Жить надоело?

      Йен возвращался из Нордсайда в очень хорошем настроении. Они с Калебом всегда неплохо проводили время, хоть Йен и понимал, что эти отношения в итоге не выльются во что-то более серьезное. Просто интрижка, которая ни к чему не приведёт и ничем не обязывает. От этого на самом деле становилось даже проще жить. Знать заранее, что они просто трахаются, однозначно было намного лучше, чем надеяться на совместное будущее и постоянно думать о том, подходят ли они друг другу. Да и к тому же, Йен знал, что сегодня должен был встретить своего настоящего соулмейта, а это ещё раз подтверждало тот факт, что с Калебом можно было особо не париться. Отсчёт времени на запястье сходил на считанные минуты и, чёрт его знает, почему Йен, выйдя из своей уже привычной электрички из Нордсайда, решил остановиться напротив стенда с объявлениями и внимательно изучить его.       Отчего-то запястье начинало жечь. Всё сильнее и сильнее с каждой секундой, несмотря на то, что время на таймере ещё не остановилось на нуле. Йен оторвал свой взгляд от стенда и сосредоточил его на метке, в недоумении разглядывая её. Краем глаза Галлагер вдруг заметил человека, который неумолимо приближался прямо к рельсам на пути, куда должна была вот-вот прибыть новая электричка. Когда незнакомый парень подошёл к поезду на совсем уж страшно маленькое расстояние, сердце Йена почти подпрыгнуло в груди, и он совершенно перестал думать, действуя скорее на инстинктивном уровне. В долю секунды подскочив к неудавшемуся самоубийце с громким возгласом, которым Йен попытался перекричать гул поезда, он оттащил парня от путей и повалил прямо на пол. Запястье вспыхнуло адским пламенем сразу же после того, как незнакомец распластался под Галлагером и открыл свои глаза. Огромные от испуга голубые глаза, похожие одновременно и на небеса, и на морскую гладь, которые теперь точно надолго отложатся в памяти Йена. — Слезь с меня, полудурок! — выкрикнул парень, тут же сбрасывая с себя тело Галлагера и моментально скрываясь где-то в толпе людей.       Всё ещё отходя от шока, Йен поднялся с мраморного пола и тут же взглянул на своё запястье, которое по-прежнему полыхало огнём по ощущениям. На прежнем месте таймера в кожу теперь впечатались буквы: «MM». Этот псих действительно был его соулмейтом. Вот уж повезло, так повезло.       Смиренно покачав головой и улыбнувшись самому себе, Йен не спеша направился к выходу из метро. Эта новая история в его жизни обещала быть очень уж интересной. Он уже и не помнил, когда в последний раз испытывал столь сильное эмоциональное возбуждение, а потому домой возвращался почти вприпрыжку. Теперь впереди его ждала встреча с совершенно новой жизнью, которая, судя по всему, будет полна приключений, и, ко всему прочему, даст ему возможность стать частью чего-то особенного, чего он на самом деле не мог даже и представить себе до сегодняшнего дня. Однако осознание собственной важности в этом мире пришло к Йену именно в тот момент, когда он посмотрел в те самые крайне ошарашенные голубые глаза брюнета, который лежал под ним на мраморном полу метро и тяжело дышал. Хотелось бы, конечно, чтобы всё то же самое происходило между ними в немного другом месте и обстоятельствах, но менее радостно от этого парню не становилось. Сегодня он нашёл своего соулмейта и теперь просто обязан встретиться с ним снова. И даже если он будет против этой встречи, Йен всё равно найдёт способ убедить его. Хотя бы ради того, чтобы посмотреть в эти глаза ещё раз.       