Фанатка

Оптимусу всё больше не нравилась ситуация с Грейс. Видимо, это стало настолько заметным, что в итоге привело к разговору с Мирандой. Они сейчас на пляже, и всё ещё мокрая после купания девушка сидит на камне и довольно активно защищает подругу. Оптимус думает, что Миранда совершенно точно права в том, что он может не понимать, как работает человеческая психика, и почему-то она делает акцент на том, что речь именно о женской психике. Прайм, конечно, согласен, что, например, даже Арси отличается… её отношение к окружающим, её поведение не такие, как у остальных членов команды, она быстрее привязывается к напарникам и дольше себя мучает, если с ними что-то случается. Остальные тоже всё чувствуют. Все чувствуют… и боль потери, и тоску, но так, как Арси, не переживает никто. Точнее, переживает, но эта боль глубоко, её не видно. Он, правда, никогда не задумывался над тем, что это как-то связано с её принадлежностью к женскому полу. Но! Эти различия, на его взгляд, не так и важны. В критической ситуации Арси поведёт себя так же, как и любой другой боец из его команды, возможно даже, хрупкая фем морально посильнее многих. Миранда задумывается, вздыхает… её слабое поле становится вдруг более напряжённым. Он и раньше обращал внимание, что человеческое энергетическое поле, как и у них самих, может отчасти менять свои характеристики и так же отражать внутреннее состояние, однако, на базе изменения заметить сложнее. Здесь же, на пляже, почти нет электромагнитных помех — и сейчас он это видит довольно чётко. Неожиданно она приводит в пример себя, и из-за этого их разговор значительно отдаляется от предыдущей темы. — Понимаешь, Оптимус, у людей очень гибкая на самом деле психика, она подстраивает восприятие ситуации под текущий момент. Вот ты… Ты мне… нравишься… в хорошем смысле этого слова… — она продолжает говорить про то, о чём он сам неосознанно задумывался, только в отношении неё. Ей нравится личность. Его личность. Когда Миранда делает паузу, он хочет ответить, но она как-то понимает это и тут же поднимает руку: — Подожди! Я скажу, когда закончу мысль, — она продолжает, а он слушает и поражается тому, насколько то, что она говорит в отношении него, схоже с тем, как он воспринимает её. В какой-то момент она не знает, как выразить то, что чувствует, теребит волосы… Он её не торопит. Ему важно не только выслушать её, но и услышать, понять. Миранда, в итоге, подводит свою мысль к тому, что он бы ей скорее всего понравился в любом случае, даже будь он на противоположной стороне. Он и его личность отдельно, его принадлежность к той или иной стороне конфликта — отдельно. Как он понял, свою позицию она переносит и на подругу. Она думает, ей там кто-то конкретно нравится? Возможно. Но, к сожалению, Грейс не Миранда — её отношение к ситуации может быть и другим. Однако об этом позже, сейчас ему видится более важным подвести итог под их с Мирандой личным разговором. Неожиданным для него разговором. — Миранда… Я хочу, чтобы ты знала, что то, что ты мне сейчас озвучила, в большой степени взаимно. — Теперь его очередь рассказать о своих чувствах, он рад, что их разговор свернул в эту сторону, и они раскрыли свои мысли друг другу. Можно даже сказать, что благодаря этому он лучше стал понимать себя. Миранда в свою очередь отвечает, что тоже рада. После чего разговор возвращается к предыдущей теме. — Что касается Грейс. Ты ведь никогда не читала рассказы, которые люди пишут про нас? — Нет. — И не надо, Миранда. Для твоего чистого восприятия нас, это лишнее. — Я могу себе представить, что пишут люди! — смеётся она, заставляя его тоже улыбаться. — Не такая я наивная, как ты думаешь! Действительно, она кажется ему очень светлой искрой… душой, но она умна и, вполне вероятно, даже получше него понимает, на что способно человеческое воображение. — Так вот, на самом деле довольно много людей являются фанатами именно фракции десептиконов. Грейс же не глупа, она вполне могла сознательно тебе не говорить лишнее. В ответ же он получает очередное откровение, только уже про Грейс. Оказывается, изначально именно он ей и нравился, она всегда была за автоботов, и Миранда считает, что это отношение никуда не делось. Что ж, если так, то это хорошо. По крайней мере, в данной ситуации. И Оптимус очень надеется, что нравится ей в нормальном смысле. Их с Мирандой разговор продолжается ещё какое-то время, но вскоре ему приходит в голову, что есть ещё одна вещь… возможно, очень нехорошая вещь, которая может испортить её отношение к нему. Он обещал, что сделает всё, что сможет, чтобы спасти Грейс, но он обязан