***
— Черт бы тебя подрал, Инк, — прошипел глюк, приподнимаясь на локтях, поддерживаемый руками ламии за талию и упавший уже явно не раз, — я ног не чувствую! — Ты дал мне волю для импровизации, я не виноват! — возмущённо пискнул змей, осторожно уложив хныкнувшего глюка обратно на свою грудную клетку, — сильно болит? — А ты, блять, угадай! Уже весьма длительное время Эррор без каких-либо успехов пытался встать, или, хотя бы, сесть, не потревожив ноющие после жаркой ночи пах, ноги и живот. — Сука, рожаю. — Что? Рожаешь?! — Ничего, заткнись! Прошло ещё немного времени, после того как монстр, лежащий на руках ламии спустился вниз к озеру. Инк осторожно попробовал воду и уложил на хорошо прогреваемый солнцем участок мелководья тело любовника, после чего и сам вытянулся подле него. — Так где ребёнок, Эррор? — осторожно спросил змей, за что получил увесистый шлепок по чешуйчатому хвосту, — ну что?! — А ни что, — возмущённо прикрикнул глюк, потирая ладонь о ладонь после шлепка, — не рожаю я, успокойся. Да мне и не с чего рожать! Пошутил я! — Хорошо, хорошо, только не горячись так сильно, — Инк нежно обнял мага за плечи на свой страх и риск и слабо провёл пальцем по яркому укусу на ключице меньшего, — удивляюсь, как ночью ты можешь быть таким милым и сексуальным, а днëм — бестией. — Удивляюсь, как днём ты можешь быть милым и добрым, а ночью быть таким активным, страстным и пошлым. — Ну, той ночью ты был таким же, — уклончиво произнёс змей, осторожно укладывая пассива на свой хвост и начиная осторожно смывать высохшие подтеки спермы с его бёдер, — ты был таким общительным, просто прекрасным. — Ага тоесть сейчас я уродец? — Не перекручивай мои слова! Инк слегка надавил руками одновременно на чешуйки на бёдрах и плечах колдуна, отчего тот подавился стоном, прикрыв рот рукой. Однако, это помогло и маг стал заметно тише. — Получается, моей выносливости не хватает на тебя? — в какой-то момент спросил чернокостный, помогая отмываться и Инку от остатка их греховных дел, — я дважды потерял сознание, даже сейчас хочу спать, а ты, вон, полон сил. — Ну, — замялся с ответом ламия, — думаю, это был наш первый раз, вот мы и с непривычки. Ты в обморок упал, а я увлёкся сильно. — Надеюсь, что в следующий раз ты увлечешься так же сильно, — прикрыв глаза и улыбаясь добавил глюк, лениво откинувшись на подушечку из хвоста, — кстати, с праздником тебя. — Что- Боги, Эррор, тебя невозможно понять, но я буду учиться это делать, — хихикнул змей, — тебя тоже… а что за праздник? — День чистоты, неприкосновенности и любви, — ухмыльнулся скелет, — не про нас, да? — Вообще не про нас, — рассмеялся Инк, обвивая руками талию монстра и оставляя на его скуле лёгкий поцелуй, — ну разве что последнее. Выбравшись на каменный гладкий берег, влюблённые расположились там, растянувшись во всю длину, отдавая усталые тела солнцу на лечение. — Инк, а ты помнишь где жил до того как тебя поймали? — непринуждающе спросил чернокостный, переводя взгляд на любовника, — каким был твой родной край? — Мой родной край? — переспросил хвостатый, прикрывая глаза, — ну… Как объяснить? Перед глазами всплыли те воспоминания, что показал ему Дрим, какие-то далёкие запахи и вкусы. Инк даже не понял, как в какой-то момент начал перечислять их вслух. — Там было много сосен и елей, кедров, разных ягод, — вспоминал змей, — травы было немного, в основном всю землю устилал мягкий мох. Не такой, как здесь, он был гораздо мягче и выше. Ещё было очень много озёр, рыбы и лесной живности. Когда-то я поймал белку. — И Дрим тоже жил там, с тобой? — уточнил скелет, — как же вы попали сюда, оба два? — Он показал мне воспоминания о нас двоих. Это его талант, он может делиться своими осколками памяти, — пояснил ламия, — нас с ним поймали охотники, продали кому-то. После мы переходили из рук в руки, стараясь сбежать и вернуться домой. В итоге Дрим ускользнул на каком-то корабле, а я не смог. Рад, что он не бросил меня. — Такого друга действительно нужно поискать, — улыбнулся глючный, — а у всех ламий бывает свой талант? — Разумеется, — Инк перевернуося на бок, подставляя солнцу влажные от воды рёбра, — Дрим может показывать свои воспоминания и очень много всего помнит, Блу прекрасно понимает животных, его брат, Стретч, может переносить очень высокие температуры. — А ты? — спросил монстр, осторожно прижимаясь спиной к грудной клетке ламии, — какой у тебя талант? — Честно говоря, я не знаю, или забыл, — смутился чернильный, нежно обняв