Иногда, чтобы найти умиротворение, нужно погрузиться в воспоминания.
17 лет назад
Финальный год обучения. На его протяжении эмоции всех учеников очень часто меняются от радости до грусти, от тревоги к облегчению. Он загружен подготовкой к экзаменам, большим количеством курсов и практик. Но также это финальный аккорд школьной жизни и именно в этот момент хочется собрать все воспоминания: сделать то, что не успел сделать, но то, что всегда хотелось. За эти семь лет все нашли первых друзей, верных помощников, познали первые влюбленности и первые трудности. Радость переполняет учеников, потому что скоро в жизни каждого появится что-то новое и эта ступенька в виде школы будет пройдена. После войны большинство ребят оставили тревогу позади. Они не знают, что их ждёт впереди, но они устали от пугающего чувства, которое преследовало их последние годы. То, что сейчас каждого переполняло — это любопытство и тревога: «А что же будет дальше?» Грустно было из-за того, что война украла у них детство. Так хочется, хоть на последнем году обучения, познать все радости подростковой беззаботности, ведь каждый из будущих выпускников Хогвартса очень быстро повзрослел. И сейчас эти парни и девушки, семнадцати и восемнадцати лет, имели опыт жизни, который многим тридцатилетним и не снился. Драко Малфой, который на шестом году обучения назвал Хогвартс жалким подобием школы, сейчас сидел в Большом зале и косвенно принимал участие в распределении первокурсников, которых в этом году было очень много. Судом его обязали закончить обучение, наложив множество запретов на волшебную палочку, финансы и недвижимость. Это было сущим наказанием — продолжать учёбу с теми, кем пренебрегал все предыдущие года. Но сейчас все они герои, а он — ничтожный предатель. Об этом каждый говорил в спину, но никогда в глаза, ведь некий страх перед ним ещё присутствовал. Мало было тех, кто понял его ситуацию — не простил, но и были те, кто не был остро настроен против него. Среди таких были, как ни странно, Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, которые яро защищали его и мать в суде. «Гриффиндор до мозга костей» с их вечным желанием помочь и спасти всех вокруг. С его факультета вернулись немногие: Пэнси Паркинсон, Блейз Забини и Теодор Нотт. Дафну Гринграсс с сестрой Асторией перевели в Шармбатон и этому Драко был весьма рад: не видеть постоянные розовые сопли младшей Гринграсс по поводу их помолвки. Ему только семнадцать, а Астории и вовсе шестнадцать, какая свадьба? Дайте парню пожить хоть немного в своё удовольствие, без обязательств перед семьёй, которыми его пичкали с самого детства. И это у него выйдет в этом году: отец из Азкабана ему не указ, а мать всегда поддерживала сына. Это будет лучший учебный год в его жизни. «Пожирательский ублюдок» — услышал парень за своей спиной. Драко скривился, а потом усмехнулся. Всё равно эти реплики лучше, чем Круцио Воландеморта или его сумасшедшей тётки. Он выдержит это. Парня отвлёк яркий заливистый смех — гриффиндорцы приветствовали очередного первокурсника аплодисментами и овациями. Его внимание привлекла Гермиона Грейнджер, которая выделялась своим отрешённым видом из всей веселой компании. Мелкая Уизли хлопнула её по плечу, увлекая в разговор, и гриффиндорка, натянув улыбку, начала кивать. Драко заметил что-то очень знакомое в поведении девушки. На Гриффиндор вернулись все ученики, которые пережили войну. И сейчас их факультет был самым многочисленным. Гермиона Грейнджер сидела в окружении своих друзей, которые радовались и веселились, но девушка не могла разделить с ними это чувство. Ей было дико радоваться в этом помещении, где ещё три месяца назад они прощались с погибшими друзьями и родными. Гермионе было очень сложно пройти эту послевоенную депрессию. События последних лет оказали существенное воздействие на её состояние. Тяжелые происшествия долго держали девушку в шоковом состоянии, заставляя её испытывать тревогу и страх. Почти каждую ночь Гермиону мучили кошмарные сны, после которых она испытывала ощущение опасности. Это нормальная реакция на ситуацию, которую Гермиона пережила. Но её друзья выходили из этого состояния на протяжении всего лета, а Грейнджер занималась вопросом восстановления памяти своих родителей. И на своё ментальное здоровье у неё просто не было времени. Её постоянно преследовало чувство вины из-за применённого заклинания против родителей. Последние три недели августа она всё же решила посвятить посещению маггловского психиатра. И ей немного стало легче. Но нужно время, чтобы забыть и принять все травмы, смерть близких людей. Гермиона не могла себе позволить сейчас радоваться. Возможно позже. Друзья понимали переживания девушки и принимали её решение самостоятельно разобраться с возникшей ситуацией. Джинни, конечно, пыталась как-то отвлечь Гермиону и постоянно вырывала её из грустных мыслей, но та редко поддавалась её уловкам. Парни вообще опустили руки слишком быстро, они также были обессилены морально и физически. С Роном они сошлись на том, что поцелуй в Тайной комнате был просто моментом эйфории. У них было целых два месяца, за которые каждый понял, что между ними просто юношеская влюблённость, что была выжата из тесных дружеских отношений и не имела никакого будущего. На повторном седьмом курсе директором было принято решение укреплять межфакультетские отношения, посредством поселения старших учеников в отдельной башне с общей гостиной. Жить им придётся по двое в комнате. На доске объявлений в общей гостиной был повешан список соседей. Драко, в силу своего роста, смог глянуть через всех:«Старосты курса: Гермиона Грейнджер и Пэнси Паркинсон — комната №1.
№2 — Гарри Поттер, Рон Уизли.
