Грендель. Волчий след

      Они стояли друг напротив друга в полумраке каменной комнаты. Дикое напряжение повисло в воздухе. Между ними словно метались невидимые искры. Искры от бушующего пламени. Никому из них не нужен был свет чтобы хорошо видеть. Он смотрел в упор в слепые глаза чудовища. В их странной белизне Волк видел снежный простор далеких гор, видел разбитый потоком воды лед на реке, тропку из своих следов среди высоких сосен. Он потянул носом и запах дымкой осел на его языке. Запах хвойного леса, свежего хрустящего снега, дыма костра и человека…. Человека? Его теплой кожи и горячей крови. Очень далекий но знакомый. Запах воспоминаний. Это чудовище, что смотрело на него сейчас, пахло камнями на сырой земле, талой водой и прелым мхом. Совсем не так, как пахла кожа человека, которого он вспоминал, но все же так же знакомо. Грендель смотрел в горящие глаза волка. В их невероятной глубине он видел зеленые дикие леса своей родины, мягкий мох в котором утопали ноги, черные лужи на земле и узкие тропинки в зарослях папоротника. Он тоже почувствовал нечто невероятно знакомое, когда увидел зверя. Грен неожиданно положил руку на громадную морду волка и запустил свои пальцы в его мех. В глазах зверя словно отразились на миг воспоминания. Волк все так же не отрываясь смотрел в белые слепые глаза, но видел ужасную бурю, занесшую снегом перевал в горах. Он вспомнил тот голод, что погнал его близко к людям. Вспомнил силуэт мальчишки смотрящего на него из мглы. Да, Грен тоже вспомнил. Вспомнил заваленную снегом поляну и охотничий дом, где они с Ульфом укрылись от бури. Вспомнил тропку из волчьих следов идущих за ними, вспомнил тот страх, когда в вое бури он уловил протяжный волчий вой. Вой не похожий на обычный. Внезапно пламя вспыхнуло в глазах животного, словно свет факела отразился в них. Факела который держал мальчишка.       Неожиданно парню показалось, что он увидел силуэт зверя у кромки леса. Порыв ледяного ветра был такой сильный, что задул спасительное пламя. Длинные темные волосы его взметнулись и закрыли глаза. Парень выпустил факел из рук чтобы спешно убрать их с лица. В непроглядной темноте он не мог различить силуэт хижины, ветер замел его собственные следы. Он огляделся, пытаясь понять, в каком направлении ему идти. Снежинки кружились вокруг него с бешенной скоростью, обжигая и раня лицо и шею. Страх пронзил его, когда он почувствовал, что за ним наблюдают. Он положил на снег охапку дров и достал из-за пояса топор. Он начал медленно кружиться, пытаясь понять, где может быть зверь, всматриваясь в каждый дюйм мглы. Ветер выл с такой силой, что заглушал все звуки вокруг. Но все же парень почувствовал его, уловил его еле слышное рокочущее дыхание. Он обернулся и в ужасе отшатнулся от огромного волчьего силуэта идущего к нему сквозь бурю. Снег был такой глубокий, что ноги тонули и невозможно было идти. Как бы он не хотел, он не мог бы убежать. Парень сжался от страха и встал в стойку, готовясь принять бой со зверем. Дыхание его сбилось, он мысленно прощался с жизнью, прощался с лесом, который так любил. Хорошо, что он умрет в бою с чудовищем, а не утонет в болоте. Он лишь надеялся, что Ульф простит его за потерянный топор. Вряд ли его можно будет найти после бури. Страх шепнул ему, что наверное это будет ужасным зрелищем, найти его обглоданное тело. Неожиданно волк рывком бросился вперед, но словно вспышка вспыхнула в голове парня. Он ловко отскочил от его пасти и упал в колючий ледяной снег, который насыпался ему за воротник рубахи. Кожа его давно онемела и руки не слушались от безумного холода. Этот гигантский зверь встал над ним и надавил огромной лапой на его грудь, вдавив в глубокий снег, выбирая место для укуса. Парень смотрел в дикие горящие глаза животного и не мог поверить в его размер. Словно это был сам Фенрир, такой огромный был этот зверь. Парню потребовалось невероятное усилие чтобы приподнять его громадную лапу и попытаться выползти из-под нее. Несмотря на то, как холодно было, он вспотел от страха. Но зверь наклонил свою морду над ним и оскалил зубы, показывая желание вцепиться в его горячую плоть. Парень сжал топор, который словно приклеился к его замерзшей руке, и изо всех сил ударил волка сперва по ноге, а затем по морде. Волк дернулся, убрав свою огромную лапу с его груди но тут же зло оскалился в порыве. Парень сделал рывок в снегу и волк вцепился зубами в его плечо вместо шеи. Кровь выступила на