Фанатка

Вскоре после того, как Грейс рванула за Мико, вернулись автоботы… и Мико. Такой подавленной я её не видела ещё никогда. Наверное, впервые за всё время она, ничего не говоря, просто убежала к себе наверх. Услышав, что произошло, за ней проследовал и Джеймс. Я же тихонько опустилась на стул, прикрыла лицо руками, посидела так секунд пятнадцать, а потом подскочила. Очень хочется подойти к Оптимусу, спросить, что он думает. Не убьют ли они её… да и вообще поговорить, но, думаю, ему сейчас не до меня. Постояв немного, сажусь обратно — лучшее, что можно сейчас сделать, это не мешаться под ногами. Прайм оборачивается и говорит, что лучше мне идти спать, так как сделать сейчас ничего нельзя, а для людей сон важен. Если будет что-то новое, то меня разбудят. Приходится ответить, что, во-первых, я сейчас вряд ли усну, только время в кровати тянуться дольше будет, а во-вторых, даже если и усну, то есть все шансы, что мне присниться кошмар. У меня это бывает. Медик тоже сидит, как тень. Я, кстати, вообще впервые вижу, чтобы Рэтчет сидел, а не стоял. Похоже, что он так же как и Мико, винит себя. Мне кажется, что ему почему-то сейчас сложнее всех. Подхожу к нему, усаживаюсь прямо на пол рядом: — Рэтчет, ты не виноват. Ты же не просил её догнать Мико… Рэтчет отмахивается: — Ты не понимаешь! Грейс не первая. — В смысле? — а, точно… у десептиконов побывал Фоулер. — Но Фоулера же спасли. Думаю, и с Грейс будет всё нормально. Я надеюсь… — Да, Фоулера спасли. Потому что смогли засечь Немезиду и попасть на корабль. — Рэтчет качает головой. — Вряд ли в этот раз нам дадут такую возможность… Отец Мико так же погиб*. Тоже побежал её спасать… благо, она его практически не помнит… И, помолчав, добавляет: — Они его просто замучили и придушили. — Теперь мне понятно, почему Мико так отреагировала. — Придушили?! — почему-то «замучили» пролетает мимо моего сознания. — Да. Я не знаю, как. Физических следов удушения не было, но погиб он от удушья. — То есть, тело они вернули? — не знаю, зачем мне это, но я хочу знать. Возможно, мне просто нужно говорить… хоть что-то. — Вернули, — подтверждает Рэтчет. — Эти… эти твари держали в заложниках тело… Нам его показали спустя несколько часов после того, как захватили, он ещё был жив. На следующий день Мегатрон сказал, что сеанс связи будет раз в неделю… Через неделю нам вернули тело. — Когда он реально умер? — Как мы поняли, он умер в течение первых суток, точнее на тот момент сказать было сложно. И просто для того, чтобы выиграть себе время, десептиконы пообещали нам связь раз в неделю. — Понятно… — не знаю, что сказать. Проходит несколько часов. Ни Мико, ни Джеймс так и не появляются. Мне удаётся перекинуться парой слов с Праймом, он честно говорит, что он бы и хотел меня порадовать, но пока нечем. Он только надеется, что десептиконы возьмут Грейс в заложники и учтут предыдущий опыт. А там они с командой что-нибудь придумают. Главное — выиграть хоть какое-то время. — Хорошо, что мы не знаем, где база, — в задумчивости протягиваю я. — К сожалению, это единственный плюс в данной ситуации, — отвечает мне он. — Надеюсь, они ей поверят… «А если не поверят? Успокоил, блин!» — А если не поверят? Что с ней сделают? — Оптимус дёргается, похоже, понимает, что сказал лишнее. — Будем надеяться, что поверят. Мы пытаемся найти корабль десептиконов и постоянно пробуем выйти на связь. Обещаю, что всё сделаю, чтобы она осталась жива. Проходит час или полтора. Смоукскрин и Балкхед ушли в отсек к последнему и что-то там обсуждают, Бамблби и Арси тоже сначала что-то обсуждают с Оптимусом, потом Рэтчет открывает мост и Бамблби уходит. Один. Как я поняла, он хочет попробовать найти Немезиду. Не поняла только, где он собрался её искать. А я, пытаясь скоротать медленно тянущееся время, спрашиваю у Прайма про то, почему десептиконы никогда не пытаются взять в заложники, например, целый город. Он в ответ рассказывает довольно интересные вещи. Оказывается, кое о чём с десептиконами всё же можно договориться. По крайней мере, когда десептиконам самим такие договорённости выгодны. По сути, между фракциями есть договор, что люди должны остаться нейтральной стороной. Достичь этого можно только в том случае, если людям не будет особой нужды защищаться. Нынешние технологии человечества не позволяют с должной эффективностью противостоять трансформерам (по крайней