№3 — Теодор Нотт, Невилл Лонгботтом.
№4 — Драко Малфой, Блейз Забини…»
Дальше читать Драко было нечего, всё что нужно он узнал и это его устроило. Краем уха он услышал визги сестёр Патил и Браун, кто-то там был вместе. Но его это не интересует. Сейчас его и всех в гостиной удивило отсутствие язвительных высказываний Грейнджер и Паркинсон на возникшую ситуацию. Поэтому все разошлись по комнатам. Зайдя в комнату, Гермиона увидела по разные стороны от окна две кровати с зелёным и бордовым балдахином. Возле каждой, с одной стороны, стоял небольшой стол и полка для книг, а с другой — шкаф для одежды. Чемоданы, заботливо перенесённые эльфами, уже ждали своих хозяек. Воздух в комнате показался девушке немного спёртым, поэтому Гермиона подошла к окну, открывая его. В комнату сразу начала просачиваться прохлада осеннего вечера, которая отдавала сыростью Чёрного озера. Девушку отвлекла открывающаяся дверь. — Грейнджер, давай сразу разберёмся, — закрыв двери начала Паркинсон. — Лучшими подругами мы не станем, но предлагаю зарыть топор войны. Говорю сразу, я не буду извиняться за все свои предыдущие оскорбления, но в будущем, постараюсь без них, только не выводи меня. — Договорились, Пэнси, — спокойно проговорила Гермиона, направляясь к своей кровати. — Мне не нужны твои извинения. — Ух, к Гермионе я пока не готова. Но возможно в будущем. Так, далее — вещи мои не трогать, даже если они не на своем месте; одежду мою не брать; парней водить только по предупреждению, чтобы я удалилась, не хочу наблюдать за лобызаниями рыжего и тебя. — Не волнуйся, этого не будет. Ответные просьбы такие же, не хотелось бы пересекаться с белобрысыми любовниками. — Драко — только друг, если и будет приходить, то только для бесед и разговоров, — закатив глаза, проговорила Паркинсон. — Всё равно предупреждай, я пока не готова с ним пересекаться, — Гермиона уже сидела на своей кровати. — Ты же его защищала в суде! — удивлённо воскликнула Пэнси. — Он не виновен во всём том дерьме, что хотели на него повесить. Малфой — жертва ситуации. Но остаётся всё тем же язвительным подлецом. — Здесь согласна, — хохотнула Пэнси. — Но он не так уж и плох, просто не подпускает к себе близко людей. Но для своих: он очень верный и надёжный. — Ты мне сейчас сватала Малфоя? — приподняв бровь, спросила Гермиона. — Грейнджер, ты что? Как скажешь, — фыркнула Паркинсон, хватая свою одежду. — Я в душ, а ты забудь о последней фразе. Я рада, что всё началось не так уж и плохо, — тихо проговорила девушка и вышла из комнаты. — И я рада, — пробормотала себе под нос Гермиона. И её это реально устраивало. Будь она в комнате с кем-то из своей компании — с неё бы не слезли с расспросами. А так как они с Паркинсон договорились о нейтралитете, пока всё складывалось просто идеально. Общаться с Пэнси, оказывается, не так уж и сложно, даже можно попробовать наладить отношения. В комнату постучались. — Да? Войдите, — сказала Гермиона. — Малфой? — Грейнджер, — сухо, без язвительности поприветствовал её парень. — Где Пэнси? Она забыла мантию в гостиной. — Она в душе. Положи ей на кровать, — проговорила Гермиона, указывая рукой на спальное место соседки. Драко молча положил одежду и вышел, оставляя Гермиону в раздумываниях. Оказывается он может быть заботливым, таким же, как Гарри и Рон с ней. Но принесли бы парни ей мантию? Нет, скорее Джинни прислала бы кого-то с потерянной вещью или сама отдала бы её. Они хорошие друзья, но иногда теряются в своих действиях. Девушка переоделась в пижаму и легла в кровать с книгой. Малфой зашёл в свою комнату, где уже обустроился Забини. Их обитель очень сильно напоминала предыдущие слизеринские спальни: серо-зелёные тона, у каждого свой стол и шкаф. Единственным отличием стало окно, что выходило на озеро и лес, ведь раньше, в подземельях, они были лишены возможности наблюдать за жизнью над водой. Это очень радовало Малфоя, ему хватило сырости в прошлой обители. — Ты где был? — спросил мулат. — Я гулял по коридорам, а по возвращении, нашёл мантию Пэнси и решил занести её ей, — ложась на свою кровать, проговорил Драко. — С каких пор Драко Малфой такой заботливый? — подняв бровь, спросил Блейз. — Пошёл нахер, Забини, — не открывая глаз, ответил блондин и взмахнул палочкой, полог его кровати задвинулся. — Если приведёшь какую-то девку — не забудь о заглушке. — А вот специально не поставлю, чтобы тебе завидно было. Из-под полога кровати показалась рука Малфоя с выставленным средним пальцем. — Ай, как не аристократично, — манерно проговорил Забини на полпути к двери. После душа Пэнси ещё долго сидела на диване с Забини. Сначала они просто разговаривали, но потом перенесли всё в лежащую плоскость. И, если бы не Лонгботтом, который крался в свою спальню и свалил торшер в коридоре, то вечер принёс бы им больше удовольствия. Нехотя Блейз вытащил свои руки из-под халата Паркинсон, и проводил её к комнате. Когда Пэнси вернулась, Гермиона уже спала, полог её кровати был открыт, а сама девушка извивалась и что-то бормотала себе под нос. Пока окончательно не перешла на крик. — Грейнджер, твою мать, — Пэнси подбежала к кровати и начала трясти девушку за плечи, приводя её в сознание. — Что с тобой? — Па-паркинсон? — Гермиона огляделась по сторонам непонимающим взглядом, понемногу приходя в