Посреди ночи просто позови меня

Юске Внимание Юске концентрируется на лице напротив. Некоторое время он просто сосредоточенно изучает парня, задерживается взглядом на расширенных черных зрачках, закушенной нижней губе, нервно прокатывающемся адамовом яблоке вдоль горла, на часто вздымающейся грудной клетке и сжатых в напряжении кулаках. Юске уже решил однажды, что Итан очень хороший актер, так что ничего не мешало тому снова играть придуманную им же роль ради известных только ему мотивов. Просьба пацана была настолько же внезапной, насколько и непредсказуемой. Свидание? С ним? Да Юске не помнит даже, когда в последний раз ходил на свидание. Наверное, это было ещё в старшей школе, и то, до тех самых пор, пока он не понял, что свидания — это напрасная трата времени. Ведь, если быть честными, ему всегда был нужен только секс, не больше. — Свидание? — зачем-то переспрашивает Юске и хмурится, отводя взгляд в сторону. — Ну, да, — Итан нахохлился, переминаясь с ноги на ногу. — Знаешь, когда двое людей проводят вместе время в располагающей обстановке. — И зачем они это делают? — с протяжным вздохом он обыскивает содержимое своих карманов и достаёт пачку сигарет. — Ты куришь? Юске бросил на парня косой взгляд и сунул сигаретный фильтр в уголок губ. — Иногда, — он чиркнул зажигалкой и сделал первую затяжку, наблюдая за тем, как на конце сигареты зажигается круглый оранжевый огонёк. — Я не знал… — голос Итана показался ему немного расстроенным. Юске окинул его любопытным взглядом и, зажав сигарету двумя пальцами, сделал ещё одну затяжку прежде, чем убрать фильтр от губ. — Ты многого обо мне не знаешь, — он выдохнул белый дым, — как и я о тебе. Итан потупил взгляд, хмуро рассматривая носок своей туфли, которой зачем-то ковырял бетонную плиту. — Ты не ответил. — Что? — пацан рассеянно поднял голову, и их взгляды снова встретились. — Люди… — напоминает ему Юске, — проводят вместе время на свиданиях… Я спрашивал, зачем они это делают? — А это, — Итан улыбнулся немного смущенно и неуверенно. — Наверное, чтобы узнать друг друга лучше. Создать общие воспоминания. — Общие воспоминания? — Да. — И ты хотел бы общих воспоминаний со мной? — Да, — честно ответил Итан, при этом покраснев до кончиков ушей. — А ты бы не хотел общих воспоминаний со мной? — У меня их уже предостаточно, — губы Юске изогнулись в ироничной усмешке, — за некоторые из них даже в тюрьму сажают, знаешь ли. Юске не думал, что Итан способен покраснеть ещё сильнее, но это случилось, и лицо парнишки по цвету теперь могло с легкостью конкурировать с вареным раком. — Это… — парень замялся, наверное, в попытке придумать очередную ложь, слушать которую у Юске не было никакого желания. Внезапно он поймал себя на мысли, что независимо от того, что бы сейчас ни сказал ему пацан, он бы ему всё равно не поверил. Доверие было уже утрачено. — Забудь, — Юске не дал ему договорить и, одним метким щелчком отправив окурок в мусорное ведро, кивнул на парковку. — Идем на свидание. Создадим новые воспоминания. — Ты серьёзно? — всполошился парень и уставился на Юске широко распахнутыми глазами, которые вдруг засияли удивительно заразительно радостью. — Серьёзно. — Значит, у нас с тобой свидание? Они шли к машине не спеша, но по пружинящей, веселой походке Итана, Юске догадывался, что тот еле сдерживается от того, чтобы не запрыгать на месте. Это наблюдение не могло не вызвать у него улыбку, которую мужчина не стал скрывать. — Ага. — Охренеть, — всё ещё не веря в то, что Юске так быстро согласился, Итан пребывал в некоторой счастливой прострации. — Есть такое, — ухмыльнулся Юске и снял машину с сигнализации. — Так и куда ты хотел бы пойти? Учти, долгие гуляния, как и физические нагрузки, тебе запрещены. Поэтому давай без экстрима обойдёмся, лады? — Эм, — пристёгиваясь ремнём безопасности, Итан лихорадочно перебирал в голове все возможные варианты. — Может, съездим на пляж? Поедим заодно там