Приручить прирученного.

Вылечить рога? Это что, шутка такая? Инк, недоумевая, смотрел на мага, чуть выпрямившись. Ему было очень интересно знать как Эррор спрятал свои запахи, однако дать магу коснуться себя он не решался. Как никак, рога — очень чувствительное место и лечить их наверняка будет болезненно. Ламия колебался ещё пару минут, но после сдался и очень осторожно приблизился к краю, положив голову на камень и покосился на глюка. В глазах читалась та доля недоверия, а так же… мольба. Инк очень надеялся что чернокостный не обманет его и не сделает слишком больно. Он доверился ему на свой страх и риск и даже прикрыл глаза. — Хех, король драмы, — улыбнулся на секунду глюк и осторожно, как бы на пробу, протянул руку к макушке меж рогов зверя, — не бойся, говорил же, что не обижу тебя. Рука мягко опустилась на пространство между рогами и ламия чуть дёрнул хвостом, заскулил, а потом сразу затих, с опаской приоткрыв одну глазницу, а потом и вторую. — Я… Я думал будет больно, — растерялся змей, чуть смутившись своих писков, — продолжай. Глюк приложил много усилий, что бы не засмеяться и легко погладил макушку змея, сообразив, что его косточки вполне схожи с костями мага по плотности и текстуре. Такие же шероховатые, но очень нежные и хрупкие на вид, разве что у ламии они были очень холодными и серыми. В любом случае, второй критерий был поправим. Эррор подсел немного ближе, наклонившись над головой змея и стал рассматривать рог, большая часть которого отсутствовала. Отросток сильно расслоился в корне и наверняка будет жутко больно, если его коснуться. Скорее всего придётся вычищать остатки, или обрезать рог. Второй же казался здоровым, хотя трещина, идущая от кончика до середины, напрягала, не давая магу покоя. Пару ударов и она могла разойтись глубже. Здесь безопаснее будет отрезать рог чуть ниже от конца трещины. А что если не вырастет? Нужен совет профессионала, а пока что стоит укрепить отростки и убрать тупую боль как можно дальше от ламии. Чернокостный поднялся с места, убежал на второй этаж и вернулся назад, активно размешивая что-то в ступке и держа в зубах кусочек твёрдого желтоватого маслянистого вещества. Инк с интересом наблюдал за действиями колдуна, почувствовав надкостницей жар от ступки и заметно напрягся. Когда-то ему вылили на грудную клетку расплавленный воск и это было ужасно больно. Не хотелось бы повторить это. Эррор же разжал челюсти и опустил в ступку странное вещество. Запах воска, смолы и чего-то цветочного ударил в нос чернильного. Стало интересно что собирается сделать с этим скелет. — Ты же не заставишь меня это пить, верно? — чуть нервничая спросил ламия, помахивая кончиком хвоста, — оно горячее и съедобным не пахнет. — Конечно нет, — фыркнул глюк, доставая тонкую палочку из рукава и набирая на её кончик тугую горячую массу, подув на неё немного, дабы чуть остудить, — вот, щас буду кормить, как с ложки. Шутка была воспринята всерьёз и Инк чуть скривился от представления, как липко будет во рту и как долго придётся пить холодную воду, что бы сбить чувствительность ожога. Пока змей представлял свои муки, маг осторожно положил каплю вещества с палочки на тыльную сторону ладони зверя. Тот даже не дрогнул, значит не горячо, а это хорошо. Колдун набрал новую порцию и осторожно обхватил рукой рог с трещиной, выводя из мечтаний чернильного. Теперь Инк чуть вздрогнул телом, но голова и рог остались неподвижны. Стало страшно. Он не видел что происходило у него на макушке, но чувствовал, как тонкая палочка нежно скользит по трещине, заталкивая глубоко в неё клейкое вещество, при этом замазывая её. Прошло немного времени и глюк осторожно огладил отросток рукой, проведя большим пальцем по замазаной трещине. Теперь, когда её края хорошо склеены и природный цемент застывает, ей будет труднее разойтись, что очень даже хорошо. Второй же рог, а точнее — то, что от него осталось, Эррор очень осторожно укрыл ладонями, стараясь не коснуться подвижных осколков рога, уходящих вглубь черепа, и пустил в руки ток магии, начав