себя, вспоминая, что находится в общей спальне старост. — Всё нормально. Сейчас пройдет. Гермиона читала книгу и уснула, забыв принять зелье сна без сновидений. Из-за этого её застал кошмар, в котором её пытала Беллатриса Лестрейндж. Её мозг, как заезженная пластинка, возвращается к этому событию. Каждый раз действие сна развивается до этапа вырезания надписи на предплечье, после чего Гермиона просыпается. Девушка сидела в холодном поту, дрожа от страха, с учащённым сердцебиением. — Не думаю, что это сильно нормально, но тебе виднее, — сказала Паркинсон, направляясь к своей кровати. Только психованной соседки ей не хватало. — Спасибо за беспокойство. Всё будет нормально. Я просто забыла выпить зелье. Гермиона на тумбочке нащупала успокоительные таблетки. Трансфигурировав стакан и наполнив его водой, она приняла лекарство. Больше Паркинсон не видела этих приступов, Грейнджер далее постоянно старалась накладывать заглушку на свою кровать. Девушке вся эта опека была не в радость, от кого бы она не шла. Грейнджер старалась скрыться от друзей; весёлые компании сейчас были ей в тягость. Как оказалось, для девушки победа стала очень коварной вещью. Она создала иллюзию, что все проблемы закончились, внушая ложное чувство превосходства над побеждённой стороной. И от осознания этого чувства, Гермиону часто коробило аж до тошноты. И, когда начинало казаться, что всё получается, что вчера был уже более светлый день, что была пройдена очередная преграда и проблема, то эта дымка иллюзии прекрасного спадала. Большую часть времени Гермиона проводила в библиотеке или под Гремучей ивой. Она стала ещё больше читать. Чтение отвлекало её от насущных проблем. Гермиона погружалась в омут захватывающего сюжета, получая шанс, хотя бы на время, забыть о собственных неурядицах, личных проблемах и переживаниях. Девушка мечтала вернуть прежнюю уверенность. Ей хотелось вернуть то потерянное чувство защищённости и безопасности, или обрести что-то новое, то, что поможет решить проблемы. Она хотела вернуть свою прежнюю маленькую уютную реальность: беззаботную и спокойную. Почти каждый вечер, впредь до отбоя, а иногда и дольше, Драко проводил на Астрономической башне. Она была его триггером переживаний, его источником самобичевания. Всю жизнь, всеми своими действиями он пытался доказать отцу, что достоин фамилии Малфой. Делал всё, что было угодно Люциусу, даже если это категорически противоречило его мнению. И это сыграло с ним злую шутку, которая чуть было не закончилась заключением в Азкабан. Пребывая в камере следственного заключения, у Драко было время обдумать всю эту теорию с чистой кровью. И он окончательно осознал, что вся эта идея была ложью. И ему не так уж противны полукровки и магглорождённые. А после свидетельства Поттера и Грейнджер, вообще окончательно удостоверился в своих домыслах. Теперь ему хотелось показать всем, что он не так уж плох. Что на самом деле он не такой, каким был все предыдущие годы. Даже родной факультет отвернулся от Драко, как бы он ни доказывал, что чего-то стоит, что имеет право на своё существование. Каждый считал своим долгом сказать ему, какой он «ужасный человек». Но Драко держал себя в руках и не срывался на людях. Всю свою злость он выпускал в полётах на метле, врываясь с огромной скоростью в потоки ветра. Через месяц немного вылезти из этого дерьма помог Поттер. Который сам лично пригласил его в команду по квиддичу, давая всем понять, что вражда между факультетам не его история. Они оба были ловцами-охотниками. В этом году в борьбе за кубок к четырем факультетам добавилась пятая команда — сборная восьмого курса. И их главной целью стало выиграть и показать, что сила победы в дружбе и партнёрстве.***
В день рождения Гермионы, Джинни вместе с Роном и Гарри организовали вечеринку-сюрприз. Всё было идеально и прежняя Гермиона очень бы этому обрадовалась, но сейчас это обременяло её. После очередного тоста и громких пожеланий, начались танцы и девушка незаметно покинула гостиную, захватив с собой полупустую бутылку огневиски. На улице было темно, никуда не выйдешь, библиотека уже закрыта, по коридорам слоняться не хотелось, осталась лишь Астрономическая башня. Гермиона поднялась по ступенькам и её взгляду открылся прекрасный вид на ночное озеро, в тёмных волнах которого отражалась лунная дорожка. На лице девушки даже проявилось небольшое чувство умиления. Она сделала глоток из бутылки и закрыла глаза, чувствуя, как напиток обжигает всё внутри. Может он поможет выжечь всё то, что так гложет девушку. Гермиона начала взбираться на подоконник, сама не веря своим действиям. Она сильно боялась высоты, а здесь что-то её тянет туда. — На твоём месте, я бы не делал этого, — прозвучал голос из тёмного угла, после которого девушка соскользнула с подоконника и коленкой ударилась о камень, из-за чего на нём мгновенно показалась алая дорожка. — Не хотел тебя напугать, — обладатель голоса вышел из темноты. Гермиона сразу заметила платиновые волосы, которые переливались при свете луны. — Малфой? Что ты здесь делаешь? — ошарашенно спросила Гермиона, всё ещё чувствуя, как от страха бешено колотиться сердце. — Добро пожаловать в место моих раздумий, — он обвёл площадку рукой. — Вот где ты пропадаешь вечерами. — А ты, оказывается, следишь за