мере, это сложно), но ведь если человечеству дать эти самые соответствующие военные технологии, то ситуация вполне может измениться. Проблема в том, что автоботам передавать какое-либо серьёзное оружие людям тоже небезопасно — нет никаких гарантий, что это оружие не обернётся против них же, а не только против десептиконов. Но другой планеты на сей момент у автоботов нет — им, в случае чего, некуда деваться. — Просто представь, — вклинивается в разговор Арси, — десептиконы нападают на город и раскрывают, что на Земле идёт война между инопланетными видами. Автоботы дают людям оружие, чтобы те смогли защитить себя. Десептиконов мало — людей много, и плюс, за людей будем сражаться мы… Как быстро после возможной победы над десептиконами это оружие обернётся против автоботов? Нас ведь, по сути, тоже… можно объявить своего рода захватчиками. — Думаю, в течение нескольких лет, — отвечаю я. — Верно, — опять берёт слово Оптимус, — поэтому ни мы, ни десептиконы не раскрываем своего присутствия на Земле, не передаем людям энергоновые технологии и оружейные технологии. Человечество, к сожалению, просто не готово ещё к таким подаркам. Я задумываюсь, был ещё какой-то вопрос, который я хотела спросить при случае… А, вспомнила: — Оптимус, а где находится вторая база автоботов, и почему мы с ней не имеем связи? — Вторая база… Вторая база находится в России. Связь с ней есть, но поскольку между русскими и вашей страной, по сути, отношения не намного лучше, чем между нами и десептиконами, то есть определённые договорённости. Одна из них: мы не перемещаемся туда-сюда без крайней необходимости. Бамблби сейчас как раз ушёл на ту базу, так как там есть корабль. Он с Уилджеком попробует найти Немезиду из космоса. — Ого! А почему корабль на той базе, а не на этой? — Потому что они там упали… — мрачно говорит Прайм. — Русские помогли с проблемой… но в обмен на возможность изучить… некоторые вещи. Потом мы договорились с ними о базе. Тем не менее, они не особо нам доверяют. — А корабль… тоже договорились там оставить? — Корабль там удобнее прятать — плотность населения местами крайне низкая… К тому же Уилджек по сути на корабле живёт. — А что вы им передали? Ты же сказал, что вы не передаёте технологии людям. — Да. Военные и энергоновые технологии не передаём, но в данном случае их интересовали материалы, способные выдерживать большие перегрузки и высокие температуры. — Обшивка корабля, что ли? — Оптимус кивает в ответ. — А десептиконы с людьми вообще не сотрудничают? — Нет. Но они зачастую скрываются над Россией. — А-а! Теперь понятно, почему Бамблби туда отправился! — Там на самом деле будет проблематично их выловить. Территория большая, корабль Уилджека можно использовать только для слежки. Напасть на Немезиду не получится, а значит, и маскировку убрать не выйдет. Разве что удастся задать координаты для моста по визуальному наблюдению. — А почему напасть нельзя? — Там… своеобразная политика… Оптимус объясняет, что в России понимают, что запретить десептиконам или автоботам летать над их территорией проблематично, затратно и не очень-то эффективно. Поэтому они решили договориться. Формально над их территорией можно делать что угодно, но при условии отказа от военных действий. У них есть система для визуального отслеживания космического мусора**, при ясной погоде через неё вполне можно вычислить и примерное местонахождение корабля. Ну а драку в небе и подавно можно засечь. У русских довольно много оружия, в том числе и вполне эффективного против космического корабля, находящегося в атмосфере или на не очень высокой орбите. Недавно появился и гиперзвук (как я понимаю, как раз с материалами, выдерживающими высокие температуры, видимо, и были проблемы). Теоретически, у таких ракет может быть даже и ядерный заряд, хотя Оптимус очень сомневается, что подобное могут применить. В общем, над территорией этой страны можно летать, но драки устраивать небезопасно — обещали сбивать… По идее, ракеты можно уничтожить на подлёте, но ракета не одна, а если всё же учитывать и ядерное оружие, то помимо большой площади поражения, оно также здорово сбивает навигацию и связь… В общем, вероятность значительных повреждений корабля как минимум не нулевая, и просто так рисковать никто не хочет. — Полагаю, что у десептиконов, как и у руководителей вашей страны, нет уверенности в адекватности их