Первая встреча

После тяжëлых трёх дней в «Олимпийском», за которые она успела дать целых пять сольных концертов, Ирина решила поехать немного отдохнуть. Денег было не шибко много, практически всё заработанное она отдавала родителям и дочке Лале. Накопив немного, женщина забронировала номер в гостинице и купила билеты в замечательный город Краснодарского края — Сочи. Погода была прекрасная, и как только она приехала в город, то прямо с вещами отправилась гулять. Да и что там из вещей? Только маленький рюкзак и сумочка через плечо. Аллегрова запланировала недельный отпуск, поэтому много брать не стала. Удобная одежда поднимала настроение, так как солнце здорово припекало и в чём-то толстом или длинном было бы жарко. Джинсовые шорты с бахромой и хлопковый топ на бретельках идеально подходили для подобной погоды. Целый день гуляла по улочкам, рассматривая центр и его окрестности. Ужасно хотелось есть, поэтому решила зайти в ресторанчик, надеясь, что там будет прилично и не очень дорого. На часах было около шести вечера. Зайдя внутрь первого попавшегося ресторана, улыбнулась, чувствуя, что это место ей нравится. Верила в то, что интуиция её не подведёт. Выбрала столик в укромном месте и попросила меню. Цены оказались высокими, но уходить не хотелось, вот-вот обещался какой-то мини-концерт — официант шепнул, что сейчас придёт местная звезда и споёт несколько песен. Любопытство взяло верх, и женщина заказала только чай, чтобы остаться и послушать. Через некоторое время ресторан начал постепенно заполняться. Заходили и рассаживались шумные компании, ближе к небольшой сцене, располагавшейся в противоположном конце от входа в ресторан, жались кучки говорливых девушек в вечерних платьях. Наконец, когда ресторан был набит битком и опоздавшие стояли где-то в углу, чтобы не привлекать внимания, на сцену вышел конферансье. — Гриша Лепс, друзья! Он поспешил откланяться, и под бурные аплодисменты и одобрительный свист на сцену вышел молодой кудрявый парень кавказской национальности. При виде него раздался дружный «ах» женской половины ресторана. Он весело подмигнул девушкам возле сцены, и те смущённо захихикали и подались ближе к сцене. — Ну, что бы вам спеть сегодня? — пробормотал в микрофон. Из зала ресторана раздались громкие предложения. Тот закивал, затем заиграла музыка, и зал одобрительно зашумел — видимо, играло что-то местное и популярное. Аллегрова с интересом взглянула на сцену, отмечая, что мужчина и правда симпатичный, но не так чтобы до визгов. — Нашли по кому сохнуть, — усмехнулась себе под нос, отпивая чай. После пары песен не выдержала, подошла к сцене и обратилась к мужчине: — Григорий, поёте вы неплохо, но вот низкие песни не лучший вариант для вас. Верхние ноты будут звучать намного интереснее, если попробовать перейти на фальцет, — посоветовала. — Девочка, чё те надо? Иди домой, — хмыкнул, чуть удивившись. Подумать только, пускают в заведение каких-то малолеток, которые ещё и учат его, как петь. — Вообще-то я не девочка, — возразила, — и дала вам ценный совет. Не хотите слушать — ваше право, — гордо подняла нос и ушла обратно за столик. Разозлившись на него, решилась потратить деньги ещё и на пирожное, благо отель уже оплачен, а с едой она как-то потом разберётся. Жадно ела, с неприязнью глядя на него, и внимательно слушала каждую следующую песню, ища ещё недостатки его вокала и мысленно придираясь ко всему. Несколько раз в перерывах между песнями спускался в зал по приглашениям, садился за некоторые столы. Его угощали, он шутил и громко заразительно смеялся, а затем возвращался обратно и продолжал свой маленький концерт. Девушки хихикали и смущались, когда оказывался рядом и чмокал одну из них в щёку или приобнимал за талию или плечи, широко улыбаясь и немного заигрывая. — Фу, бабник, — наморщилась, подсознательно создавая в голове его психологический портрет. Весь концерт в ресторане царило оживление, люди подпевали, некоторые танцевали на танцполе. На сцену летели деньги — все старались расщедриться независимо от достатка. Певец коротко благодарил и раскланивался. Цветов тоже было немало. Минуты летели незаметно. У Ирины зазвонил телефон, и она ответила. — Здравствуйте, Ирина Александровна. К сожалению, ваша бронь отменена, нам очень жаль, но средства вернуть не получится, таковы условия бронирования. Мы можем предложить вам другой номер? — А… Нет, спасибо. Отказалась и положила трубку. Как же так? Что же теперь делать? Вертя телефон в руках, пыталась прикинуть, сможет ли она ночевать на вокзале или стоит поехать домой. — Извините, мы закрываемся, — прозвучал над ухом вежливый голос официанта. Женщина огляделась и с удивлением обнаружила, что в ресторане остался только персонал. — Да, конечно, вот, — протянула деньги, и мужчина, забрав их, ушёл. Ирина, прихватив вещи, вышла на улицу и тут же плюхнулась на ступеньку, кивнув рюкзак у ног. Слёзы потекли по лицу от безысходности, и она закрыла лицо ладонями. Дверь ресторана открылась, и оттуда кто-то вышел. Голос прощавшегося с сотрудниками ресторана принадлежал тому певцу. Он уже хотел спуститься по лестнице, но тут увидел сидящую на ступеньках Ирину. — О, а ты чего тут сидишь? Все девочки давно уже спят в своих кроватях, — усмехнулся, присев возле неё на корточки, — Тебя мама ещё не потеряла? — Я сама давно мама, — язвительно хмыкнула и всхлипнула. Сочувственно покивал — мол, чего только ни придумают, чтобы «достойно ответить». — Чего ревёшь-то? — поинтересовался, участливо плюхнувшись рядом с ней на ступеньку, — Дома проблемы, что ли? — Не твоё дело, — резко, — Иди куда шёл, сама как-нибудь разберусь, — убрала ладони от лица. — Ну и дура. Я помощь, может, предложить хотел, — хмыкнул и, поднявшись на ноги, направился вниз по ступенькам. Ирина положила рюкзак на ступеньку и улеглась на него головой, обняла себя руками, чтобы не замёрзнуть, так как на улице стало заметно холоднее после захода солнца. Чуть повернул голову и, понаблюдав за ней, вздохнул, после чего вернулся обратно. — Не советую тут оставаться, район у нас небезопасный, по ночам шваль всякая ошивается, — заявил, сложив руки на груди и смотря на неё сверху вниз. — Мои советы тебе были неинтересны, с чего взял, что меня заинтересуют твои? — хмыкнула, — А, впрочем, ты прав, — встала, надела рюкзак и пошла вдоль дороги, — На вокзале будет теплее. — Подожди! — крикнул и направился за ней, — Может, всё-таки объяснишь, что у тебя случилось? — Бронировала отель, оплатила. Позвонили и сказали, что какая-то накладка и деньги не вернут. А у меня больше нет, ещё и в кафе этом дурацком