Из ДА в АД

Гуляя вместе по торговому центру, они выглядят почти нормально. Если не вдаваться в кое-какие подробности. — Я красивенько слилась со свидания! — восторженным голосом сообщает тридцатилетний мужчина. — И как твой Женечка воспринял этот облом? — интересуется симпатичная девчонка восемнадцати лет. — Расстроился и звал к себе хотя бы на ночь, — фыркает он в ответ. — Можно подумать, он не ради этой самой ночи сюда приперся, — раздраженно ежится его собеседница, и тихонько добавляет, — Хрен пубертатный! — Что вы сказали? — с ехидной усмешкой переспрашивает он. — Что он только и думает о том, как бы залезть к тебе в трусики! — без обиняков заявляет девушка. — Как будто бы есть на свете парни, которых не только это интересует, — отмахивается мужчина, давая понять, что разговор окончен. — Есть, — тихо отзывается Даниил, и Аня аж останавливается: — Вот не надо мне! Я ваши интересы сегодня предостаточно изучила, до конца жизни хватит! — Не злись, Щербакова, — почему-то ему смешно смотреть на это искреннее негодование вперемешку с презрением, — Подумай, зачем мне интересоваться твоими трусами, если я уже вдоволь на них насмотрелся и даже выбрал, какие тебе сегодня надеть? — Фу! — выплевывает мужчина с искренним негодованием, — Напомните мне потом выбросить все, что вы успели поносить. — Всенепременно! — клятвеннно обещает девушка, — С сегодняшнего дня начну вести учет поношенных трусиков. Так, черные стринги, беленькие кружевные… — С бабочками? — ахает Аня в откровенном ужасе. — С бабочками, — с гадкой улыбкой подтверждает Даниил. — Я составлю список трусов, которые нельзя надевать ни при каких обстоятельствах, — оттого, с какой важностью тридцатилетний мужик сообщает о…трусах, Дане хочется ржать долго и в голос. Если бы ему с самого начала сказали, что все это будет так весело, он бы ни минуточки не страдал! Ну, подумаешь — поменялись телами. Главное, что компаньонка ему досталась… Решительная. По крайней мере, в щекотливом вопросе трусов. О том, что было бы, окажись он в теле, скажем, Этери Тутберидзе, даже подумать страшно. — Синенькие с мишками тоже нельзя было? — невинно интересуется Даня, прикинув, что из всего вороха белья в комоде могло особенно нравиться девчонке, — И такие… Ну, розовые, с бантиком на попе? Виктория сикрет. — Вы специально, да? — возмущенно пыхтит исчадие ада, — Выбираете то, что мне нравится и… Порочите! Как вообще за одни сутки можно поменять столько трусов?! — Никак, — весело отзывается он и заливается звонким девичьим смехом. — Я тебя застебал, признай, Анечка, — отсмеявшись, с торжествующей улыбкой замечает Даниил. На нее — а, вернее, на него, и смотреть жалко: даже уши, кажется, покраснели, на лице — ярость. Аж ноздри раздуваются. И все из-за каких то трусов! Несколько минут парочка идет в молчании. Наконец, после долгих и, видимо, очень серьезных раздумий, мужчина по имени Анечка сообщает: — Мы идем покупать мне трусы. С вашей карточки, и с этого дня будете носить только их, а мои оставите в покое! Даня в теле полутораметровой девочки взрывается новой порцией смеха: — Знаешь, я много требований слышал от девушек, но оставить в покое трусы… Это сильно, Щербакова. И уже плевать, сколько денег она потратит с его карточки. Смотреть на то, как она силится выбрать самые некрасивые трусы, потом покупает красивые, приговаривая: «Это не вам, а мне», и так по кругу, наверное, в пяти разных магазинах… За такую комедию он бы еще и сверху приплатил. Наконец, она сдается, дословно: «Потому что девочки в раздевалке засмеют» и разрешает ему носить все, что вздумается. Как будто ему сто лет как нужно было это разрешение! Ну, не будет же она при входе в Хрустальный проверять, в то ли белье он нарядился. Хотя… Хотя с ней и не такого можно ожидать. С нее станется. Еще никогда, кажется, поход по магазинам не был таким веселым и до полного абсурда странным приключением. Закончив с бельем, Аня принимается за поиски пижамы. — И почему для мужчин