где-нибудь, время-то уже обеденное. — Хорошая идея, я как раз проголодался, — согласился Юске и принялся вбивать в компьютерный навигатор координаты ближайшего пляжа. Затем нажал кнопку зажигания, и двигатель машины отозвался ему тихим мурчанием под блестящим в лучах солнца капотом. Они как раз выехали с парковки городской больницы на проезжую дорогу, когда Итан решил спросить: — А ты давно был на свидании? — Давно, ещё в старшей школе. — Значит, ты с тех пор ни с кем не встречался? — Получается, что да. — А сколько тебе лет? — Двадцать восемь, — коротко ответил Юске, а Итан после услышанной цифры судорожно сглотнул. Между ними десять лет разницы, и только одному Богу известно, сколько всяких гонорей в блёстках было за этот отрезок времени перетрахано сидящим за рулем блондином. Отчего-то от подобных мыслей в груди Итана что-то предательски кольнуло. Парень закусил губу и некоторое время просто молча смотрел в окно, слишком погруженный в свои мысли, большая часть которых состояла из картинок, на которых Юске постигал прелести разгульной сексуальной жизни в обществе малознакомых ему парней. Юске, в свою очередь, краем глаза заметил это резко сменившееся настроение парня, но в голову ему пришла совсем иная причина. — В твоём возрасте, Итан, ты должен больше общаться со сверстниками, — решил он поделиться мыслями вслух, пока рядом сидящий парень в глубокой задумчивости утыкался лбом в прохладное стекло бокового окна. Итан моргнул, выныривая из глубин своих мыслей обратно в окружающую реальность, и повернулся к Юске. — Я буду общаться с тем, с кем посчитаю нужным, — достаточно бескомпромиссно и по-бунтарски ответил он, сведя брови к переносице. — И всё же, — решил настоять на своём Юске, — ты, наверное, уже понял, что я не любитель с кем-либо встречаться. Долгие, серьёзные отношения — это не про меня. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Итан хотел было что-то ответить, потом вздохнул и сомкнул приоткрытые губы, делая намеренную паузу и размышляя. Сейчас он думал о том, что Юске, наверное, сам не знает, что может ему дать, зашоренно игнорируя все признаки того, что он, Итан, ему не на шутку нравится. Ведь это заметно невооруженным взглядом даже по результатам сегодняшнего утра и их пребывания в больнице. — Я знаю, что ты ни с кем не встречаешься долго, но ты ошибаешься. — Что ты имеешь в виду? — Ведь, на свидания ты раньше тоже не ходил. И тем не менее, я сейчас здесь, в твоей машине, и мы едем на пляж. Юске на это ничего не ответил, только нахмурился, всерьёз задумавшись над тем, что у парня слишком хорошо развита извилина, отвечающая за логическое мышление. Рассуждал Итан и правда иногда весьма и весьма аргументированно, словно был способен найти причинно-следственные связи там, где от них был лишь лёгкий шлейф намека между строк. Причём намека подсознательного, по типу оговорок по Фрейду, которых Юске и сам за собой не замечал. — Как бы там ни было, я уверен в одном — то, что мне нужно, я не смогу получить от своих сверстников или от кого-либо ещё. — Почему? — Разве это не очевидно? — Итан улыбнулся и склонил голову к плечу, не переставая при этом наблюдать за сосредоточенным на дороге Юске. — Потому что они не ты. Пропущенный удар сердца и запоздалый выдох. Юске крепче сжимает пальцами руль, борясь с желанием повернуться и посмотреть Итану в глаза. Однако понимание того, что второй дорожной аварии за день они могут и не пережить, решительно его от этой идеи останавливает. Этот парнишка серьёзно испытывает его на прочность, и Юске совершенно не понимает его мотивов. Или, по крайней мере, отказывается принимать за чистую монету те очевидные из них, что неприкрытые лежат на самой поверхности всех сказанных им слов. В голове постоянно крутятся одни и те же вопросы: «Зачем он делает всё это? Какие цели преследует? Для чего несовершеннолетнему пацану пришлось играть роль студента?». Скорее всего, Итан ему на эти вопросы не