практически последние потратила. — Не местная, что ли? — поинтересовался, — А я-то думаю, почему я тебя не знаю… — Я из Москвы приехала, — кивнула, — Я пойду, и так поздно уже, — развернулась, направляясь дальше. — У-у-у, столичная… — удивлённо усмехнулся, — Вот что, девочка из Москвы, пошли, переночуешь у меня. — А меня мама учила с незнакомыми дядями никуда не ходить, — усмехнулась, подыгрывая ему. — Ну да, мама учила ночевать на вокзалах с бомжами, чтобы обокрали или изнасиловали, — хмыкнул. — Я сама кого хочешь изнасилую, — засмеялась, повернувшись к нему лицом, и подмигнула. — Тебе смешно? У нас тут таких, как ты, крадут чуть ли не из квартир. Я не один тут кавказец, если что. А ты ещё и блондинка… Лакомый кусочек для бандитов, — снова хмыкнул, — Ну, раз ты такая смелая, что ж… Желаю удачи, — заметил неподалёку от них двух гопников, которые явно заинтересовались девушкой и теперь прислушивались к разговору, ожидая, когда же он уйдёт и она останется одна. Намеренно развернулся и направился обратно, боковым зрением увидев, как бандиты тут же направились в сторону Ирины. — Подожди, я согласна. В моей ситуации глупо отказываться, — догнала его. — Ну и славно, — усмехнулся, — Тебя как зовут-то? — Ирина, — улыбнулась. — Я Гриша. Ну, ты знаешь, — хохотнул, — Отдыхать приехала? — В отпуск. — М-м-м… А я местный. Родился и вырос в Сочи. Знаю тут каждый закоулок, — поделился. — Тут очень красиво, — улыбнулась, — Я родилась в Ростове-на-Дону, потом переехала в Баку, ну а потом в Москву. — Ну, по тебе видно, что не москвичка. Говор выдаёт, — усмехнулся, — Чем занимаешься, покорительница столицы? — Певица я, — гордо. Шли по пустынной дороге, удаляясь от центра в какой-то район на окраине. — Тоже в ресторанах поёшь, как я, раз советы раздаёшь? — хохотнул. — На сцене я пою, в ресторанах я своё давно отпела. И тебе бы на сцену, Гриш. — Ой-ой-ой, посмотрите на неё, — усмехнулся, — На сцене она поёт, ага. Если бы пела на сцене, не парилась бы с деньгами. — Деньги я зарабатываю хорошие, но все отдаю родителям и дочери, — возразила. — Глупо было приезжать сюда с копейками, — хмыкнул, — Сочи любит богатых или, на худой конец, находчивых. — А я сумасшедшая, мне можно, — рассмеялась. — А ты, я смотрю, не из пугливых, с гонором, — усмехнулся, — Смотри, осторожнее, а то поломают. Постой здесь, я за сигаретами схожу, — остановились у какого-то ларька. — Мне возьми, — протянула ему последнюю купюру. — Маленьким не положено, — щёлкнул её по носу и, проигнорировав протянутые деньги, направился к ларьку. — Можно подумать. Сама куплю, — хмыкнула и направилась за ним. Лепс успел купить сигареты в последний момент перед закрытием ларька. Убрал пачку в карман и, повернувшись, увидел идущую к нему Ирину. За его спиной продавец наглухо закрыл окошечко. — Чёрт! — выругалась. — Темно уже, а мы ещё не дома, — наигранно посетовал, — Жрать хочется, пошли. — Гриш, ну дай сигаретку… — кокетливо протянула. Выпрашивала, понимая, что по-другому его не пронять. — Готовишь хорошо? — поинтересовался, направляясь вперёд. Промолчала, потому что нечего игнорировать её просьбы. — Будем считать, что это положительный ответ. Ты мне ужин, а я тебе сигарету и, может, даже не одну. Идёт? — хмыкнул, недовольный тем, что не ответила. — Идёт, — радостно заулыбалась, — Что тебе приготовить? — Что в холодильнике найдёшь, — усмехнулся, — Я, знаешь ли, продуктами не особо закупаюсь, некогда. Да и готовить некому. — Ну хорошо, — пожала плечами. Вскоре они свернули в один из дворов. Дошли до какого-то дома и остановились возле одного из подъездов. — Руку давай, тут темно, — бросил, открывая дверь, — У нас хулиганы все лампочки побили, а вкрутить новые ещё не успели. Осторожно протянула ему ладонь. Крепко взял её за руку и втянул за собой в тёмный подъезд. Их окутала тьма. Сзади раздался звук закрывшейся двери. Нецензурно выругался и стал наощупь продвигаться вперёд, ведя Ирину за собой. Воздух в подъезде был спёртым, пахло неприятно — видимо, местные алкоголики постарались. — Фу, ну и вонь, — недовольно протянула, — Как ты можешь тут жить? — А ты что, думала, везде, как в твоей Москве, фиалками пахнет? — усмехнулся, — Чем богаты, тем и рады. Здесь не так плохо, как кажется. Главное — вовремя гонять бомжей и алкашей. Вскоре, когда женщине уже начало казаться, что её вот-вот вырвет, они добрались до нужного этажа. Лепс открыл дверь и впустил её в квартиру. — Ну, вот так я живу. За беспорядок прошу извинить, я дома только ночую, — усмехнулся, заходя следом за ней и закрывая за собой дверь. Свет люстры озарил небольшую прихожую. Ирина стянула кроссовки и прошла дальше, осматривая квартиру. — Да нет, тут довольно неплохо, учитывая этот факт, — хмыкнула. — Раздевайся и чувствуй себя, как дома, — стянул обувь и направился в ванную. Пошла за ним, так как надлежало помыть руки перед готовкой. Ванная комната была довольно узкой, еле нашлось место для них двоих. — Я пока пойду придумаю, где тебя устроить на ночь. Квартира маленькая, так что обойдёмся без экскурсий, — усмехнулся и вышел из ванной. Женщина помыла руки и убежала на кухню. Продуктов было не особо много, и всё же она нашла то, что нужно. Так примерно через час на столе стояла шарлотка и тефтели с жареной картошкой. В соседней комнате раздавался какой-то непонятный шум — хозяин, видимо, решил устроить уборку, чтобы не позориться. — Гриша, иди есть, — позвала. — Одну минуту, — тут раздался звон разбитого стекла, — Твою мать! — выругался. — Что случилось? — пришла к нему на шум. — Да бутылку пустую разбил, — махнул рукой и принялся собирать осколки. Чертыхнулся, порезавшись об один из них, самый большой и острый. Собрав всё-таки все осколки, понёс их в мусорное ведро на кухне, оставляя за собой дорожку из капель крови на полу. Убежала за своим рюкзаком и, достав оттуда аптечку, побежала к мужчине. — Гриша, надо обработать. — Да ладно тебе, — отмахнулся, выкинув всё в мусорное ведро, — Сейчас под краном промою, замотаю чем-нибудь — и прекрасно. — Я обработаю, — возразила ледяным тоном. И, заставив его сесть на стул, обработала всё, как нужно, бережно и заботливо. — Ну вот и всё, — улыбнулась, — Будь осторожнее, хорошо? И давай уже есть, ты же голодный. — Какие мы заботливые, — съязвил и повернулся к столу, — О, еда. Ну посмотрим, как ты готовишь, — усмехнулся и, наколов на вилку кусок тефтели и картошку, попробовал, — Недурно, недурно, — похвалил и начал есть. Фыркнула и, сев на другой стул, тоже торопливо начала есть. Была очень голодна. Быстро доев, Лепс занялся чайником. Вскоре вода вскипела и он