***
Когда молодым принцам уже дали разрешение встать и заняться своими делами — по факту продолжать официозное общение, просто уже не за обедом, голос дворецкого вдруг сообщил: «Прибыли из Королевства Чэн!», а за голосом вошли Их Величества и Их Высочества, и цикл приветствий возобновился. Сяо Джи, заметив Чэн Сюйин, стала говорить, как молодо та выглядит до сих пор, даже спустя целый год. Три Короля, наконец, собравшись вместе, не теряя времени, перешли к обсуждению политики. Всё, как обычно. Сяо Чжань, хоть и не завсегдатай таких встреч, знает этот сценарий наизусть. Видимо, и за границей в монарших семьях все одинаково, так что на съездах и торжествах количество обыденности не уменьшается даже под предлогом празднеств. Скорее, наоборот. Но, благо, кое-что особенное и по-настоящему радостное сегодня происходит: он видит Мариуса и его сестру Лулу. Шторм, разбушевавшийся в душе, резко успокаивается. Обменявшись пафосными реверансами, элегантными рукопожатиями и прочей ерудной, Третий принц Сяо выходит на задний двор, где ожидает Принца Чэн, чтобы обнять его по-человечески, крепко, искренне. — Я скучал, — тихо говорит он, зажмурившись от радости и удовольствия находиться в объятиях, чувствуя себя как за каменной стеной, за которую не могут пробраться плохие мысли, события, вести. В ответ слышит родной голос, в котором ощущается всё тепло мира: — Сколько лет, сколько зим, Чжань-Чжань! — Ай-яй, мой младший брат так много говорил о тебе! Вот и я приехала, чтобы узнать, с кем это он на протяжении стольких лет переписывается, — слышит Сяо Чжань позади девичий голос и сразу понимает, кому он принадлежит. Разлепившись с Принцем Чэн, он оборачивается, чтобы нормально поздороваться и пообщаться с Девой Лу, к которой, почему-то, заранее хорошо относится. Но натыкается еще и на двух Принцев Ван, которые что-то выглядели мрачно, как грозовые тучи. Только вот прямо сейчас ему совсем нет до этого дела, поэтому он возвращает внимание к принцессе и говорит радостно: — Сестрица Лу, я помню, что с тобой мы тоже обменялись письмами, когда Мариуса не было во дворце! — Чжань-Чжань, а ты такой же красивый, каким тебя описывал мой брат, — хихикает она в ответ и смотрит на него с такой же теплой улыбкой, как и Мариус. — Я очень рад познакомиться с тобой лично! — восторгается Третий принц и жестом просит руку Девы Лу для того, чтобы поцеловать её пальцы совершенно культурно и искренне выражая почтение. — Я тоже, — отвечает она ласково, подавая свою хрупкую ладонь и смущенно улыбается, когда манерный молодой господин целует её невесомо. — Я думаю, сестрица взяла от своих родителей всю красоту, да не оставила её своему младшему брату, — добавляет Сяо Чжань после, смеясь и бросая взгляд на Мариуса, после чего едва успевает увернуться от кулака. — Ай-я-я! А говорил, что тоже скучал, — жалуется и наигранно надувает свои щеки, делая обиженный вид, в то же время слушая тихое хихиканье принцессы, которой весело наблюдать за ними. — Забираю свои слова обратно, — притворно злится Принц Чэн, почти не пытаясь скрыть радость на лице. — Вы знакомы? — неожиданно задает вопрос Ван Хайкуань, тем самым вежливо (или не очень) вмешиваясь в их разговор. И, кажется, только сейчас трое улыбчивых молодых людей понимают, что, вообще-то, не одни здесь. Нависает неловкость. — Да, с детства! — отвечает Мариус таким с такой восторженной интонацией, будто искренне гордится этим фактом. — А в каких вы в отношениях? — задает следующий вопрос Ибо, выглядя, впрочем, не довольнее своего брата. — Мы… в отношениях, — говорит, чуть помедлив, Сяо Чжань, после чего все, включая самого Принца Чэн, ошарашенно смотрят на него. — Очень смешно, Чжань-Чжань, — кривится