Фанатка

После нашего интерфейса, после того, как я всё осознала, поражаюсь, насколько быстро, оказывается, можно воспринимать и обрабатывать информацию. Я ведь смогла охватить и большей частью понять(!) невесть сколько лет его жизни буквально за несколько часов. Просто нереально по идее… и тем не менее — это факт. Вскоре нахожу время поговорить с Грейс. Я теперь не просто понимаю, но и осознаю, что всё, что скажу ей, будет известно и Оптимусу, по крайней мере если его решение будет положительным. Я аккуратно озвучиваю это. К счастью, она не обижается. Только просит не молчать, если есть проблема, а говорить прямо, что я не могу что-то сказать. В итоге наш разговор довольно краток, но суть нашего с Праймом уговора она теперь знает, и основные моменты, связанные с интерфейсом — тоже, по крайней мере технического характера. Ну а ту информацию... про отношения и предрасположенности, что мне передал Оптимус, я всё же решаю не рассказывать. Совсем. Потому что начнёшь говорить одно, и оно тут же потянет за собой остальное, а не ответить, соврать сил у меня не хватит. Ей не нужна лишняя информация про Саундвейва… Омега-Замка нет, и не стоит ей бередить душу. Про Шоквейва и смену облика связиста тоже молчу. В итоге, в конце разговора Грейс мне показывает большой палец, поднятый вверх, улыбается и уходит к себе. С Оптимусом мы продолжаем общаться как обычно — он меня не сторонится, по нему вообще незаметно, что был какой-то разговор, и я думаю, что будь на его месте человек, было бы в некотором смысле сложнее. Я в свою очередь тоже стараюсь вести себя, как всегда. Тем не менее, обращаю внимание, как он посматривает на меня, вижу, что реагирует, когда я близко — это заметно по слегка меняющимся характеристикам ЭМ-поля. Пусть думает. Раз уж так вышло, то теперь это его решение. Мне же остаётся только ждать. Я сейчас не жалею, что он узнал о моей влюблённости… о желании отношений. Нет. Лучше снять вопрос, чем мучиться. Проходит несколько дней от нашего разговора, и утром, на рассвете ко мне подходит Оптимус, зовёт с собой и говорит, что есть задание. На терминал выведена информация об энергетических изменениях (буквально на несколько секунд) где-то на орбите Земли. «Был открыт космический мост? Довольно высоко, — понимаю, что координаты я теперь воспринимаю не формально. — Нам надо на разведку? Думаю, других вариантов нет». Всё это я озвучиваю, и мы соединяемся. Уже в соединении осознаю, что информации усвоено гораздо больше, нежели мне казалось. Ощущаю с его стороны неподдельную радость. Я тоже рада! Мост открыт, и мы вылетаем. В какой-то момент чувствую его беспокойство, но, когда мы выходим за пределы атмосферы, оно исчезает — он боялся за мою защиту, не был уверен в характеристиках брони. Сначала кажется, что никого нет, но вскоре я «вижу» мелькнувшее внизу ЭМ-поле, которое почти сразу исчезает — это симбионт Саундвейва, и мы его уже потеряли из вида. Спустившись немного вниз, Оптимус запрашивает мост и… И ничего. Связи нет! Но насколько это опасно, я пока что не осознаю, — я же не участвовала в военных действиях, — однако последующий внеплановый спуск с погоней и перестрелкой станет запоминающимся уроком! Незаметный и гораздо более манёвренный дрон (да, я ещё не понимаю, что это не совсем так), умудряется несколько раз попасть по нам. В том числе по мне. Могу теперь оценить на собственной… хм, броне, что ощущения от ранения Оптимуса тогда были не ложным: повреждения внешних пластин крайне неприятны и слегка болезненны, но не более того (полагаю, симбионт неспособен серьёзно повредить защиту). А вот когда осколок попадает под броню… вот это да! Это реально больно! И хорошо, что сейчас корпусом управляю не я. Видимо, осколок был от двигателя — и мы уже не летим, а падаем! Недолго — вскоре полёт выравнивается. К счастью, попадание в движок хоть и ощутимо, но не столь болезненно, как ранение корпуса под