заварил обоим чёрный листовой чай. — Местный, очень вкусный, — пояснил, поставив перед Ириной кружку. — Спасибо, — кивнула и осторожно отпила немного, — М-м-м, вкусный! Сел обратно и, схватив с блюда кусок шарлотки, откусил сразу половину. — Кушно, — пробубнил с набитым ртом, старательно жуя. — Приятного аппетита, — улыбнулась. — И тебе, — кивнул, потянувшись за вторым куском. Поставив локти на стол и положив голову на ладони, наблюдала за тем, как ест. — Чего так смотришь? — усмехнулся, допивая чай. — Радуюсь, что еда понравилась, — пожала плечами. — Да, вкусно, — кивнул, — Спасибо большое. У меня так только мама готовит. — Пожалуйста. Теперь давай сигарету, — подмигнула. Пробурчал что-то невнятное и полез в карман за пачкой. Вынул оттуда одну сигарету и протянул ей. — Извини, дамских нет, только такие, — пожал плечами, — Спички есть или выдать? — Есть, в сумке. А сигареты кончились, — посетовала, направляясь в прихожую. Вернулась оттуда с сумочкой. Достала спички и подожгла сигарету. С наслаждением затянулась. — Не знал, что ты куришь, — усмехнулся. — Я сказала, что курю, — усмехнулась, выпуская красивую струю дыма. — Ну, ты не похожа на курящую, — пояснил. Откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, лениво наблюдая за ней. — На певицу и на мать я, по твоим словам, тоже не похожа, — рассмеялась. — Я больше поверю в то, что ты студентка, — хохотнул. — Ну, что ж, не буду разубеждать, — засмеялась, — Дашь полотенце, я хочу принять душ? — Да, — кивнул, — Пойдём, — встал из-за стола и направился в комнату. Пошла за ним, разглядывая его со спины. Интересно, она действительно так молодо выглядит или он попросту шутит над ней? Достал из шкафа большое махровое полотенце и протянул ей. — Держи. Всё остальное найдёшь в ванной. — А сплю я где? — заранее уточнила, забрав у него полотенце. — Тут, — кивнул на диван. Больше в комнате никакой подходящей для этого мебели не было. — А ты где? — Раскладушка где-то была, — пожал плечами. — Значит, будем спать вместе. Или на раскладушку лягу я, — строго. — Я тебя положил тут — всё. Ишь раскомандовалась, — хмыкнул, — Иди уже куда собиралась. Молча ушла в душ и вернулась в комнату только спустя полчаса. Лепс сидел на краешке дивана и курил. — Чего не ложишься? — спросила. Укутанная в полотенце, села рядом с ним. — Не нашёл я раскладушку, радуйся, — усмехнулся, — Придётся раскладывать диван. — Прекрасно, — улыбнулась, — Не хочу, чтобы из-за меня спал непонятно на чём, — встала и отошла в сторону. В комнате было темно, лишь свет луны немного освещал её. Женщина сняла с себя полотенце и выжидательно посмотрела на мужчину. — Раскладывай, я жду. — Может, оденешься? У меня зрение хорошее, — хмыкнул и довольно быстро разложил диван, после чего застелил его бельём и бросил к изголовью две подушки. — Прости, но я привыкла спать голой, — пожала плечами и, подойдя к кровати, легла на свою половину, закутываясь простынёй. — А если я подумаю, что ты меня соблазняешь? — усмехнулся, раздеваясь и ложась с другого края. — Думай, — рассмеялась, — Мне-то что? — повернулась к нему спиной. — Ничего. Но не обессудь, если трахну, — ухмыльнулся, накрываясь одеялом. — М-м-м… — протянула, но больше ничего не сказала. Повернулся к ней спиной и подложил руку под голову, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза. Прижалась к нему спиной и ягодицами. Захотелось тепла. Недовольно вздохнул, но не отодвинулся — некуда да и незачем, он её предупредил, а дальше пусть как хочет. Решила, что хочет ещё поговорить перед сном. — А почему ты так мне угрожал, давно не было? У тебя же фанаток толпы. — Спи и не лезь, куда не надо, — буркнул, — Спокойной ночи. — А может, мне надо? — хмыкнула. — Знаешь, что с любопытной Варварой на базаре сделали? Если жалко носик, ротик на замок и спи, — укрылся одеялом чуть ли не с головой. — Да пожалуйста, — фыркнула и отвернулась от него. Кое-как разведя ножки, скользнула рукой в трусики, поглаживая себя. С губ сорвался тихий вздох, ведь уже завелась и теперь представляла, что это делают его руки. Внезапно почувствовала крепкие мужские объятия. Его рука скользнула вниз и накрыла её руку поверх трусиков. — Я тебя предупредил, — хрипло выдохнул ей на ушко. Почти ласково убрал женскую руку оттуда, после чего его рука заняла освободившееся место, огладил влажную промежность. Палец на удивление быстро нашёл самую чувствительную точку. — Ах-х-х, ну наконец-то… — облегчённо застонала, отдаваясь в его власть. — Что, понравился? — тихо хмыкнул, делая несколько сладких движений пальцами, чтобы примериться, после чего они стали постоянными. — Да-а-а-а… — томно, — Это плохо? — хмыкнула. Повернув голову, смотрела на него, тяжело дышала приоткрытым ротиком. — Нет, почему? — усмехнулся, — Ножки пошире раздвинь, приятнее будет, — посоветовал, крепче прижимая её к себе за талию и продолжая медленно массировать по кругу чувствительный бугорок и поглаживать нежные складочки. Закинула одну из ножек на его бедро. — Хочу внутрь… — попросила. Немедленно проник в неё одним пальцем. Понял, что не девственница и достаточно растянута, что немного удивило. После этого осознания вставил второй палец и начал двигаться внутри, постепенно ускоряясь. Вскоре его пальцы летали в ней. Стонала от удовольствия в его руках, ожидая момента их полного слияния в единое целое. Когда же он войдёт? Стянул с неё трусики и развернул к себе спиной, крепко обнимая за живот. Женская ножка оказалась закинута назад, на его бедро. Почувствовала, как его немаленький возбуждённый член упёрся в её промежность и скользнул по складочкам, медленно вошёл в неё сначала головкой, а потом и до конца. Качнул бёдрами, проникая как можно глубже. — Да-а-а-а… Гриша… — нежно всхлипнула, находя похолодевшими пальчиками его ладонь и крепко сжимая её. Начал размеренно двигаться. Его рука спустилась чуть ниже и накрыла промежность, палец ласкал набухший бугорок. Уткнулся носом в её шею, хрипло рыча от удовольствия. — Ох… Если будешь меня ласкать, я быстро кончу… — выдохнула, — У меня давно не было… — Я тебя понял, — его рука сместилась влево, на бедро, и развела его пошире. Второй рукой ласково поглаживал натянувшиеся складочки женственности, внутри всё больше и больше ускоряясь. — Да, молодец, не останавливайся… — просила, выгибаясь в спине от крышесносного удовольствия, — Р-р-р… — Вкусная девочка… — прорычал ей на ушко, с ощутимым нажимом поглаживая пальцами горошину. — Гриня! — всхлипнула; внизу всё загорелось, — Ещё, пожалуйста… — почувствовала, что близка к финалу. — Сладкая… — его пальцы и член двигались