Пироман

Я думаю, ты сумасшедший Я думаю, ты сумасшедший Я думаю, ты сумасшедший Как и я Gnarls Barkley-Crazy

После встречи и осмотра трех пациентов я прислоняюсь спиной к мягкому стулу, на котором сидела, и медленно потягиваюсь. Пока все идет по моему плану. Я усердно выполняла свою работу и познакомилась со своими будущими пациентами, которые до этого проявляли дружелюбие. Я распознала расстройство у одной молодой девушки из трех пациентов, как только она вошла в мой кабинет.  Её худоба меня не пугала, так как я до этого уже работала с этим. Но любой, кто увидел бы ее, был бы поражен, увидев практически все ее кости. У нее была знаменитая анорексия.  Серьезное расстройство пищевого поведения, приводящее к значительной потере веса человеком. Расстройство затрагивает не только физическую часть, но и эмоциональную часть человека. — Можно сказать, что мои родители больше не могли этого вынести. Мне стало только хуже. Поэтому они переложили ответственность на других людей, как только привезли меня сюда. — Монотонно сказала девушка, как будто она приговаривала эти слова каждый раз. Я задавала вопросы, записывала ответы, осматривала ее, рассказывала о лекарствах и призывала ее есть лучше, давая понять, что со временем мы будем совершенствоваться в этой области. Так я планировала. Следить за улучшением девушки было бы для меня большой радостью. — Может, так у тебя будет шанс полностью выздороветь и вернуться домой, - говорю я с улыбкой на лице. Я заметила, как изменилось выражение ее лица, когда я сказала это. Она слабо улыбнулась и встала, направляясь к двери.  — Проблема, доктор, в том, что я не знаю, хочу ли вернуться, — прошептала она с грустным видом и вышла из моего кабинета.  Я тяжело вздыхаю. Я видела подобные случаи и признаться, мне всегда становится грустно. Пациент, не желающий возвращаться домой из-за того, что его собственная семья отвергла его, — это то, что чаще всего случается в области психиатрии. К сожалению, мало кто действительно заботится или старается изо всех сил помочь. Я хотела бы увидеть изменения в этом аспекте на благо пациентов. Однако это было невозможно. Это исходит от каждого человека. Вот почему это было так сложно. Мои мысли вскоре улетучиваются, когда в мой кабинет входит еще один пациент.  Я узнала его по лицу, так как вспомнила, что видела его ранее в саду вместе с шестью другими парнями. Я почувствовала, как по телу пробегает легкий холодок, но решила не обращать на это внимания.  — Ким Намджун. — Я читаю его данные в своей папке и смотрю на него с улыбкой. Он садится на стул напротив меня, чуть не опрокинув фотографию в рамке, которую я ранее положила на свой стол.  Извиняется и смотрит в пол. —  Как ты себя чувствуешь? — говорю я уже с ручкой в ​​руке.  —  Хорошо, доктор.  Я улыбаюсь и еще раз читаю его данные.  "Шизофрения". — Когда ты впервые заметил свои симптомы? На что они похожи? — вновь спрашиваю я. — В прошлом году. Я полностью потерял способность взаимодействовать с другими людьми. Я потерял работу, потерял практически всю связь с семьей, после чего начались галлюцинации и бредовые мысли, — говорит Намджун, лихорадочно оглядываясь по сторонам. — Значит, при наличии галлюцинаций и бреда у тебя параноидальная шизофрения. Но мы видим прорыв в твоём случае, верно? Ты говоришь со мной, и это уже здорово! И всего за один год. — Я стараюсь быть счастливой, но лучшее, что я могу сделать, посчитать это странным, тем не менее, я отпустила ситуацию и расплылась в улыбке. — У кого-нибудь еще в твоей семье была диагностирована шизофрения?  