мной? Неужели влюбилась? — Малфой, тебе здесь ветром мозги выветрило? — ошарашенно проговорила Гермиона. — Просто Пэнси часто жалуется, что не может найти тебя. Почему-то от этой не до перепалки с Малфоем на душе становилось как-то спокойно и безмятежно. Возникло чувство, что всё как раньше — до войны, когда они постоянно огрызались друг на друга. — О, вы ведь теперь подружки, — усмехнулся Драко. — Всем кости перемыли или только мне? — Годрика ради, Малфой! Перестань думать, что всё в мире крутится вокруг тебя, — закатив глаза, проговорила Гермиона и опустилась у стены, издавая шипящий звук, на колене всё ещё оставалась открытая рана. — Эпискеи, — произнес Драко, направляя палочку на её коленку. — Что, так противно видеть мою кровь? — Блять, Грейнджер. Я тебе рану заживил, а ты начинаешь, — он запустил руку в волосы и сел рядом, другой забрав бутылку у девушки и сделал глоток. — Не ищи предлога задеть меня или вывести на кровный конфликт. Этого не будет. Я уже давно осознал, что идея больного полукровки и традиции моей чистокровной семьи не такие уж и прекрасные. Особенно это касается безносого, — он скривился и сделал ещё глоток. — Почему ты всё ещё считаешь, что ты мне противна? — А ты когда-то давал мне шанс подумать иначе? — Грейнджер, прости за все оскорбительные слова, что я говорил. Раньше я чувствовал к тебе неприязнь… потому что ты мешала мне учиться, точнее, ты всегда была впереди. Отец этим меня попрекал и я сам, видя тебя в таблице над собой, ощущал злобу. Я с рождения в магическом мире, знаю и могу меньше или хуже той, что совсем недавно о нём узнала, — продолжал говорить Драко, делая глоток огневиски после каждой реплики. — А в сентябре я увидел в тебе себя. Ты почему-то показалась мне такой же разбитой, — он повернул голову к Гермионе и посмотрел ей в глаза, увидев там понимание. — Я уже давно не в обиде на тебя, — Гермиона отобрала бутылку и сделала глоток огневиски. — Раз у нас вечер откровений… Поверь, Малфой, если бы не вместимость этой бутылки — я бы не откровенничала с тобой. Более того, ты был бы последним человеком, к которому я пришла бы для разговора. — Это взаимно, помни. — Перед началом поиска крестражей, я стёрла своим родителям все воспоминания о себе и отправила их в Австралию. После войны я с лучшими колдомедиками пыталась обратить его. Оказывается, мой Обливиэйт идеален. Но его отмена для магов сносна, а вот для магглов… — Гермиона сделала ещё один глоток и Драко заметил одинокую слезу на её щеке. — В августе мне сказали, что эта процедура будет долгой и болезненной для них. Но самое худшее, что они могут умереть. Есть процент смертности среди магглов, которым восстанавливали память. И вот, у меня осталась неделя для окончательного решения: сделать попытку всё вернуть или же оставить всё, как есть, обрывая все возможности вернуть себе полную семью. Непонятно по какому порыву, Драко протянул руку к её лицу и вытер слезу, но быстро отстранился. — Хочешь я попрошу нашего семейного колдомедика посмотреть их историю? Он очень хороший. — Малфой, ты ли это? — потрясённо смотрела девушка на вполне серьёзного парня. — Перестань. Мне не сложно. Только нужно написать матери. Думаю, она будет только за. Нарцисса очень любит помогать людям. — Спасибо, Драко, — огорошила Гермиона парня благодарностью, обращаясь к нему по имени. А потом она его добила, сжав своей хрупкой теплой ладошкой его холодную. — Пожалуйста. И с днём рождения, — сказал Малфой, пытаясь подавить улыбку, которая появилась на его устах. Гермиона тихо, почти неслышно поблагодарила его ещё раз, пряча в ладони свою смущённую улыбку. Уже было за полночь, на озеро опустился туман, который перешёл в мелкий дождь и площадку окутала влага, из-за которой собеседников пробил озноб. Драко поднялся с холодного камня и подал руку Гермионе. Они молча возвращались в башню, напоследок одарив друг друга взглядом возле дверей своих комнат.***
Через два дня целитель семьи Малфой ознакомился с историей родителей Гермионы, выказывая поддержку в сторону восстановления памяти, так как были очень хорошие задатки для их выздоровления. Кроме того, он вызвался помогать с этой процедурой и реабилитацией. После первого положительного прогресса в состоянии родителей к Гермионе начал возвращается здоровый сон и аппетит. Она стала оставаться на разговоры с друзьями и сокурсниками в гостиной. Иногда она замечала в этой компании и Драко. Парень стал чаще проводить время с друзьями и командой по квиддичу. Тренировки занимали много времени и усилий. Парни даже могли вместе сидеть за столом в Хогсмиде за обсуждением стратегий игры. Малфой всё реже замечал колкие фразы в свою сторону. И это очень одушевляло его. Друзья не могли нарадоваться возвращению прежней Гермионы. Всё чаще Гарри и Рон вместе с ней разговаривали в общей гостиной и даже стали частыми гостями в её комнате. Джинни затащила подругу в Хогсмид за покупками, а Грейнджер, в свою очередь, предложила Паркинсон и та согласилась. Это странное трио стало довольно часто встречается в общей гостиной или в коридорах школы, вызывая всеобщий ажиотаж. Одним вечером девочки устроили девичник в общей гостиной, пока парни были на тренировке. После пары выпитых бокалов, они решили сыграть в «Правду или действие». — Паркинсон, правда или