с бешеной скоростью. — Да… Да… Да-а-а-а-а! — закричала, содрогаясь в оргазме. Сделал ещё пару движений, с силой входя в неё, и с хриплым стоном кончил вслед за ней. — Гриня, значит? — тихонько усмехнулся ей на ушко, крепко прижимая женскую спинку к своей груди, — Мне нравится. — Я на эмоциях… — выдохнула, тяжело дыша, — Ты зачем внутрь кончил? — недовольно. — А что? — удивился. — А если я забеременею? Ты об этом подумал? — Всегда хотел детей и много, — пожал плечами. — Я за тебя очень рада, только я завтра возвращаюсь домой, через неделю отпуск заканчивается. — Решила переспать с местным напоследок, чтобы впечатления точно были хорошими? — засмеялся. — Мы взрослые люди. Мне захотелось, ты был не против, — пожала плечами и встала с дивана. Перепрыгнув через него, укутанная в простыню, ушла на кухню, найдя по пути сигареты и спички. Встал и тихонько направился за ней, но не на кухню, а в прихожую, где лежала её сумка. Захотелось выяснить, сколько же его гостье в действительности лет. Осторожно достал из сумки паспорт и поднёс его в открытом виде к полоске света, просачивавшегося с кухни. «Аллегрова Ирина Александровна, 20 января 1952 года рождения… Чего?! Она старше меня на 10 лет?!» — такого поворота никак не ожидал. — Тебе действительно 40?! — заявился на кухню и помахал её паспортом. — Представляешь, — выдохнула дым, стояла к нему спиной, грустно глядя в грязное окно. — Я думал, ты студентка… — протянул, кладя паспорт на стол. — Расстроен? — горько усмехнулась, всё ещё не желая поворачиваться к нему, — Переспать с двадцатилетней приятнее, я понимаю. — Нет, почему? — удивлённо усмехнулся, — Если честно, даже камень с души свалился, я думал, с малолеткой переспал, — подошёл к ней сзади и осторожно обнял со спины. — Не надо, Гриш… — тяжело выдохнула, убирая его руки от себя. Повернулась к нему лицом, в глазах стояли слёзы. — Чего опять ревёшь? — мягко, глядя ей в глаза. — Чувствую себя грязной! — Почему? — удивился. — Я никогда до брака… и с тем, кто меня не любит, никогда… — прошептала, зарываясь в свои волосы пальцами и ероша их. — Ну, насчёт любви пока не знаю, но, если тебя это успокоит, ты мне понравилась, — улыбнулся, — Иди сюда, — притянул её к себе и крепко обнял. Не стала обнимать его в ответ. Факты не сулили ничего хорошего для неё. Даже ни разу не коснулся её губ во время близости, какие уж тут чувства?.. Осторожно поцеловал её в щёку, затем спустился чуть ниже. Мужские губы задержались на уголке её губ, чувственно целуя и как бы спрашивая разрешения на дальнейшие действия. — Поздно… — шепнула, разрывая осторожный поцелуй, — Прости, мне, наверное, лучше уйти. Спасибо за секс, ты хорошо постарался, — всхлипнула и пошла в прихожую, чтобы найти свои вещи. — Ир, ну чего ты, как маленькая? Ну не по-рыцарски поступил, извини, чего ты так сразу? — пошёл за ней, — Куда ты собралась? На улице ночь. — На вокзал, — пожала плечами, — Ночные поезда дешевле. — Ну перестань, а? Чего ты убегаешь? Давай сядем и пообщаемся, как взрослые люди, — забрал у неё из рук вещи. — Ладно, — тихо. — Пойдём на кухню, я тебе чай заварю и конфеты дам, — усмехнулся, — Можно чего покрепче, если хочешь. — Ну да, теперь-то мне всё можно, — пробубнила, — Сорок лет, скоро на пенсию. — Ерунду не неси, — отмахнулся, — Пойдём-пойдём. Они дошли до кухни, и женщина села на стул, поджав под себя ноги и обнимая себя руками. В одной простыне было прохладно. Сходил в комнату и принёс плед, которым укрыл Ирину. После этого поставил чайник на огонь и порылся в шкафах в поисках сладостей. Сидела и рассматривала столешницу перед собой. — Держи, — поставил перед ней чашку с чаем и положил несколько конфет. Сам сел напротив. — Ну, чего грустишь, м? — хлебнул из кружки. — Всё хорошо, — отмахнулась, отпивая чай и за несколько секунд съедая любимые конфеты. Положил ей ещё. — Знаешь, ты, наверное, не поверишь мне, но я был женат и у меня есть дочь, — хмыкнул, крутя в руках кружку. — Почему же, я верю, — улыбнулась, разворачивая фантик и аккуратно складывая его. — Ну я же тебе не поверил, — усмехнулся, — Ей сейчас лет восемь уже. — Моей дочери двадцать, — усмехнулась, — И я не ты. — Красавица небось, как мама, — хохотнул и закурил, — Ты мне нравишься, Ир. Знаешь, почему? — Почему? — посмотрела ему в глаза. — Ты не такая, как все эти, как ты их называешь, фанатки. У них в глазах нет ничего, что могло бы меня зацепить. Так, переспать один раз… А ты другая. У тебя взгляд другой, и мне это нравится. Тянет меня к тебе. Как только увидел, понял, что ты особенная, — затянулся. — И поэтому ты сказал, что я девочка с гонором, — засмеялась. — Ну да, — кивнул, соглашаясь, — Ни одна из тех в ресторане не посмела бы мне перечить. А ты посмела, чем снова удивила меня, — лукаво посмотрел на неё. — А я подумала, что ты наглый и вредный грузин, — ухмыльнулась. — И снова ты меня удивляешь. Как ты поняла, что я грузин? — удивлённо хмыкнул. — Лицо, — пожала плечами, — По мне тоже видно, что у меня армянские корни. — Да, я заметил, что ты из наших, — усмехнулся, — Знаешь, почему я не оставил тебя на улице? Хотя мог, учитывая, что я не люблю, когда мне указывают, как петь. — Ну? — поинтересовалась. — Я не врал, когда сказал, что с тобой может случиться всё что угодно. Мою сестру зарезали прямо на пороге её квартиры, — глухо, — Специально позвонили в дверь дождались, когда выйдет… Этих мразей так и не нашли. Убил бы уродов голыми руками. — Мне… жаль… — еле смогла выдавить из себя. Не могла представить, как можно пережить такое и какие же бывают на свете нелюди. — Теперь понимаешь, почему я не смог оставить тебя на улице? — хмыкнул, глядя ей в глаза. В этих изумрудных океанах плескалась так и не пережитая боль утраты. — Понимаю, прости, — подошла и по-матерински обняла его. — Я отказывал тебе, как мог, потому что не хотел причинить боль. Я не шутил, когда сказал, что трахну и глазом не моргну. Только это неправильно, ты не заслуживаешь этого, — притянул её к себе на колени и обнял, — Я хотел узнать тебя поближе, пообщаться, поухаживать за тобой, — усмехнулся. — Готов трахнуть любую? — наморщилась. — Я терпелив и избирателен. Но сегодня ты и твои шаловливые пальчики не оставили мне выбора, — взял её руку в свою и аккуратно поцеловал. — Прости, просто ты сказал и мне очень захотелось… — выдохнула, поглаживая его губы. — Ну извини, обычно я не выбираю выражения, — хохотнул, глядя на неё снизу вверх, — Мне тоже стоило большого труда держаться, если что. — Что, настолько давно никого не было? — Нет, просто ты очень красивая, — усмехнулся, — Разве я не могу хотеть