бронёй. По поводу двигателя почти сразу приходит отчёт о повреждениях — что там конкретно, непонятно, но понятно, что мы летим уже без одного движка. Но всё же летим — Оптимусу удалось стабилизировать полёт. «Ныряем» в тучу. Связи всё так же нет, и Прайм снова думает, что нас глушат. Впрочем, ответ очевиден. «Миранда, ищи Лазербика». «Как?» «Не знаю. Визуально, скорее всего! Как там твоя подруга говорила, что его замечает?» «По звуку! В прошлый раз в отблеске Луны увидела». «Ох-х!» «Да вот же он!» — замечаю мелькнувший на границе света и тени силуэт: видимо, симбионт не собирается покидать облачность. Визуальный… захват? Это я сделала? Почти как в фильме… у терминатора. Оптимус взмахивает мечом в сторону предполагаемого ухода этой тени, а буквально через пару секунд слышу Рэтчета: — Открываю земной мост в… — дальше не слышно. Появляется воронка. Совсем близко — иначе в этом плотном тумане мы бы её и не заметили. Приземляемся мы, прямо скажем, не очень удачно, в основном достаётся Оптимусу, который принимает удар от жёсткой посадки на себя. Но тем не менее, в целом, ему даже срочная медицинская помощь не требуется — повреждена броня, слегка нарушена балансировка, есть непонятно как полученная царапина на корпусе под бронёй — ремонт подождёт. Моё же состояние в плане самочувствия неплохое: болевые ощущения уже не столь существенны, глубоких ран нет. Даже энергон нигде не капает — киберматерия уже успела почти везде образовать плёнки, которые закрыли повреждения. Но вот в плане функционального состояния двигателя… мне предстоит и ремонт, и восстановление. Во время осмотра Рэтчет показывает Оптимусу след от лазера под крылом и говорит, что попади сюда, например, Мегатрон, и мы бы остались как минимум без крыла. Грейс просит у Рэтчета разрешения поприсутствовать в медблоке. Тот разрешает, и я рада, что она будет рядом во время моего первого серьёзного ремонта. Оптимусу же приходится показать мне, как отключить часть рецепторной сети, после чего он возвращается к терминалу. Во время «операции» медик отвечает на немногочисленные вопросы Грейс, а также, обращаясь ко мне, объясняет, как затягиваются некрупные царапины и перестаёт течь энергон. Понимаю, что я и так в курсе, как это происходит. «Интересно, у меня, похоже, эти знания остались после интерфейса, так как мне он раньше об этом не рассказывал». Упоминает он и про то, что киберматерия накапливается в камере рядом с искрой. Я помню, что из неё же в дальнейшем формируется корпус беты. Вспоминаю, что передавал мне Оптимус: недостаточно строительного материала для корпуса — нет и бет. «Вот так вот. Получается, в этом плане мне при любом раскладе в ближайшее время, скорее всего, ничего не светит», — может, думать об этом и неуместно, он мне вообще пока ничего не ответил, но эти мысли словно сами лезут в мою голову. Ремонт длительный, и я вспоминаю, что хотела спросить про апгрейды и перестроение корпуса. Ответная лекция оказывается долгой, но если всё скомпоновать, то суть довольно проста и получается, что всего есть три основных вида апгрейдов, а перестроение к ним отношения не имеет. Итак, апгрейды. Не встроенный. Когда внешнее оборудование подключается и используется без интеграции в основные системы. Подключение может быть либо через технические информационные разъёмы, как, например, дополнительные кабели при аппаратной диагностике, либо вообще дистанционно: радиосвязь и тому подобное... да хоть через аналог Wi-Fi. Не наследуется. Встроенный. Когда дополнительное оборудование интегрируется в системы и нейросеть. Я не очень понимаю и прошу привести пример. У автоботов такого сейчас нет, но медик полагает, что маска у Саундвейва — именно такой вариант апгрейда. Естественно, это тоже не наследуется. Искровый (настоящий) — это когда изменения прописываются непосредственно в сигнатуру в части корпуса и протоколов. Характеристики искры остаются неизменны, как