его морде из глубокого пореза. Рука парня разжалась от силы зверя и топор выскользнул в снег. Надежда пропала вместе с ним. Зверь перехватился зубами поудобнее, взяв его руку в пасть. Пасть зверя была такая большая, что вся рука легко поместилась в ней. Парень почувствовал горячий мокрый язык под своей ладонью и яростно завопил от боли, вцепившись другой рукой в волчью шерсть, покрытую кровью, нащупывая рану. Ветер унес его крик далеко к горам, смешав с криком ворон и шумом леса. Никто его не услышит. Волк сжал пасть, и громадный клык пробил его плечо насквозь, разорвав мышцы и жилы. Кровь полилась на язык животного и потекла по зубам вниз, окрасив снег под ними в багровый цвет. Зрачки зверя расширились, словно он почувствовал наслаждение от вкуса. Парень вопил, вжимая свою свободную руку в рану на носу животного. Волк поднял громадную голову и мальчишка повис в его пасти. Еще крошечное усилие его челюстей и волк оторвет ему руку. Парень запрокинул голову в приступе боли и взгляд его упал на красный снег под ними. На мгновенье ветер стих и луна выглянула из-за туч. Он увидел неясный блеск металла. Надежда, что это был топор вспыхнула пламенем в душе. Он изогнулся в пасти волка и потянулся к земле, превозмогая дикую боль, упираясь утопающими ногами в землю. Мышцы и кости хрустели, кровь пропитала рубашку насквозь и текла тонкой струйкой по его шее к лицу. Он с отчаянной ловкостью пальцами подхватил топор и еще раз с размаху во всю оставшуюся силу рубанул волка по носу. Тот качнул головой и лишь слегка фыркнул. Однако кровь залила его нос. Приступ адской боли снова пронесся по телу парня от его движений. А потом внезапно зверь разжал пасть и парень упал на снег с хриплым криком, в агонии от боли и страха. Зверь жадно облизал свою пасть. А затем неожиданно прижал свою морду к шее парня, на которой краснела пропитанная кровью веревка, и втянул его запах так сильно, что волосы заколыхались на голове мальчишки. Волк поднял голову и фыркнул, выдохнув горячим жаром. Снег от его дыхания слегка растаял вокруг. Парень уже терял сознание и силуэт зверя плыл в его глазах. Резко волк одним прыжком пересек поляну и скрылся в тени леса, оставив мальчишку лежать в кровавом снегу.       Грен провел рукой по морде волка и нащупал крошечный рубец на его носу, а рядом и еще один. Волк слегка дрогнул. Ему сложно было поверить в происходящее, но запах никогда не врет. – Верни свои чары, Грен – Глубоко и глухо произнес волк. И Грен вернул. Парень стоял перед огромным созданием, смотря не отрываясь на него. Волк ткнулся мордой в его грудь и втянул воздух. Грен пошатнулся от его силы и обхватил его морду чтобы не упасть. Зверь фыркнул и темные волосы Грена растрепались от порыва его дыхания. Волк прижался мордой и потянул носом у его шеи. Внезапно зрачки его расширились. Да, это был он. Пусть запах изменился, но это был его запах. – Ты тоже вспомнил тот день. – Произнес хрипло Грен. Голос его охрип от волнения. – Я так много лет считал, что это было видение. Пока не увидел тебя сейчас, не мог поверить, что тогда был действительно ты. – Он немного качнулся от нервного напряжения. – Но сегодня наконец-то ты получишь свое. – Поэтому ты выбрал эту мою форму? Я вспоминал мальчишку с того момента, как ты рассказал про свою мать. Ты изменился с тех дней. – Выдохнул волк. Голос его звучал так глубоко и так властно. Перед парнем стоял не шериф в грязной рубахе с постоянной сигаретой в зубах, а огромный могучий сильный зверь. Зверь, способный вызывать бури дыханием и ломать хребты одним когтем. Грендель восхищался им, его мощью и дикостью. – Я никак не мог узнать в тебе тот запах, но теперь я знаю почему. Однако он все еще твой, глубоко в твоей крови. – Произнес волк внимательно смотря на парня. На секунду в его горящих глазах отразилось что-то похожее на уважение. Уважение за тот бой, когда Грен был еще человеком и носил лишь топор, а не огромные когти. Волк снова выдохнул и ткнулся мордой в живот Грена, аккуратно принюхиваясь. Грен пах алкоголем, дымом, моторным маслом и одеколоном. Это был приятный запах для человека, но волк искал другой. Запах молодой хвои и мягкого мха, диких ягод и свежести дождя, который навсегда запечатлелся глубоко в его коже. Сотни лет назад он пах не холодным болотным чудовищем, а звездным небом и теплом его хрупкой кожи. Лишь запах боли и одиночества не изменился. Грен смотрел на волка словно заколдованный, не в силах оторвать