Как обмануть норн

      Следующие сутки вспоминались потом Тору урывками. Затопивший его с головой азарт – вот он, настоящий противник! Давно схватка не требовала всех его сил и навыков, на пределе выносливости. Его изрядно удивила ловкость и сила Капитана, привел в полный восторг костюм Тони (сам! Он сам его сделал!), изумил Халк, достойно сражались Наташа и неизвестный лучник. Поддержка с воздуха и с земли впечатлила. Его друзья остались за спиной, он мельком видел Фандрала, добивавшего упавшую на землю тварь. Он мало понимал из криков в ком-му-ни-ка-то-ре (Тони торопливо сунул ему перед битвой и показал, как пользоваться), только команды. К тому же, после нескольких разрядов устройство замолчало. Тор ориентировался на остальных – кого в первую очередь бить, в какую сторону гнать. Не он руководил (хотя как тут вообще можно руководить, убивай и все), но протеста не испытывал.       Отходя от горячки боя, когда Роджерс объяснил ему, что сделал Тони, чтобы закончить эту бойню и не допустить уничтожения куска города вместе с людьми, Тор признал, что благородством и силой духа эти смертные равны им, урожденным воинам, асгардцам. С немалой радостью узрел и своих друзей. Оба не были невредимы, но Фандрал задорно сверкал глазом (второй заплыл), а по лицу Огуна, как всегда, ничего не поймешь.       Выждав достаточно времени, Тор подошел к Старку, и с немым вопросом посмотрел ему в глаза. - Что, Златовласка? Как сам? Ничего вышло, правда? Мои технологии и твоя волшебная колотушка. Дашь изучить поподробнее? Да, молнии твои мне тоже интересны… Тор не отвечал, не отводя взгляд. Его друзья подтянулись поближе. - Понял, понял, не дурак. Надо проведать установку …Черт!! Кэп, Беннер, пойдемте-ка с нами. Сейчас.       В результате пошли всей толпой. К удивлению Тора, Роджерс шел плечо к плечу с Тони, а Беннер пристроился за его друзьями, словно охраняя. Или конвоируя? Мрачные лица людей наводили на неприятные мысли. Тор поудобнее перехватил молот, для ближнего боя. Понятливый Огун обманчиво небрежно расстегнул доспех, словно ему душно, Фандрал уже был готов вступить с вопросами, отвлекая внимание. В помещении оказалась толпа народа. Фьюри, Наташа, Клинт, несколько человек в шлемах с опущенными щитками. Охрана?       Фьюри не хотел отдавать Тессеракт, Наташа и Клинт молчали с непроницаемыми лицами. Дискуссия затягивалась, перерастая в ругань. - Земля доказала, что готова! - Горстка человек готова, а не Земля! - Теперь у нас есть, чем защищаться! - У кого у «вас»? А остальные? До того молчавший Капитан подошел и, глядя Фьюри в глаза, произнес одно слово: «Гидра». - Разработки моего отца и мои, - добавил Старк. - Оружие врага. Вы ведь собрали его с улиц? – тихо прозвучал голос Огуна.       Тяжелый взгляд Роджерса (особенно с комментариями Тони) выиграл. С видом великой оказываемой милости он протянул металлический чемоданчик Капитану. - Вот и ладушки, - равнодушно откомментировал Тони. Пойдемте, выпьем на дорожку. Выходили в коридор толпой, незаметно к нему притерся Огун. - Оружие – одними губами произнес он. - Я понял, - помрачнел Старк.       …Выпивали хорошо, дружно, было в меру и смеха, и спокойной болтовни. Тони настроил новости, выслушал про жертвы и разрушения. - Мы сделали, что смогли, мой боевой товарищ, - сказал Тор. Они ударили подло, по мирным людям. - Мы их пригласили… - Об этой расе мне неведомо, и оружия такого я не видал во время наших путешествий, продолжал Тор. Энергия, что его питает, схожа с той, что в Тессеракте, но не она. Он помолчал. Нам пора, доблестные воины. Всеотец ждет. - Приходи в гости, - рассмеялся Тони, - Серьезно, если я закачу вечеринку, куда тебе слать приглашение? - Я попрошу Хемдалля обращать свой взор и на тебя. Пока же до свидания, - Тор кивнул своим, и они вышли на вертолетную площадку. Задрав голову, он позвал стража, и троица исчезла в столбе света.       