руководства. — А ты тоже считаешь русских неадекватными? — Нет… — Оптимус ненадолго задумывается. — Не считаю. По крайней мере, у автоботов реальных проблем ни разу не возникало, всегда получалось договориться. — А Уилджек какого мнения? — Уилджеку даже нравится — он считает, что там меньше правил, свободнее. — Странно… — мне непривычно слышать такое мнение, особенно странно слышать про то, что там свободнее. Но Оптимусу я не вижу причин не верить. Оптимус же молчит некоторое время, а я переключаюсь на то, что он сказал про десептиконов и с трудом представляю себе «послушного» Мегатрона. — Хм… И что, Мегатрон даже не попытался никого показательно вразумить? — Конечно, десептиконы могут уничтожить хоть пол страны, не входя в зону поражения, но тогда скрывать наше присутствие на Земле уже не выйдет. Это не в интересах Мегатрона… по крайней мере, на данный момент. Ему гораздо проще и выгоднее использовать эту территорию, как прикрытие. И там, в России, это тоже понимают. Я хмыкаю: — То есть, у них паритет интересов… Знаешь, Оптимус, думаю, Грейс бы сейчас гордилась. Она ведь родилась в России. — Я знаю, — кивает он. Грейс… настроение опять стремиться к нулю, а тревога к бесконечности… Примерно в три часа ночи на терминал поступает вызов. Это десептиконы. К экрану подходит Оптимус, остальные, в том числе и я, собираемся сбоку от терминала так, чтобы, с одной стороны, было видно, но с другой, чтобы не мешать. На экране Мегатрон, а сбоку, судя по всему, Старскрим. Он вытягивает манипулятор, и мы видим, что в его когтистой лапе находится Грейс. Даже отсюда видно, что он её сильно сжал — ей, судя по всему, нечем дышать. Это так погиб отец Мико? Я отворачиваюсь, чтобы не видеть этого, и хватаюсь за Рэтчета. Как ни странно, но самый неприступный бот на базе мне сейчас чуть ли не ближе всех. Вскоре становится понятно, что десептиконы прекрасно осведомлены о всех людях, которые находятся на базе у автоботов. У них есть даже видео с собеседования перед командировкой сюда. Это ещё хорошо, что сведения о базе автоботов ни в каких официальных документах не проходят… Мне становится страшно. Вдруг Оптимус повышает тон: — Мегатрон, у вас сейчас не станет заложника — он же убьёт её! — я оборачиваюсь и вижу, что Грэйс уже не корчится в захвате Старскрима, а болтается безвольной куклой. Как минимум, она без сознания. — Старскрим!!! — прикрикивает на сикера Мегатрон. — Да ничего ей не станется, — отвечает тот, но вроде как ослабляет хватку. У меня текут слёзы, которые я вытираю тыльной стороной ладони. Но смотрю теперь уже до конца. Оптимус требует показывать заложника каждый день, но Мегатрон обещает связь раз в три дня. Собственно, на этом десептиконы отключаются. Я подхожу к дивану и обессиленно на него опускаюсь. Подходит Оптимус и присаживается на корточки рядом: — Миранда, — говорит он, — Грейс жива. Это сейчас главное. Если им нужен заложник, то они не будут её убивать. — Про отца Мико тоже так думали, — отвечаю я. Оптимус отводит взгляд. — Я думаю, это был несчастный случай, — успокаивает он, — вряд ли сейчас такое повторится. — Я надеюсь… — киваю в ответ. Он протягивает манипулятор и слегка касается моих ладоней. Приятно… мне сейчас нужна поддержка. — Миранда, мы пока ничего больше сделать не сможем. Уже почти четыре часа ночи. Я прошу тебя, ради искры, иди поспи, — у меня внутри всё на мгновение замирает. Я встряхиваю головой, отгоняя наваждение. — Хорошо, Оптимус… спасибо тебе. Он встаёт. Я тоже поднимаюсь и плетусь наверх. Наверху на кухне и в коридоре темно. Я не включаю свет и некоторое время стою перед своей дверью, привыкая. Темнота на самом деле не полная: у потолка мигает огонёк пожарной сигнализации, зелёным горит табло аварийного выхода… Глаза быстро привыкают и начинают достаточно хорошо различать очертания окружающих предметов. Прежде чем зайти к себе в комнату, обращаю внимание на то, что дверь в комнату Мико приоткрыта. Надо бы закрыть. Подхожу. В коридоре тишина, из приоткрытой двери тоже не доносится ни звука. Хочу убедиться, что с ней всё в порядке и, прежде чем закрыть, заглядываю внутрь. В комнате на кровати в призрачном оранжеватом свете от работающего ночника без труда угадываются два сплетённых силуэта. Делаю глубокий вдох и, медленно выдыхая, аккуратно шагаю назад, прикрывая дверь. У меня нет сомнений, как Джеймсу удалось успокоить Мико…