взгляд и, неуверенно обхватив его морду, погрузил свои ладони в его мех, гладил его. Грендель в обличии человека выглядел как игрушка для этого гигантского зверя. Волк все еще аккуратно нюхал его живот и грудь и поднимался к его шее, выдыхая горячий воздух маленькими порциями. У Грена бежали мурашки по телу. Да, то что зверь искал было там, под его тонкой кожей, в его венах и сосудах, в его соленой пряной крови. Волк замер. – Да, ты мой. Я оставил тебя тогда и сейчас готов получить свое. Но я больше не тот дикий зверь. – Произнес волк. – Я сделаю, как мы решили. И если ты выживешь, значит так и будет, я не трону тебя более. – Он прижал пасть к голове Грена и прошептал в самое его ухо, обдавая жаром своего дыхания. – Ты мой, моя добыча. Если ты выживешь после того, как я вскрою твое горло, мы навсегда станем связаны. Это закон моего народа. Пусть я и не на Родной земле, я не могу не подчиниться ему. Ты почувствуешь эту связь, поверь мне. И она останется навсегда. Я буду приглядывать за тобой. Это сакральное таинство, Грен. Это будет нашей тайной. – Грен стоял все еще обхватив руками огромную пасть зверя, внимая каждое его обжигающее слово. Он не верил, что сможет сегодня выжить. – Я готов, Волк. – Хрипло произнес парень, опуская руки, гладя теплую серую шерсть. – Что мне делать? – Никто бы не поверил, что он мог быть таким. Грен говорил просто, без экспрессии. Он откинул всю ярость и недовольство, показную отстраненность. Он смирился, он утихомирил боль. Он показал Волку себя. Уравновешенного, сконцентрированного, спокойного и гордого. Готового достойно принять смерть от достойного противника, хоть волк был больше, как его палач. Грен тоже больше не тот зверь. Он говорил не как человек, которым он стал, а как человек, которым он когда-то был. Его адаптация после амнистии не прошла так гладко. Наверное от того, что он все еще удивлялся обществу. Он устал стараться в никуда, он не хотел больше бесполезного шума. Что это за социум, где рабство выдают за свободу. Где у тебя нет ничего и тебе нельзя это что-то получить. Где сплошные ядовитые взгляды и слухи. Где никто не станет тебе помогать, если ты попадешь в беду. Но тебя достанут из под земли чтобы вновь бросить в бездну. Где один отвечает за сотни, за сотни готовых растоптать одного. Это было хуже, чем одиночество. Хоть он и был привязан к тем, кого считал друзьями, порой он хотел просто уйти в тишину. Он слишком старался стать тем, кем нужно. Частью общества. Просто что-то пошло не так. Он не хотел больше бесполезного шума. Так ведь про него говорили, что он вырезал своих соседей из Хеорота из-за шума, который они создавали. Словно он был диким ворчливым мудаком не интересующимся новым миром. Те призрачные 12 лет превратились для него в сотни. В сотни лет мучений. Да, он злился. Но эта злость была не на их радость, а на свою боль. На свою жизнь и свое тело, которое она изменила. В итоге она создала почти идеального монстра. Он ненавидел шум, шум ее слов в голове, шум бесконечного веселья, мешающего его одиночеству, словно концерт на погосте его жизни. Он хотел не слышать их радости и их боли, их безумных криков, когда он разрывал их тела. Он дрался как зверь, а хотел как воин. Даже в его болоте она сделала его не хозяином, а рабом. Он хотел слышать пение птиц, слышать шорохи зверей, шум листвы и дождя. Он хотел слышать жизнь, он хотел жить. Счастье тишины оказалось недолгим, хоть прошли и года с ее смерти. Проклятая рука всегда так сильно болела. Эта боль теперь - самый сильный шепот в его сознании. И еще этот безумный бездушный шум города. Он хотел чтобы его сердце замолчало. Он хотел тишины. И волк вел его в нее. Он так решил. Не алкоголь и не эти сказания. Он так решил. – Сними то, что не хочешь залить кровью и ложись. Наверное так будет удобнее. – Волк шумно выдохнул. Это решение не далось ему легко. Так много сотен лет он не делал ничего подобного. Он никогда не делал ничего подобного. Никто добровольно не соглашался попасть в его пасть. Он смотрел, как Грен снял куртку и майку и бросил их на пол. Он смотрел на его сильную сухую спину, смотрел как мышцы и позвонки выступали сквозь тонкую кожу. Грен нравился ему в облике человека, нравился, когда шериф был волком. Он смотрел на него не только глазами, но и всеми чувствами сразу. Волк смотрел глубоко. Наверное это честь, узнать его другим. На руке Грена блестел небольшой амулет в виде секиры на кожаном шнуре. Грен