минимум в силу того, что эта часть сигнатуры имеет иной вид и до сих пор не расшифрована. И вот такой апгрейд уже наследуется. Только его некому сейчас выполнить — все специалисты давно мертвы, ну и плюс это всегда делалось через Сигма-Компьютер. Рэтчет на меня как-то очень странно смотрит и уточняет: — Не через Омега-Замок, Миранда! — А разве они не были связаны? — встревает Грейс. — Да, были. Но Омега-Замок неконтролируемая сила. Погрузившись в чистую киберматерию и запустив киберформирование, даже если ты имеешь загруженный вариант новой формы, можно получить совершенно непредсказуемый результат. В том числе и нежизнеспособный или откровенное уродство. Не всегда, но примерно в каждом десятом, если не чаще, случае. — Я думала, что киберматерия просто восстанавливает по информационной сигнатуре, — пожимает плечами Грейс, — ну как Бамблби в мультфильме… Ой… — она вдруг замолкает, словно сказала глупость. Но Рэтчет кивает. — В мультфильме всё упрощено. Киберматерия при попадании на корпус восстановит раны, царапины — то есть те места, где нейросеть запустила формирующую частоту. Но это местное воздействие. Для полноценного перестроения, надо запустить пересканирование альтформы. Встроенная и текущая в процессоре хранятся всегда, если нужна новая, то её необходимо прописать — при этом предыдущая не родная альтформа удалиться после перестроения. Некоторые могут сохранять альтформы… — Погоди, альтформа — это ведь не основная форма, а апгрейд это… эээ… другое? — Извини. — Надо же, Рэтчет извинился. — Альтформа и основная форма — по сути одно и то же. Альтформа является частью основной, точнее её иной конфигурацией — то есть это не две разных сигнатуры. Просто встроенная сохраняется всегда, а дубликат — отсканированный вариант — может изменяться. Так вот искровый апгрейд, это внесение изменений в основную сигнатуру, он прописывается в тот же кластер, но сама сигнатура меняется только после запуска протокола пересканирования, иначе несоответствие новой сигнатуры и старой внешней формы может просто убить. — Вроде поняла… — говорит Грейс. У меня примерно такое же ощущение. Но я хотела понять ещё кое-что, и пока медик «в ударе» решаю спросить и про перекомпоновку сигнатуры. Грейс, судя по её виду, вообще не поняла, о чём речь, а Рэтчет кривится так, словно я его заставила съесть лимон целиком и без сахара. Объяснения очень сумбурные, но, как я в итоге поняла, у них наследование «генетического материала» (а точнее информационной сигнатуры) совершенно не такое, как у людей, и одна и та же сигнатура может иметь несколько, так сказать, рабочих вариантов компоновки корпуса. И вот именно с перестроением с одного рабочего варианта на другой и связана перекомпоновка. Но сейчас это недоступно — нужен Сигма-Компьютер. — А Матрица? — спрашивает вдруг Грейс, видимо, вспомнив какие-то фанатские знания. — Я не носитель Матрицы, — сухо отвечает медик. Видимо, они на одной волне. — А к чему тогда относится гештальт Миранды и Оптимуса? Или Оптимус не изменился при этом? — чувствую, в подруге заговорил кибернетик. Всё же её всегда интересовало «железо». Рэтчет задумывается, потом смотрит куда-то в пол в сторону: — Изменения минимальны. Только в части подсоединения. Не знаю… Но думаю, что всё же скорее всего настоящий апгрейд. — Наследуемый? — Ну как ты себе это представляешь? Нет, в сигнатуре не все участки активны. — Но наследуются? — О, Праймус! Наследуются! Я тихонько смеюсь, стараясь не дёргаться, а подруга умолкает. Остаток ремонта проходит в тишине. Грейс дожидается завершения восстановления двигателя и уходит спать (фактически я провела в «операционной» целый день). А я прохожу ещё какие-то тесты, связанные с работоспособностью движка, а после, получив предупреждение, что онлайн выйду только завтра, остаюсь перезагружаться. Как медик и обещал, наутро я могу покинуть медблок. Правда, летать пока мне запрещено. Оптимус