предупредить, что у его возможностей есть границы, и, к сожалению, не только физические, но и временные. — Миранда, есть ещё кое-что. Понимаешь, если мы не освободим Грейс в разумные сроки… то опасности будет подвержено гораздо большее число людей, и мы сами тоже. — Миранда прикрывает глаза, по ней видно, что она уже поняла, о чём речь. — Сейчас, пока мы ограничены во внешних действиях, я стараюсь все силы вложить в расшифровку архива Кибертрона. У десептиконов этим занимается скорее всего только Саундвейв, у нас обычно только я. Но сейчас с расшифровкой мне активно помогает Рэтчет, так как у него появилось свободное время. И даже остальных я стараюсь привлекать к этой деятельности в меру их возможностей и способностей. У нас есть реальный шанс обогнать десептиконов, и с освобождением Грейс не просто иметь возможность начать действовать, а иметь хороший информационный задел для этих действий. Но если десептиконы начнут проявлять активность… если они начнут угрожать нашей безопасности и безопасности планеты… Я боюсь, что нам придётся делать выбор. — Я понимаю, — шепчет она. Он боялся другой реакции… — Миранда… — Оптимус, подожди! — неожиданно она его прерывает и вообще переключается совсем на другую тему. — Есть ещё одна вещь… Скажи, у нас в комнатах есть видеокамеры? — Есть, правда мы их без необходимости не проверяем. Ты думаешь, просмотр комнаты Грейс может что-то дать? — Нет-нет, я вообще о другом. Просто… просто есть ещё кое-что, что может «всплыть»… только обещай, что ты сделаешь вид, что ничего не знаешь, и не будешь пытаться влиять на ситуацию. Они сами должны её прожить. Честно говоря, его пугают её слова. Что на базе может происходить такого, что он не знает, да ещё и она заранее просит его не вмешиваться? Но, всё же он ей доверяет. — Пожалуй, тебе, Миранда, я готов это пообещать. Надеюсь на твоё благоразумие. — Понимаешь, Мико и Джеймс… они теперь пара. У них отношения. Если будет необходимость просматривать камеры с комнат, то делай это сам и имей данный момент ввиду. Всё же это личное. — Я понял тебя. Его ответ, наверное, выглядит немного отрешённым, но он и вправду не знает, что ещё сказать. Миранда ведь как-то интересовалась у него, есть ли у Мико парень... А он что? Он не в курсе. Он тогда просто не обратил на это внимание, потому что с его позиции это казалось несущественным. У них развитие происходит дольше, до начала отношений тоже, как правило, времени проходит немало, да и само отношение к данному моменту другое. А сейчас он вдруг понимает, что, конечно, Мико и Джеймс могут повстречаться и разойтись — у людей это привычное явление, — но ведь точно также теоретически могут появиться семья, дети!.. А что скажет Фоулер?! Это, конечно, может стать проблемой, но он не будет вмешиваться, как и обещал. В конце концов, он не настолько понимает данный момент, чтобы быть уверенным, что просто напросто не сделает хуже. На десятый день начинаются те проблемы, которых он опасался. Автоботы, возможно, и обогнали десептиконов в плане поиска информации, но применить её на деле они пока не могут. Зато десептиконы свободны в своих действиях. Что конкретно было найдено, Оптимус не знает, но по одним из таких найденных ими координат прибывает Старскрим и совершенно спокойно забирает то, что там было. То же самое происходит и на двенадцатый день. Более того, Прайм понимает, что следующие несколько координат так же скоро будут расшифрованы десептиконами — как это нередко случается, информация о Земле располагается целым информационным кластером. К тому же до этого момента автоботы и не могли действовать — они так и не обнаружили Немезиду. Сейчас же потенциально такая возможность появилась. Необходимость тоже. Оптимус осознаёт, что ему жизненно важно придумать хоть какой-то план, который позволит хотя бы в теории остаться Грейс в живых и забрать её у десептиконов. Вечером двенадцатого дня на связь выходит Немезида. На экране Грейс. Он не сразу понимает, что случилось, а когда понимает, то не знает, как реагировать. На ней другая одежда. И ещё похоже, она чистая. Ну, и улыбается… он бы даже сказал, выглядит счастливой. Ей устроили душ? На Немезиде?! Купили одежду??? Бред. Точнее, не бред, а факт, и он опять думает, что Миранда, к сожалению, скорее всего не права. И ещё как не права! — Вау!!! Он же помыл её! — слышится снизу восторженный голос Мико. — Так и знала, — уже тише добавляет она. Знала?! Видимо, какие-то моменты и вправду способны понять только люди. Он вот, например, ничего не знал. К тому же он замечает сейчас то, на что раньше бы не обратил внимание, — к Мико подходит