действие? — спросила Уизли. — Правда. — Сколько парней у тебя было? — коварно ухмыляясь, спросила Джинни. — Два, — отпивая из своего бокала, спокойно сказала Пэнси. — Интересно, — протянула рыжая. — Думала больше. — Я тоже так думала с первым, — поиграв бровями, сказала слизеринка и все девушки залились хохотом. — Отлично. Моя очередь. Грейнджер, правда или действие? Гермиона не была готова откровеничать. — Действие. — Хорошо, — Паркинсон задумалась на мгновение, но быстро выдала, — поцелуй следующего, кто войдёт в гостиную. Гермиона смотрела на Пэнси удивлёнными глазами. Она не была нецелованной барышней, но целовать первого встречного, хоть и знакомого, было чересчур. А вдруг это будет Кормак? Он и так доставал её своим вниманием, благо сейчас он переключился на Ханну. А если это будет кто-то из слизеринцев? Гойл, например. Она мысленно скривилась. А если Малфой? Оставалось молиться, чтобы первым зашёл Гарри или Рон, даже пойдёт Невилл. Девушка не целовалась со всеми подряд, но опыт, хоть и маленький неё имелся. Первый поцелуй был с соседом магглом на летних каникулах после второго курса. С Роном был один поцелуй в Тайной комнате, а с Виктором Крамом она проводила вечера точно не читая книги. С ним она познала первые нежные прикосновения к своему телу, в которых пара не зашла слишком далеко. — Охо-хо, гриффиндорку испытывают на храбрость, — приговаривала Лаванда Браун. — Ладно, — смирилась Грейнджер. — Падма, правда или действие? — Правда! — Ты встречалась с двумя парнями одновременно? — с интересом спросила девушка. Но ответное «Нет» Грейнджер пропустила. Так как двери в общую гостиную открылись и в комнату начали входить парни, что возвращались с тренировки. И к огромному сожалению девушки первым вошёл её самый страшный сон. Драко Малфой. — Грейнджер, — пихнула локтем гриффиндорку Паркинсон. Парни остановились у двери и что-то продолжали обсуждать. Малфой спорил с Поттером о стратегии матча и они не обращали внимание на компанию захмелевших девушек. Выпив для храбрости остаток напитка из своего бокала, Гермиона двинулась в сторону парней. — Извини, — тихо проговорила она рядом с Драко, а потом встав на цыпочки, поцеловала его в щёку. Гермиона сглотнула, когда её взгляд встретился с потрясёнными глазами из-под вопросительно поднятых бровей Малфоя. Она стала очень глубоко дышать, пытаясь побороть свою панику. Гермиона ощутила очень приятный аромат, который начал пробираться глубоко в её организм. После душа от Малфоя пахло морем с примесью цитрусовых нот. — Ничего личного, Малфой, — быстро проговорила Гермиона и обернулась к девушкам, молясь всем известным богам, чтобы её лицо было не сильно красным. — Эй, это не честно! — начала кричать Паркинсон. — Было задание поцеловать — я это сделала? — села на диван и закинула ногу на ногу, она пыталась быть спокойной, хотя в душе у неё бушевал ураган. — Но это слабо, — фыркнула Пэнси. — Больше конкретики нужно было давать, Паркинсон, — ухмыльнувшись, сказала Грейнджер, выпивая из своего бокала, который ей наполнили пока она выполняла своё задание. А у двери всё также стоял Малфой: поражённый и озадаченный. Этот недопоцелуй не был противен. Но к такому повороту он точно не был готов. После вечера её дня рождения они перекинулись всего парой фраз, он сказал ей о колдомедике, а Гермиона поблагодарила за помощь. Парень не интересовался её делами, а девушка сама не хотела навязывать больше свои переживания. Из ступора Драко вывели товарищи по команде, которые пихнули его в спину. — Кого-то использовали, да, Малфой? — хохотнул Гарри и ударил по плечу парня. — Отвянь, Поттер, — фыркнул Драко и молча направился в свою комнату, обдумывая эту ситуацию. Ещё полгода назад он точно высказался о Грейнджер, но сейчас промолчал. Просто стоял, как мраморная статуя, не показывая признаков жизни. Раньше его убеждали в ничтожестве магглорожденных, ему было противно находиться с ними в одном месте. А сейчас прикосновение её губ не были противны, было что-то другое. И это не давало ему покоя. Позже Гермиона, анализируя ситуацию, не могла понять, как так быстро Драко Малфой из человека, которого Гермиона не замечала и даже избегала, стал важным для неё. Всего один разговор и один поступок — и он ей… нужен? Жизнь всегда подталкивает нас к непредсказуемым исходам. До этого момента Гермиона считала себя умной. Но сейчас у неё было множество вопросов без ответа. И это сильно задевало её. А самый главный вопрос: «Почему этот игровой поцелуй так отозвался в её теле?» Она всё сидела, пытаясь успокоить своё сердцебиение и дыхание. Даже без зеркала Гермиона знала цвет своих щёк и ушей — всё пылало. Она никогда раньше не испытывала подобного. Даже её влюбленность в Рона не задевала её так, как непонятки с Малфоем. За такое короткое время его запах успел засесть в её лёгких. Закинув голову и прислонившись сильнее к стене, Гермиона закрыла глаза и перед ней мгновенно всплыл тяжёлый серо-голубой взгляд. Гермиона не знала, что от колдомедика мистера Смита, всегда летит две совы: одна ей, одна — Драко. Почему-то ему было очень важно, как проходит лечение мистера и миссис Грейнджер. И это вызвало у парня кучу вопросов. Он никогда раньше так не вникал в ситуацию абсолютно посторонних людей. Но Грейнджер ему же не посторонняя, она