Посреди ночи просто позови меня

Юске — Не скучно — не то слово, — коротко ответил Юске и резко свернул на повороте. Итан, не удержавшись на месте, по инерции плюхнулся ему на плечо, и Юске пришлось отодвинуть от себя парня рукой, вжимая того в спинку сидения. — Пристегнись, будь добр, а? Стоит только ему отвлечься и позабыть о том, с чего началось их с Итаном знакомство, как внезапно происходит нечто, подобное недавней сцене у торгового центра, и Юске вновь вспоминал, что совершенно ни черта не знает об этом парне. Пальцы крепче сжимают руль, глаза устало щурятся, сосредоточенно вперившись в дорогу перед собой, и Юске хмурит брови, мысленно в очередной раз одёргивая себя от норовящих сорваться с губ вопросов. Даже если он задаст сейчас каждый из них, беспокоящие его подозрения обретут форму, растворившись в воздухе, но последуют ли на них честные ответы? — Я не буду задавать вопросы, Итан, — он не смотрел на сидящего рядом парня, хотя ему отчаянно хотелось видеть его глаза в этот момент. — Я не стану этого делать не потому, что мне всё равно. Это далеко не так. Ты должен это сейчас отчетливо уяснить, потому что дважды я не повторяю. — Ему показалось, что внезапно притихший Итан напрягся, слишком неподвижным он был всё то время, что Юске говорил. — Я не буду расспрашивать тебя только по одной простой причине — я не хочу слышать очередную ложь в ответ. Какой бы увлекательной, невероятной и нескучной она не была. Я не хочу, чтобы ты мне врал. — Юске, я… Он не позволил Итану продолжить: — Нет, не говори ничего сейчас, я дам тебе время подумать об этом. Ещё одна вещь, которую я делаю впервые — это даю кому-то шанс самому рассказать мне правду. Наверное, ты мне действительно нравишься… Иначе я даже не знаю, почему делаю всё это. Упрямо поджав губы, Юске потянулся рукой к цифровому дисплею, и спустя пару касаний по автомобильному салону разлилась ритмичная музыка. Видел бы его сейчас Шин, то наверняка ударил бы чем-нибудь тяжелым, чтобы мозги встали на место. Пожалуй, ничто иное в данном случае уже не способно ему помочь, потому что Юске с одержимостью смертника продолжал совершать ошибки одну за другой и совсем не желал останавливаться. Быть рядом с Итаном казалось ему правильным и естественным. Его тянуло к парню с неимоверной силой, и, имея приличный опыт за плечами, Юске понимал, что всё это не просто так. Дело тут далеко не в одной симпатии и простом «ты мне нравишься», всё намного серьёзнее, раз он добровольно позволяет делать из него идиота, которым крутят, как хотят, и которого мастерски обводят вокруг пальца. — Так… я тебе нравлюсь? — не скрывая радостных ноток в голосе, спросил Итан. — Бог мой, — Юске иронично рассмеялся, — ты — действительно нечто. Из всего, что я тебе сказал, ты услышал только это? — К-хм, нет, конечно, всё остальное я тоже услышал… и понял. — Хорошо, я на это надеюсь, — Юске кивнул и притормозил у кинотеатра. Двигатель машины замолчал, и в салоне воцарилась томительная тишина. Юске повернулся к парню и пристально на него посмотрел, окидывая внимательным взглядом с головы до ног. Внешний вид Итана внушал веру в лучшее, по крайней мере, новых синяков и видимых травм у него не появилось, а нос вполне себе выглядел нормально, если не учитывать, конечно, слегка желтоватую кожу от недавно сошедших синяков, что не особо бросается в глаза, если сильно не присматриваться. — Выглядишь лучше. Как себя чувствуешь, и что с ребром? — Нормально, я абсолютно здоров, — Итан широко улыбнулся, и Юске не удержался, коснулся костяшками пальцев его щеки. — Это радует. Ты должен постараться перестать попадать в неприятности. — Беспокоишься обо мне? — флиртующий Итан был ещё тем зрелищем. Его большие глаза цвета холодной стали искрились весельем и живым интересом, а длинные и пушистые ресницы мелко подрагивали в такт дыханию. Такой соблазнительный и сладкий малыш… Осознает ли он в полной мере, насколько красив и как влияет на окружающих? Скорее нет, чем да. Собственная сексуальность — это то, что Итану ещё предстоит познать, и это осознание обязательно придёт к нему с опытом. Возможно, что не с Юске, а рядом с кем-то другим, в чужих нежных и заботливых руках… — А разве может быть иначе? — Юске ответил с блуждающей улыбкой на губах, пока последние