Оказавшись у себя дома, Галлагер застал всё семейство в гостиной, после чего одарил братьев и сестёр довольно громким приветствием и приземлился за кухонный стол, продолжая светиться от радости. Фиона как обычно суетилась, стараясь одновременно включаться как в приготовление ужина, так и во внимательную слежку за Лиамом, который, хоть и сидел на высоком стульчике, не имея возможности оттуда выбраться, находился рядом с Карлом, который в этот момент пытался подпалить волосы одной из кукол Дебби зажигалкой. Благо сама Дебби старалась не обращать на это внимания и хоть немного, но всё же помогала старшей сестре. Лип, кажется, пытался отключиться от окружающего его сумасшедшего дома и сосредоточиться на выполнении домашнего задания, а потому тихо сидел за столом, склонив голову над какой-то тетрадью и не зацикливаясь на криках родственников. О том, где же сейчас был Фрэнк, никто из семейства не знал и, если честно, не особо-то и хотел знать. — Ты чего такой счастливый? — поинтересовалась у Йена Фиона, попутно расставляя по столу тарелки. — День удачный, — многозначительно ответил парень, по-прежнему улыбаясь во все тридцать два.       Фи недоверчиво прищурилась, глядя на брата, и лишь спустя пару секунд одарила его ответной улыбкой: — Что-то ты уж слишком довольный. Колись давай. — Ладно. Я буквально полчаса назад встретил своего соула, — продолжая сиять всем своим внешним видом, ответил Йен. — Пиздишь? — к разговору подключился Лип, наконец-то оторвавшись от своих тетрадок. — Не-а, — рыжеволосый в ответ на удивлённый вопрос брата заулыбался ещё шире. — Да как ты так умудрился быстро, пиздюк? Даже я ещё не встретил, а у Фионы, судя по её таймеру, до этого и вовсе ещё несколько лет впереди, — Лип завозмущался, разрезая ножом приличного размера котлету, которую старшая сестра заботливо положила в его тарелку мгновением ранее. — Что ж, видимо я просто удачливый, — Йен пожал плечами. — Это парень, верно? — тут же поинтересовалась Фиона, наконец, присаживаясь за стол вместе с остальными. — А ты что, гей? — внезапно сделал для себя открытие Карл. — Да, — коротко ответил сразу обоим рыжеволосый, помещая себе в рот ложку картофельного пюре. — Он хотя бы красивый? — Лип, судя по выражению его лица, относился ко всему происходящему скептически. — Невероятно красивый, — мечтательно протянул Йен, почти закатывая глаза от сладкого воспоминания лица брюнета в нескольких сантиметрах от своего собственного. — А как его зовут? — на этот раз заинтересовалась и Дебби. — Я не знаю. Он сбежал, — тут же пояснил рыжий, увидев секундное замешательство на всех Галлагерских лицах одновременно. По-моему, он меня испугался. Всё произошло очень быстро. Так что теперь всё, что мне о нём известно – это его инициалы, — Йен закатал рукав своей рубашки и продемонстрировал семейству проявившиеся на его запястье буквы «ММ». — «ММ»? — Липа, казалось, что-то смутило. — А как этот тип выглядел? — Ну... Брюнет. Глаза голубые. Невысокий и на вид ему лет, наверное, девятнадцать, а что? — Йена немного удивила такая странная реакция брата. — Чувак, да это, кажись, Микки Милкович, — резюмировал Филлип, после чего лицо его приняло крайне недовольное выражение. — Ты, блять, серьёзно? Этот парень такой ублюдок, мама не горюй! Сегодня мы с Карен заходили в Kash&Grab, а он там был на смене. Нахамил нам и чуть ли не пинками выгнал из магазина, даже не дав осмотреться толком. Если реально он твой соул, то я могу только пособолезновать. — Я тоже наслышана о Милковичах, — поддержала брата Фиона. — Поговаривают, что их отец, Тэрри, сумасшедший психопат, расист, сексист и гомофоб. А дети у него тоже недалеко ушли. Девчонка продаёт себя за деньги, будучи ещё школьницей, а по сыновьям, включая Микки, давно тюрьма плачет. — Говорить можно, что угодно, — не согласился с сестрой Йен. — Не могло же это всё, в конце концов, быть ошибкой. Если этот парень мой соулмейт, значит, так тому и быть. И судя по всему, это будет очень весело. — Я завтра снова планировал зайти в Kash&Grab после работы, — подхватил Лип. — Если хочешь, можешь присоединиться ко мне, и заодно узнаем, совпадение это, или этот тип и правда твой соул. — Да, отличная идея, — удовлетворённо хмыкнул рыжий. — Если это окажется действительно так, я хотя бы буду точно знать, кто он такой. — Забились, — сказал Филлип, вставая из-за стола и складывая свою посуду в раковину. — Кто-нибудь хочет сходить покурить? — Я, — с энтузиазмом откликнулся Карл. — Тебе ещё рано, — Лип рассмеялся. — Я спрашивал Фиону и Йена. — Погнали, — согласился рыжий, тоже поднимаясь со своего места. — Я, пожалуй, попозже пойду, — Фи решила остаться в доме. — Дебс, поможешь мне с уборкой?       