много натерпелась из-за его семьи. И эта помощь самое малое, что он может предложить девушке. Кроме этого, Драко взял на себя финансовую часть лечения. Не полностью, конечно же, ведь если Грейнджер об этом узнает — будет скандал. Поэтому он попросил лекаря разделить платежи и ни в коем случае не говорить об этом девушке. Уже в своей кровати, закрыв глаза, он проигрывал в своей голове это минимальное прикосновение. И только воспоминание о нём отозвалось в организме знакомыми чувствами. Тело покрылось мурашками, как и ранее в гостиной, вроде она опять дотронулась своими мягкими устами к его холодное щеке, и её тепло начало распространятся по всему организму парня, достигая самых маленьких клеток. Больше повергло в шок Драко то, что эти воспоминания отозвались давящей теснотой в штанах. «Он хочет Грейнджер?» «Да?» Нет, просто она не дурна собой. А у него давно не было близости с девушкой. С этим нужно что-то делать. Сегодня же нужно найти с кем выпустить пар и получить разрядку. Несмотря ни на что, желающих броситься в кровать блондина осталось много. Каждая из них хотела разжечь страсть и пробудить искренние чувства, чтобы в будущем стать леди Малфой. Навесив на уши лапшу семикурснице со Слизерина, Драко изучал её рот своими губами, а руками проверял упругость её ягодиц. Мэри или Мэгги, для блондина сейчас не столь важно, издавала похотливые стоны, зазывая парня к более интимным действиям. Но у Малфоя были другие намерения. Оторвавшись от губ девушки, он надавил ей на плечи, заставляя опуститься на колени. Девушка всё поняла без лишних слов, да и сама она была не против. Она спустила штаны вместе с боксерами и без раздумываний начала оральные ласки. Но всё эти действия не вызывали нужного эффекта для парня. Возбуждение не росло, а наоборот стало спадать. Он взял голову девушки и начал грубо насаживать её. Было видно, что она была опытна в этих делах. Девушка не давилась и не попыталась отодвинуться, а наоборот, пыталась глубже вобрать немалый размер Малфоя. Сам парень держал её крепче за подбородок, толкаясь в податливый рот. Драко зарылся в её кудрявые волосы и прикрыл глаза. Его мысли возвращались к обладательнице похожей непослушной причёски и это сыграло переломный момент в его кульминации. Он начал представлять, будто это правильная Грейнджер сейчас со стонами отсасывает ему, стоя на холодном полу в сырых подземельях, не боясь быть пойманной дежурными старостами или Филчем. Драко выдал протяжной стон и кончил в рот девушки. — Ты молодец. Можешь быть свободна, — невозмутимо проговорил Малфой, заправляя рубашку в свои штаны. Девушка коварно улыбнулась и потянулась к парню за поцелуем, но тот отстранился, одарив её суровым взглядом. Чистая выгода, ничего больше. Но в этот раз корыстные цели сыграли против Малфоя. Вместо ожидаемой разрядки он получил множество вопросов. Засыпая в своей кровати, Драко думал, что последние дни в его мыслях очень часто стала появляться Грейнджер и чем её оттуда выдворить он не понимал. Малфой проснулся очень рано и решил сходить в душ. Одеваться он не стал, кто в такую рань будет шастать по гостиной. Так и пошёл с голым торсом в одних пижамных штанах, что низко сидели на бёдрах, накинув на плечи полотенце. Двери ванной открылись прямо перед его носом и в его грудь врезалась Грейнджер с раскрасневшейся кожей и влажными волосами. Девушку посетили такие же мысли, что и парня, но она забыла сменные вещи. И сейчас стояла перед Малфоем только в одном банном полотенце, что придерживала на груди. — Прости, не думала, что кого-то встречу, — обронила Гермиона и, обойдя парня, направилась в сторону своей комнаты, оставляя за собой шлейф аромата мандарина. — Я тоже так думал, — не оборачиваясь, сказал себе под нос Драко, чувствуя как его тело вновь пронзает желание. И он очень рад, что Грейнджер ушла, ведь она точно бы заметила растущее желание, которое уже было видно через свободные штаны. Закрывая за собой дверь, Гермиона увидела широкую спину, что скрывалась в паре ванной комнаты. Она осознала только в комнате, что была перед ним почти обнажённой и, что кинулась, почти поцеловав, в его мускулистую твёрдую грудь. Которую так хотелось ощутить под своими руками. И эта спина, по которой хочется провести своими ноготочками, во время страстного поцелуя. Гермиона почувствовала, что внизу живота начало разгораться пламя, которого раньше не чувствовала. Ни объятия, ни касания Виктора; ни влюблённость, что тянулась годами к Рону, не вызывала в ней такого влечения. И кто же стал виновником? Драко Малфой — кошмар всего детства, стал юношеским желанием. Девушка закрыла лицо руками и откинулась на кровать, понимая, что имеет симптоматику помешательства, которое усугубляется вспышками бреда и чёртовой возбуждённости. Надо же было проникнуться симпатией к слизеринцу, который на неё никогда не посмотрит. Она всего лишь немного дала слабину, и эти чувства начали заполнять её мысли и сны. Девушка стала много отвлекаться и стала несобранной, что не осталось без внимания Джинни. Гермионе нужно было научиться сдерживать внезапно забившееся сердце, когда знакомый силуэт показывается на горизонте. Не опускать глаза в Большом зале или на совместных занятиях, когда ловит его взгляд. С того дня все мысли Драко теперь были заняты только