ничего нормального не делают?! — возмущается она, с презрением оглядывая вешалки, — Скучно, неинтересно и некрасиво! — А ты хотела с рюшечками, с бантиками? — ехидничает Даня. — Сейчас допиздитесь, пойдем мерить женское! — злится Щербакова, и, явно стремясь его напугать, сворачивает в женский отдел, — Вот это милое! — она трясет перед его глазами какой-то розовой пижамкой. — Ой, милый, это мне?! — восторженно пищит Даниил, заметив на себе пристальный взгляд продавца-консультанта. — Обойдешься! — яростно припечатывает Аня, возвращая пижаму на место и возмущенным шепотом добавляет, — Вы совсем кукухой поехали, Даниил Маркович? — Отвожу подозрения, — пожав плечами, отвечает он. В конце концов, удовлетворившись какой-то невнятной серой пижамой из мягкого трикотажа (что в ней было красивого или интересного, Даня так и не понял) и ухватив под его активный и полный возмущения протест еще нечто розовое в красное сердечко — ЭТО Аня клятвенно пообещала носить дома и встречать в ЭТОМ всех его гостей (и ЭТО, очевидно, была ее изощренная месть за трусы), девчонка с покупками закончила — и потащила его в Макдональдс. — Мне — все, а вам — морковные палочки! — с довольной улыбкой объявила она. Интересно, сколько раз каждая из его учениц мечтала это сделать? Судя по счастливому выражению лица, Анечка точно думала об этом едва ли не ежечасно. — Может, в пакет и домой? — с надеждой поинтересовался Даня, и уточнил, — Ко мне, ну, в смысле, к тебе. Туда, где обитает мое тело, отделенное от разума. — Был бы разум! — нагло огрызнулась Щербакова, но предложение не отвергла, правда, еще раз съехидничала, — Хоть пакеты дотащите! И плевать, что из них двоих маленькой и хрупкой девочкой был он, а не наоборот. — Ну какие же хорошенькие! — хихикала Вселенная, наряжаясь в метафорические розовые трусики с рюшами и бантиками и разбрасывая вокруг себя клубничный попкорн, — И счастливые такие! Она вместе с ними прогулялась по магазинам, с удовольствием попримеряла белье, потом немного пошалила: во второй раз списала с карточки Глейхенгауза оплату годовой подписки Яндекс.Плюс, потом живенько сообразила ему штраф в ГИБДД — и на вырученные средства разжилась новыми трусишками. Нет, могла бы и просто так их умыкнуть, но разве ж это приключение? — Нет, что-то здесь не так, — вдруг, скривившись, сказала Она, наблюдая, как Аня с удовольствием заставляет Даню примерять лифчики. — Со стороны виднее, покрутитесь еще, покрутитесь! — веселилась девушка, — Все-таки быть в чужом теле так весело! — Вам не должно это нравиться, идиоты! — едва не подавилась клубничным попкорном Вселенная, — Это не экзотические каникулы, а поучительная история! Кажется, насрать им было на любые поучения: пошли выбирать еще пижаму, постельное, как молодожены, ей-богу! — Ну уж нет! — разозлилась Всемогущая. И отправила за ними «хвост». Как же хорошо, что некоторые люди любят наблюдать за чужой жизнью больше, чем за своей собственной. Ей даже долго искать не пришлось. Буквально в соседнем магазине нашлась милейшая девочка, которая все свободное время проводила в чатах про фигурное катание и всегда была готова снять очередной контент с любимыми спортсменами. — Пижама, тебе срочно нужна пижама, — вкрадчиво шепнула Она этой девчонке. Та сразу же уставилась на маникен в магазине напротив. — Блин, Юля, у тебя этого добра… — попыталась вразумить саму себя девочка. — Пи-жа-ма, — настойчивее повторила Вселенная. Тяжело вздохнув, фанатка фигурного катания отправилась в соседний отдел. — Умничка моя! — восхитилась Она, когда, войдя в магазин, Юля остолбенела, потом, поразмыслив секунду, спряталась за рейлом с одеждой и достала телефон. — А вот за это — минус в карму! — не одобрила Всемогущая. Нужна-то была просто совместная фотка в магазине, а не тайная видеосъемка из-за угла, граничащая со шпионажем. Метафорический попкорн почернел и загорчил. — Тьфу, опять вляпалась не пойми во что! — отплевавшись, заключила Главная во всем этом сюжете.