Мариус, когда тишина затягивается, усугубляя общее замешательство. — А что? — наигранно удивляется Третий принц Сяо и пытается расшифровать нервозность в чужом взгляде. «Что-то тут не так…» — Так вы… — начинает Лулу и замолкает, ожидая, что кто-то из этих двоих закончит фразу вместо нее, тем самым разъяснив ситуацию. Но Сяо Чжань, успевший проследить за выражениями чужих лиц, вдруг смеется, осознав кое-что важное, и спрашивает сквозь хохот: — Вы серьезно поверили? Мариус вслед начинает торопливо объяснять, но звучит его тирада, скорее, как оправдание: — Мы с Сяо Чжанем познакомились давным-давно, когда отец приехал сюда с визитом. Так получилось, что мы быстро нашли общий язык и после моего отъезда начали общаться письмами. Иногда тайком приезжали друг к другу в гости. А в последние два года у нас не получалось встретиться, вот поэтому и говорим, что соскучились. Только не подумайте неправильно… Мы как родные братья, не более. Два года назад, во время последней живой встречи, Мариус по большому секрету рассказал, что его сердце поразила стрела Амура, но только вот счастья от любви на лице юноши написано не было. Выглядел он, скорее, болезненно-печальным. Ведь стрела то была совсем не обычная, а «неправильная», как он тогда сказал. Принцу Чэн понравился парень, из-за чего и развились тоска и тревога, ведь он посчитал себя ненормальным. Но верный друг из всех сил старался убедить его в обратном, объяснял, что в чувствах пол не имеет значение. Главное, чтобы люди любили взаимно, уважали друг друга, ценили, заботились, и далее по списку. А мальчики или девочки — это ничего не меняет, кроме нюансов интима, конечно. И у него вышло настроить Мариуса на хорошие мысли, дав надежду и веру в то, что у того возможно будущее с любимым человеком. По этой причине, собственно, Мариус и перестал видеться с Сяо Чжанем, посвящая редкие свободные минуты тому самому. Нынешнее же поведение Принца Чэн кричит о том, что его возлюбленный находится рядом. «Только кто из Принцев Ван — старший или младший?» — гадает Сяо Чжань, заставляя себя игнорировать кислый привкус на кончике языка от мысли, что, всё-таки, младший. И очень старается не надеяться услышать в ответ от Мариуса, что3
28 апреля 2022 г. в 05:38
Громко захлопнув дверь, Сяо Чжань медленно сползает по ней вниз, переваривая всё, что только что случилось. Он, конечно, готовился к тому, что может в будущем встретиться с этим человеком, но не ожидал, что все произойдет настолько быстро. День. Прошел всего лишь день, а этот парень гуляет по его дворцу, и, если учесть тот факт, что он является Вторым принцем Ван… Сяо Чжаню точно конец.
Только что он вышвырнул отсюда принца другого королевства, к которому должен был, как минимум, относится с уважением, хотя бы после того, как узнал, кем тот является на самом деле. И, плюсом ко всему, этот принц вчера видел его вне дворца и узнал его ненастоящее имя. Если все вскроется, то прибьют не только Сяо Чжаня, но и Юй Биня, который постоянно прикрывает его. Этого нельзя допустить.
«Очень приятно, » — слышит он за дверью тихое бормотание, а следом доносится звук отдаляющихся шагов. Когда же всё утихает, Сяо Чжань, немножко приоткрыв дверь, убеждается, что теперь точно остался один.
Обычно каждое королевство хотя бы один раз в год созывало под разными предлогами грандиозные встречи вроде Турнира наследников Сяо. Его семья, естественно, всегда посещала такие события, но сам он предпочитал оставаться дома. Кстати, это единственное решение, в котором Королева-мать всегда соглашалась с сыном. Но на этот раз у Сяо Чжаня отобрали право выбора, ведь впервые подобное мероприятие проходило именно в его королевстве.