заметил, как волк уставился на него. – Сохрани его, если я выживу. – Парень замолчал на секунду. – Если нет - то обязательно его сохрани. – Он пристально посмотрел на волка, ожидающего его. Волк согласно кивнул. Парень снял цепочки с шеи, ремень и ботинки. Так будет удобнее. Он приблизился к зверю. Волк кивком указал ему лечь рядом. Грен лег. Волк смотрел сверху вниз на лежащего на холодном грязном полу парня. На его темные густые волосы, на спокойные горящие странным холодным светом глаза, на багровый шрам пересекающий лицо, на красивую линию приоткрытых губ и тонкие черты. Смотрел на нервно вздымающуюся грудь от прерывистого дыхания, на глубокий рваный шрам на его остром сильном плече, на нежный живот с выступающими кубиками. Но взгляд его манила его шея, тонкая и хрупкая, как у оленя. Для такого огромного существа, каким был волк, перекусить такую шею было словно сломать тростинку. Вот только он не хотел отрывать ему голову. Волк посмотрел в серые ледяные глаза парня. Он не видел в них страха и не чувствовал его. Страх был, глупо было не бояться боли, отлично зная, какая сильная она будет. Но это был не такой страх, не страх жертвы. Это был страх проиграть. Проиграть битву с собой. Грен смотрел в глаза волка. Он не видел, о чем думал зверь. Он видел несущиеся в бесконечность поля, видел ледяные вершины гор, шумящие зеленые кроны деревьев. Он видел бескрайнюю лесную реку, бурным потоком льющуюся на него. Так лилась его собственная кровь из горла, горячая и пряная. Волк аккуратно держал его шею в своей огромной пасти, сжимая клыками. Он не хотел повредить ее слишком сильно. Он не хотел чтобы он страдал. Под ним, в его власти, сейчас был такой же сильный, стойкий и умный зверь, каким был сам волк. Только он не был никогда свободным. Горечь досады обожгла язык зверя. Он аккуратно отпустил его шею и жадно слизал кровь со своей пасти. Да, это был тот самый горячий пьянящий вкус. Именно тот вкус, который он помнил. Его чуткие уши уловили едва слышные стоны исходившие от парня. Волк опустил голову и посмотрел на него. Не боль застыла на его лице, в его больших широко открытых глазах. Волк вообще не мог понять, что это было за выражение, он не узнал его эмоций. Но парень словно слегка улыбнулся волку. Рана выглядела ужасно, кровь лилась потоком на красивую сильную жилистую грудь и стекала, заливая пол и его волосы. Дыхание его было частым и хриплым и стихало с каждой секундой. Волк жадно облизал его грудь и шею, проглатывая остатки наслаждения. Глаза его горели голодным огнем, но он не хотел его смерти. Он пах тишиной. Тишиной, которая наступает в лесу перед бедой. Волк не чувствовал уже его эмоций и переживаний, он пах тишиной. И эта тишина больно кольнула в сердце зверя. Слишком больно.       Бигби стоял над телом Грена смотря как затухали его глаза. Его рот и лицо были испачканы кровью, струящейся на его шею. Шериф присел на корточки и взял за запястье руку парня, сжимая шнурок от амулета. Пульса почти нет, но еще рано его забирать. Еще надо подождать час и можно звонить доктору. Ну или нет… Крови слишком много. Он молча сел на пол рядом в ожидании его конца, низко опустив голову на грудь. Почему-то ему было грустно. Он вообще редко грустил, лишь когда скучал по лесу. Казалось, вместе с этим запахом он потеряет его частичку. Сложно выразить человеческим языком, сложно описать, что чувствовал волк. Грен порой казался фальшивым, но сейчас он видел его очень хорошо. Потому что обличье Грена это лишь искаженное отражение монстра который был человеком. Человеком ли? От его прежнего облика немного осталось. Но осталось главное, то, что все отказываются видеть. Грен был бы прекрасным союзником в их борьбе, а стал почти врагом. Он агрессивный и плохо адаптированный к социуму. Но волк знал, что он был во многом прав, он имел границы, у него было чувство долга и понятие морали. Хоть и своеобразное. Наверное, оно сохранилось у него с тех древних времен. Правила, правила, правила. Бигби сам не заметил, как печаль сменилась злостью и затем глубокой тоской. Наверное, и у Грена была такая безумная черная тоска, когда он сидел в пасмурную ночь на болоте. Как Волк объяснит, что произошло? Как он объяснит, как сильно ему жаль, что все вышло именно так? Шериф глубоко вдохнул и прерывисто выдохнул. Кто-то следил за ним сквозь слегка приоткрытую дверь. Как он сидит голый и залитый кровью у тела и сжимает безвольную руку, надеясь, что появится пульс.