неприятные мысли, связанные с будущим Итана, тонули в глубине его темно-карих глаз. Внезапное желание поцеловать Итана было настолько неудержимым, что Юске не смог устоять и наклонился к парню, пальцы уверенно сместились с щеки, скользнув за ухо в мимолетной ласке и надёжно обхватывая чужой затылок, пока его губы неумолимо приближались к губам напротив. — Мне слишком нравится это красивое личико. Видеть синяки на нем — действительно расстраивает, — последние слова растворяются в глубоком вдохе Итана сквозь приоткрытые губы. Этот поцелуй был так похож на тот, что случился между ними на колесе обозрения, и в то же время ощущался совсем по-другому. Было в нём что-то властное и непоколебимое, наполненное щекочущей сладостью на кончике языка, будто этим поцелуем Юске хотел сказать Итану что-то, что никак не мог облечь в слова. Так глупо ревновать этого мальчишку к временной пропасти между ними, глупо… и всё же Юске ревновал. И осознание этого заставило его отстраниться, насилу оторвавшись от чужих влажных от поцелуя губ, буквально одним только своим видом сводящих его с ума. — Хм, — Юске отвел взгляд и коротко облизнулся, — у нас сегодня по плану поход в кино. Я купил билеты на новый фильм «Бэтмен» с Паттинсоном, подумал, что тебе должно нравиться такое. Если нет, то мы можем сходить на что-нибудь другое, я не настаиваю. — Бэтмен подойдёт, супер, к-хм… да, — выпалил в ответ всё ещё часто дышащий и раскрасневшийся Итан, чем вызвал у Юске очередную улыбку. — Ну, тогда идем. *** Когда Юске пару дней назад просил Виктора купить билеты и подобрать места в зале кинотеатра на свой вкус, он никак не ожидал, что это будут места для поцелуев. Хотя одно в этом выборе несомненно было плюсом — если Юске заснёт на середине фильма, то он хотя бы не будет никому мешать, потому что сидения рядом с ними по обе стороны были пусты. Когда они прошествовали к своим местам, в зале уже потушили свет. Под раскатистые звуки трейлеров новинок кинематографа Итан, с большим стаканом попкорна и колой наперевес, уселся на своё место, и Юске ничего не оставалось, как упасть на соседнее с ним сидение. Признаться честно, все эти фильмы по мотивам комиксов никогда не привлекали его, но Юске не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за увлеченным просмотром фильма лицом своего парня. Пару раз тот даже попкорн ронял, настолько был захвачен происходящим на большом экране. И пока Итан смотрел на мелькающие перед собой цветные кадры фантастического боевика, Юске украдкой наблюдал за ним самим, совершенно не улавливая суть вялотекущего мрачного сюжета. На третьем или четвертом восхищенном «обалдеть!», Юске не смог сдержать улыбки. Видимо, с выбором фильма он не прогадал, раз тот вызвал у Итана столько эмоций. А когда Юске решает, что всё-таки стоит вникнуть в сюжетную линию и обратить внимание на экран (ведь им потом этот фильм ещё за ужином обсуждать, вообще-то), то спустя уже несколько минут чувствует, как чужая ладонь накрывает его собственную, лежащую на подлокотнике. Взгляд Юске тут же приковывается к тонким длинным пальцам, обжигающим своим теплом, и из сосредоточенного он становится мягким, почти что нежным. Понимание, что в темноте Итану не увидеть всех этих перемен в глазах своего парня, заставляет Юске перевернуть ладонь тыльной стороной вверх и сплести их пальцы в замок, крепко и в то же время бережно сжимая чужую кисть. Кто бы ему сказал ещё месяц назад, что он будет ходить на свидания, держаться за руки в темноте кинотеатра и глупо улыбаться в пустоту — не поверил бы. И тем не менее это случилось. Юске держит Итана за руку и совсем не хочет его отпускать. *** Это вышло совершенно случайно, без какого-либо коварного умысла или расчета, но в какой-то момент Итану показалось, что взять Юске за руку — самая правильная и естественная вещь в мире. У Юске теплая и гладкая кожа, касаться ее так приятно, и когда их пальцы переплелись, происходящее на экране, так живо интересовавшее Итана всего пару минут назад, потеряло всякий смысл. Кто-то бегал, кричал, стрелял, что-то взрывалось, но внутри самого Итана эмоции выдавали триллер похлеще, закручиваясь где-то в районе солнечного сплетения в тугой узел. Он со свистом втянул воздух и закашлялся, потому что попкорн встал поперек