Дебби с готовностью кивнула и тут же стала собирать со стола остатки грязной посуды, пока надувшийся от несправедливости жизни Карл вновь принялся за пытки над куклами сестры. Йен с Липом, оценив обстановку, вышли на крыльцо и уселись на ступеньки перед домом. Старший достал из кармана пачку сигарет и протянул её брату сразу же после того, как сам достал оттуда одну. Вокруг было уже совсем темно. На улице светили фонари, но их свет был тусклым и рассеянным. В воздухе отчётливо ощущался привкус пыли и что-то ещё, похожее на запах гари. — Так... Что ты будешь делать, если Микки Милкович и правда твой соул? — спросил Лип, когда они оба закурили и глубоко затянулись. — Не знаю, — Йен пожал плечами. — Если он действительно такой, как о нём говорят в Саутсайде, будет... Интересно.       Старший брат фыркнул, после чего затянулся посильнее и выпустил изо рта очередное облако дыма. — Смерть твоя будет, вот что будет. Если этот тип действительно такой же, как его папаша, то он пристрелит тебя сразу же после того, как ты скажешь ему, что ты гей.       Йен нахмурился, отчего брови его сошлись на переносице. Он взглянул на Липа, который наблюдал за ним с немым вопросом на лице. На самом деле, Йена с самого детства только привлекали трудности. В школе он частенько оставался один на один со своими проблемами, сам мог найти способ ответить обидчику и очень любил играть в опасные игры. Ему действительно нравилось преодолевать трудности, особенно когда от этого зависела чья-то жизнь. И сейчас он был уверен, что может справиться с любой проблемой на пути к своему соулмейту, потому что от этого теперь зависела и его собственная жизнь тоже. — На самом деле я понятия не имею, что буду делать, — наконец, ответил рыжеволосый, затушив сигарету об одну из ступенек к дому. — Но думаю, я всё же смогу найти к нему подход. — Бля, Йен... — старший брат тяжело вздохнул. — Когда будешь творить очередную лютую хуйню, помни, пожалуйста, что мы с Фи за тебя волнуемся. Поэтому будь осторожен, добро? — Добро, — рыжий искренне улыбнулся Липу, поднимаясь на ноги и намереваясь зайти обратно в дом.       Примерно через час суета в жилище Галлагеров стихла окончательно, и все члены семейства разошлись по своим комнатам готовиться ко сну. Йен тоже отправился наверх, в его общую с Липом и Карлом спальню. Там он сел на свою кровать, включил небольшой ночник и стал наблюдать за ночным небом через окно, не в силах уснуть после всего произошедшего за вечер. Взгляд Йена был направлен на самую яркую звезду, которая была видна из окна его комнаты. С раннего детства он связывал свои самые сокровенные мечты именно с ней. Будучи ещё совсем маленьким ребёнком, Йен любил представлять, что эта звезда умеет исполнять желания. И он загадывал их перед сном, думая, что они обязательно сбудутся, будь то новый велосипед или же просто хотя бы один день без развалившегося в коридоре пьяного в хлам Фрэнка. Сейчас Йен был уже достаточно взрослым для такой ребяческой ерунды, ведь ему не так давно исполнилось шестнадцать, но всё равно решил загадать своей заветной звезде новое желание. Галлагер хотел, чтобы завтра, зайдя в Kash&Grab вместе с Липом, он действительно увидел там своего соулмейта, потому что в противном случае его теперь будет просто невозможно отыскать лишь по описанию внешности и инициалам на запястье Йена. А если это всё таки окажется тот самый Микки Милкович, трудности в нахождении общего языка с ним ничуть не пугали Йена, а лишь ещё больше подогревали его интерес к такому непростому характеру парня.