"Я обязательно тебя спасу!"

      Алек Лайтвуд ненавидел показывать слабость, которую, по его мнению, не мог позволить себе сумеречный охотник. Он умел терпеть до последнего, задыхаться от боли, но никогда и ничем не выдавать свои чувства близким людям. Как бы ему ни было плохо, как бы ужасно он себя ни ощущал, он никогда и никому не жаловался. Какой в этом смысл, если всё равно никто не поможет? По крайней мере, с одной болью Алеку приходилось жить каждый день, каждую минуту, каждое мгновение своего существования. Ни один, даже самый прославленный целитель в мире не мог ему помочь, потому что лекарства от преданных надежд ещё никто не придумал.       ***       Сегодня Алек снова проснулся в своей комнате, надел первые попавшиеся под руку джинсы и свитер и пошёл в ванную умываться. Он бы давно плюнул на себя, если бы не Изабель. Его сестра с маниакальным удовольствием караулила за дверью каждое утро, придирчиво изучала внешность Алека и только после её мрачного одобрения ему позволялось спуститься в столовую. Вот и приходилось держать себя в форме ради неугомонной Иззи, а не то она начинала заводиться, ворчать и портить жизнь всем, кому ещё не успела это сделать. Алек знал, что порой лучше потратить пять минут на умывание, чем пять часов на споры с сестрой.       Треснувшее зеркало в старой раме криво висело над раковиной. Когда-то давно Алек собирался выбросить эту седую древность старины, но после трагедий в личной жизни как-то забыл о подобных житейских хитростях. Сейчас подёрнутая паутиной поверхность с готовностью продемонстрировала Алеку его потрёпанную физиономию: всклокоченные чёрные волосы, тусклые голубые глаза с красными ободками недосыпа, коричневые круги под ними всё от того же недостатка сна, сильно выступающие скулы и тонкую ниточку губ. На бледной, почти фарфоровой коже с синеватой картой сосудов резко выделялась россыпь кофейного цвета пятен, напоминающих родинки — следы заживших ожогов от крови демона. Алек прикоснулся к ним кончиками пальцев и невесело усмехнулся, вспомнив знаменательный вечер, который случился несколько дней назад…       ***       Мариза вызвала Алека около трёх часов дня, сухо проинформировала о новом нападении демонов в окрестностях Нью-Йорка и выдала письменное распоряжение Конклава, как нужно поступить в данной ситуации. В Институте, как назло, не было никого достаточно взрослого, чтобы справиться с этой задачей, поэтому было решено поручить истребление демонов Алеку как единственному совершеннолетнему нефилиму за исключением самой Маризы, которая по причине загруженности не могла выйти из своего кабинета.       За Алеком, само собой, увязалась Изабель, а Джейс никогда не оставался в стороне, когда его семье угрожала опасность. Таким образом, все трое Лайтвудов оказались в каком-то особенно дремучем лесу, нос к носу столкнувшись с опасностью.       ***       — Алек, берегись!       Хлыст Изабель свистнул мимо лица нефилима, отсекая сразу два щупальца похожего на осьминога демона. Третьего на счету воинственной Иззи, которая с упорством истинной дочери Лайтвудов расчищала себе пространство и страховала брата, который пускал стрелы одну за другой, в свою очередь, прикрывая спину Джейса.       Услышав предупреждение сестры, Алек вовремя закрыл лицо рукавом куртки, но едкая чёрная кровь всё равно достигла кожи и попала на лицо. Боль была довольно ощутимой, хотя и не сильной — как будто кто-то брызнул ему на щёки и запястья кипятком.       Джейс что-то крикнул, но порыв ветра отнёс его слова куда-то в чащу, поэтому Алек ничего не услышал. Он наугад кивнул и, пригнувшись к земле, зашёл за спину разъярённому демону, отбрасывая в сторону бесполезный сейчас лук.       Монстр вертелся, отчаянно размахивал щупальцами, пытаясь достать нефилимов, но они были слишком маленькими и юркими и с лёгкостью уворачивались от его ударов. Наконец, демон низко заревел, напомнив Алеку пароходную сирену, и бросился на первого попавшегося на глаза Сумеречного охотника.       — Изабель! — только и успел крикнуть Алек, прежде чем метнулся наперерез демону, чьи щупальца практически достали Иззи. В мозгу билась единственная мысль: успеть, защитить, отодвинуть, принять удар на себя.       Подобный Уриилу, ангелу отмщения, в дело вмешался Джейс, клинками серафима прикончив тварь и с победным воплем вскинувший испачканное лезвие над головой. Впрочем, ликование на его лице быстро сменилось волнением, когда он увидел сидевшего на земле Алека и ругающуюся последними словами Изабель.       Алек в это время упрямо пытался понять, что произошло и почему он чувствует себя втрое хуже обычного. Толстое ватное одеяло, казалось, накрыло его с головой и не пропускало ни единого звука извне. Он видел Изабель и Джейса, но не мог понять, почему они кричат и медленно превращаются в два пятна — чёрное и почти золотое…       ***       Алек повёл плечом, чувствуя фантомную боль в области лопатки, куда пришёлся удар демона. Всю эту ночь, как и четыре предыдущие, он провёл на грани сна и бодрствования, то проваливаясь в кошмары о заброшенных ветках метро, где его поджидали говорящие осьминоги с золотисто-зелёными глазами, то думая о собственной судьбе.       Алек плеснул на лицо ледяной водой, не потрудившись вытереть её полотенцем. Он просто смахнул пару надоедливых капель, которые лезли ему в глаза, и выскочил из ванной как будто куда-то торопился, хотя, само собой, это было ложью. Никто его не ждал.       