Он знает, что будет тяжело, но постаравшись заглушить тревогу, всё же поднимается на ноги и идет в гардероб. На сегодняшнем ужине необходимо присутствовать, иначе получит еще и за бестактное поведение. Значит, и выглядеть он обязан подобающе светскому приему.
Переодевшись, Сяо Чжань направляется в обеденный зал, по пути молясь
всем богам, чтобы Принц Ван оказался достаточно благоразумным, чтобы не раскрыть обман при всех. На входе парень понимает, что пришел последним, а единственное свободное место за столом так удачно располагается прямо напротив Ван Ибо.
Король Ван осматривает вошедшего нечитаемым взглядом, а затем обращается к Королю Сяо, намекая:
— А это…?
— Ох, я забыл, что вы прежде его не видели. Это мой сын, Третий принц Сяо Чжань, — представляет его отец, после чего парень вежливо кланяется присутствующим.
Дальше ему представляют каждого члена Королевства Ван, а на моменте приветствия с их Вторым принцем, сердце ухает куда-то в пятки. Тот смотрит так заинтересованно, с уже привычной усмешкой на губах, смотрит прямо в глаза… Сяо Чжань почти уверен, что ему кусок в горло не полезет, если новый знакомый не перестанет смотреть так.
— Благодарю, Ваше Величество, — говорит он, соблюдая этикет и стараясь скрыть нервозность в голосе, излишне часто прочищая горло. — Я рад знакомству, — добавляет он перед тем как сесть за стол под наблюдением десятка пар глаз, что совершенно не прибавляет уверенности. Особенно неловко становится, когда он мельком цепляется за взгляд напротив — тяжелый, неотрывный.
И Третий принц Сяо оказывается прав — есть в таком состоянии совершенно невозможно. В частности из-за человека за противоположным краем стола, который изучает Третьего принца Сяо пристально, неподвижно, будто пытается побуравить дыру взглядом. Чжань чувствует себя точно под прицелом магически острого наконечника стрелы, которая вот-вот сорвется, чтобы убить его прямо за этим столом, оросив закуски кровью, переполненной беспокойством.
— Мы о вас наслышаны, — чуть смеется Ван Дуий, имея в виду, конечно, всем известные слухи, но Сяо Чжань, так увлеченно переживающий по поводу своих секретов, успевает подумать о худшем и чересчур быстро поднимает круглые глаза сначала на старшего Вана, а за тем на самого младшего, затаив дыхание.
— И ничего из того, что нам довелось услышать, очевидно, не выстроено на правде, — мягко довершает слова своего отца Хайкуань, светло улыбаясь.
Сяо Чжань, когда натягивает смущенную улыбку и кивает в знак признательности, с ужасом осознает, что чуть сам себя не выдал.
Но вот вдруг свой красивый рот решает открыть Ибо:
— Да, братец Чжань действительно не так ужасен, как его описывают городские легенды, — смеется сдавленно парень, при этом вскидывая брови, явно выражая желание «поиграть».
«Братец Чжань?» — проносится красным в мыслях всех людей в обеденной зале, кроме Ван Ибо. И ложка с супом в руках Третьего принца останавливается на полпути. Капля, готовая сорваться с оглушительным в этой повисшей тишине звуком, находится на том же пределе, что и Сяо Чжань.
— Вы уже знакомы? — озвучивает общий вопрос Сяо Фэн, искреннее удивляясь и следя за реакцией младших.
— Да, Ваше Величество, нам выпал шанс познакомиться намно-о-го раньше, — отвечает Ван Ибо Королю, а Сяо Чжань тем временем пытается плавно опустить руку, чтобы позорнейшим образом не расплескать злосчастный суп.