такую красивую и настырную? — Можешь, — расплылась в улыбке, — Мне понравилось, что считал меня маленькой, — улыбнулась. — Ну я ж не знал, что ты старше меня, вот и считал. Хотя для меня цифры в паспорте ничего не значат, ты всё равно маленькая, — ухмыльнулся, — Иди сюда. — Я и так на твоих коленях, — усмехнулась. — Обнять меня не хочешь? — хмыкнул. — Не хочу к тебе привязываться, — пожала плечами. — А как трахаться, так это ничего, да? — приподнял бровь, — Вообще-то я попросить кое о чём хотел. — М? О чём? — обнимая его. — Я хотел бы, чтобы ты не уезжала до конца своего отпуска, — выдохнул ей на ушко, — Если ты, конечно, хочешь продолжить наше общение. — У меня нет денег, чтобы платить тебе за жилье и еду, — покачала головой. — И не нужно. Моего заработка хватит на двоих, — махнул рукой, — Да и я всё равно не возьму у тебя ни копейки. — Я так не могу, — помотала головой и, отстранившись стянула с себя и простыню и плед. — Решила платить натурой? Плохая идея, — засмеялся. — Другой нет, — протянула, — Это всё, что я могу предложить. Всё равно я уже нагрешила. — Да ну тебя. Иди сюда, грешница, — притянул её к себе и захватил женские губы нежным поцелуем. Его крепкие шершавые руки обхватили её тело, погружая Ирину в тёплые мужские объятия. Не приставал, просто целовал, окружая лаской и заботой. Нежно ответила, открывая ему свои чувства. За такой короткий срок, за близость успела влюбиться. — Ты мне ничего не должна, слышишь? Ни копейки, — шепнул ей в губы, — Я буду ухаживать за тобой, и чтобы даже не думала пытаться платить мне натурой, — тихо усмехнулся, снова втягивая её в поцелуй. — А если я просто снова захочу тебе довериться? — шепнула ему в губы и посмотрела в глаза. — Желание женщины для меня — закон, — мурлыкнул, поглаживая её по спине, — Пойдём спать, завтра нас ждёт много всего интересного, — шепнул на ушко. — Пойдём, — кивнула и впилась в его губы жарким поцелуем, даря невысказанную страсть. — Сладкая девочка, — улыбнулся, отвечая на поцелуй и подхватывая женщину на руки. — Девочка хочет сладкое, — шепнула ему на ухо, по-детски болтая ногами в воздухе. У неё были очень маленькие ножки с гладкими пяточками. — Будет слаще некуда, — усмехнулся, неся её в комнату и по пути целуя везде, куда мог дотянуться. Уложил на диван и накрыл своим телом. Его рука жадно прошлась по её телу, ощупывая и поглаживая его контуры. Нежно сжал ладонью грудь и, придвинув женщину ближе к себе, впился губами в набухший сосок. Несмотря на хрупкую фигуру, грудь была большая. И, судя по бурной реакции женщины, очень чувствительная. Его вторая рука уже хозяйничала внизу, нежно поглаживая женское бедро и интимную область. — Можно тебя попросить? — выдохнула. — М? — мурлыкнул. — Поцелуешь там? — моляще посмотрела, словно девочка, выпрашивающая у папы куклу. — Ты по адресу, — усмехнулся и плюхнулся рядом с ней на спину, — Прошу, — кивнул на свою грудь и протянул руки, предлагая свою помощь. Осторожно перебралась ягодицами на его грудь и широко развела ножки, открывая ему путь к самому сокровенному. — По адресу? — уточнила. — Угу, — кивнул и, обхватив ладонями её ягодицы, придвинул женщину ближе к себе, нежно впиваясь губами в чувствительное место. Горячий язык медленно коснулся и обвёл по кругу жаждущий ласки бугорок. До мужского уха донёсся всхлип и нежное: — Гриня-я-я… Его язык начал размеренно двигаться, перекатывая и потирая набухшую горошину. Шершавые ладони мяли и сжимали напряжённые ягодицы, разводя женские ножки шире, чтобы получила как можно больше удовольствия. Лизал предательски медленно, наслаждаясь её вкусом и запахом. — Ох-х-х, милый… Как сладко… — дрожала, сжимая его по бокам за футболку, натягивая ткань. Крепко прижимал её промежность к своим губам, не позволяя отстраниться ни на миллиметр. Чувствовала, как внизу всё горит от невероятного наслаждения. Его язык вдруг задвигался быстрее, охватывая всё более широкую зону ласк. — Боже, что же ты творишь? — шептала, громко застонав. Стараясь ухватить и сжать ткань сильнее, услышала треск. Кусочки его футболки остались в её ладонях. — Ох… Прости… — грустно выдохнула. Не позволил ей думать, немного усилив давление языком на сильно набухший от возбуждения бугорок. — Ах… Нежный… Да… Я сейчас… А-а-а-а-а-а-а! — завизжала, кончая. Осторожно накрыл ладонью и зажал бьющуюся промежность и помог Ирине лечь. — Ну теперь поняла, почему по адресу? — усмехнулся, чмокнув её в щёку. — Поняла, — тяжело дыша, — Очень хорошо делаешь… — Лизун вся Сочи перед тобой, — захохотал. — Э-э-э… — протянула, — Понятно… — тихо выдохнула и слезла с него. Уткнулась в свой угол дивана. — Да ладно тебе, шучу я, — усмехнулся, обнимая её со спины, — Обиделась, что ли? — Почему я должна обижаться на то, что ты перетрахался с женской половиной Сочи? Мне абсолютно всё равно, — хмыкнула. — Дурочка, я же пошутил, — мягко, — Я тебе первый раз делал. — Да, конечно. Именно поэтому ты сказал, что я по адресу. — Язык у меня острый, глупышка, — усмехнулся. — Не хочу больше ничего слышать, — резко. Укуталась простынёй с ног до головы. — Ну Ириш… — выдохнул, — Ну чем мне тебе поклясться, чтобы ты мне поверила, м? — прижал её к себе и скинул с головы одеяло, чмокнув в макушку. — Мне твои клятвы не нужны. Меня вообще муж дома ждёт, — заявила. — Да, а ещё что скажешь? — начал покрывать её плечики нежными поцелуями. — Купи презервативы, ещё не хватало от тебя залететь, — била словами. — М-м-м, вот как мы заговорили… А как же муж? — усмехнулся, разворачивая её к себе лицом и начиная целовать ключицы и ниже. — А что муж? Уеду от тебя через четыре дня и всё, — прикрыла грудь руками. — Да, а если я приеду и скажу ему, что ты со мной спала, м? — с лёгкостью убрал её руки и опустился поцелуями на грудь. Губы тут же нежно захватили один из торчащих сосков. Всхлипнула, отодвигаясь от него. — Прекрати. Он тебе не поверит, он знает, что я только с любимым и только после свадьбы. — Тогда я трахну тебя у него на глазах, чтобы он увидел, как ты меня хочешь, — усмехнулся, — Нет у тебя никого, я же смотрел твой паспорт, сладкая, — пробурчал, лаская губами и пальцами её пышную грудь. Тихо простонала: — Значит, выйду… Известная певица Ирина Аллегрова, знаешь сколько желающих будет? — Подожди… Ты Аллегрова?! — выпучил глаза. — А говоришь, что читал паспорт, — рассмеялась, — Сюрприз. — Не думал, что она — это ты, — хмыкнул, — И ты не выйдешь замуж ни за кого. Знаешь, почему, дорогая? — ухмыльнулся, прижимая её к своей груди. — И почему же, интересно знать? — хмыкнула. — Потому что я тебе понравился, и даже не пытайся это