Гермионой. Когда девушка входила в учебный кабинет или Большой зал, он обращал внимание на неё, а мысли уже сами вырисовывали то, что скрывается под чересчур правильной школьной формой. Иногда Малфой замечал, как её рубашка была расстегнута на три, а не две пуговицы и тогда понимал, что ещё одна — и он увидит острые ключицы, что буквально сводили его с ума после событий в двери ванной комнаты. Когда она в библиотеке очень увлекалась чтением, то закусывала карандаш, и Драко представлял, как она дотрагивается этими губами к его телу. Будь она легилиментом, то обозвала бы его извращенцем. Хотя нет, прочитав все мысли — послала бы в него непростительное заклятие, стопроцентно. Грейнджер стала ядом, который медленно распространялся по всему организму, поражая все органы, заселяясь там надолго. Но хуже всего, что Малфой стал замечать похожие похотливые взгляды от других парней. И это у него вызывало презрение и ревность. Кто посмел смотреть на его предмет вожделения? Девушка почувствовала пристальный взгляд на себе. Она нашла виновника за слизеринским столом. Малфой нахально ухмыльнулся и продолжил о чём-то болтать с Забини. Стоп! Почему он стал часто смотреть на неё? Неужели он догадался про чувства девушки и теперь высмеивает её с друзьями? Но самоё странное, что от этих взглядов, возникало чувство, что по её телу разливается раскалённая сталь. Гермиона стала часто замечать его в библиотеке. Может и раньше он туда ходил, но обделял её вниманием. Сейчас же, она везде чувствовала на себе прожигающий взгляд блондина, который пробирался в самые дальние клетки её организма. В один вечер, Драко сел с ней за один стол. И так, на протяжении недели, он продвигался всё ближе к её месту, пока не оказался рядом с Гермионой. Всё время девушка сидела, будто ей в спину засунули спицы и не давали двигаться. Она старалась придать себе спокойный вид, что было чрезвычайно сложно сделать под его испепеляющим взглядом. Гермиона чувствовала, как пространство вокруг них загустело, словно оно было вязкой субстанцией. Ещё чуть-чуть и всё вокруг будет поглощено в него. Уже собрав вещи, Гермиона подняла взгляд и посмотрела в его глаза, в которых виднелся обжигающий пыл. Девушку накрыло замешательство. — Хорошо. Чего ты добиваешься? — Не понимаю, о чём ты говоришь, — сказал Малфой, отведя свой взгляд на пергамент. — Все эти томные взгляды и постоянное присутствие где-то рядом? — она вопросительно подняла брови и с вызовом посмотрела на него. — Грейнджер, да у тебя мания преследования, — он ухмыльнулся, не поднимая глаз. «Ах так? Решил поиграть в непробиваемого? Посмотрим…» подумала Гермиона, мысленно ухмыльнувшись своим будущим действиям. Она придвинулась ещё ближе к нему, теперь их бедра соприкасались. И от этого действия пошли мурашки по коже обоих. Драко чувствовал, как её яд распространяется от места, где она соприкасается, с огромной скоростью. Парень сглотнул, не давая понять, как на самом деле она действует на него. И в этот момент он понял, что давно проиграл данную битву. Грейнджер смотрела своими чертовски ясными глазами, и он тонул в этом тёплом омуте. Малфой почувствовал, как мурашки и холодный пот выступили на спине, когда она своим пальцем начала вести от его ладони выше, придвигаясь всё ближе и ближе. — Ты этого добиваешься? Гермиона провела рукой по ключицам парня, опуская её ниже на грудь. Сейчас Драко не мог дать себе отчёт в том, что ему было нужнее: чтобы она опустила свои коварные пальцы ниже пояса и узнала все его желания, или же, чтобы убрала руки и не испытывала его. — Может хватит? — почти шёпотом сказал Малфой. Он не слышал и не замечал ничего вокруг, всё его восприятие было сконцентрировано на маленькой девичьей ладошке. — А, что, тебя заводит? — приблизившись к уху, тихо сказала Гермиона, опаляя его кожу горячим дыханием. — Может быть, — не совсем чётко, дрожащим голосом пробормотал Драко. Возле неё он растерял всю свою уверенность. — И мне это нравится, — она наклонилась ещё ближе, теперь её грудь задевала плечо парня. — Правда? — ошарашенно и с надеждой пробормотал Малфой. — Размечтался. Прекрати ходить за мной по пятам, — она схватила все свои записи и рванула к двери, сгорая со стыда от своих действий. Или это не от стыда так горячо? Грейнджер оставила за собой шлейф аромата мандарина, который уже несколько недель сводит, Малфоя, с ума. Гермиона подумала о том, что, кажется, в этом раунде она одержала победу, но проиграла всю битву, согласившись на его помощь. На следующий день кто-то поймал её за локоть и затащил в пустой кабинет. Малфой прижал Грейнджер к стене возле двери, держа ту за плечи. — Ты — моё наказание — прошептал он ей на ушко, специально дотрагиваясь губами, вызывая вздох девушки. А потом начал опускать свои руки по её телу, ощущая дрожь, только не мог понять чью. Драко остановил свои руки на бёдрах, сжимая их сильнее, а потом с рыком оторвался, пересиливая себя. «1:1. Твой ход…»: подумал парень, выходя в коридор, оставив опешившую девушку одну в пыльном помещении. Сидя на сдвоенном занятии, Гермиона заметила довольное выражения лица Малфоя и то, какие спокойным и уверенным он был. А сама она всё ещё чувствовала его мягкие губы и сильные руки на своём теле. Гермиона так отчаянно желала вновь это почувствовать. Ей