— Правда? Когда? — тоже подает голос Сяо Джи, напрягая ситуацию не меньше.
Третий Принц с полубезумной улыбкой тупо перебирает ложкой ингредиенты в тарелке, борясь с желанием нервно прикрыть глаза, выдавая свою панику. Только вот ложка неряшливо, с громким стуком выскальзывает из вспотевшей ладони.
Еще одна секунда этой неловкой паузы — и вопросов появится еще больше, поэтому Сяо Чжань уже разлепляет пересохшие губы, чтобы ответить хоть что-нибудь, но его опережает Ван Ибо:
— Недавно я потерялся во дворце, а Его Высочество проводил меня в мою комнату, — и выглядит довольным собой, улыбаясь при этом исключительно вежливо.
Но Шон читает между строк — считывает издевку, хочет недовольно нахмуриться, но держит лицо, и даже чуть улыбается своему оппоненту в социальном притворстве.
Он не планирует сейчас разбираться в том, какие чувства испытывает по отношению к этому человеку, ведь тот одновременно пытается закопать живьем и тут же сам спасает. Но одно он понимает точно — он смог выдохнуть, расслабится, впервые за сутки перестать волноваться. Ван Ибо пока не друг, но, как видно, и не враг.
Аккуратно оглядев лица гостей, Сяо Чжань задерживается на Королеве-матери, чей взор оказывается самым острым, выпытывающим, даже хуже, чем у Второго принца Ван. Ведь тот лишь глумится, а Сяо Джи — выковыривает правду.
Глубоко в душе он всегда знал, что мать не хотела видеть его в роли наследника, в чем, собственно, он с ней был солидарен. Хотя и было немного обидно. Так сказать, било по самолюбию. Особенно когда понимал, что она в целом любила старших братьев гораздо больше, иногда обделяя его даже простым взглядом. Всё детство Сяо Чжань хотел, чтобы мама хоть раз улыбнулась ему, но и это осталось лишь мечтой. Будучи маленьким ребенком тогда он не понимал, почему мать его так не любит, и думал, что поймет, когда вырастет. Вырос, но ответа на этот вопрос так и не получил.
Ради капли внимания и любви матери он вступал в соперничество с братьями, занимая первые места в скачках, фехтовании, науке, этикете, искусстве. Но однажды краем уха он услышал отчетливое: «Сяо Чжань не должен стать кронпринцем», и после услышанного совсем перестал стараться и потерял всяческий интерес к званию «самого лучшего» и «(хоть немножечко) любимого». Действительно поверил, что не должен и не станет приемником трона.
Мальчик стал хорошо учится и развиваться в разных направлениях только для галочки. Ни больше, ни меньше. Твердый хорошист. Самый средний среднячок. Чтобы не тратить лишние силы попросту, но и не сердить родителей, в первую очередь — Королеву-мать.
И тогда появилась уйма свободного времени, но юному, растущему организму сидеть без дела оказалось невыносимо. Правила предписывали Сяо Чжаню прилежное нахождение в замке, где, к сожалению нет сверстников, с которыми можно развлекаться, с которыми всегда найдется занятие. Единственное, что ему оставалось — познавать мир живописи и литературы. Конечно, не самые приятные дела для ребенка требующие сосредоточенности и тишины. К тому же, в маленькую голову Третьего принца, когда тот оставался наедине с собой, начинали лезть всякие тревожные мысли и сердце цепко охватывали горькие терзания. Никакого душевного спокойствия и созидательного настроения. Но за неимением альтернативы, Сяо Чжаню пришлось сначала смириться, а затем и пристраститься к уединению.
Отношения с братьями быстро сошли на нет, стали холодными, деловыми. Обмен парой-тройкой фраз с ними во время обеда или занятий пусть и можно считать общением, но исключительно светским, формальным. Тем не менее Сяо Чжань по-прежнему свою семью любил, уважал и готов был ради них жертвовать всем. Если за гармонию и спокойствие в их маленьком обществе нужно заплатить собственной значимостью, претензией на трон и безмолвными просьбами о теплоте и ласке — он был готов заплатить.