отрицать, — хохотнул. — Замуж выйти это никак не мешает. Как понравился, так и разонравишься, — отвернулась от него, — Спокойной ночи. — Ой, какие мы недовольные… — пробурчал ей на ушко, — А как же ужин в береговом ресторане? Жаль, видимо, придётся пригласить какую-нибудь другую девушку… Или вообще сдать столик… — наигранно вздохнул. — Пригласи кого-то получше, помоложе и посговорчивее, — язвительно. — Да, ту девушку, которая приехала из Москвы, осталась без гостиницы и денег… Кажется, её зовут Ирина… — крепко обнял её со спины. Промолчала, делая вид, что спит. И он, осознав, что ответа сегодня не получит, тоже отправился в царство Морфея. Проснулась первой, тихо собралась, приготовила ему завтрак и покинула его дом. Отправилась на причал и, попросив у доброго старика лодку, отправилась вплавь по морю. Лепс проснулся и не обнаружил Ирины рядом. На кухне нашёл слегка остывший завтрак, но Аллегровой в квартире не было. Чертыхнулся и, быстро закинув в себя завтрак и собравшись, выбежал из квартиры. По рассказам бабушек, сидящих целыми днями на скамейках возле подъездов, понял, куда направилась, и поспешил к причалу. Зорко осмотрев морскую гладь, увидел вдалеке лодку и знакомый силуэт. Быстро разделся и, оставив свои вещи знакомому, нырнул и поплыл к лодке. Сидела на узкой приступочке и рисовала в блокноте. Подплыл к лодке и, ухватившись за борт, высунулся из воды. — Ну и зачем было сбегать? — поинтересовался, глядя на неё. Подскочила на месте, испугавшись, завизжала и, не удержав равновесие, рухнула в воду. Засмеялся и, поднырнув под лодку, вынырнул рядом с ней, вытягивая её на поверхность воды. Закашлялась. — От тебя одни неприятности! — Сбегать не надо, — хмыкнул, помогая ей забраться в лодку. Очутившись в ней, стянула с себя мокрую одежду и закуталась в халатик, который достала из рюкзака. — Почему ушла и меня не предупредила? — поинтересовался, складывая руки на борте лодки и высовываясь из воды, словно русал. — Потому что я ушла НАВСЕГДА, — как громом. — Дура ты, — хмыкнул, — Я люблю её, а она… ушла! — рявкнул и, откинувшись назад, нырнул. — Любишь?.. — выдохнула и закрыла лицо руками, — А что теперь? Теперь поздно… — прошептала и поплыла обратно к берегу. Кое-как забрав свои вещи, вышла на дорогу и, поймав попутку, уехала на вокзал. Жизнь здесь шла своим чередом. Приходили и уходили поезда, сновали туда-обратно приехавшие и уезжающие, предлагали свои услуги таксисты и коробейники. Села на скамейку отдохнуть. — Так и уедешь, не попрощавшись? — раздался сзади знакомый голос с усмешкой. — Да, вот так вот, в одном халатике на голое тело, — усмехнулась, повернувшись к нему. Стоял перед ней с букетом роз. — Ну, так, может, зайдём ко мне, переоденешься? — усмехнулся. — Знаю я тебя. Затащишь в постель, оттрахаешь так, что идти не смогу, и я так и не уеду, — рассмеялась, подмигнув. — Ну, вообще, я думал произвести на тебя впечатление этим букетом, но ты ж у нас звезда… — пошутил, — Но оттрахать — это хорошая идея, я учту, — засмеялся. — Рано или поздно мне придётся уехать. Так пусть лучше рано, пока это не стало невыносимым, — грустно улыбнулась, — Если мы вчера что-то натворили, то… я напишу тебе, дай свой номер. — Ир, ты плохо меня знаешь. Я ведь приеду за тобой, узнаю, где ты живёшь, и буду ночевать под окнами твоего дома, — хмыкнул, — Может, всё-таки примешь моё предложение? — Остался этот день и ещё три. Какой в этом смысл?.. — выдохнула, — Я сама не хочу расставаться, но в Москве у меня работа, родители, дочка, дом… — Я приеду вслед за тобой, ты же предлагала мне петь в Москве. Денег поднакоплю и приеду. Мне давно уже говорят, что из Сочи я вырос и надо в столицу, — усмехнулся. — Хорошо, уговорил, я остаюсь, — улыбнулась. Вместе они ушли с вокзала счастливые. Оставшиеся дни пролетели незаметно, оба чувствовали себя по-настоящему окрылёнными влюблённостью. Романтика все дни не покидала их. В день отъезда попросила не провожать её, уехала одна, чтобы не расстраиваться, что на некоторое время разлучатся. Месяц, определённый мужчиной на «дозаработать», растянулся на два. Постоянно думала о нём, а он — о ней. Созванивались по два раза в неделю. Боялась звонить ему чаще, боялась нарушить его личные границы, ведь всё-таки кто она ему? Наконец он позвонил и сказал, что подъезжает к Москве. Помчалась на вокзал встречать его. «Жигули» уже радостно ждали её у подъезда. Час, и она на месте. Поезд подъехал и медленно начал тормозить возле перрона, подтягивая за собой дальние вагоны. Вскоре он затормозил окончательно, и из вагонов повалили пассажиры. На перроне начался гвалт, приехавшие смешались со встречающими. — Иринка! — раздался крик в толпе, и Аллегрова увидела Григория. Помахала ему, ожидая, когда подойдёт, не желая толкаться в толпе. Он протолкнулся через толпу и направился к ней. Ветер красиво играл с белокурыми волосами и её шифоновым пышным платьем. — Ну встречай, дорогая, — усмехнулся и, поставив на асфальт сумки, раскинул руки для объятий. Подошла к нему и нежно обняла, обвивая шею руками. Пухлые губы коснулись его губ. Крепко прижал её к себе и, оторвав женские ножки от земли, закружил в воздухе, отвечая на поцелуй. — Осторожно! Не сжимай сильно! — вскрикнула. — Что случилось? — удивился. — Ребёнка раздавишь, — широко улыбнулась, глядя ему в глаза. — Ты… беременна? — ахнул, осторожно ставя её на ноги. — Два месяца уже, — засмущалась, — Мама пока не знает. Я не знаю, как ей это объяснить. — Ты ж моя радость! — счастливо закричал и закружил её по перрону, обнимая и покрывая поцелуями всё лицо. — Тише-тише, токсикоз же, — смеясь и подставляясь под его поцелуи. — Ой, извини, забыл совсем про него. Сильно он тебя? — поставил её на ноги и погладил маленький животик. — Терпимо, — улыбнулась, наблюдая за действиями мужчины, — Поехали домой, — привела за руку к машине и разблокировала двери, сама же села за руль. — Ты уверена, что это хорошая идея? — сел рядом и взял её за руку, — Может, лучше на такси? — Я только что сюда так приехала, — рассмеялась, — Всё будет хорошо, я же просто беременна, — улыбнулась, — Не волнуйся, папочка. Завела машину и поехала к своему дому. Добравшись, они поднялись в квартиру. — Мам, пап, я дома, — с порога. — Уютно у тебя тут, — прокомментировал, заходя вслед за ней и неся сумки с вещами. В прихожую вышла ухоженная женщина на вид лет пятидесяти. — Знакомься, это моя мама — Серафима Михайловна, — кивнула, — Мама, это Григорий, он мой любимый человек. — Приятно познакомиться, — улыбнулась и протянула руку. — Это взаимно. У вас очень красивая и умная дочь, — улыбнулся в ответ и аккуратно поцеловал протянутую женскую руку. — Благодарю, — кивнула, — Проходите. Есть будете? — Если можно, — хохотнул, ставя сумки с вещами на пол, — Ириш, покажешь, где ванная, м? — Да, конечно, — разулась и надела милые тапочки с помпонами, а мужчине дала тапочки для гостей. Вслед за певицей прошёл в ванную, где помыл руки и не упустил возможность поприставать к любимой женщине. — Гринь, ну перестань, мне ещё месяц ничего нельзя, — усмехнулась шёпотом. — Знаю, знаю, извини. Просто очень соскучился по тебе, маленькая, — мурлыкнул ей на ушко. — Ох… Маленькая тоже соскучилась, но надо потерпеть, — выдохнула. — Пойдём кормиться, — усмехнулся и втянул её в поцелуй. Ответила на поцелуй, жадно сминая его губы своими и обнимая за шею. — М-м-м… Какие мы страстные, — пробормотал ей в губы, отвечая на поцелуй. — Такие, да, — шепнула, проникая язычком в его рот. — Сладкая, ты меня сейчас возбудишь и будет не очень хорошо, — тихо хохотнул, обнимая её. — Прости, — грустно протянула, отстраняясь, — Я просто давно тебя не видела. — Иди уже сюда, — шепнул и притянул её к себе и продолжил целовать, наплевав на то, что может возбудиться. Радостно ответила на поцелуи, даря ему свою любовь и накопившиеся эмоции. — Ира, вы где пропали? — раздался с кухни голос Серафимы Михайловны. — Уже идём, — крикнула, разорвав поцелуй, — Давай продолжим ночью, м? Я тебя только поглажу, можно? — шёпотом мужчине. — А я думал, я буду квартиру снимать, — усмехнулся, — С чего ты взяла, что твои родители разрешат мне тут жить? — Ну, если ты просто любимый человек, то вряд ли разрешат… — протянула, намекая. Неужели он до сих пор не понял, чего она хочет? — Я должен тебе предложение сделать? — тихо хохотнул. — Нет, не должен, — помотала головой. — Я не это имел в виду… Ладно, пойдём, — чмокнул её в губы и пропустил вперёд. Ирина направилась в кухню. — Мам, я плохо себя чувствую, накорми Гришу, пожалуйста, — бросила и ушла в спальню. Григорий пришёл на кухню вслед за Аллегровой, но её там не оказалась. — Серафима Михайловна, а где Ира? — поинтересовался. — К себе пошла, да вы садитесь, я уже накрыла, — улыбнулась и кивнула на стул. На столе стояла тарелка с борщом, второе и компот. — Обиделась, значит… — вздохнул и послушно сел за стол. — Давно вы с Ирочкой знакомы? — спросила. — Да нет, не очень. Я сам из Сочи, мы с ней познакомились в ресторане, где я выступал. Она в отпуске была, — улыбнулся, начиная есть, — М-м-м, очень вкусно, — похвалил, отправляя в рот ложку за ложкой. — Два месяца, получается, — кивнула и улыбнулась, реагируя на его комплимент, — Спасибо. — Хорошо тут у вас, уютно, — прокомментировал, осматриваясь. — Это всё Ириша, — улыбнулась, — Квартиру купила, ремонт сделала и нас сюда перевезла. Вы сказали, что вы из Сочи, как Москва? Смогли обустроиться? — Да я только приехал. Договорились с Ирой, что заработаю и сразу же примчусь, — неловко усмехнулся. — Любишь её? — взглянула ему в глаза. — Больше жизни, — кивнул, — Чего она ушла-то? Я думал, вместе посидим… — Сказала, что плохо себя чувствует, — пожала плечами. Оценив его слова, поняла, что он говорит правду. — Обиделась она, — пробурчал. — Значит, что-то не так сказал или сделал. Она никогда не обижается просто так. Я точно знаю, что она по-настоящему тебя любит. Пока тебя не было, она после отпуска сама не своя была до сих пор. То плачет, то смеётся, от еды отказывается… — Она просто неправильно меня поняла, а я не успел ничего объяснить, — вздохнул, — Можно мне к ней? — Конечно. Я могу убрать? — поинтересовалась, кивнув на тарелки. — Оставьте, я чуть позже доем. И Иру приведу сюда, ей поесть надо, — встал из-за стола, — Не проводите меня к ней? — Пойдём, — повела его за собой, — Ты спать останешься или поедешь куда? — поинтересовалась. — Вот как раз из-за этого у нас с Ирой и вышли разногласия, — усмехнулся, — Сейчас мы с ней поговорим нормально и станет ясно. — Вот её комната, — кивнула и удалилась. — Ириш, можно к тебе? — постучался. — Заходи, — раздалось приглушëнно. Лежала на боку, обнимая большого голубого медведя. — Ты почему опять убежала, м? — осторожно сел на край её кровати. — Есть не хотелось, хотелось полежать, — монотонно. — Я же вижу, что дело не в этом, — погладил её по спине. — Всё хорошо. — Ты меня просто неправильно поняла, — мягко, — Иди сюда, — лёг рядом и обнял её сзади. — А я всегда тебя неправильно понимаю, — хмыкнула. — Ириш, ну вот чего ты начинаешь? Я только спросил, а ты уже сделала неправильные выводы. Пойдём, нас там твоя мама ждёт. — Не хочу никуда идти, — поглаживая животик. — Почему? — удивился. — Мама расспрашивать начнёт, а мне сказать нечего. И животик разболелся. — Потому что нервничаешь много и зря. Давай поглажу и не будет болеть, — положил свою тёплую ладонь на её животик и начал ласково поглаживать. Чувствуя родное тепло, женщина начала успокаиваться. — Тебе нужно поесть, маленькая. Малыш бунтовать будет, — улыбнулся, — И всё твоей маме расскажем, м? — А нечего рассказывать, — пожала плечами. — Ир, если я говорю «расскажем», значит, есть. Не будь такой вредной, — фыркнул, — Пойдём. — Я не пойду замуж, — спокойно. — Почему? — не понял. — Я тебе не верю, не доверяю. — Да почему? Что я такого сделал? — удивлённо, — Всё же хорошо было. — Шутки твои надоели и формулировки непонятные. Я не заставляла, но твой вопрос звучал именно в таком ключе. Ни мне, ни ребёнку ты ничего не должен, иди, гуляй! — Не надо меня оскорблять, я этого не заслужил, — тихо, — Ты не принуждала меня ни к чему, я просто спросил и решил, что это надо сделать официально перед твоими родителями. А сейчас ты отказываешься, потому что я тебя не устраиваю. До этого устраивал, а теперь нет, — хмыкнул. — Не хочу сойти с ума от твоих шуток. Мне сейчас вообще нервничать нельзя, — хрипло от боли. — Глупенькая, я же люблю тебя, — осторожно обнял её, — Обещаю, всё, никаких шуток, которые тебе не нравятся, дорогая, — гладил её животик. — Хорошо, — насупленно выдохнула, словно обиженный малыш, — Хочу конфеты, те, сочинские. — А я как раз тебе кучу сувениров принёс. Пойдём покажу, — заулыбался, радуясь, что смог помириться с ней. — Не-е-ет, сначала много-много поцелуев, — рассмеялась. — Ну иди сюда тогда, — усмехнулся и начал целовать её. С восторгом ответила, любовно обнимая его и посасывая его нижнюю губу. Целовались долго, сладко, нежась в объятиях друг друга. — Ирочка, как ты себя чув… Ой, извините, — хихикнула Серафима Михайловна, заглянувшая в комнату к дочери. — Всё хорошо, мам, — ответила покрасневшая Ирина. — Вы идёте пить чай? Или нам с папой вас не