стоит рядом, и я говорю, что теперь я тоже могу «считаться бойцом». Мне рядом с ним конкретно в данный момент почему-то немного неуютно, и я нахожу повод уйти — иду доделывать отчёт для Фоулера. От нашего интерфейса и разговора прошла почти неделя. Сейчас вечер, и я выхожу на улицу. Через некоторое время ко мне присоединяется Грейс. Довольно долго разговариваем обо всём подряд. Но, естественно, один из вопросов — обещание Прайма подумать. Нет, он так ко мне не подходил, увы. На самом деле на душе скребутся кошки — я уже начинаю переживать. Грейс говорит, что ей пора, а я отвечаю, что посижу здесь ещё минут десять и тоже пойду. Она как-то очень довольно улыбается и уходит. Вскоре выходит Оптимус. — Миранда… Можно? — Конечно. — Он чутка зависает, а потом усаживается рядом со мной. Молчит некоторое время. Я тоже молчу. В итоге он запрашивает интерфейс. Что ж… думал-то он, конечно, за меня — что он для меня может быть извращением — но по факту всё же то, что я человек, оказалось проблемой в основном для него. И это влечёт за собой целый ворох различных «но»… которые в итоге он решил чисто умом, но где-то внутри этот момент никуда не делся. Оптимус загружает меня размышлениями о сближении ещё в период, когда я была человеком, о физическом слиянии, о необычно значимом с моей стороны интефейсе… обычно не так. Надо сказать, что эти его умозаключения, особенно о влиянии слияния и интерфейса, я пока понимаю чисто умом, но проникнуться, по-настоящему осознать многое из того, о чём он думает, мне сложно. Да и скорость… — он никак не ожидал, что вопрос отношений возникнет так быстро, и соответственно, что его будет тяжело решить. Удивительно, но он явно не берёт в расчёт период, когда я была человеком. Для меня же отношения длятся уже почти девять месяцев. За это время не то, что влюбиться… родить можно! Кстати, о родить… Он не считает возможной связь искр для нас. С его точки зрения для соединения искрами мы ещё недостаточно осознаём друг друга… «Слово-то какое — осознаём!» — а это, как я понимаю, имеет едва ли не абсолютное значение. И в этом смысле интерфейс-партнёрство на данный момент гораздо логичнее: сблизиться через интимный интерфейс проще, чем через простой, так как энергетическая и эмоциональная составляющая воспринимаются по-другому, нет такого контроля, полноценно раскрывается текущее отношение, так как онлайн-передачу и мыслей, и эмоций в норме в этот момент никто не закрывает, не контролирует. Честно… мне сложно оценить эту его точку зрения. Сложно оценить то, что для меня и так уже едва ли не за гранью возможного. Но то, что даже после простого интерфейса восприятие мира изменилось… это да, это я понимаю. Осознание же при помощи связи искр хоть и даст максимально полный и быстрый результат, но это меняет восприятие мира. И это навсегда. И да… собственно на счёт возможности заискрить — я самолёт, то есть другой подвид, — вероятность искрения, мягко говоря, невелика. Понимаю ли я всё это? Или только знаю, но не осознаю? На самом деле это хороший вопрос. Я почему-то не ожидала, что снова столкнусь с тем, что невозможно будет завести ребёнка. Видимо, у каждого своя «карма»… Грейс вон тоже выбирает из раза в раз одно и то же. А потом мучается. Говорят, если в повторяющейся ситуации каждый раз реагировать одинаково, то и итог будет тот же. Я готова была хоть ежедневно бегать по врачам, делать что угодно — лишь бы был результат. И результат не заставил себя ждать — только совсем не тот, которого я хотела. Как сейчас быть? Стоит ли настаивать? К тому же здесь времени, теоретически, куда больше. Я смогу забеременеть, или как там… заискрить и через сто лет. Боже, родить ребёнка через сто лет физически возможно! Даже думать об этом в таком ключе странно, а ведь это не предел! Но... всё же мне нужно понимать, что принципиально он не против. По крайней мере, если в остальном проблем не будет. И тем не менее, он