Посреди ночи просто позови меня

Юске Интересное представление. Джон не просто так называл Юске пройдохой (об идущем в пару этому эпитету слове «престарелый» мы сейчас дружно забудем, не о том речь). Внимание к деталям, чуткая интуиция, намётанный глаз, хитрость и изворотливость, гибкий ум — всё это позволяло Юске в прошлом выполнять свою работу лучше, чем кто-либо другой. Несмотря на отличную физическую подготовку тела и атлетическое сложение, в его деле далеко не мышцы были инструментом и оружием, а скорее мозги. То, что незваный гость был не так прост, он понял сразу. Бойца всегда видно, у них особая манера расположения к собеседнику, они никогда не повернутся спиной, если только случайно и по глупости. «Дядя Рэй» не был обычным офисным сотрудником, в этом Ямада был уверен. Для этого его костюм чересчур хорош, а пиджак подозрительно свободен в области грудной клетки. Такой крой Юске встречал только у тех, кто носит под одеждой наплечную кобуру. Любопытно, а она сейчас на нём? Или оставил в бардачке машины, чтобы не попасться? Как вариант, этот мужик мог работать в охранном бизнесе, но каков процент вероятности, что это действительно так, и он на самом деле совершенно безобиден? Десять каштанчиков из ста, что он не принадлежит к криминалу? Юске сощурился, продолжая подпирать стену и внимательным взглядом осматривать Рэя. — Значит, так, — когда он подал голос, Итан уже проблевался дважды в его вазу для ключей. Отвратительно, конечно, но неприятность эту он как-нибудь переживет. — Ты, приятель, кем этому пацану приходишься? Отец, дядя, брат, сват? Может быть, любовник? Я так понял, живёте вы вместе. — Лю… что?! — Рэй, завязывающий шнурки на кедах Итана, заметно охренел только от одной такой мысли. И эти ужас и брезгливость, промелькнувшие в его глазах, не остались незамеченными. — Я его опекун, этой информации тебе должно быть достаточно. Тут впору скосить взгляд возмущенных карих глаз на маленького засранца, терзающего весьма недешёвый предмет интерьера в руках. — Значит, всё-таки несовершеннолетний. Понятно, — Юске прекрасно понимал, что от парня он нужной и, главное, правдивой информации сейчас не добьётся, а всё потому, что он банально в говно и вряд ли что-то соображает. А значит, все вопросы следует адресовать Рэю. — Ты был в курсе, что он мало того, что по городу расхаживает с фальшивым удостоверением личности, так ещё и на работу по нему устроился? В ночной клуб? Гей-клуб, если быть точнее? Мужик замялся и бросил короткий взгляд на пацана, которого удерживал за плечи, чтобы тот не упал. Искреннего негодования и возмущения не последовало, Итан на молчаливый взгляд Рэя ничего, кроме пьяного улюлюкания, выдать не смог, видимо, опять включил режим Спящей красавицы. Стало быть, Рэй знал. Юске криво улыбнулся и расцепил скрещенные на груди руки, подходя к двери. — Не стоит беспокоиться, с завтрашнего дня он у нас больше не работает. Мне не нужны проблемы, — пальцы сомкнулись вокруг железной дверной ручки, — думаю, так же, как и тебе, ведь подделка документов — это подсудное дело. Своё «дитя неразумное», — он намеренно использовал сказанные Рэем эпитеты, — советую сторожить получше, если ты так беспокоишься о его благополучии и здоровье. Он нажимает на ручку двери, та с щелчком поддаётся и плавно отворяется. У Юске нет ни малейшего желания разбираться с этим балаганом, и теперь Итан больше не его проблема. Мерзкий осадок скопился и осел где-то в груди. Больше всего он не любил, когда ему врут, умышленно, злонамеренно. Видимо, внешность парня слишком впечатлила его, раз он позволил подобному случиться. Стареет? Нужно придумать, что сказать в клубе, иначе шуточки от Джона он будет слушать до скончания веков. — Всего хорошего, — он проводил Рэя с Итаном холодным, разочарованным взглядом и закрыл за ними дверь, даже не дав опекуну мальчишки что-либо сказать в ответ. Замок на двери щелкнул пару раз. Юске прислонился спиной к металлической поверхности и запрокинул