Жёлтая Молния Конохи

Двадцать пятого января, когда снег, медленно кружа в воздухе лениво опускался на землю, родился мальчик – будущая Жёлтая Молния Конохи и отец Седьмого хокагэ. — Можно… мне его подержать? — мужчина с блондинистыми волосами и чёрными, словно самая тёмная ночь, глазами, неуверенно протянул руки к живому и орущему комку руки – его сыну. — Держи, держи, мне ещё с твоей женой возится. — старушка - акушерка, которая принимала роды у Ай, протянула Ичиго его сынишка, громко плачущего и, как понял сам мужчина, желавшего оказаться на руках матери. — Он к Ай хочет… кажется. — растерянно смотрит по сторонам, с болью поджимая губы, увидев состояние своей жены, рвано дышащую и крепко сжимающую простынь. — Дай сюда. Приподнявшись, Ай устало, но ласково улыбается, протягивая руки в сторону Ичиго, ожидая, когда он даст ей её сынишку. Аккуратно дав ей сына, Ичиго устало опускается на рядом стоящий стул, прикрывая ладонями лицо, не желая что бы того, чтобы она не увидела его слёзы. Ему ещё не до конца варилась в то, что у него есть сын – ребёнок которого он так долго ждал и которого ему сказали у него не будет. Решив обследоваться у врачей-ирьенинов, молодая пара получила шокирующий для них вердикт – Ай не сможет забеременеть никогда. Девушка весь месяц не могла придти в себя, ночью плача в подушку, думая, что Ичиго не замечает её состоянии и радуясь этому – ибо расстраивать его ей вовсе не хотелось -, а днём стараясь вести себя так, словно ничего и не случилось. После, оправившись от случившегося, Ичиго и Ай всё время ходили по разным ирьёнинам, желая найти способ это исправить, но везде получили один и тот же вердикт: «Ей не забеременеть. Спуститесь на землю и взгляните правде в глаза.». Но судьба, сжалившись над ними, всё же направила их к Цунаде, которая смогла помочь их беде, но - чему Ай и Ичиго не были против - пришлось оплатить её долги, которые являлись платой за её помощь им. — Ты, что, плачешь? — Ай вопросительно смотрит на счастливо плачущего Ичиго. — Тебе показалось. — краснея, Намекадзе отворачивается, но тут же поворачивается обратно, слегка обнимая и уткнувшись носом в густые чёрные волосы, вдыхая столь родной и успокаивающий запах вишни, по неволе успокаиваясь и тихо спрашивая: — Как назовём? — Минато. Пусть будет Минато. — Ай нежно улыбается, гладя мужа по голове и покачивая, малыша, которого теперь звали Минато. Ичиго тут же говорит это имя вслух, словно пробуя его на вкус: — Минато Намикадзе… красивое имя, очень. — Конечно, ты же сам месяц назад выбрал ему этого имя, — женщина тихо смеётся, смотря на слегка удивившегося Ичиго. — Я пойду, не буду вам мешать. — акушерка разворачивается, снисходительно покачивая головой и поднимая уголки губ в улыбке. Продолжение следует...