негромко что-то нашептывать. Ламия почувствовал лёгкий холодок у макушки и неожиданную пропажу тупой, ненавистной боли. Эррор, закончив, убрал руку с головы Инка, а второй осторожно погладил его макушку и после — тоже убрал. — Ты как? Стало легче? — поинтересовался чернокостный, но ответа не услышал, — Инк? Ламия чуть приподнял корпус на руках и посмотрел на глюка. Отчего-то зрачки чуть были сужены и выглядел змей несколько диким. В нём словно погасла та искра сознательности, что немного напугало мага. Он вытянул ноги, немного отполз назад, не прерывая со змеем контакт взглядов и прижал правую руку к грудине. Дыхание немного участилось, душа забилась немного сильнее. Страх. Зверь очень медленно сполз с камня, смотря на мага и часто крутя головой, поворачивая её то на одну сторону, то на вторую. Инк неспешно приближался, после чего вдруг сделал резкий скачок вперёд, оказываясь ровно над поваленными на землю магом, который не успел сделать ничего, кроме как опереться локтем больной руки о землю, поддержав себя. Странно что Инк не держал жертву ни руками, ни хвостом. Змей, наконец, сам перевёл пугающий взгляд с глаз глюка на его руку и вдруг опустился ниже, грудной клеткой лёг на таз мага и очень осторожно ткнулся носом ему в руку, неслышно втянув воздух и прикрыл глаза, затем чуть открыл рот и попробовал запах снова. Возможно глюк мог спрятать свой собственный запах, однако запах своей же магии спрятать он не мог и ламия, наконец, почувствовал его. Магия будто немного горчила на рецепторах, хоть и несла в себе яркие сладкие нотки и каплю какого-то фруктового аромата. Нельзя было назвать этот запах каким-то определённым словом, или же можно, но Инк его не знал. Запах скоро испарился вместе со следами магии и чернильный открыл глаза, как ни в чем ни бывало посмотрев на Эррора. — Ты не сказал как сумел спрятать свой запах, — напомнил ламия, отстранившись от колдуна на метр, — а я все жду. Маг несколько секунд смотрел на змея, а затем медленно улёгся на траву, закрыв глаза рукой и сделал пару глубоких вдохов и выдохов, после убрав руку. — Ты в порядке? — чернильный несколько забеспокоился и наклонился над рукой чернокостного, пытаясь разглядеть под ней его глаза, — ты, что ли, умирать собрался? — Нет, свали в Ад, — пробурчал Эррор, неожиданно щёлкнув пальцем ламию по носу, отчего тот перепугался и шустро отполз подальше, чихнув, — я просто каждый день обтирался отваром из трав и еловых ветвей, вшивал их в вещи. Оттого лесом и пахну. — А зачем? — А это уже второй вопрос. Плюс ко всему, снаружи уже звезды появляются. Пора ложиться спать. Маг сел, неловко двинув больной рукой, отчего та отреагировала острой болью и заставила Эррора приглушенно зашипеть. Ламия чуть испугался злого шипения, но все равно подполз и аккуратно поднял глючного под руки, после чего отпустил, хоть и был готов ловить колдуна. — Спасибо, — выдохнул скелет, легонько потерев левое предплечье, — иди спать и поскорее поправляйся. Ты обычно спишь много? — Не много, — змей явно растерялся такого вопроса, — обычно мы останавливались с торговцами и я спал, пока не приходили они. Эррор немного подумал, а после — кивнул, попутно забрав с камней ступку и палочку. — Если меня вдруг не окажется рядом — не пугайся. Я буду в деревне, — начал заранее пояснять ситуацию скелет, — световой шарик, как проснёшься, просто тронешь рукой. Он начнёт гореть ярче, как солнце. А перед уходом сейчас я его приглушу, будет у тебя своя луна. Ламия запоминал все и порой кивал, провожая к двери глюка, но на этот раз держась чуть ближе к нему. — Как ты там сказал? — вдруг прервал подъём Эррора по лестнице Инк, — спасибо? Спасибо за то что ты… За все, что делаешь. Хоть я и не понимаю зачем. Эррор тепло улыбнулся и, приглушив свет «солнца» погрузил этаж в полумрак, после чего ушёл, сложив за собой лестницу, а ламия послушал как глюк поднялся выше, пошуршал там и затих, после чего лёг у пруда, поближе к «луне», и, опустив в воду руку и кончик хвоста, спокойно уснул, думая об этом необычном маге.