чернокостного, — наверное, я невероятно везучий и счастливый, учитывая данную обстановку. — Или ты настолько же глупый, насколько счастливый, — беззлобно хихикнул глюк, обнимая руку Инка, — и настолько же любимый мной. Пролежали так они недолго: руки радужного затекли, а плечи снова стали ныть, напоминая о себе. — Точно, вот что я забыл сделать, — глюк выбрался из тёплых объятий, осторожно старясь перевернуть тяжёлую тушку на живот, — ляг спиной кверху. Чернильный послушался, даже не пробуя спросить для чего это было нужно. Тёплый камень потихоньку стал отдавать жар прохладной грудине змея, пока на его поясницу осторожно уселся Эррор, стараясь найти такое положение, что бы остистые отростки ламии перестали впиваться в его промежность. Инк хотел уж пошутить про предпочтения чернокостного и размеры, как почувствовал лёгкую хватку на плечах, затем лопатках. Руки мага шустро бегали по больным участкам, несильно надавливая и массируя их. — При рождении детям делают массаж и разминают их, так как они очень долго лежали в одном положении в животах матерей, — пояснил скелет, — вот я и тебя немного разомну, что бы плечи пришли в норму. Не больно? — Абсолютно нет, продолжай, — проурчал змей, окончательно расслабляясь и прикрывая глаза, — спасибо, Эррор.***
Дрим оставил у корней дерева крупный кусок оленины, плотно завёрнутый в ткань и, развернувшись, отправился к себе на территорию. Ночью бродить по лесу не так страшно, ведь многие люди и монстры спят, не желая выбираться из тёплых постелей в прохладный ночной лес. А ведь красиво здесь. Чернеющее небо с редкими сизыми облаками, яркие звезды, устилающие небосвод и роняюшие мягкий серебряный свет на еловые и сосновые иглы, эти вырывающиеся из-под корней дерева стоны глюка. Красота, да и только. — Вот уж не ожидал, что они НАСТОЛЬКО СИЛЬНО привыкли друг к другу, — подумал солнечный, смущённо поглядывая через плечо на сосну, — что ж, их выбор. Не дети малые. Пожалуй, он зайдёт попозже. Вернувшись на свою территорию, змей остановился у ручья, что бы сполоснуть мордашку в прохладной воде, сбить румянец, да и вообще протрезветь после услышанного. — Этот маг, на удивление, горластый. Вроде голос ломается, когда с ним говоришь, а вроде и так красиво стонет, — отметил про себя солнечный, — понятно, почему брат так нацелился на него. За деревьями мелькнул светлый силуэт, заставивший Дрима напрячься, свернувшись кольцами. Охотники? Сбежать он не успеет сейчас, до дома от границы далековато. Ламия втянул носом воздух и выдохнул, бесшумно подкрадываясь к дереву и заглядывая за него снизу. За стволом прятался молодой монстр с корзинкой фруктов и цветов. Алый хвост в ночи казался чёрным и почти сливался с длинными чёрными штанами в темноте. Рёбра были оголены. Он потихоньку начинал выглядывать из-за дерева, надеясь подсмотреть за ламией. Дрим осторожно протянул руку к сапогу монстра и схватил его за щиколотку, заставляя испуганно вскрикнуть и успешно навернуться на ровном месте, упав в ручей всем телом. Ловкости и скорости солнечного вполне хватило, что бы спасти корзинку с подарком, не выронив ни одного заморского персика и не обронив ни лепесточка с подсолнуха. — Ой, Киллер, чего же ты такой неосторожный? — невинно залепетал змей, игриво улыбаясь, — ну вот, придётся тебе остаться сегодня у меня до утра, до деревни очень далеко, а ты мокрый. Простыть можешь. Да и ночь холодная. — Шутки в сторону, Дрим, — серьёзно отозвался убийца, отплевываясь от холодной воды, — вам нужно уходить отсюда. И тебе, и Блу с Папирусом, и Инку с Эррором. Этим двоим в особенности. — О чем ты говоришь?! Что произошло?! Быстро достав полу-монстра из ручья, ламия острожно отставил корзинку, увернулся от брызг капель воды с хвоста скелета. До дома солнечного они шли молча, не нарушая тишины ночного леса. — Найтмер всерьёз вцепился в этого мага, — выдохнул Киллер, оглаживая руками персик в попытке убрать все волоски, так нелюбимые ламией, — он хочет убить Инка и забрать Эррора себе. Найт привлёк к этому заданию нас всех. В том числе и Хоррора. Ты не знаешь его, но он — крупный дикарь. Его контролируют только с помощью еды, напичканой каким-то настоем. Не знаю что за отвар, но с его помощью он кое-как, но слушает Найта. — Боюсь что мы просто не сможем уйти, — испуганно посмотрел на монстра ламия, — от дикаря невозможно спрятаться. Он до конца будет преследовать свою жертву. Я точно знаю это. Никогда не отступит. — Ты уже встречался с дикими? — Да. Я до сих пор знаю одного.