Приручить прирученного.

-Как же жарко… Глюк чувствовал себя нехорошо. Тело словно сдавливало со всех сторон. Он чувствовал как сильные руки держали его, обнимая. Одна за плечи, вторая за талию. Слишком душно, он постоянно ерзает, повторяет это имя. Эррор, Эррор… — Эррор? Эррор! — нежный голос встречает очнувшегося скелета, — хвала небесам, я так испугался! Глюк наконец, открывает глазницы. Весь мир вокруг мутный, словно глюк находится под водой. Давление вдруг спадает, но холоднее не становится, наоборот, телу только жарче. Наконец, маг начинает что-то соображать. Да он его изнасиловал! Эррор оттолкнулся от монстра, упираясь руками в его оголённые рёбра и замер хлопая глазницами. — Хей, хей, тише, все хорошо! — лепечет голос, — ты дома, маг, не бойся… Кости были слишком светлыми, отличались от костей правителя. Руки, обнимавшие чернокостного, были тоньше, а кончики фаланг очень острыми. — Инк? — глюк начал тереть глаза, после чего, наконец, сумел увидеть ламию, — Инк, это ты! Глюк обхватил грудную клетку змея, крепко обняв его и уткнувшись лицом в шею того, чуствуя, как по спине прошлись лëгкие, сильно дрожащие руки, а гибкий сильный хвост обвил ноги. Так же Эррор понял, что вся его одежда на месте и даже не порвана, что является очень большим плюсом. Вот только жар и магия не спадают. Что там сказал Найтмер? Мëд и артишок — сильные афродизиаки, вот откуда это «чудное» желание трогать себя где только можно и нельзя. — Что произошло? — ламия осторожно приподнял лицо мага к себе и слизнул гибким языком остатки слез с его лица, — ты упал посреди комнаты, плакал. Я испугался за тебя. Когда оба пришли в себя и успокоились, глюк отпустил чернильного и заметил что тот смотрит не на него, а куда-то ниже. Чернокостный глянул вниз и тихо ахнул, отвернувшись, начал экстренно застëгивать рубашку, из-за которой была видна грудь, на которую и смотрел наглый змей. Инк же быстро смекнул в чем дело и смущённо отвёл глаза, хоть и не сразу, но затем снова уставился на скелета, тихо приблизившись и сделав глубокий вдох прямо у его шеи, за что получил несильно по макушке и отстранился, возмущённо шипя. — А какого хрена ты меня нюхаешь?! — возмутился в ответ глюк и стих, снова наблюдая на себе дикий взгляд зверя и замечая не послушность собственного тела, — Инк…? Ты снова меня гипнотизируешь? Ламия очень медленно приблизился, смотря глюку в глаза, а затем, аккуратно положив руки на его талию, вытянулся в полный рост, окружив мага кольцами хвоста и начал обнюхивать скелета. Горячие дыхание короткими волнами прошлось по чувствительной, от возбудителя, шее, заставив колдуна шумно выдохнуть и тут же разордеться. Ему было стыдно за свою гиперчувствительность, хотя Инк просто изучал запахи, но в то же время возбуждённый мозг хотел подать голос, но не мог из-за гипноза. Оба обстоятельства очень тревожили и разочаровывали монстра, однако не пугали. Из-за афродизиака Эррор сам хотел слушаться и повиноваться ламии. Только ей, ведь именно Инк чем то заслужил его доверие. Лёгкие обжигающие касания спустились к ключицам, на экто, а руки осторожно сбросили с глюка рубашку. Ноги мага вдруг подкосились, он не мог шевелиться и совсем не был напряжён. К счастью, хвост ламии послужил опорой для обмякшего тела. Чернокостный будто сидел в кресле из мощных колец, где было уютно, прохладно и безопасно. Жар очень медленно но отступал, наконец позволяя рассудку чуть собраться в кучку, пока глючный завороженно наблюдал как змей, чуть-чуть касаясь порой носом нежной плоти, обнюхивает его тело. Инк старался уловить этот странный, прячущийся на красивом теле запах. Странно, но он был смутно знаком чернильному, словно он чувствовал его когда-то давным-давно. Пробежавшись по ключицам, ламия приоткрыл рот и глаза, стараясь поймать тонкую нить чужого горьковатого оттенка среди невесомой сладости и лёгкой горечи Эррора. Чернильный словно в бреду шарил по нежному телу, ища скопления запахов чужака, как вдруг наткнулся на странную картину: на тонких, аккуратных плечах мага явно виднелись лазурные чешуи, как у змеи, или дракона. Они были чуть темнее, чем само экто, но явно были частью его. Ламия решил что бредит, потому осторожно лизнул инородные тела, думая что шершавый горячий язык смахнёт их прочь. Каково же было его удивление, когда сквозь дымку рассеивающегося на чернокостном гипноза он услышал тихий, непроизвольный стон. Первый. Он вырвался нежной птичьей трелью, на секунду приятно оглушив обоих и спрятался, утоп в щелях стен и пола, за полками и тумбочками так же незаметно, как и появился. Чернокостный обильно покрылся румянцем, но не сумел даже отвернуть головы, или сделать что-то ещё. По коже прошлась волна мурашек, которая несколько удивила Инка. Стараясь не терять мысли, чернильный прошёлся вниз по руке, вдыхая нежный аромат Эррора и замер на предплечье. Здесь локтевая и лучевая кости странно срoстались между собой в одну. Да, была разделительная борозда меж ними, но не сквозная. Предплечье состояло почти из одной сросшийся кости, отчего шевелить им было очень больно. Далее Инк спустился к запястьям, принюхался. Горечь усилилась. Она не давала покоя ламии и подталкивала его узнать больше. Вот долгое касание на запястьях, тут, на груди, синеющий след от сильного сжатия пальцев. Урод. На пуговицах тоже его запах, а на животе… Вау, кровь наглеца. А маг то его ранил. Ещё касание на бедре. К счастью и сожалению, это все, что хотел знать Инк об этом монстре. Вот только… Есть ещё и второй. Тонкие руки легли на плотный ремень на поясе, сняв его и начав потихоньку спускать с глюка штаны. Гипноз частично спал, потому он отвернул голову в сторону, стараясь уцепиться пальцами за чешую хвоста змея. Кстати о нём. Инк снова приобрёл сознательность и явно что-то задумал. Он не смотрел теперь на тело мага, просто медленно и осторожно избавлял его от одежды. Эррор почувствовал свободу, когда последняя вещь ушла с его тела и упала на пол. После зверь поднял его на руки и двинулся к лестнице. Она была выломана снизу грубой силой, а на стальных ступенях красовались следы когтей. Эррор перевёл взгляд на руки ламии. Некоторые когти были отломаны и немного кровоточили, а предплечья были усыпаны порцией новых синяков и ссадин. — Что же это получается? Найтмер попытался изнасиловать меня, но у него ничего не вышло: я смог себя телепортировать домой. После — ламия. Он услышал моё присутствие и выломал чёртову лестницу, помог… И теперь несёт меня к себе. Нагим. Скелет чуть смутился абсурдности ситуации, но сил на борьбу или сопротивления не было. Чернильный в любом случае сейчас сильнее мага и может даже убить его. Инк приполз к бассейну и осторожно спустился туда, оставшись на мелководье. Он уложил Эррора в прохладную чистую воду и сбежал на верх, после чего вернулся с пузырьками трав. Маг видел как мелькали в руках зверя листья мать-и-мачехи и цветочки полыни, сосновые ветви и какая-то мазь. Все смешалось в одну целую массу и стало очень осторожно ложиться на усталое тело чародея, омываемое со всех сторон водой и придерживаемое чернильным хвостом. Инк был невероятно нежен при касаниях к горящему телу, внимателен к очень чувствительным чешуйками на плечах, коленках и бёдрах Эррора, в то время, как глюк окончательно отошёл от