горла, стоило ощутить аккуратные поглаживания по тыльной стороне ладони. — Ты в порядке? — Юске наклонился ближе, защекотав шепотом покрасневшее до самого кончика ухо, когда Итан с шумом втянул в себя остатки колы и нашел силы только для того, чтобы коротко кивнуть пару раз, так и не выпустив трубочку из губ. Елки зеленые, что ж это такое творится с ним? Когда обыкновенный поход в кинотеатр превратился в настоящее испытание для той части его сознания, что отвечает за смущение и выдержку. Хотя о какой выдержке вообще можно говорить, если теперь все, о чем мог думать Итан (позорно краснея как помидор) — это поцелуй в машине. И то, как после него по всему телу растеклось сладкое, покалывающее томление. А теперь для того, чтобы это томление вернулось, хватило всего одного лишь прикосновения пальцев Юске к его руке. Сюжет, прежде показавшийся таким захватывающим, давно уже ускользнул от Итана, и он, скорее по инерции, чем из интереса, рассеянно следил за сменяющими друг друга кадрами, не забывая при этом то и дело кидать короткие, дрожащие взгляды на продолжающие поглаживать его кожу пальцы. Итан Любопытно, а Юске действительно погружен в происходящее в фильме или только делает вид? Вон как увлеченно пялится в экран и кажется таким невозмутимым… Что для него значит это их свидание? И значит ли что-то вообще. Итан вдруг погрузился в мысли, от которых так отчаянно пытался избавиться все это время, вспомнив, о чем попросил его Юске по пути к кинотеатру. Рассказать правду было не так трудно, потому что нет ведь ничего криминального в том, что Итан скрыл свою фамилию, Юске и сам давно успел догадаться, что он не из простой семьи. Сложнее было объяснить, зачем Итан соврал и скрыл свою личность, устроившись в этот дурацкий клуб официантом. Ладно, в любом случае, правда, как показала практика, в случае с Юске лучше, чем глупое вранье, и Итан обязательно все ему расскажет. Влюбившись и полностью погрузившись в это новое чувство, он совсем забыл про желание отомстить, и теперь чувствовал, будто тем самым предает память об отце, но ничего не мог с собой поделать. Злость и обида на тех, кто мог быть связан с жестоким убийством, постепенно забылись, полностью вытесненные этими непривычными ощущениями мурашек по спине и искрящейся, взрывной радости от любой мысли, связанной с объектом обожания. Да и разве мог этот самый объект обожания быть втянут во что-то столь чудовищное? Итан даже пару раз мотнул головой, категорически отрицая подобные предположения. Что за чушь. Юске, его Юске совсем не похож на убийцу, он ведь такой…. А какой? Итан съехал по креслу вниз, натягивая свободной рукой ворот толстовки чуть ли не на нос, и тихонько вздохнул. Его Юске самый лучший. И хоть они знакомы от силы месяца полтора, Итану вполне хватило этого времени, чтобы пропасть с потрохами. Он находил Юске охренительно красивым, не просто, как притянувшая взгляд яркой упаковкой игрушка в магазине, а п о-н а с т о я щ е м у красивым, и каждый раз, когда Итан на него смотрел, его пробирало до печенок. А еще Юске о нем заботился, иначе зачем было и нос полотенцем вытирать после драки в клубе, и в больницу с ним ездить. И взгляд у него был открытый, теплый, лучащийся озорством и мягким весельем. И улыбка обезоруживающая, и губы такие сладкие, что Итан вдруг поймал себя на мысли, что очень сильно, нестерпимо просто хочет снова ощутить их вкус. Повернувшись всем корпусом к Юске, он положил ладонь на его плечо, сжимая пальцами гладкую ткань куртки, и на мгновение заглянул в расширившиеся от неожиданности глаза. Юске не успел ничего сказать, даже если и хотел, потому что губы Итана слишком быстро накрыли его собственные, втягивая в еще один нетерпеливый, жадный поцелуй. Фильм давно шел просто фоном, а зрители вокруг будто исчезли, потому что, казалось, Итан на одном только поцелуе останавливаться не собирается. Его прохладные пальцы скользнули с плеча к шее, слегка царапая нежную кожу у основания, и зарылись в шелковистые пряди на затылке. Было слишком хорошо, так хорошо, что больше походило на сказку, и в какой-то момент Итан вдруг осознал, что почти лежит на Юске, а его ладонь бездумно водит по чужой, часто вздымающейся груди. — Осторожнее, Итан, — Юске мягко, но настойчиво отстранился, и