голову, прикрывая ненадолго уставшие глаза. Ему до сих пор не была понятна причина, по которой Итан устроился в клуб и выдавал себя за студента. Ему были нужны деньги? Судя по его модным шмоткам и костюму его «злющего пса», эти двое далеко не бедствуют. Тогда зачем? Зачем всё это притворство? И действительно ли Юске хотел знать ответы на эти вопросы? Не проще ли просто забыть об этом и жить дальше? Он почему-то был уверен, что мальчишку больше не увидит. А если тот и заявится в клуб, то его даже на порог не пустят, уж Юске позаботится об этом и даст соответствующие распоряжения прямо с завтрашнего утра. Возможно, всё-таки стоит навести о парне справки? Узнать, кто он и что он на самом деле? Вряд ли, Итан представляет опасность для кого-то из друзей Ямады, но… Никогда не знаешь, откуда может прийти беда. Нужно быть готовым ко всему. Даже к тому, что сероглазый блондинчик играл влюблённость в Юске только ради того, чтобы нанести ему удар в спину. Господи, а ведь он поверил во всё это, повёлся, как наивный дурак. Губы растягиваются в саркастической улыбке, и он запускает пальцы в волосы, ероша их на затылке. — Идиот, Ямада… Какой же ты идиот… Так позорно облажаться на такой мелочи, просто неслыханно, — Юске качает головой и медленным шагом идёт в ванную. Желание смыть с себя это мерзкое чувство обманутого человека, которого провели вокруг пальца, слишком сильно. Но даже после душа это ощущение никуда не пропадает. Оно остаётся с ним на протяжении всей ночи и встречает вместе с ним утро. Где-то ближе к одиннадцати он звонит в клуб и даёт соответствующие распоряжения по увольнению и запрету на вход. Виктор хотел было узнать подробности, но Юске его объяснениями не осчастливил. Позже позвонил Джон и задал ему те же вопросы. Отмахнуться тем, что парень просто не прошел стажировку, на этот раз ему удалось. Но от встречи с друзьями вечером он предусмотрительно отказался. Врать им в лицо он не хотел, да и рассказывать правду тоже. Это не тот тип людей, которые бы оставили без внимания подобные выходки, у них слишком много врагов. Остаётся только надеяться, что со временем интерес к исчезновению Итана из клуба сойдёт на «нет», и парень окажется достаточно умным, чтобы больше не попадаться Юске на глаза. Итан Официально это было худшее утро в жизни Итана. Так плохо он себя не чувствовал даже, когда проснулся на следующий день после обнаружения тела отца. Несчастная жертва алкоголя была погребена под толстым слоем одеяла и стыда, а еще тошноты, головной боли, обиды на весь белый свет и в частности на одного гадкого и чрезмерно заботливого Рэя, чтоб его собаки в зад всю оставшуюся жизнь драли. Ну вот зачем он приперся? Если бы не внезапное появление на пороге квартиры Юске прилипшего как банный лист к Итану няньки, то, возможно, тот сейчас бы нежился в чужой кровати, а не страдал в своей. Хотя, с учетом того, что он едва не заблевал хозяина той самой гипотетической кровати, маловероятно, чтоб прям нежился… Итан досадливо застонал и спрятал вновь загудевшую голову под подушку. Блин, ну с хера ли так стыдно-то. Мало того, что напился, испортил чужое имущество, так в довершение всего Рэй самым бесстыжим образом раскрыл все его прикрытие, выставив перед предметом обожания глупым ребенком. Итан свернулся клубочком под одеялом и горестно всхлипнул: Юске теперь был от него не ближе луны, и примерно на таком же расстоянии маячили шансы поквитаться с убийцами отца, потому что Рэй сумел похерить и этот план. Вот же мудачина тупая. А когда Итан ближе к вечеру, наконец, нашел в себе силы, чтобы спуститься вниз и взять хотя бы воды, тупая мудачина с нескрываемым удовольствием сообщил, что ныне молодой мистер Томпсон избавлен от неподобающей его статусу необходимости ходить на работу и «подметать чужое говно». Хотя при виде бледно-зеленой физиономии Итана и темных кругов под глазами Рэй ощутил укол совести, все-таки стоило помочь пацану справиться с тяжелым похмельем, но что поделать, если