Тони обнял за плечи Беннера и Роджерса, - У нас есть куча изумительного дерьма, чтобы в нем покопаться, господа. Приступим?       Хеймдалль приветствовал Тора и его друзей, передал, что Один ждет с докладом. Мост привычно светился под ногами, дворец сиял золотом, все были приветливы и радостны. Вспоминая покрытые пылью, исцарапанные, злые лица мидгардцев, обломки зданий и мертвые покалеченные тела, Тор подумал, что ему-то ни разу не приходилось защищать свой дом, когда враг падает прямо на голову, убивая направо и налево и разрушает ЕГО мир. Представив этих черных тварей прямо здесь, сейчас, Тору стало страшно. Фригга говорила, что от отца он унаследовал дар предвиденья, но думать о ТАКОМ сейчас не хотелось. Их ждали.       Отец на троне был величав и казался неизменным и вечным, как и их прекрасный и безопасный мир. Выслушав краткий отчет и забрав Тессеракт, чтобы лично поместить его в сокровищницу, Один посмотрел на воинов, - я хочу говорить с каждым из вас, отдельно. Прошу привести себя в порядок и подойти через час (кивок Фандралу) и через два (кивок Огуну). ВоздержИтесь от болтовни с кем бы то ни было. С тобой поговорим вечером, - взглянул он на Тора, - Фригга ждет тебя.       Царица от всей души выдохнула, получив весть о возвращении сына невредимым и выполнившим поручение отца. Не зная подробностей, из оговорок Одина она поняла, что все пошло не так, как они предполагали, но и не плохо. Она была уверена, что Тор справился достойно, повзрослел, столкнувшись с чем-то новым, и гордилась им. Сын явился к ней с влажными после купален волосами, в свежей одежде, с улыбкой во все лицо. Она обнимала его, гладя по голове, смотрела в глаза и понимала, что мыслями он еще не дома, не с ней, а в далеком Мидгарде. - Все ли в прядке с твоими друзьями? - О да. Их пригласил на беседу отец, а меня он ждет вечером. Локи не вернулся? Мне думалось о нем там… Фригга вопросительно приподняла бровь. - Ну, - замялся Тор, - как бы он поступил…Хотя, с самого начала пришлось делать так, как братец не особо любит. Бровь царицы поднялась еще выше. - Ну мама…Локи хитрец, а нам пришлось говорить с людьми, объяснять, потом драться с какими-то пришельцами (Фригга побледнела). Это не про Локи. Но все равно жаль, что его с нами не было. Ему бы понравилось в Мидгарде. - Ты считаешь, брат не умеет договариваться и сражаться, и способен только на обман и хитрость? - Нет, конечно! Ну, может, немного…просто он не очень любит добрые битвы, если выбирать – он выберет обхитрить. Но мне хотелось, чтобы он был с нами не поэтому. Просто, чтобы был рядом. Значит, он не вернулся?       Фригга покачала головой, - И не давал весточки, - но он жив, я чую это сердцем. Я так рада, что ты вернулся победителем, мой мальчик! Иди, отдыхай, родной, встретимся за ужином.       Вернувшись к незаконченному гобелену, царица вздохнула. Как только беспокойство за одного сына отступило, с двойной силой пришла тоска по второму. Время шло, ничего в порядке жизни Асгарда не изменилось, как и в обычные отлучки Локи. Царица верила, что еще увидит своего младшего сына, вот только каким? Как скоро зарастет или чем он заполнит ту дыру в сердце, про которую кричало его прощальное письмо? Кто они для него теперь?       