Он и она.

— Что не так со мной? Посреди гостиной стояли двое людей. Он и она. Его невероятно широкая улыбка показывала весь тот стресс, что сейчас испытывал, а руки нервно сминали футболку. Джон смотрит на неё беспокойно, смятённо и взволнованно. — Ты меня не любишь?... В его глазах отражался силуэт девушки. Щуплой, с болезненным видом и печальным взглядом бледно-серых глаз; таким взглядом, что ещё немного, и она расплачется. Чёрные прямые волосы неопрятно ложатся на острые плечи девушки, которые скрывает мешковатая толстовка. И немудрено, что она носит толстовку – руки её изуродованы также, как и у Джона. Из-за её щуплости было ощущение, что сожмись она, и слишком большая одежда спадёт с неё. Лишь узкие, слишком узкие джинсы показывали, насколько она худая. По росту она едва ли достигала плеча Джона. Она – это Делайла. Она – это девушка, подрабатыващая кассиром и совсем недавно съехавшая от своих родителей. Она – это девушка, пострадавшая от своих родителей. Она – это травмированый ребёнок, которому нужна помощь. Она – это мазохистка. — Я... — та совсем осторожно вперёд идёт, сокращая их расстояние до половины метра. — Я думаю, что ты мне нравишься, Доу. Но не когда ты притворяешься кем-то, кем ты не являешься. Было бы неправильно заставлять тебя измениться, и... Я думаю, что помню тебя. Мы, кажется, виделись ранее, не так ли? — К-Каждую ночь, — моментально, но смущённо отвечает, краснея и отводя взгляд в сторону. — Доу, — как можно мягче говорит, всё ближе подходя к парню, — неужели всё так и будет? Мы будто в Дне сурка, и, мне кажется, что... Не успела договорить, как Джон рухнул к её худощавым ногам. В его взгляде теперь не стресс и волнение, в них отражается нежность, любовь и страсть к этому болезненному созданию. К его удивлению, брюнетка садится рядом, беря своими костлявыми ладонями его. Как заметил Джон, руки Делайлы аккуратные, маленькие, сквозь бледную кожу виднеется сине-зелёная сетка вен. И ещё они очень холодные. — Нам стоит дать шанс и посмотреть, что будет дальше. Кстати, меня зовут Делайла, — лицо её заметно становится лучше, когда она улыбается. Улыбается искренне, доверчиво, и в ответ получает не менее нежную улыбку. *** В гостиной на диване сидели двое людей. Он и она. Вместе они смотрели какую-то телепередачу, попутно переговариваясь между собой. Говорили не только насчёт увиденного по TV, но и спрашивали друг у друга что-то личное. По мере разговора Делайла даже не заметила, как Джон держал её руки. Такие холодные. А руки Доу невероятно тёплые, как и он весь сам. Девушка говорит всё тяжелее и ленивее, устраивая голову на плече парня. Видно, уже хочет спать. Когда она совсем начала дремать, он мягко взял на руки хрупкое тело и понёс в спальню. Одеяло совсем убирает, едва ли не сталкивает с кровати, и кладёт Делайлу совсем осторожно, сам устраиваясь рядом. Также Джон заметил, что одеяло тяжёлое; чтобы не мёрзнуть во сне. Интересно, у неё холодные только руки? Доу несмело запускает руку под толстовку, нащупывая живот Делайлы, который также скрывала футболка. Футболка такая же большая, как и толстовка. Ладонь под футболку проскальзывает, и девица передергивается во сне – её тело тоже очень холодное. Джон сдвинул брови к переносице. Так дело не пойдёт. Его малютка не должна замерзать. Скинув на пол свою черную олимпийку, черновласый сначала руками проникает под толстовку, а после и с головой проникает, устраивая на небольшой девичьей груди. — Джон... — сквозь сон шепчет со смущением, и, высовывая руки из рукавов, кладёт их на плечи мужчины, словно пытаясь оттолкнуть. — Спи, малышка, — в ответ шепчет ласково и глухо, лишь сильнее носом утыкаясь в грудь и согревая своих теплом. — Сладких снов тебе. В спальне на кровати лежали двое любящих друг друга людей. Он и она. Они обнимают друг друга, и им лишь комфортно: он отдаёт своё тепло, а она помогает справиться с постоянным жаром. Будто тепло и холод просачивались в их рубцы на изрезанных руках. Они помогают друг другу. Они поддерживают друг друга. Они любят друг друга.