боится. Боится, что если ждать, привыкать… можно вообще всё потерять, не успеть сделать то, что можно было бы. И будет уже всё равно, кто я, и что правильно. Хочет, чтобы я была счастлива, да и сам тоже хочет побыть счастливым… хоть какое-то время. Хоть какое-то время?! Понимаю, что это из-за войны. Это я всё ещё пытаюсь переварить информацию об отношениях и жду, что он ответит — меня, по сути, сейчас больше ничего и не беспокоит. О том же, что кого-то могут реально убить, я не задумываюсь, даже несмотря на вчерашний инцидент, хоть умом это и понимаю. А он — он задумывается… Оптимус, в отличие от меня, постоянно держит в уме, что любая жизнь, в том числе и моя… и его… может оборваться в любой момент. Однако, с его точки зрения, есть и проблема. Он полагает (я бы даже сказала — опасается), что предложение стать интерфейс-партнёром мне не очень понравится, а чувствовать неудовлетворённость партнёра при каждом соединении удовольствие весьма сомнительное. Почему-то боится потерять доверие… Я «вслушиваюсь» в свои ощущения — как ни странно, но по поводу доверия он прав. Эти отношения для меня не являются обычными. Он не человек, и я… грубо говоря, не чувствую себя на равных, подсознательно боюсь, что меня отвергнут… и особенно по причине моего происхождения. Или что я окажусь для него какой-то диковинной… не знаю, ну не игрушкой, конечно, но кем-то, с кем зазорно создать семью. Всё же выходит, своего рода ксенофобия есть и у меня, только выражается она не так, как у Прайма, а с точностью до наоборот. Но тем не менее, если я не обижаюсь на то, что он не может просто взять и откинуть в сторону то, что я изначально не трансформер, то в целом он готов на близкие отношения. По крайней мере, на интерфейс-партнёрство. Как я понимаю, это пока что не предложение, скорее довольно непривычный мне безмолвный диалог. Я же думаю, что, конечно, предпочла бы получить всё и сразу. Однако… интерфейс с его стороны эмоциональный, и на данный момент я чувствую его внутренний протест, как свой собственный. Словно это мои личные ощущения. Это тяжело. И крайне неприятно. Начинаю, наконец, осознавать разницу: когда ты разговариваешь с человеком, ты не можешь напрямую ощутить его чувства, настаиваешь на том, что важно, и с радостью принимаешь уступку… Но сейчас, во время эмоционального интерфейса, я чувствую его, как себя! И игнорировать это просто невозможно! Более того, я понимаю, что согласись он на что-то вынужденно, я буду ощущать это скорее всего каждый раз при соединении, по крайней мере, пока он по-настоящему не примет внутренне решение. Нет! Нет, вот так я точно не хочу! И не могу! Это вызывает совершенно не те ощущения, что мне бы хотелось чувствовать. А тем более занимаясь… в общем… не хотела бы это чувствовать. Как бы я ни желала быстрого развития отношений, нам придётся привыкать друг к другу… пусть это и потребует времени. И как бы мне ни было обидно, увы, понимаю, что мне придётся смириться с тем, что я «изначально человек», по крайней мере на ближайший период. Надеюсь, со временем он перестанет это так воспринимать. Надо сказать, что будь он человеком… мужчиной, думаю, моя обида завела бы наши отношения в тупик. Но понимание того, что он не человек, даёт ему бонус — я стараюсь! Изо всех сил стараюсь его понять, посмотреть на ситуацию с его стороны. В какой-то момент мне с горечью думается, что и с людьми так: чем ближе нам человек, тем больше к нему требования, а чем он нам кажется дальше — тем больше мы стремимся понять, подстроиться… при условии, что нам это вообще надо и до определённого момента, конечно. У Оптимуса бонус максимальный — я его люблю, и я знаю, что он имеет право мыслить не так, как я. Я сознательно стараюсь нивелировать свою обиду… Он просит показать моё мнение (с моей стороны передача была отключена). Однако, у меня нет желания передавать сейчас, мне проще сказать. «Я и вправду человек… не трансформер…» — эта мысль вызывает улыбку. — Знаешь… ты ведь не думал обо мне… вот в таком ключе, когда я была человеком. А я думала… думала о тебе. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы уложить в своей голове, что мне нравится… нравишься… в общем, что мне нравишься ты. — Миранда… — Я перебиваю. Мне надо договорить, пока я готова это сделать, пока эмоции не в состоянии помешать мне. — Подожди. Ты правильно сделал, что показал мне свои… хм, сомнения… Я понимаю. Не скажу, что рада, но понимаю. Я тоже сначала не могла принять, что полюбила… не человека. Подумай ещё раз. Если нужно, я подожду, пока ты привыкнешь ко мне… или наоборот, пока не решишь, что не готов к отношениям с… с тем, кто умом остался человеком. Ты же понимаешь, что я никогда не буду мыслить так же, как ты? Оптимус кивает в ответ. — К тому же… Я ведь, как и сейчас, при слиянии буду ощущать, что ты чувствуешь? Если решение будет принято разумом, если ты реально не будешь полностью готов к чему-либо, то это будет восприниматься, как принуждение? — Наверное, можно и так сказать… — ему мой вывод о принуждении не понравился. — Что думаешь ты? Что ты хочешь? Тебе важен вид связи? Пойми, я ведь тоже буду ощущать, если ты согласишься вынужденно. «Верно…» — я всё же опять подключаю текущую передачу. Показываю ему, как воспринимаю эту ситуацию. И я ему чётко даю понять то, что никогда бы не стала обозначать как цель, будь он человеком… Бэты. Никто в начале отношений не говорит, что вот мы сейчас просто повстречаемся или даже будем спать вместе, но вот потом у меня в планах свадьба и дети. Так не бывает! Но здесь речь идёт о том, что мне сложно осознать — речь о неких вечных отношениях, о том, что все мысли, все чувства будут известны… Мне кажется, что в отличие от нормальной для меня ситуации, я обязана честно предупредить, чего от него хочу. К тому же, по ощущениям он реально ожидает прямого ответа, а не завуалированного, как это зачастую бывает у людей. И я, конечно, понимаю, что он хочет начать с интерфейс-партнёрства… собственно, как этого пожелало бы абсолютное большинство мужчин. По уму-то, мне бы и самой не помешало понять, что к чему. В ответ он опять раздумывает, размышляет и транслирует мне свои мысли онлайн. Из всего этого потока размышлений я чётко понимаю, что всё же интерфейс-соединение по факту для меня никогда не будет равнозначно связи искр, равнозначность условна, это просто традиция. Но Оптимус как раз придерживается традиционного взгляда по данному вопросу, воспринимает, если соотносить это всё с человеческими отношениями, совсем не так, как я. Он вообще оперирует другими понятиями — для него определяющим является то, что оба вида связи относятся к интимной прямой передаче данных. Я же ориентируюсь на возможность завести бэту и на… на… не знаю… на внутреннее ощущение? Я ведь на самом деле не представляю себе, о чём рассуждаю. Я отключилась и отвлеклась на собственные размышления, а он вдруг притягивает меня и как-то совсем по-человечески приобнимает. — Прости. Я на самом деле всё уже давно решил, просто мне мешает разум. Я хочу… хочу быть с тобой. Неосознанно киваю. Это что сейчас было? Он высказал опять свои мысли, или всё решено? Я снова смотрю на него. — Это пожелание или предложение? — Предложение, Миранда, — улыбается и, как мне кажется, даже слегка усмехается он. — Предложение! — В таком случае я согласна! «Как только ты будешь готов морально», — добавляю мысленно. Всё же остро чувствую, что настаивать на быстром решении вопроса не стоит. Благо эмоциональный интерфейс позволяет осознать это. И всё же выбор он сделал. Я наконец слегка улыбаюсь. Уже почти ночь, Оптимус ушёл в здание, а я ещё на улице. Здесь стоит большой ящик, накрытый брезентом, и я на нём сижу — мне так комфортнее. Да и привычка… Вскоре появляется Грейс. В её глазах немой вопрос, на который мне явно нужно ответить. — Да… — я поджимаю