — Я почувствовал зов либидо, когда увидел фотографии, показанные мне близким товарищем по стае. Раньше я считал это мерзким и слабовольным, но увиденные моменты всколыхнули во мне что-то, что, как я знал, нельзя было остановить. Так я стал Паддлфаксом, первым из новой ветви. — Здорово... — ответил Жон, неловко рассмеявшись. Блейк старалась сосредоточиться на земле, но было трудно не смотреть по сторонам. Мужчины и женщины-волки напрягали мускулы и соблазнительно позировали, проверяя друг друга, а в некоторых случаях боролись на земле, облизывая или даже обнюхивая нижние части тела. Все это было до смешного непристойно, но она напомнила себе, что такова уж человеческая чувствительность. Для волков в дикой природе это было совершенно нормальным поведением, а вовсе не извращением. А потом она вспомнила, что должно произойти завтра, и все это вылетело в пустоту, потому что никакие поведенческие модели диких животных не могли объяснить того, что будет. С другой стороны, это можно было легко объяснить с помощью человеческой культуры. Есть множество фетишей. Их невозможно было избежать. И это сообщество было, пожалуй, одним из наименее опасных среди всего того больного и извращенного, что можно было найти в сети. Обычно Блейк такие вещи даже в голову не приходили, и она была не против позволить этим людям делать то, что (и с кем) им нравится, лишь бы это было законно. Из всего многообразия мерзких типов людей, собирающихся в сети, они были наименее ненавистными, наименее предвзятыми и наименее докучливыми. Но никогда в жизни она не предполагала, что ей придется следить за подобным мероприятием, да ещё в то время, когда она работает в секретном полуправительственном агентстве, призванном хранить в тайне существование паранормальных явлений. Разве это аморально — скрывать тот факт, что люди на самом деле встречаются и занимаются сексом с аномальными волками-гуманоидами, а не с другими людьми в меховых костюмах? Будет ли им все равно, если правда раскроется, или это только сделает некоторых из них ещё более возбужденными? Блейк не знала - и не была уверена, что хочет знать. Впрочем, ей всё равно предстоит все узнать. — Мне за это мало платят... — Блейк, у тебя одна из самых высокооплачиваемых должностей в мире. — Я остаюсь при своем мнении.