Джеймс и слегка приобнимает её. — Здравствуй, Грейс. Ты… — Нет, решает он, не стоит сейчас ни о чём её спрашивать, и, слегка сбиваясь, продолжает: — Как ты себя чувствуешь? — Спасибо, нормально, — слегка поджимая губы, улыбается Грейс. — Я сейчас подниму Миранду. — Всё же несмотря ни на что, после разговора с ней, с Мирандой, ему стало как-то спокойнее, что ли… Даже явная проблема с Грейс его беспокоит сейчас не так сильно, как беспокоила ещё пару дней назад. Миранда уже у него на ладони. Она давится каким-то звуком и некоторое время молчит, рассматривая подругу. — Привет, Грейс, — наконец немного замедленно говорит она, окидывая девушку по ту сторону экрана взглядом с головы до ног. — Привет. — Ты… мылась? — уточняет очевидную вещь Миранда. — Да, Миранда. Я мылась… — Грейс на мгновение опускает взгляд, а потом снова смотрит в камеру. Такое чувство, что она хотела что-то добавить, но в последний момент передумала. — А костюм откуда? — Принесли. — Грейс прикрывает лицо рукой, потом опять кладёт руку на прут. — Откуда — этого я не знаю. — Я так понимаю, в остальном тоже всё хорошо? — В остальном всё как и было — нормально. — Чувствуется, что разговор не клеится. Обе хотят что-то сказать, спросить, но держат себя в рамках официоза. Короткая пауза. — Я!!! Можно меня поднять?! — это Мико. Миранда, похоже, только рада прервать скованный разговор, — она кивает Грейс и аккуратно сжимает его палец, давая понять, что готова уступить место. — Грейс! — восторженно восклицает Мико, открыто рассматривая девушку на мониторе. — Тебя помыли! И даже переодели!!! Потом японка переводит взгляд непосредственно на объектив камеры. — Эй, хватит прятаться!!! У тебя хороший вкус! И спасибо, что вымыл Грейс! Саундвейв, я тебя люблю! — смеётся Мико. Как там говорят люди? Язык без костей? Это точно про неё. Грейс на несколько секунд застывает, потом переводит взгляд в пол, потом опять на Мико, перехватывает поудобнее руками прутья, и наконец молча растягивает губы в улыбке. — Как тебе обновка? — продолжает Мико, обращаясь уже к Грейс. — Лучше, чем в грязном… — еле слышно отвечает та, а потом более чётко добавляет: — Хорошо, мне понравилось. На экране появляются пятнадцать секунд отсчёта. — Где ты мылась? — Я не знаю… не знаю, где это, — тихо, но довольно чётко отвечает Грейс. — Мико, отсчёт… — Вижу! Не скучай там! Пока! — В ответ кивок головой. Экран гаснет на тройке. Все расходятся: Мико с улыбкой до ушей и за руку с Джеймсом, а Миранда просто отходит и садится на диван. Она о чём-то напряжённо думает. В этот раз за разговором наблюдала Арси — она подходит к Миранде и присаживается рядом на корточки. А Прайм быстрым шагом направляется к Рэтчету. Необходимо решить вопрос с вызволением Грейс. Что бы он не думал о подруге Миранды, но он обещал сделать всё, что можно — это раз, Грейс живой человек… и пока член команды — это два. К тому же время для устранения проблемы на исходе — это три. И у него наконец-то появилась идея, как можно решить эту задачу. Точнее, не у него, а у Смоукскрина. Он ещё в самом начале подошёл к Прайму с предложением взять в плен кого-нибудь из десептиконов и обменять на Грейс. Тогда Оптимусу не показалось это хорошей идеей — слишком большой риск. Взять в плен кого-либо не так-то и просто, а если с первого раза не получится? Скорее всего, второго шанса дано не будет — с Мегатрона станется показательно раздавить человека на камеру. Тем не менее, другого выхода сейчас он не видит. Прайм подходит к медику. — Рэтчет, извини. Я не отвлекаю тебя? — Тот отрывается от монитора и внимательно смотрит на Оптимуса. — Что-то случилось? — Нет… пока нет. Нам надо попытаться решить вопрос с пленником, наше бездействие становится опасным. — Рэтчет кивает, соглашаясь. — Что ты предлагаешь? — Я предлагаю попробовать взять в плен кого-либо из десептиконов. И обменять. — Выражение лица у Рэтчета меняется на изумлённо-недоверчивое. — В плен?! — По тону понятно, что он об этой идее примерно такого же мнения, какого был сам Оптимус почти две недели назад. — Да, Рэтчет. Десептиконы уже забрали как минимум два артефакта. Ты же понимаешь, что история с пленником теоретически может длиться долго: если Мегатрону такой вариант удобен, то он её может держать там хоть годами. Мы не можем себе этого позволить. — Ты прав, Оптимус, — задумавшись буквально на пару секунд, отвечает Рэтчет. — Только как ты собираешься это осуществить? — Вот об этом я и хочу поговорить. Теоретически нужна засада. Но более детально… думаю, надо собрать всю команду и обсудить этот вопрос, возможно, кто-то сможет предложить хорошее решение.