непонятно было, что он имел ввиду под этим хриплым «осторожнее» — то, что Итан его чуть не задавил, навалившись всем весом, или то, как странно сам Юске на него смотрел, так, будто хочет сожрать прям здесь и сейчас. Внезапно вспыхнувший свет, возвещавший об окончании сеанса, развеял всю сказочную атмосферу, что Итан успел себе представить, и заставил его тоже резко отпрянуть. Щеки по красноте могли посоперничать яркостью с алой обивкой кресел, а сердце стучало о ребра так громко, что Итан слегка испугался, не пробьет ли их. Он пару раз тяжело выдохнул, подскочил на ноги, избегая смотреть на Юске, и невнятно пробурчал: — Мне в туалет надо, встретимся у входа. Юске даже остановить его не успел: ловко перескакивая через ступеньки, Итан чуть ли не первым покинул зал. *** Холодная вода ни капли не успокоила ни бешеный румянец на щеках, ни продолжавшее колотиться в груди сердце. Итан смотрел на свое лицо, по которому стекали блестящие струйки, и поражался тому, как лихорадочно сверкают его глаза. Это был поцелуй, всего лишь поцелуй, и даже не самый их первый, но почему тогда у него едва ноги не подкашивались, стоило вспомнить, как прострелило в спине, когда он так тесно прижимался к Юске. Итан помотал головой, прикусывая губу, и зажмурился. В конце концов, ему ведь не пять лет, чтобы не понять, какое сильное возбуждение охватило его тогда, и стало страшно от собственной несдержанности, потому что несмотря на полное отсутствие какого-либо сексуального опыта, Итан легко был готов зайти намного дальше простых поцелуев. Наверное, потому что это был Юске, этот чертов обаятельный засранец, в которого он вляпался по полной. Скомканное бумажное полотенце пролетело мимо мусорки, и Итан, чертыхнувшись, поднял его и кинул внутрь. Пора было возвращаться, он и так неизвестно сколько проторчал в этом туалете, пытаясь унять разогнавшиеся чувства и фантазии. Только, наверное, стоит все же включить телефон, потому что, если Итан и в этот раз проигнорирует Рэя, его точно упекут в закрытую школу, откуда будут выпускать только по праздникам раз в год, и прощай Юске, шальная любовь и осуществление всех постыдных фантазий. С тяжелым сердцем и легким приступом тревожной тошноты, Итан следил за тем, как на экране появляются уведомления о десятке пропущенных вызовов и непрочитанных сообщениях. Он провел ладонью по все еще влажному лбу и, собравшись с духом, набрал номер Рэя. — Ах ты гаденыш! — Привет. — Ты где, ешкин дрын?! — В кинотеатре. — Так кино хотел посмотреть, что сбежать удумал?! Вот только попадись мне, полгода дома сидеть будешь. — Рэй… я… Рэй, у меня свидание. — Сви… Что у тебя?! — Сви-да-ни-е, — Итан прислонился спиной к кафельной стенке и устало потер пальцем бровь, представляя, как бесится сейчас на том конце провода его опекун. Но врать и придумывать отмазки Итан больше не хотел. — Свидание. Я потом расскажу тебе подробности, только не злись, — пришлось опять делать самый виноватый и милый голос из всех имеющихся в арсенале Итана, — и обещаю, что буду дома до полуночи. — До полуночи?! Да ты там не совсем ли охренел, засранец мелкий! — на какое-то время Рэй замолчал, видимо, что-то тщательно обдумывая, а потом продолжил уже более спокойно. — Чтобы в десять был дома. И не смей выключать телефон, понял? — Да, — у Итана аж пальцы задрожали, когда он почувствовал дикое облегчение от того, что Рэй перестал злиться и вроде даже как согласился на это его «свидание». И не то, чтобы Итан собирался прям в точности выполнять приказ опекуна быть дома в десять, но настроение у него заметно улучшилось, вновь возвращая к тому безмятежному и расслабленному состоянию полного блаженства, в коем он пребывал, стоило им с Юске встретиться. *** Юске обнаружился ровно там, где его просили ждать — у входа. Он внимательно осмотрел радостно подскочившего к нему Итана на предмет видимых и не очень изменений, уж слишком долго того не было, но Итан выглядел вполне нормально, все так же беззаботно улыбался, жевал жвачку и только легкий, не до конца сошедший румянец, выдавал его истинное настроение. — Идем, давай поедим где-нибудь, я до жути проголодался, — Итан подхватил Юске за руку и решительно развернулся в сторону дверей, по пути бросив: — Кстати, а когда ты мне машину возвращать собираешься?