Невольно губы Алека изогнулись в кривоватой то ли улыбке, то ли усмешке. Ровно два года назад он искал способ сбежать от бдительных охотников, чтобы подольше посидеть с… На этом мысли Александра сбились. Имя бывшего Верховного мага Бруклина по-прежнему отдавалось тупой ноющей болью за рёбрами, в том месте, где раньше было сердце, а теперь билось нечто тяжёлое, каменное и холодное. С момента их последней встречи прошло уже двадцать три месяца и четырнадцать дней. Довольно много, если хорошенько подумать. Впрочем, кому как. Что для мотылька целая жизнь, для человека — не более чем мгновение.       ***       В Институте было жарко. Воздух плыл в коридорах, залах, на лестницах и в высоких башнях, которые, казалось, упирались крышами в небо и грозили проткнуть его насквозь. Пылинки витали в тяжёлом плывущем мареве, падая на пол лишь в исключительных случаях, а в остальное время оседая на одежде, на стенах с гобеленами и декоративными статуями, украшавшими здание Института уже несколько столетий. Сложнее всего было находиться в библиотеке, где никакой сквозняк не мог справиться с затхлостью книжной древности и июльским зноем. Зная это, никто не рисковал заходить туда. Раньше, когда было прохладнее, там часто сидела Клэри или Мариза. Теперь это помещение пустовало.       Алек вышел из своей комнаты и поспешил по коридору в столовую, где за большим обеденным столом сидели Изабель, Джейс, Клэри и Майя. До полного комплекта не хватало ещё Саймона и Люка с Джослин, но у них были свои утренние дела, никак не связанные с делами Конклава или Сумеречных охотников. Родители Клэри готовились к медовому месяцу, а Саймон наверняка репетировал со своей группой очередное выступление в очередном сомнительном клубе, куда придут всё те же лица.       — Доброе утро, — хмуро поздоровался Алек, когда поймал на себе обеспокоенные взгляды родных и друзей. — Я в норме, если вас это интересует.       — Ага, ты прямо светишься здоровьем! — ехидно бросил Джейс, но в его голосе явственно прозвучало волнение. Раньше Алек был бы счастлив услышать что-то подобное, но теперь только пожал плечами и сел за стол, не проронив больше ни слова.       — Алек, я предложила ребятам сходить в парк, — робко произнесла Клэри и прикусила губу. — Ты не хочешь пойти с нами?       Алек словно впервые увидел рыжеволосую подружку Джейса и довольно долго изучал её миловидное лицо, зелёные глаза, в которых ясно читалась жалость, рыжие локоны и сложенные на столе руки с тонкими запястьями… Ему хватало ума понять, что она только что придумала идею с парком и озвучила её в надежде отвлечь Алека от печальных мыслей, за что он был ей даже благодарен, но соглашаться не хотел.       — Извини, Клэри, у меня дела. Как-нибудь в другой раз.       — Какие у тебя могут быть дела? — так и взвилась Изабель, в своём чёрном обтягивающем платье с кожаными вставками кажущаяся воплощением смертоносной красоты. — Ты целыми днями пропадаешь у себя в комнате! Чёрт возьми, ты когда последний раз был на улице?       Алек откинулся на спинку стула и слегка надавил на ноющие виски. Каждое слово Изабель было огненным кинжалом, пронзавшим его в голову и сердце. Сестра волновалась за него. Нет, не так. Все в столовой за него волновались, хотели помочь, но разве они могли? Нет, не могли.       — Я устал. Извините.       Алек поднялся на ноги и зашагал к выходу из столовой, понимая, что у него нет аппетита и желания обсуждать своё поведение с таким количеством людей.       В этот момент на пороге возникла худощавая фигура девушки, закутанная в длинный коричневый плащ с глубоким капюшоном несмотря на июльскую жару. За ней угадывались очертания Маризы Лайтвуд, которая нервно теребила в руках помятый лист бумаги и косилась на гостью с тревогой во взгляде. Алек отлично знал свою мать, поэтому удивился, когда понял, что она злилась, причём довольно сильно. Что бы ни написали в таинственном документе, Маризе это чертовски не понравилось.       — Доброе утро. Хорошо, что вы никуда не ушли!       Мариза со свойственной ей деловитостью посмотрела на собравшихся в столовой нефилимов и одного представителя оборотней, после чего вошла в комнату, жестом предлагая девушке в плаще последовать за ней.       — Это ещё кто с тобой? — чуть более жёстко, чем требовалось, спросил Джейс. Алек знал, что его парабатай терпеть не может неожиданных гостей, а ещё он не хуже самого Алека разбирался в настроении Маризы.       Исполняющая обязанности главы Института вымученно улыбнулась, преодолевая внутреннее сопротивление, и переглянулась с Изабель, которая внимательно смотрела на мать, но при этом не выпускала из вида гостью.       Незнакомка замерла недалеко от выхода из столовой и не спешила снимать свой плащ. Её лицо невозможно было увидеть, и это беспокоило всех без исключения, особенно имея в виду молчаливое неодобрение Маризы.       — Джейс должен помнить нашу гостью по рассказам Валентина. Её зовут Джоанна Уилсон. Она из магов, но в своё время помогала Кругу. Конклав разрешил ей временно остановиться здесь, в Институте, под нашей защитой, так что с сегодняшнего дня Джоанна побудет с нами. Имейте терпение и не создавайте мне проблемы!       С этими словами Мариза сухо улыбнулась и, кивнув на прощание, вышла из столовой, предоставив Алеку и остальным разбираться с ситуацией.