тот категорически отказывался с ним теперь разговаривать, пусть учится на своих ошибках самостоятельно, раз такой гордый. Итан же с мстительной радостью подумал, что не зря ночью заблевал еще и салон машины Рэя, так ему и надо, и, вскинув подбородок, поспешил обратно в комнату. В телефоне обнаружилась куча сообщений от Марио, который сначала переживал, как Итан себя чувствует, а после недоумевал, почему его уволили. Причем самым позорным образом, не соизволив даже сообщить лично. Итан немедленно решил заявиться в клуб, чтобы потребовать разъяснений у бывшего босса, но был остановлен у входной двери флегматичным: — Куда собрался? Если туда, куда я думаю, то ты действительно малолетний идиот, думаешь, твой разлюбимый начальничек будет счастлив лицезреть твое милое личико после всего, что ты устроил? Ты уволен, забудь, — ага, а ты добавил, сволочь. *** Но, как ни крути, Рэй был прав, и это бесило. Визит в клуб пришлось отложить, но телефонные звонки-то никто не запрещал, поэтому Итан едва не оборвал чужой номер. Но Юске трубку не брал, как и не отвечал на сообщения, которые Итан с ослиным упорством продолжал слать ему на протяжении нескольких дней. Юске молчал, а Итан, не привыкший так легко сдаваться, был вынужден в итоге смириться с тотальным игнором. Но ненадолго. *** Пришлось вернуться к учебе, потому что план великой мести провалился, поиски убийц отложились на неопределенное время, а щедрые пожертвования в школьный фонд все равно не могли заставить директора закрыть глаза на все прогулы. Впрочем, даже находясь на уроках физически и лениво выдувая пузыри из жвачки, в своих мыслях Итан витал далеко за пределами школьного класса. Он продолжал мечтательно вспоминать Юске (а особенно их единственный поцелуй, от чего щеки начинали предательски гореть), периодически ему названивать, не обращая внимание на отсутствие ответа, и постепенно пришел к неутешительному выводу, что, кажется, успел влюбиться по самые помидоры. Ну или как это называется? Юске определенно был краш, и никогда прежде не испытывавший ничего подобного Итан пытался найти объяснение своему непривычному состоянию: если раньше кто-то ему нравился, и не важно, человек или вещь, Итан незамедлительно получал это. Просто говорил «хочу», и никто не смел отказать ему. Но с Юске так легко не получилось. Итана никогда ни к кому и ни к чему не тянуло с такой силой, и он злился, потому что не мог ничего сделать с собственными желаниями, которые, к сожалению, впервые столкнулись с невозможностью исполнения. Сколько раз за прошедшие с того злосчастного вечера дни Итан порывался заехать в клуб, чтобы найти предмет своей горячей влюбленности и вытрясти из него всю душу, потому что нет на свете человека, осмелившегося так нагло забивать на него, Итана, но все же останавливался в самый последний миг, потому что к желанию встретиться с Юске примешивалась обида на то, как тот с ним поступил (уволил ни в чем неповинного студентика, ну, подумаешь, вазу заблевал, так теперь еще и молчит, как рыба), а также фамильная гордость. Но Итан чувствовал, что скоро и гордость, и обида сдадутся, поэтому злился сильнее. А винил во всех бедах, разумеется, Рэя. Мало того, испоганил все чаяния на месть, потому что за непродолжительное время работы в клубе Итан так и не сумел узнать хоть что-либо стоящее, кроме того, что у владельца, того самого загадочного Шина, есть мужик, который очень любит бухнуть с начальником охраны, но эта информация никак не приблизила его к тому, чтобы узнать, какие дела могли связывать Шина с отцом. Так еще и лишил шансов заполучить Юске, который, наверняка, продолжает мутить со своей блестящей гонореей. А вспоминая смазливого красавчика, вертящегося рядом, Итан, подверженный неконтролируемым приступам ревности, вообще был готов разгромить все вокруг. Так успел пострадать и телефон, и дверь в ванную, и школьный рюкзак. *** Рэя Итан упорно игнорировал уже вторую неделю. Нарочито холодно отказался от услуг «личного водителя-телохранителя-няньки-итд», предпочитая добираться по всем своим делам самостоятельно, тем более права у него были давно, как и любимая машина, подаренная отцом на восемнадцатилетие. Не обращая ровным счетом никакого внимания ни на знаки, ни на сигналы светофора, Итан упрямо вдавливал педаль газа до упора, потому что отчаянно опаздывал в школу. Не то, чтобы его сильно заботило это опоздание, но вчера мать ясно дала понять, что если он и дальше продолжит забивать на правила и вести себя, как «эгоистичный говнюк», лишит его всех денег. А Рэй, сука такая, поддержал. Мстит за игнор, падла. Вот Итан и мчал по оживленным в утренние часы улицам со всей недопустимой скоростью, параллельно набирая сообщение лучшему другу, чтобы занял ему последнюю парту, так как молодой господин Томпсон собирался спать, а не слушать скучнейшую лекцию об особенностях национально-освободительного движения Индии и Китая в первые десятилетия ХХ в. Как это произошло, Итан сам не понял — вот он тихо мирно пялится в экран телефона, и вот его лицо вдавлено в заботливо выскочившую со скоростью пушечного ядра подушку безопасности. — Да ну нахер, — кое-как избавившись от подушки, Итан шокированно осмотрелся, в каком-то состоянии транса обнаруживая, что, кажется, в него только что кто-то врезался. И кто этот смертник, что отважился помять его дорогущий коллекционный спорткар? — Моя машинка! — из разбитого слишком резким ударом подушки безопасности носа потекла кровь, но Итан, даже не замечая этого, выскочил наружу, с ужасом разглядывая причиненный ущерб. Если виновник аварии, а в том, что это не он, он-то ехал по главной, Итан не сомневался, не пострадал, то пострадает прямо сейчас, потому что Итан задушит его прямо вот этими руками. Стоп, а это что, кровь? Рассматривая красные капли на белоснежной форменной рубашке, Итан испытал некоторое чувство дежавю и ощутил нехороший холодок по спине, а после ощупал начавший болезненно ныть нос. — Вот, блять, — этот голос он узнал бы даже во сне, и медленно повернулся, чтобы встретиться с сердитым и удивленным взглядом Юске. И это кто из них двоих еще сердиться должен?! Не на такую встречу со своей любовью рассчитывал Итан, потому что в данный момент любовь его увяла, как осенний листочек, испуганно скукожившись под тенью вспыхнувшего гнева. — ТЫ! — Итан зло сощурился, утер разбитый нос рукавом пиджака, вконец портя несчастную школьную форму, и невежливо ткнул пальцем в поджавшего губы Юске. — Ты совсем слепой что ли? — о какой-либо субординации он забыл напрочь, только узрев покореженное крыло и разбитый бампер. Божечки, его бедная машинка, за что с ней так-то, как больно-то! — Ты что натворил, блять?! Что натворил, Юске прекрасно видел, и радости в его глазах не было от слова совсем. Потому что да, он виноват, не пропустил едущий по главной автомобиль, но, черт возьми, эта машина была ведь далеко, когда он начал выезжать, кто ж гоняет так в городе?! Хотя теперь ясно, кто. — Ты на пожар опаздывал? — В школу, — совершенно честно ответил Итан, который успел опуститься на корточки перед несчастной машиной, и со страданием в глазах трогал пальцами смятый металл. — И опоздал! — он снова обвинительно тыкнул в Юске пальцем и поднялся на ноги, подходя ближе. Какая ирония, машина того пострадала в разы меньше, а сам Юске выглядел свежо и бодро, если не считать ледяного взгляда, которым он продолжал буравить Итана. — У тебя кровь, — Юске вдруг моргнул, замечая разбитый нос и испачканную форму, и зачем-то потянулся к лицу Итана рукой, но тот отмахнулся и сердито засопел. — И что? Скорую вызовешь? — некстати вспомнился Рэй, которому надо было наверное позвонить, а еще вызвать копов, или кого там зовут в таких ситуациях, но Итан снова отвернулся к своей побитой машине и жалобно запричитал: — Крошка моя, этот мудак тебе сделал больно, да? Мудак стоял рядом и слушал, закатывая глаза. Где же он так провинился, что на его голову свалилось это «счастье»?