Он качает головой.  — Были ли у тебя когда-либо диагностированы какие-либо другие заболевания?  — спрашиваю я, и он снова качает головой. — Ты регулярно принимаешь лекарства? Он кивает.  Я замечаю, что он избегает говорить со мной сразу после того, как я упомянула о его состоянии. Казалось, он хотел, чтобы я была уверена в его расстройстве, и это было совершенно странно. —  Не волнуйся рядом со мной, Намджун. Я не кусаюсь, — говорю я, записывая его ответы в свой блокнот. Я замечаю, как он ерзает на стуле, чувствуя себя немного неловко после моего комментария.  — Простите, - говорит он и нервно улыбается. Я киваю и продолжаю задавать вопросы, радуясь, что он говорит, а не просто качает головой. При осмотре его вижу в нем некоторое колебание, когда я приблизилась, но мало-помалу, это колебание прошло, когда я перешла к уверенности. Он выгибается, чувствуя на спине холодный стетоскоп. Убедившись, что с ним все в порядке, я отстраняюсь и снова сажусь на стул.  — Твоё время со мной закончилось, но мне было приятно познакомиться с тобой, Намджун. Меня зовут Дженни, и теперь я буду работать здесь. Я надеюсь помочь тебе во всем, в чем ты нуждаешься. — Говорю я и пожимаю ему руку.  Намджун слегка улыбается и снова смотрит на меня.  — Я уверен вы будете. — Отвечает он, разворачивается и выходит из моего кабинета. Я хмурюсь, видя его убежденность в последнем предложении, но стараюсь не задавать себе вопросов и в итоге утомляю свой разум. Я поворачиваюсь на стуле и смотрю на часы, понимая, что сейчас время обеда, и случайно слышу стук в дверь. Встав со стула, я открываю дверь, уже предвкушая, кто же это может быть.  — Добрый день, Дженни! — говорит Бён Бэкхён с улыбкой на лице. Я чувствую облегчение и счастье, переполняющие мою грудь. Поэтому улыбаюсь в ответ.  — Добрый день, Бэкхён! Время обеда, да? — он кивает, немного взволнованный. Я закрываю дверь и иду за ним в столовую, слушая, как прошло его утро.  Столовая была заполнена, как я и ожидала. Тут присутствовали пациенты, медсестры и охрана. Я подошла к подносам с едой, положив себе то, что меня больше привлекает, и вскоре после этого села за стол с Бэкхёном.  — Нам не обязательно есть здесь каждый день. Мы можем пообедать в другом месте, но, честно говоря, я думаю, что еда здесь очень вкусная, — говорит он и откусывает кусочек мяса. Я киваю, мой рот уже набит, мысленно соглашаясь с ним, пробуя еду. Немного растерявшись, я вижу Ким Намджуна и остальных шестерых парней, включая Мин Юнги, который снова смотрит на меня. Я делаю глубокий вдох, удерживая его взгляд.  Он выгибает бровь и слегка улыбается, придавая своему лицу вызывающее выражение. Не стоило этого делать. Я отвернулась.  — Это правда, что он убил собственного отца? — говорю я и смотрю на Бэкхёна, который был сосредоточен на своей еде.  Он поднимает брови и откидывается на спинку стула, делая глубокий вдох. — Ах! Знаменитый шокирующий случай этой больницы, – отвечает Бён и соединяет пальцы. — Да, это правда.  Его собирались арестовать, но у него обнаружили расстройство, поэтому он здесь. Неудивительно, что у Мин Юнги очень интересное дело. Он никогда не был моим пациентом, но я бы хотел, чтобы он им стал. — Продолжает Бён, а затем, кажется, задумывается над своим ответом. — Если подумать, я так не думаю.  — Почему нет?  — с любопытством спрашиваю я, пережевывая еду. — По какой-то причине все психиатры, которые работали с ним и его друзьями, те шестеро, которые всегда находятся вместе, были уволены, и никто не знает из-за чего. Я сухо вдохнула. Выйду ли я победителем из этого? Я знаю, что двое из них уже являются моими пациентами, но не знаю об остальных.  — Кто-нибудь из них является вашим пациентом? – спрашиваю я, надеясь услышать «да».  Бён улыбается, а затем делает жалкое лицо.  — Извини, Дженни. Но они все твои. *** Они все твои.  Эти слова не покидали меня с конца обеда и до сих пор, пока я смотрю на белую стену в своем кабинете. Я пытаюсь убедить себя, что всё не так уж и плохо.  Я могу справиться с ними, независимо от причины, по которой было уволено так много психиатров. В конце концов, сейчас было не время думать об этом. Я пришла сюда с целью и намеревалась ее достичь.  Я была полна решимости.  — Добрый день, доктор! — мое внимание привлекает пациент, как только засовывает голову ко мне в кабинет. — Я могу войти?  - говорит он с лёгким смущением. Я слегка улыбаюсь ему, он кажется дружелюбным. — Конечно, конечно. – Я отгоняю свои мысли и сосредотачиваюсь на парне передо мной. Я заметила, что он тоже был частью группы тех парней. — Ким Тэхён, да?  Он кивает и садится в кресло напротив меня. Представившись ему, как и другим, я продолжаю задавать вопросы. Я узнала, что причиной его госпитализации в эту психиатрическую больницу было бредовое расстройство.  Но в отличие от некоторых, его расстройство, казалось, повлияло на него не эмоционально, а физически, когда он показал шрамы на спине. Я корчусь от боли при виде их, как будто могу их как-то чувствовать. — Сначала я думал, что меня все время преследуют или кто-то хочет меня отравить. Через некоторое время, не начав никакого лечения, мое расстройство усилилось до такой степени, — говорит он, имея в виду свои шрамы. — Долгое время я думал, что у меня есть крылья. Да, крылья. Кажется, я отрезал их, чтобы доказать это всем, хотя я ничего не помню. — Как ты попал в эту больницу? — говорю я, все еще глядя на его шрамы. В ужасе от того, насколько они глубоки, я отчаянно кусаю губы. — Я пришел сам, — отвечает Тэхён с сожалением в голосе. — Я боялся, что в конечном итоге покончу с собой из-за этого. Прыгнув с высокого моста. — У меня все еще сохранилось это желание, если я не принимаю лекарства. — Желание поддаться своему бреду становится сильным, я знаю. Но, по крайней мере, ты в безопасности, вот почему ты пришел сюда, — продолжаю я свою фразу и сажусь в свое кресло. – Твоё расстройство не сложное, так как ты, в отличие от многих пациентов, осознаешь, к чему оно может тебя привести. — Я делаю паузу, проанализировав свои слова. —  Тебе хочется вернуться домой?  Он улыбается и смотрит в пол, глядя на него с полной преданностью. — Домой… — шепчет он с тоской в ​​голосе.  Его улыбка, которая ранее была на губах, исчезла в считанные секунды. — Я бы с удовольствием, но не могу.  Я хмурюсь, немного удивлённая его внезапной сменой настроения.  — Не можешь? Он качает головой. Я вижу, как Тэхён нервничает, когда понимаю, что он постоянно кусает себя за внутреннюю сторону щеки.  — Не надо нервничать, Тэхён. Хочешь поговорить об этом?  Его глаза, казалось, загорелись при моем вопросе, но вскоре этот свет, как и его прежняя улыбка, исчезли. Он вздохнул, разочарован. —  Как я уже говорил, я просто боюсь. Я знаю, что дело не только в этом, но я не могу заставить его что-либо сказать еще.  Я делаю глубокий вдох и просто киваю, намереваясь со временем выяснить, почему.  — Ладно, будем поправляться. Обещаю, Тэхён, — говорю я, и он улыбается.  — Не только это, доктор. — отвечает он, вставая и направляясь к двери. Перед уходом он поворачивается ко мне. – В этом я уверен.