Один обдумывал все, что услышал от Торовых друзей. Фандрал был более легок характером, а посему смотрел на все подряд, но и многое замечал. Мидгард, несомненно, достаточно технически развитый мир, но бестолковый, люди напридумывали самим себе развлечений, намеренно тратя на них своё и так невеликое время. То, что мир у них не един, означало, что более всего люди будут обращать внимание друг на друга, воюя и истребляя сами себя. Наблюдения Огуна были более узконаправленны, но и глубоки. Мидгард мог стать проблемой, даже без Тессеракта. Пытливость гениальных умов (про Тони Старка Один расспросил особо) простиралась в космос, повышенный интерес к оружию, разработки порталов… Неприятно поразила чужая воинственная раса, как и то, что останки их кораблей и оружия остались в распоряжении Мидгарда. Еще более тревожно, что Хеймдалль не видел их приближения к Земле, и не смог отыскать в пространстве, когда стало понятно, что пришли они через портал. Что ж, оставалось поговорить с Тором после ужина. - Мне бы хотелось услышать о твоих свершениях в Мидгарде, сын мой. Ты позволишь, мой царь?, - так мягко, но непреклонно и, даже, угрожающе, голос его царицы (нет, Царицы!) не звучал очень давно. Собственно, Фригга и не спрашивала сейчас, а просто информировала о своем участии в разговоре. И именно в «том самом» разговоре Одина с Тором, а не просто в беседе о новостях из срединного мира.       Рассказанное Тором частично пересекалось с тем, что поведали Фандрал и Огун. Немного наивный, добродушный принц все-же был по-военному наблюдательным, причем видел все в своем свете, и обращал внимание не всегда на то же, что и друзья. От него не укрылась постоянная слежка, сопровождавшая их до мотеля, присутствие вооруженной охраны по периметру лаборатории, где работали Селвиг и Тони. Заставили задуматься при ответах, но не удивили вопросы Наташи, заданные вроде вскользь, как и ее раздражение и интерес при схватках с Огуном. Еще повеселил и изумил зеленый Халк, поступок Тони не остался без одобрения, перечисление блюд землян и, особенно, напитков из бара Тони вызвали общий смех и присказки типа «кто о чем». Посерьезнев, Тор рассказал о внутренних ощущениях родственной Тессеракту энергии от оружия захватчиков, их приемах и технике, а также о том, какие разногласия возникли при передаче артефакта. И о приглашении Старка в гости упомянул. - Отец, ты обещал после нашего возвращения... - Что же, сын мой, - сделав вид, что не заметил начало фразы от Тора, заключил Один, -ты славно потрудился и завтра в твою и твоих друзей честь будет пир. Отдыхай, Сиф с Вольштаггом, наверное, уже тебя заждались. Тору оставалось лишь откланяться и уйти.       Фригга осталась, глядя прямым взглядом в лицо, - скажи мне, муж мой, когда ты собираешься поведать Тору о Локи? Не об этом ли были его последние слова?       Один вздохнул. Проницательность жены, особенно, когда дело касалось детей, поражала. В свете узнанного сегодня, конечно, можно было и отложить этот разговор. - Я понимаю, полученные вести неприятны и требуют твоего внимания, но твой старший сын уже неоднократно спрашивал о нем, а мне больно отговариваться лживым незнанием. Может, если рассказать всю историю и объяснить наши причины молчать так долго, Тор сможет обдумать все и правильно принять поступок Локи и его самого? - мягко начала Фригга. - Ты ждешь, что он вернется? - Я верю, что он вернется. И меня очень беспокоит, КТО и ЧТО его будет ожидать здесь. - Тор прекрасно без него обходится. А ОН может быть опасен теперь… - Что ты хочешь сказать, мой царь? - Что Тору лучше не знать, а Локи лучше не возвращаться.       