Сейчас же он даже чувствует, что в самом деле полюбил тишину и одиночество. Они напару засосали глубоко в себя, и обратной дороги ему уже не найти. Теперь Третий принц Сяо подпускает к себе лишь единицы людей и ни о чем не жалеет.
В настоящий момент Сяо Чжань уверен, что, глядя на него, Королева-мать волнуется не о своем младшем сыне, а о том, чтобы он не задумал что-то плохое, какой-нибудь заговор против нее и двух других наследников, которые должны и займут трон.
Но всё это почти не имеет для него значения. Просто бесконечные переживания случайно размотали бинты на старых ранах, которые закровоточили сразу же, выпуская нехорошие мысли наружу.
К сожалению, это дало возможность окунуться в безрадостные воспоминания, чего он не делал давным-давно. К счастью, это произошло благодаря Ван Ибо, который развеял любой интерес к теме их заочного знакомства, интерес к самому Сяо Чжаню. Жаль только, что придется делать перевязку на скорую руку, при всех, хоть никто о том и не подозревает. Встать и уйти бы к себе, наплевав на суп, на Королеву-мать, на вежливое прощание и тактичные улыбки. А может вовсе никто и не обратит внимание на его пропажу тогда. Может, снова избежать публичного мероприятия, он ведь всегда так делает. Вспомнит ли Сяо Фэн, что представлял младшего сына Ван Дуию? Вспомнит ли, что у него вообще есть младший сын?
Скорей бы доесть этот суп и сбежать в свои покои. А лучше в лапшичную Большого Бо. Ведь, если бы у него спросили: «Где хочешь родится?», он бы никогда не ответил: «Во дворце», поэтому ему не прельстят даже ночевки здесь.
Мысли заносят Сяо Чажня в совершенно безумное и темное русло.
Ван Ибо смотрит на помрачневшее, но по-прежнему красивое лицо напротив и хочет помочь его обладателю выгрести обратно, на свет.
славабогу старший.
— Ах, вот как, — выдыхает Хайкуань, одаривая нежной улыбкой его друга.
Всё становится на свои места.
«Старший», — урчит в голове, а затем наступает спокойствие и умиротворение.
«Что ж, друг мой, вкус у тебя хороший,» — продолжает про себя уже удовлетворенно Сяо Чжань, и улыбается, радуясь очевидно хорошим отношениям между близким человеком и его избранником.
С этого момента завязывается приятный разговор сразу обо всем и ни о чем — самая лучшая тема. Лулу рассказывает, как она рада, что наконец-то выбралась из своего замка куда-то подальше и имеет возможность побыть немного свободнее. Мариус обменивается неловкими взглядами с Первым принцем Ван, когда никто на них не обращает внимания. Ибо же молча стоит и внимательно слушает остальных, чудесным образом создавая видимость поддержания беседы со своей стороны, в действительности этого не делая.
Спустя около получаса все расходятся по разным причинам, и Сяо Чжань остается один на один с Ван Ибо. Между ними возникает неудобная атмосфера, переполненная тяжестью молчания, как это случилось немного ранее, когда Третий принц Сяо не очень удачно пошутил. Вспомнив тот конфуз, парень вмиг краснеет шеей, что хорошо видно, ведь задний двор так удачно освещают даже в очень позднее время суток.
А еще под светом фонарей отчетливым становится взгляд парня, что стоит напротив. Он безмолвно твердит: «Я знаю всё и даже больше». Возможно, поэтому с ним хочется говорить честно, в любом случае же ничего не получится скрыть. Ему хочется сдаться. Или дело в том, Сяо Чжань сегодня открыл двери в свою душу, чтобы встретить дорого друга, а створки пока не успели закрыться. Он не уверен.