ответит, и Юске придётся искать ответы на них самому. Иначе, как бы сильно его ни тянуло к этому мальчишке, не зная правды, он никогда не сможет ему доверять. Итан По правде говоря, Итан сам не мог четко сформулировать, что именно ему нужно от Юске, но не сообщать же тому об этом прямым текстом, тем более, когда они едут на свидание. На самое настоящее свидание! До сих пор не верилось, что это действительно происходит, а утренняя авария, кошмарное состояние его бедной машинки и страшные пытки в больнице казались чем-то очень далеким и нереальным, словно случились с кем-то другим. Да и на нормальные свидания в прямом смысле этого слова Итан по сути никогда не ходил. Несмотря на то, что поклонников и воздыхателей у него всегда было много, даже слишком, спасибо красивому личику и папулиным деньгам, Итан никогда не воспринимал всерьез попытки подкатить к себе или чужие проявления симпатии. Сколько бы раз ему ни признавались, ни приглашали на свидания или предлагали встречаться, Итан отвечал насмешливым отказом, предпочитая самостоятельно брать желаемое, как привык еще с детства, когда любой его каприз удовлетворялся с молниеносной скоростью. В его светлую голову даже не приходило, что с понравившимся человеком можно ходить на романтические прогулки, проявлять чуткость и внимание: Итан всегда пользовался объектами своего пылкого интереса словно вещами, держа их просто рядом и любуясь, как мог бы любоваться коллекционер редким предметом искусства, случайно попавшим в его коллекцию. Но интерес Итана угасал так же быстро, как и возникал, оставляя наделенного его временной благодатью с израненным сердцем и разбитыми надеждами. Раз за разом сценарий повторялся, Итан увлекался кем-то, влюблял в себя и бросал, совершенно искренне веря, что поступает правильно и никого не обижает, ведь если стало скучно, зачем мучиться дальше? Ненужные вещи принято выбрасывать. А Рэй, сглаживая последствия очередной выходки Итана, периодически задумывался, в кого мелкий засранец такой эгоистичный и черствый, а потом вспоминал, кто же его отец, и все вставало на свои места. Но если бы опекун видел сейчас Итана, то с тревогой бы понял, что в случае с Юске обычным «поиграли месяцок-другой и надоело» не обойдется. И Итан тоже это понимал. Привыкший брать сразу же то, что хочет, он бесился, натыкаясь на стену чужого упрямства и напускной отстраненности, и был готов использовать все известные ему способы, чтобы заполучить Юске. В силу своей избалованности Итан не умел ни правильно ухаживать, ни проявлять настоящие чувства, а поэтому пер напролом, и, к счастью, совсем не стеснялся собственной прямолинейности. В конце концов, зачем увиливать, если его намерения и так шиты белыми нитками. Юске же мог сколько угодно отрицать то, что Итан ему нравится, последнего этот факт ни капли не смущал, а только подогревал проснувшийся внутри азарт. Но в этот раз все было действительно по-другому. Если раньше чувства находящихся рядом объектов своего интереса Итана не заботили, потому что важны были только его собственные эмоции, то сейчас, осознав, что влюбился едва ли не впервые в жизни, он жадно ловил любое, даже малейшее, проявление хоть какой-то симпатии по отношению к себе. *** — Что это? Я это есть не буду, — Итан с подозрением принюхался, а после брезгливо скривился и кончиком пальца отпихнул от себя заботливо поставленную перед носом тарелку. — Это похоже на недоваренную жертву аборта хомячка. — Это рамэн, — терпеливо объяснил Юске, усаживаясь напротив и открывая палочки. — Ты же вроде японец, должен любить подобное. В ответ раздалось презрительное фырканье. — Я японец только по матери, и даже если так, совсем не обязательно любить кухню с этнической родины, — в это время года выбранный Юске пляж был пустым и безлюдным, а единственным работающим кафе оказалась какая-то сомнительного вида забегаловка японского стритфуда. Юске просто пожал плечами: — Как хочешь, тогда я заберу