прохладный ветер твоей любви.

      Медленно уходящее солнце, прогретый воздух, и тихий ветерок, дразнивший светлые волосы идущей девушки сложились в спокойную идиллию безмятежного июня.       Эта картина подначивала Шиюн идти все медленней, мечтательно заглядываясь на кроны зелёных деревьев, сложив в замок сзади руки.       Она с надеждой вздыхает, белой босоножкой пинает маленький камушек на разрисованном детьми асфальте. Оглядывается, и тёмными глазами пытается ухватиться за что-то. Перед ней — минувший день, полный солнечного тепла и охлаждающего фруктового льда, неторопливых уроков биологии у репетиторки и беглых взглядов в экран телефона.       Прохладный ветер проходится по слегка загорелой шее, оставляя на ней такие же прохладные и успокаивающие поцелуи, что и она. Шиюн чуть улыбается, поворачивается обратно и шагает к родному общежитию, в котором провела все детство.       Огромное девятиэтажное здание поглядывает на неё многочисленными деревянными рамами и разводами на окнах; над её этажом кто-то позабыл прикрыть форточку, из-за чего белые шторки резво гуляют по ветру, словно тянутся на свободу, весело махая соседке снизу, которая поправляя белый ободок в золотистой шевелюре, радостно улыбается в ответ, наслаждаясь летней свободой и с каждой минутой крепчающим осознанием будущего досуга, в незаметных прикосновениях к её лицу, а позже смущенным хихиканьем возлюбленной.       Воодушевление поглощает её тело и разум, кажется, что все свои семнадцать лет она училась и жила ради этого — ради приятного покалывания в коленках, необромленных синяками или садинами, ради ясной улыбки и уверенности в себе, гордости и неповторимого головокружения, которое настигло её и сейчас — Суа, покачиваясь с пяток на носки, охотно рассматривала что-то на своих конверсах, перебирая аккуратными пальцами лямку спортивной сумки.       Она каждый раз ждала её после занятий, бежала со своей тренировки стремглав, желая встретить девушку. Лето перед её ногами так и рассыпалось, Суа всегда чем-то занималась, что в учебное время, что и летнее. Но каждый вечер четверга она проводила тут, у ступенек, ведущих к старенькому общежитию, где поблизости стоял небольшой магазинчик, в котором они по малолетству покупали сахар в маленьких пакетиках.       Она подняла голову, расслабленно глянула перед собой, и только стоило ей заметить знакомый сарафан, что так и цеплял белой тканью, то в глазах её вспыхнуло восхищение. Как пойманный светлячок, эмоции метались в её взгляде, ударяясь об удивление и тут же припадая к счастью. Она сделала пару неуверенных шагов вперёд, слабо улыбнулась и побежала к Шиюн, на манер скучающего ребёнка. — Здравствуй, солнышко! — обычно грубоватый голос Мун растворяется в духоте летнего воздуха, лишь нежность спешит к Шиюн, та её принимает смущенной улыбкой, разводя руки для объятий по шире. — И тебе привет, — тихая, но уверенная фраза, предназначенная лишь дня неё. Лишь для её Суа, которая влюбляла в себя с каждым днем всё больше.       Крепкие объятия словно сгребают в кучу все мысли, уходящий день уже развеен прохладным ветерком, заставляя слегка поежиться. Шиюн утыкается носом в плечо возлюбленной, не смотря на небольшую разницу в росте, она все равно чувствует себя славной малышкой в трепетных руках. Она вдыхает запах вишни, что смешался с самой Сун, бежавшей с гандбола, и чувствует прилив жгучего удовлетворения. Это чувство собрано из десятка осколков, имеющих имя. Какой-то осколок отливал золотом и звался «лето», где-то пестрил розовым бархатом и знали его по кличке «походы в лес». В этом осколке виднелось всегда разное: когда-то Сун и Шиюн собирали много черники и, радуясь, подбадривая друг друга, двигались домой к старшей, где с сахаром и сметаной ели толченные ягоды из алюминиевых мисок, попутно обсуждая смешных пенсионеров на вокзалах. Когда-то они наоборот, тянулись к последним, с вёдрами ягод спешили на вокзал и продавали часы блужданий по лесу, позже на эти деньги гуляя по городу. Осколков было много и в каждом всегда замечался слегка алый оттенок, с именем Мун Суа, которое Шиюн любила больше всего.       Это беззаботное лето стало спасением для обеих. У Шиюн экзамены через год, волнительное поступление в медицинский. Суа же выпустилась со школы месяцем назад, тогда же написав экзамены. С сентябрем начнётся новый и пугающий этап её жизни — университет, подработка, тренировки, подготовка к соревнованиям.       Кажется, что милой улыбке Шиюн не протиснуться в этом расписании, не влезть туда её прекрасным бедрам и не усесться на часик между учёбой и работой. Эта мысль пугает, словно за шкирку выдергивает из июльского спокойного дня, но Суа знает уже все наперёд.       Она знает свою девочку, а та знает её.       Расписание, так и подавляющее своей тяжестью пугает, но больше страшит неизвестность, неудачи и взрослая жизнь. Этого они боятся обе, но также обе знают, что всё равно будут рядом друг с другом.       День правда уходит, когда на небе мягкий градиент жёлтого с оранжевым меняется тёмно-голубоватым, с красными разводами на горизонте.       Тогда и Суа, отстраняясь от Шиюн, тянется за её рукой. И мысль украдкой пробегает по сознанию старшей, когда их тепло сливается в одном прикосновении. «Ведь целоваться мы можем везде, как в согревающих лучах лета, так и зимой, обнимаясь на кухне».