было весьма тревожно, не умеет ли Малфой читать мысли, которые в настоящий момент, в основном, заняты желанием повторить. «Игра продолжается! Ты первый сдашься!» На следующем занятии по зельеварению, Гермиона вызвалась работать в паре с Ноттом, получив целых два факультета удивлённых взглядов. Это был первый этап коварного плана девушки. Грейнджер использовала весь свой опыт в флирте с парнями. Неловкие касания при передаче ингредиентов, лёгкий смущённый смех, накручивание локонов на палец. При всех этих махинациях девушка кидала скользкий взгляд на соседний стол, где Драко уже два раза испортил зелье, сломал три пера и заработал отработку из-за прожжённого учебника. До конца занятия глаза Малфоя почти что метали молнии. Выходя из класса, Гермиона подарила ему коварную улыбку, от которой у него по спине пробежали мурашки.***
— Драко, что с тобой произошло? Ты сам не свой. Найди с кем сбросить пар, — с непониманием бросил мулат. — А сейчас тебе нужно покинуть комнату. У меня свидание с Пэнси, — поиграв бровями, проговорил Забини. Теперь Драко понимал две вещи: Грейнджер сейчас в комнате одна, и никто его не отвлечет. Он без стука вошёл в её комнату. — Малфой, ты в своём уме? А если бы я была не одета? — вспылила Гермиона, оборачиваясь из-за стола. Его ухмылка ответила за него, он был бы не против, если бы девушка была обнажена. Возможно, это ускорило бы процесс. Комнату погрузилась в накалённую тишину. Они сверлили друг друга жгучими взглядами, который пронизывал до самых костей. Грейнджер вернулась к своим записям, игнорируя его присутствие. Драко медленно подошёл к Гермионе со спины и положил руки ей на плечи. Её тело вздрогнуло и она выпустила книгу, прерывисто вздохнув. Малфой начал спускать свои руки до её локтей, нежно поглаживая их. Всё ещё находясь сзади, он наклонился к шее девушке и, аккуратно убрав волосы, оставил один маленький короткий поцелуй. Гермиона закрыла глаза и наклонила голову, открывая больше пространства для его действий. Малфой усмехнулся, понимая, что она сдаёт свои позиции неприкасаемой крепости и скоро будет готова сдаться. Драко чувствовал, как от неё исходит жар и трепет. Парень мазнул кончиком носа по её шее и вдохнул тот самый сладкий цитрусовый аромат, что желал ощутить ещё ближе. — Ты этого хотела? — в ответ он услышал сдавленный вздох. Тянущая приятная боль внизу живота просила о большем. Она не хотела признавать. Он не хотел признавать. Но оба хотели капитуляции. Драко провёл губами по шее, оставляя мокрую дорожку из поцелуев, слегка прикусив ушко, что сорвало с её губ долгожданный стон. Гермиона не смогла больше сдерживать свои эмоции. С затуманенными мыслями она наслаждалась его прикосновениями, готовая принять своё поражение. Но в следующий момент, ощутила прохладу и услышала звук закрывающейся двери. Он ушёл. Этот паршивый, сексуальный, желанный засранец возбудил её до предела и просто ушел. «Дьявол во плоти!» Всё, хватит с неё. Она выскочила из комнаты и направилась к Гарри. Словно фурия, влетев в их с Роном обитель, вызывая недопонимание друзей. — Гарри! Срочно. Где карта? — Посмотри на столе, — вырываясь из плена Джинни, ответил гриффиндорец. — Что-то случилось? Тебе помочь? — Нет, просто ищу кое-кого, — выпалила девушка и мгновенно скрылась за дверью. — И долго ещё будут продолжаться эти брачные игры? — закатив глаза, рассуждала рыжая. — Джинн, ты о чём? Какие игры? — с непониманием спросил брат. — Рон, надеюсь скоро узнаем. А пока, не бери в голову, — бросила младшая Уизли. — Ты что-то знаешь и нам не рассказываешь? — спросил Гарри, притягивая свою девушку в объятия. — Скорее, я очень наблюдательна. Вам также стоит присмотреться. Очень много интересного увидите, — с загадочной улыбкой ответила Джинни. Драко стоял на Астрономической башне, всё ещё чувствуя её вкус на своих губах. Ещё бы мгновение и он сдался бы, приняв своё поражение. Он готов вернуться и признаться ей, что они заигрались. Нужно решать проблемы. Из мыслей его вырвал звук стука каблуков, кто-то поднимался по лестнице. Обернувшись, Драко увидел тяжело дышащую и разъярённую Гермиону. Мерлин, она была такой красивой и опасной. Её хотелось бояться и любить. — Поцелуй меня… — произнесла Гермиона. Кажется, сердца обоих сейчас не выдержат. Увидев друг друга, они словно сорвались с цепи и мгновенно побежали навстречу друг другу, даже не думая ни о чём. Драко впился в её губы, целуя жёстко, страстно, доказывая девушке своё желание. Гермиона с огромной радостью открыла рот, отвечая, положив руки ему на плечи. Драко мгновенно проник в рот своим языком, лаская нёбо. Когда она царапнула его шею, зарываясь в волосы, Драко выдал протяжной стон, который был заглушен мягкими губами девушки. Малфой оторвался от сладких губ и прижался лбом к девушке. — Я постепенно влюбляюсь в тебя… Руки Драко уже неприлично блуждали по её хрупкому телу, а губы умело целовали шею. Гермиона шептала что-то невнятное, но ему было некогда вникать. Она облизывает от удовольствия губы, покусывает их. Но, в следующий момент, собирает все свои силы и отстраняется от него. — Не сейчас, не так. У меня… — смутившись пробормотала девушка, выдыхая ему в шею. Драко понял, что у Гермионы не было близости с парнями. Он захватил её в объятия и поцеловал в макушку. — Я подожду.