Не уверен, но уже, чуть неловко улыбаясь, первым прерывает затянувшуюся паузу:
— Спасибо.
Ван Ибо удивляется:
— Что?
— За то, что не рассказал, где меня впервые встретил, — отвечает он спокойно, даже несколько уставше.
— Я и не думал о том, чтобы рассказать, — отвечает Ибо таким тоном, будто объясняет слишком очевидные вещи.
— А кто недавно издевался? — припоминает Третий принц выкиды за ужином, хихикая, словно хмельной.
— Это же только юмор, — усмехается Ван. — В мыслях и не было раскрывать секрет Вашего Высочества.
«Удивительно, — думает Сяо Чжань, — стоим друг напротив друга и разговариваем, как обычные люди. А мне казалось, что это невозможно после всего, что случилось…»
О том, что Ван Ибо — хороший, что с ним можно общаться, и что эта перспектива ему нравится, он желает подумать позже.
— У тебя поэтому тогда резко настроение упало? Испугался, что расскажу? — Второй принц Ван задает неожиданный вопрос, от которого сердце ёкает в грудной клетке.
Сяо Чжаню чужда, но оказывается приятна новость, что за ним могли наблюдать, им могли интересоваться, о нём могли думать и неможетбыть беспокоиться… Он резко осознает свою роль недолюбленного ребенка. Теперь что, как котенок из канавы будет рефлекторно тянуться и ластиться к любому постороннему человеку, который обратит на него мельчайшую долю внимания? Как нелепо.
Но так тепло и радостно. По сути чужой человек разглядел в нем грусть, в отличие от родных отца с матерью и братьев, которые за двадцать два года не заметили, не утешили, не позаботились.
— Нет, просто так, — отвечает он и уголки его рта непроизвольно тянуться вверх.
Никто не скажет ему, что так же улыбался Хайкуань своему Мариусу.
Глупоглупоглупо.
Предварительно рукой поправив свои блондинистые волосы, Второй принц Ван предлагает:
— Давай познакомимся нормально, — и протягивает свою широкую ладонь для рукопожатия, — я Ван Ибо. Можно просто Ибо.
— Сяо Чжань, — Третий принц сжимает протянутую руку. — Можно просто Чжань.
Не давая возможность продолжить внезапно такое уютное, немного искрящееся, даже слегка интимное общение, где-то за шикарными декоративными кустами раздается посторонний шепот. Он быстро прижимает палец к своим губам, без слов вопрошая Ибо быть потише, а затем жестом зовёт его за собой, на звук.
К полуночи на заднем дворе уже никого не должно быть — Третий принц уверен, так как сам частенько этим пользуется. Голоса слышаться чуть дальше, около ворот, ведущих на тренировочное поле.
— Что мы делаем?.. — спрашивает Ван Ибо сам себя, продолжая спотыкаясь в темноте о бордюры и цепляться за ветки.
Сяо Чжань ожидает увидеть кого угодно, но не Юй Биня, который через отверстие в стене с кем-то увлеченно разговаривает. Аж настолько увлеченно, что даже когда его собеседник замечает прибывших слушателей, парень неотрывно продолжает рассказ:
— А безрукий конюх до сих пор в темнице валяется, живой иль нет. Я вчера пытался к нему пробраться и узнать, что да как, но напоролся на Третьего принца! Он схватил меня и сказал, что сделает со мной то же самое. Еле ноги унёс, представляешь!
— Мн-мне… мне н-нужно бежать. Вот деньги, — тараторит неизвестный, протягивает горсть монет, и рвется прочь, едва не выломав руку, что застревает в расщелине.
Юй Бинь успевает прокричать вслед:
— Эй! Испугался? Тцц… — и, что-то напевая себе под нос, берется пересчитывать полученные деньги, — десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят и…
— Семьдесят, — заканчивает вместо него Сяо Чжань, заставляя своим внезапным появлением подпрыгнуть, из-за чего тот роняет все монеты и так застывает
на месте, не осмеливаясь обернуться.