гипноза, но не двигался, продолжая тонуть в ласке ламии и расслабляться. Его мягко покачивало на воде, а касания ламии, наносившие на нежную плоть мазь для сбивания запаха, усыпляли. — Ты не говорил что ты полукровка, — наконец прервал тишину чернильный, — получается, ты почти как я? — Мама была ламией… Нас всего вышло три брата, — сонно отозвался маг, — и все больше по подобию монстров, в отца. Мать поняла, что в стае нас не примут, потому отдала на воспитание отцу. Я, как и ты, чувствую запахи ярко, но недостаточно, что бы различить запах другой ламии. Он же очень тонкий у нас. — Трудно тебе пришлось, наверное, — вздохнул Инк, осторожно перенося влажную кучку костей к камням, — так кто попытался завладеть тобой? — Найтмер, управленец этой и двух прилежащих деревень, — сознался глюк, тряпичной куклой повиснув в сильных руках зверя, — тот ещё подонок, как оказалось… Слушай, а тебе не тяжело меня таскать вот так вот? — Вовсе нет, ты очень лёгкий. Правда у меня немного болят руки, — змей свернулся кольцами на камнях и уложил в центр пострадавшего, после чего уместился напротив него, поудобнее устроив голову на изгибе хвоста, — а ещё я начал линять, после того как попал к тебе. Ты точно маг, мне становится лучше. Эррор опустил взгляд на животик Инка, заметив что частично кожа слезла и кое-где даже торчала старая. Несколько минут раздумий не прошли даром и скелет потянулся к плоскому животу ламии, осторожно подцепил пальцами мертвую кожу и хотел было убрать её, как его остановила рука Инка. — Ты не знаешь, наверное, но так обычно делают супруги, — улыбнулся змей, — или ты мне этим хочешь сказать что-то, или- — Или я прекрасно знаю многие обычаи ламий, потому что частично ей являюсь, — перебил чернильного маг, — лежи смирно, если я дёрну резко, тебе будет больно. Инк замер, вылупив на глюка глаза и даже чуть покрылся бледным радужным румянцем, после чего хотел было подняться, но Эррор перебросил через чернильный хвост ногу, усевшись на зверя верхом и преспокойно продолжил помогать ему с линькой, осторожно и плавно убирая плëнку. — В мире монстров обычно именно супруги вместе плавают и раздевают друг друга, — фыркнул чернокостный, — грех жаловаться, Инк. Ламия сдался и просто расслабился, отдаваясь чародею над собой и наблюдая за плавными движениями его рук. Старая тусклая кожа легко слезала, уступая место новой, блестящей и яркой. Глюк спускался с каждой минутой все ниже, не забывая снимать чешуи с боков и спинки. Не прошло и десяти минут, как магу понадобились его выдержка и спокойствие, так как линял ламия не только на видных местах. Около тазовых костей, скрытых под чешуёй и плотью, находилась едва заметная щелочка, куда уходила пленка кожи. — Давай там я сам как-нибудь? — скорее настоял чернильный, — зона чувствительная, да и тебе под афродизиаком вредно… Эррор молча кивнул и прошёл руками мимо заветной щелочки, продолжая снимать кожу до тех пор, пока ламия не дрогнул, болезненно зашипев. — Прости прости! — глюк пригладил плëнку назад, оставив на ней руку, — дальше кожа не до конца отстранилась… Лучше оставить, как никак, у тебя первый день линьки. — Это точно. Хорошо хоть что рога быстро спадут и вырастут, — Инк расслабился, накрыв ладонью ручку чернокостного, — так значит… Мы пара? — Нет, — маг ответил, не задумываясь и забрал руку, слез с хвоста змея и направился на второй этаж, по дороге восстановив магией выдранные когтистыми руками стальные планки, — отдыхай. Я сейчас приведу себя в порядок и принесу еды. Ты, наверное, голоден. Зверь остался на месте в том же положении, чуть сжав руку, которой касался мага. Кажется… Он привязался.