Одину показалось, что на нем задымилась одежда и вспыхнули волосы. Миг – и перед ним стояла не его жена и мать его ребенка, и даже не царица Асгарда, а беспощадная Воительница Валькириора, какой он ее увидел впервые, одаренная провИдением Богиня домашнего очага, пряха судеб, сопричастная самим норнам . - Один Бёрсон! Твое решение однажды спрятать правду уже разрушило дорогую нам жизнь. Скрывать дальше – прямая дорога к пропасти. Рано или поздно пути наших сыновей пересекутся, то неизбежно. В свете последних новостей мы воистину стоим на пороге новой эпохи Асгарда и всех Девяти Миров. Недостойно входить в нее с кандалами тайн прошлого на ногах, тем паче вешать их на ноги наших детей. Эти кандалы именно их утянут в бездну, неважно живы мы будем на тот момент или нет.       Покачнувшись, Фригга развернулась и вышла из зала, не оглянувшись на Одина, а он так и стоял, не в силах сделать шаг. Горящие глаза жены, казалось, проникли во все его мысли, вскрыли все его деяния, о которых он не хотел вспоминать. «Именно их утянут в бездну…». Царица говорила так, словно знала о Хель и условиях ее заточения. «Её устами говорили норны сейчас» внезапно подумалось. Он умрет, рано или поздно, Хель освободится, а Тор и Фригга…А если к тому моменту у Тора будут дети, то и его внуки… Весь Асгард…Все Девять Миров утонут в крови…На фоне этого секрет Локи не стоил пролитого кубка воды.       Великое Древо держало и питало собой все Девять Миров. Биение жизни в каждом из них, будь даже то война, гигантский камнепад или пожар, не могло поколебать общего равновесия. А вот прорыв из другого измерения…       Для Локи, сидевшего в излюбленной позе спиной к стволу, это ощущалось, как внезапное падение с высоты. Мир вокруг него дрогнул, что-то сдвинулось, невозвратно поменялся рисунок мозаики. Если до этого он ощущал себя частью мира, то пришедшее сейчас извне не имело к нему никакого отношения. Локи на уровне глубже колебаний магии чувствовал, что Древу не нравится то, что происходит, и так и хотелось прошептать «это не я». Его словно погладили по плечам и шепнули на ухо «конечно, не ты, беги по своим делам».       Локи будто отпустило с привязи, которая, сколько не броди, четко очерчивала границы возможностей.       А какие, собственно, у него дела? – впервые за долгое время задумался он. Он не принц Асгарда по праву рождения, и поэтому никаким образом точно не может претендовать на трон Всеотца. Один с младенчества воспитывал их как принцев (со всем объемом соответствующих знаний) и конкурентов, а по факту ему отводили лишь роль помощника, которого можно послушать, а можно и заткнуть – вот от этого он ушел сам. То есть, это уже не его проблемы? В смысле, их просто нет? Решено. Их нет и точка.       Он йотун, и младший принц, третий сын Лафея. Да еще и полукровка, значит, и в Йотунхейме он не претендент на трон – этот вопрос тоже долой. Что же остается? Он йотун. Но его совершенно не волнует это сейчас. Он свободен, но чем он хочет заниматься, кем стать? Он в полной мере (насколько успел, а видит Один, он старался) взял знаний из библиотеки Асгарда и занятий магией с Фриггой. Но есть знания Ледяного мира и магия йотунов, она же должна в нем быть, хоть сколько-то. Значит, все-таки Йотунхейм…       Очень смешно, а как ему попасть именно туда? Что от Игдрассиля есть дороги в любой из Девяти Миров, он не сомневался. Бормоча просьбы направить последнего идиота и тупого чибиса по нижайшему его прошению (и слыша эфемерное хихиканье в голове в ответ), Локи напрягал все свое чутье и блуждал вдоль ствола, внимательно прислушиваясь к пространству. Да! На него пахнуло мысленным холодом и, почему-то, ёлкой. Торопливо собрав отощавший мешок, Локи уложил в кошель обломок коры и лист ясеня, поклонился Древу, как в свое время Нифльхейму, и нырнул в червоточину.