— Ваше Высочество Третий принц, — спустя несколько секунд, наконец, подает голос Юй Бинь, медленно поворачиваясь и улыбается услужливо, немного криво.
— Он самый, — кивает Сяо Чжань, тоже улыбаясь, но слишком широко и добродушно для того взгляда, которым одаривает друга.
Это выражение лица парень трактует для себя как «жить осталось не долго», и, нервно перебирая пальцы, пытается отсрочить свою смерть:
— Самый добрый, самый красивый, самый лучший принц на свете…
— Что-то не то я слышал секундой ранее…
— Прости, Чжань-Чжань, — сдается Юй Бинь, закусывая губы.
— А я всё думаю, откуда обо мне вся эта чепуха берется, — притворно задумывается Сяо Чжань, а следом изображает неописуемую радость, — а этой мой дорогой друг А-Бинь решил, оскверняя мое имя, заработать денег, которых у него, вообще-то, предостаточно.
Ван Ибо тем временем совершенно не понимает, что здесь забыл.
Юй Бинь же решает, что лучшая защита — это нападение:
— Деньги лишними не бывают, это твои слова. И вообще! Разве не ты говорил, что тебе весело от этих слухов?
— Ах, ты поэтому ложную информацию другим продаешь? Чтобы меня порадовать? — не отступает Сяо Чжань.
— Нет. За эту ерунду я только что отхватил целых семьдесят серебряных, понимаешь? Вот, почему, Чжань-Чжань.
Как бы абсурдно это не прозвучало после всего, что обнаружилось, самое лучшее, что есть в Юй Бине — это честность. Он с другом откровенен даже в такой ситуации.
— Но я правда подумать не мог, что это наберет такие обороты!..
— Мы поговорим об этом позже, — закрывает тему Сяо Чжань, понимая, что обсуждение проступка должно пройти без свидетелей.
Десять лет назад, Сяо Чжань впервые тайком выбрался в город и увидел мальчика, просившего милостыню посреди улицы, чумазого, худощавого, маленького даже для своего возраста. И захотел помочь ему, забрать во дворец, чтобы накормить, умыть и стать ему другом. Целых три дня он простоял у кабинета отца, выпрашивая разрешения взять этого мальчишку в помощники. И спустя столько часов, Сяо Феэн удостоил вниманием младшего сына и проявил снисхождение, дав добро.
С тех пор в жизни Третьего принца появился один настоящий друг, кем и представляет он Юй Биня Ван Ибо, наконец, познакомив присутствующих.
Приняв рукопожатие, Второй принц Ван приветливо улыбается, поддерживая общее хорошее настроение, но вдруг не сдерживает зевок, за что спешит извинится. Время уже перевалило за двенадцать часов ночи, и ввиду этого факта, молодые люди решают наскоро распрощаться.
Вместе шагая по длинному коридору, отстукивая каблуками по паркету, принцы направляются спать.
— Ты нашел свою комнату? — спрашивает Сяо Чжань заранее.
— Да, — отвечает ему Ибо, останавливаясь, когда они доходят до развилки, где должны будут расстаться. — А что? Хотел проводить?
— Да, пойдем.
Парень хотел было подшутить, но сам попадает впросак, глядя на то, как Третий принц уверенно идет в сторону его покоев.
— Приятно познакомиться, Ибо, — говорит Сяо Чжань, когда Второй принц Ван, открыв дверь, заходит внутрь.
— Очень приятно, — отвечают ему, обернувшись.
— Спокойной ночи.
— Тебе тоже.
Сяо Чжань идет к себе, решаясь честно подумать, что очень рад. И что правда хотел бы видится с Ван Ибо чаще. Какое-то новое, щекочущее чувство зарождается в его животе. Очень приятное чувство, недоступное всего лишь день назад.