твою порцию себе, — и он уже потянулся рукой к тарелке Итана, как тот мигом пододвинул ее ближе. — Ну уж нет, — живот предательски заурчал, напоминая, что проспавший Итан с утра так торопился в школу, что даже позавтракать не успел. — Но на нашем следующем свидании ресторан выбираю я. — А у нас будет следующее свидание? — Юске недоверчиво приподнял бровь, в который раз поражаясь чужой непосредственности и самоуверенности. — Конечно, и не одно! Вместо ответа Юске предпочел заняться остывающим рамэном, насмешливо наблюдая за тем, с какой скоростью Итан поглощает свой. А говорил, что не будет, ну-ну. — А как же недоваренный хомячок? — когда через пару минут Итан потребовал добавки, пропустив мимо ушей иронию в чужом голосе, Юске окончательно развеселился и с каким-то странным, несвойственным прежде умилением заказал еще одну порцию. Оказалось, что в этом субтильном тельце скрывается недюжинный аппетит. — Фух, я наелся, — сыто облизнувшись, Итан изящным жестом вытащил из засаленной подставки салфетку и промокнул губы. Внезапно его внимание привлекло что-то большое и круглое, видневшееся на другом конце пляжа. — Это колесо обозрения? Юске обернулся, всматриваясь в сизую даль, и неопределенно качнул головой. — Вроде оно, а что ты хо… Договорить он не успел, резко выдернутый из-за стола схватившим его за руку Итаном. — Идем, мы должны прокатиться! — серые глаза, мельком мазнувшие по лицу Юске, вновь сияли, словно далекие звезды, полные нетерпеливой радости и восторга. Итан с упорством танка тащил его за собой, намеренный посетить аттракцион во что бы то ни стало, и Юске ничего не оставалось, кроме как покорно идти следом. Тонкие теплые пальцы крепко сжимали его ладонь, и появившаяся было сперва мысль все же убрать руку и идти самостоятельно, вдруг куда-то исчезла, стоило упереться взглядом в растрепанную светлую макушку, покачивающуюся в такт решительным шагам. Это действительно оказалось колесо обозрения, да к тому же работающее. Счастью Итана не было предела, он едва не подпрыгивал на месте и хлопал в ладоши, пока Юске покупал билет и слушал короткую инструкцию по технике безопасности. — Ну круто же! — внутри кабинки Итан с ребяческим восторгом заозирался вокруг, мотая головой из стороны в сторону. Удивительное дело, но в своей жизни он катался на колесе обозрения всего единожды, когда-то очень давно, когда посещал вместе с родителями парк аттракционов в детстве. И это был их первый и последний совместный выход куда-то, как семьи, поэтому именно о нем он хранил самые теплые воспоминания. А теперь рядом сидел Юске, и ощущая на себе его задумчивый взгляд, Итан чувствовал, как к щекам прилипает предательский румянец — ему было слишком хорошо, настолько, что и мысли о мести давно забылись, и даже авария с поломанным ребром. Но этот день все-равно закончится, а вместе с ним и их спонтанное свидание, и несмотря на то, как уверенно Итан заявлял о следующем, он в глубине души сомневался, что Юске вновь захочет его увидеть вновь. А значит, надо сделать так, чтобы захотел. — Смотри, там парусник, — кабинка медленно ползла вверх, а Итан привстал со своего места и опасно перегнулся через толстые перила, ограждавшие вот таких незадачливых посетителей от необдуманных поступков. Юске, вовремя опомнившись, едва успел схватить его за полу пиджака и дернуть на себя. — Ты что творишь, вывалиться хочешь?! Итан покачнулся и, неловко взмахнув руками, приземлился точно на чужие колени, тут же тихо ойкнув, потому что о себе напомнило пострадавшее ребро. Юске смотрел на него одновременно сердито и встревоженно, а Итан, словно не замечая мечущихся в карих глазах гневных молний, обнял того за плечи и проникновенно заверил: — Ты очень красивый, — комплименты Итан делать тоже не умел, поэтому говорил прямо о том, что чувствует, и пользуясь тем, что Юске пока не нашелся с ответом на его откровения, положил ладонь на вдруг порозовевшую щеку, и просто поцеловал.