губы, пытаясь сдержать улыбку. Грейс же и не пытается. Но молчит. — Не знаю, когда… — Усмехается. — Ладно, удачи! — она опять сбегает. Снова начинаются будни… В общем-то, после нашего с Праймом разговора ничего не поменялось. Может, сравнение и неуместно, но чем-то мне вся эта ситуация напоминает помолвку в стране, где «не принято до свадьбы»… Договориться договорились, а дальше — когда невеста подрастёт. Но пока что меня это не напрягает, так как я сама немного… побаиваюсь? Он же не человек — непонятно, чего ждать, хоть мне и интересно… да и теорию я знаю. Иногда мы общаемся с Грейс. Естественно, на простые вопросы, типа: «На что конкретно договорились?», «Было — не было?» — я отвечаю. Да и вообще, мы все основные темы обсуждаем, правда, я стараюсь вдумываться в то, что говорю, быть аккуратнее. Жизнь идёт своим чередом, а у нас всё по-прежнему… Честно говоря, если бы я изначально не решила, что минимум две-три недели, а лучше месяц, даже дёргаться не буду, то, наверное, уже начала бы нервничать. Но я знаю, что понимание времени у него другое, и пока стараюсь не переживать. К тому же в этом теле отсутствует физический компонент жажды обладать в том виде, в котором он присутствует у людей. Не скажу, что данного момента вообще нет, но это ощущается по-другому, не доставляет физического дискомфорта — меня не изводит желание. Это значительно упрощает жизнь. Тем не менее, ловлю себя на том, что невольно стараюсь ощутить его поле так, как если бы это было прикосновение. Я до сих пор не привыкла к ощущению электромагнетизма и, похоже, до конца не осознала, что энергетическая составляющая играет куда большую роль, чем мне даже показалось изначально. Эти соприкосновения ЭМ-полей, а особенно их взаимное проникновение, в некоторой степени можно сравнить с этакой любовной игрой, когда парочка касается друг друга под столом, сидя на каком-нибудь совещании. Получается, поле выступает, как часть сенсорной системы? Или не совсем? Не пойму пока… Кстати, эмоциональный эффект от такой «игры» вполне соответствующий. И хоть Арси и говорила, что возбуждение рождает только статика, но мне кажется, что и физически эти касания поля действуют. По крайней мере, мне приятно ощущать его рядом. Возможно, конечно, что ощущения фантомные и связаны воображением — с тем, что изначально я человек. Нет, не фантомные! В какой-то момент он меня буквально зажимает у терминала, предлагая информационный интерфейс. И я впервые чувствую явное интимное ощущение от того, что оказываюсь столь близко в его поле! Странное притяжение, предчувствие максимальной близости разгорается в груди… И да… Оказывается, я была на грани того, что считается приличным. В остальном время течёт однотипно: изучение кибертронского, тренировки, связанные с освоением терминала, системы координат, изучением данных (в основном о военном прошлом Кибертрона), периодически возникающие текущие вопросы и прочее… не так много, но для меня не так уж и мало — пока что мне приходится обдумывать все свои действия, и получается отнюдь не быстро. А ещё я теперь, помимо работы, которую выполняла раньше, способна делать и вещи, связанные непосредственно с автоботами… правда, тоже пока довольно медленно. В частности, Оптимус просит меня разобрать накопившиеся артефакты информационного характера — те, что они не могут расшифровать. Эти артефакты мало того, что на непонятном языке, так ещё, судя по всему, это и не один язык. Вот по этому признаку, по языковому, я их и разбираю. В общем, мне теперь есть чем заняться и свободного времени практически не остаётся. Иногда мы с Оптимусом куда-нибудь вылетаем, но всё это происходит всё равно в настолько рабочей обстановке, что мне даже в голову не приходит предложить ему уединиться: всегда нас отслеживает Рэтчет, нам всегда нужно что-то успеть сделать… на базе же даже собственной кварты нет. Да и вообще, я всё же жду, что первый шаг сделает он.