ждать? — усмехнулась, глядя на то, как Григорий немного отодвинулся от женщины, чтобы не смущать её. — Да, идём, — улыбнулась, — Одну минуту. Мама Ирины лукаво подмигнула и ушла. — Пойдём подарки смотреть, — улыбнулся и протянул ей руку. — Пойдём, — кивнула. Встав, поправила платье. — А помнишь, я тогда на вокзале в одном шёлковом халатике?.. — Помню, — кивнул, — Боялся, что украдут, — усмехнулся, обнимая её. — И правильно, украли бы и не только меня, а ещё и наше чудо, — посмотрела ему в глаза, — Ну вообще… ещё могут украсть… — хитро протянула. — Пусть только попробуют! — подхватил её на руки и понёс в прихожую, где стояли его вещи. — А документы на меня где? — смеялась, — Гражданин Лепс, предъявите ваши документы! — Я не Лепс, кстати, — ухмыльнулся. — Как это? — удивлённо посмотрела на него, — Ты врал? — Нет. Лепс — это псевдоним, со школы ещё пошло. Я Лепсверидзе, — хохотнул, — Так что будешь ты Ирина Лепсверидзе, — подмигнул и, поставив Аллегрову на ноги, достал из кармана бархатную коробочку. — Ну, на сцене я фамилию оставлю, — улыбнулась. — Так, посмотрим, что тут у нас… Держи, — протянул ей целый пакет её любимых конфет, которые ела тогда у него в квартире, — Букет надо в вазу поставить, завянет же, — напомнил. — Да, сейчас поставлю, — убежала на кухню с конфетами за вазой. Лепс тем временем достал остальные сувениры и пошёл вслед за Ириной. Женщина поставила букет в вазу и села за стол радостно есть конфеты. — Серафима Михайловна, это вам, — протянул ей ожерелье из раковин и жемчуга в коробочке. — Оно очень красивое, спасибо, Григорий, — заулыбалась, открыв коробочку. Её муж тут же без слов подошёл и помог ей его примерить. — Превосходно смотрится, — улыбнулся, — Здравствуйте, я Григорий, — протянул руку отцу Ирины. — Александр, — хрипло ответил, пожимая руку мужчине. — Это вам, — протянул ему бутылку краснодарского вина, — У нас знакомые сами делают, очень крепкое. — Благодарю, — вежливо кивнул, принимая подарок, и улыбнулся. — Ирочка, тебе конфеты, мама ещё передала чай, который так тебе понравился, — улыбнулся, — И кое-что ещё, но уже от меня. Вы позволите сделать маленькое объявление? — повернулся к родителям женщины. — Конечно, — ответили синхронно, подмигнув друг другу. — Наша с Ирой встреча была очень сумбурной, мы могли разойтись в тот же момент, но… что-то удержало меня, и я не пустил её ночевать на вокзале. Мы, конечно, много ругались, я вообще тогда думал, что она студентка, — неловко усмехнулся, почесав голову, — Что я тебе тогда в ресторане сказал? — повернулся к Ирине. — Сказал: «Девочка, иди отсюда», — рассмеялась. — Вот-вот. Она просто решила учить меня, как петь, — хохотнул, — Ну а потом… Я понял, что не могу без этой вредины. Ну и она без меня тоже, наверное. Хотя и пыталась сбежать от меня по морю, мне даже пришлось вплавь догонять её, — засмеялся. — Ну, хулиганка! — усмехнулся Александр и шутливо пригрозил пальцем. — В общем… Я прошу руки вашей дочери, — улыбнулся и достал из кармана коробочку с кольцом, — Ириш, ты выйдешь за меня? — опустился на одно колено перед Ириной, держа открытую коробочку на ладони. — Конечно, выйду, — расплылась в улыбке, протянув ему ручку. Надел кольцо ей на правый безымянный пальчик и поднявшись с колен, притянул женщину к себе, целуя. Нежно ответила, потираясь кончиком носа о его нос. Серафима Михайловна всхлипнула и украдкой вытерла ладонью глаза, наблюдая за этой идиллией. — Ма-а-ам, ну ты чего? — протянула Ирина, оторвавшись от губ любимого. — Радуемся с папой за вас, — хихикнула. Муж обнял её за плечи. — Да, наконец-то наша Иринка нашла мужчину своей мечты, — улыбнулся. — Ну, полчаса назад меня видеть не хотели, — усмехнулся, обнимая Аллегрову. — Хотела я, дурак, — легонько пихнула его в бок, — Кстати, я тоже подарок вам из Сочи привезла! — весело. — Когда успела? — усмехнулся Аллегров. — Два месяца назад, — хихикнул Лепс и подмигнул Ирине. — Да, долго думала, когда подарить… — рассмеялась, — Мама, папа, я беременна, у нас с Гришей будет малыш. — Это же замечательно, — улыбнулись родители Ирины, — Будет у Лалочки сестрёнка или братик. Да и нам на старости лет радость. — Только… Как же это до свадьбы? — удивилась Серафима Михайловна. — Так получилось… — протянула Ирина, опуская глаза в пол. — Получилось? Он тебя соблазнил, что ли? — усмехнулся Аллегров. — Ну вообще-то соблазнили меня, но это уже не важно, — усмехнулся Лепс, — Я сделал Ирише предложение не из-за ребёнка, а потому что люблю. Я узнал, что она беременна, только на вокзале. И к тому же я ей сразу сказал, что очень люблю детей. — Ну… хотя бы с любовью делали-то? — усмехнулась Серафима Михайловна. — Конечно! — кивнул, — Ирина просто очень любит любопытничать, да, дорогая? — усмехнулся и, погладив певицу по талии, чмокнул её в волосы. — Да, — улыбнулась, поднимая голову, — Не сердись, мам. Мы же всё равно до родов распишемся. — Ох, что ж с вами делать… Ты всегда была несносной, Иринка, — хмыкнула. — Ну ма-а-ам… — виновато протянула. — Не мамкай, лучше садись чай пить. И Григория своего сажай, — усмехнулась, — Беременная, а не ест ничего. — Гринь, будешь чай? — улыбнулась, глядя ему в глаза и нежно целуя в губы. — Буду всё, что предложишь, — мурлыкнул ей в губы, отвечая на поцелуй. — Всё-всё? — хихикнула в губы. — Всё-всё-всё, — хохотнул. Несколько раз чмокнула его в губы и шепнула: — Садись за стол. Послушно сел рядом с ней, доставая ещё какие-то сочинские вкусности. Раздался звонок в дверь. — Наверное, это Лалочка, — радостно произнесла мама Ирины и быстрым шагом направилась в прихожую. Спустя пару минут женщина вернулась вместе с девушкой лет двадцати, внешне отдалённо похожей на Ирину. Лепс поднялся из-за стола и приветливо улыбнулся ей. — Ой, здравствуйте, — неловко усмехнулась, — Я Лала, — улыбнулась. — Григорий, — кивнул, — Ириш, у тебя очень красивая дочь, — заулыбался. — Понравилась? — усмехнулась и подмигнула, шутя над ним. Лала еле сдержала смех, услышав мать. — У меня есть ты, — подмигнул в ответ. — Мы, — поправила, хихикнув. Аллегровы-старшие с ухмылкой наблюдали за парочкой. Лала села за стол рядом с бабушкой. Григорий снова сел рядом с женщиной и, приобняв её, осторожно поглаживал еле заметный животик. Лала, заметив действия мужчины, удивлённо воззрилась на пару. — Мам, ты?.. — Да, — кивнул Лепс, — У тебя скоро будет сестра, — подмигнул. — Или брат, — усмехнулась Ирина. — Мама, ты супер! — радостно протянула. — Я тоже постарался, — хохотнул. Все за столом разразились дружным хохотом. Так начался длинный путь семейной жизни Ирины, Григория и их маленького чуда.