Unspeakably Complicated Circumstances (Невыразимо Сложные Обстоятельства)

Гарри толкнул дверь в третью теплицу в поисках наполовину засохшего Гнойничкового Стручка, который он планировал попытаться оживить. — Привет, Гарри, — девушка со светло-русыми волосами, одетая в странную смесь сафари цвета хаки и костюма Шерлока Холмса, рылась в остатках омелы профессора Спраут. Гарри резко остановился. — Привет… — Луна. Луна Лавгуд. Он узнал это имя ровно настолько, чтобы понять, что люди называли ее Лунатичкой. — Э-э… ты что-то потеряла? — Гарри поставил свою сумку с книгами на скамейку и порылся в ней в поисках учебника по гербологии. Луна покачала головой, ее серьги в форме редьки сверкнули на фоне бледных волос. — Я охочусь на нарглов. Нарглы? Возможно, они не зря называли ее Лунатичкой. — Хорошо. Я… тогда я не буду мешать. Луна утвердительно промычала, а затем бросилась на особенно большую кучу. Голос в голове Гарри, раздражающе похожий на голос Гермионы, напомнил ему следить за своими манерами и не комментировать странное поведение. Он отвернулся, чтобы взять свое растение. Бедняжка выглядел решительно увядшим, но намек на зелень среди высохшего и сморщенного коричневого цвета давал ему надежду, что стручок был едва-едва, но жив. — Кстати, Седрик искал тебя. Гарри подпрыгнул. Луна выскочила из-за внушительного серебристого бука и мечтательно улыбнулась ему. — Сказал, что хочет поговорить с тобой. Гарри надеялся, что слабый зимний свет, проникающий сквозь стекло, был достаточно тусклым, чтобы скрыть его красное как помидор лицо. — Он, э-э, сказал, о чем? Луна покачала головой, протягивая руку, чтобы сорвать особенно большой пучок омелы. — Он сказал, где я могу его найти? — Он сказал, что уже упоминал при тебе о месте встречи и что ты должен помнить, — Луна продолжила поиски, к счастью, не обращая внимания на усиливающийся румянец и нервное беспокойство Гарри. — Ну, он не столько сказал это мне, сколько пробормотал себе под нос, но я полагаю, он не сказал бы этого вслух, если бы не хотел, чтобы кто-нибудь услышал. Сердце Гарри билось в бешеном ритме. В последний раз он разговаривал с Седриком сразу после Святочного бала. Тот остановил его на лестнице и сказал… и сказал, что… — Эй, Луна, — Гарри отложил секатор и повернулся к ней лицом, преисполненный внезапной смесью решимости и трепета. Она прервала свои поиски и обратила на него свои прозрачные голубые глаза. — Да, Гарри? Гарри был поражен приступом гриффиндорской храбрости. На мгновение он задумался, не мог бы он разлить её по бутылкам и сохранить для своей следующей — неизбежной — встречи с Волдемортом. — Если, скажем, к тебе подошел какой-нибудь парень постарше и, ну, он сказал… — Гарри замолчал. Как он мог это объяснить? Однако он предпочел бы объясниться с Луной, нежели с Гермионой, которая будет задавать вопросы, анализировать и хотеть что-то знать, а потом ещё и учителю расскажет. Луна казалась человеком, который просто слушал. Гарри расправил плечи и немного понизил голос, имитируя. Затем он скользнул к Луне, наклонился и добавил заговорщический тон. — Ты знаешь ванну старост на пятом этаже? Она покачала головой. Гарри продолжил. — Это неплохое место для купания. Луна моргнула, глядя на него. — Возьми свое яйцо и… обдумай все в горячей воде. И Гарри отступил назад. Луна еще раз моргнула, глядя на него. Гарри подавил желание закатить глаза. — Луна, если бы к тебе подошел какой-нибудь парень постарше и просто сказал то, что сказал я, что бы ты подумала? — Что я должна окунуть свое золотое яйцо-головоломку в воду в ванной, — сказала она. — Очевидно, это подсказка для турнира. Так разве разрешено? Это не было разрешено, но никто не играл честно, и никто — кроме лучших друзей Гарри — не понимал, что Гарри не хотел этой турнирной чепухи. Он примет любую помощь, которую сможет получить, чтобы остаться в живых. — Ну, нет, не то чтобы, но… — Ты сказал, парень постарше? — что-то предупреждающе яркое блеснуло в голубых глазах Луны. — Если бы этот Людо Бэгмен сказал тебе это, я бы посоветовала рассказать директору. Гарри расстроенно провел рукой по волосам. — Нет, Луна, мистер Бэгмен не пытается заставить меня жульничать… — Я не о жульничестве, Гарри, — тон Луны был очень терпеливым. Она наклонила голову, глядя на него, как любопытная птица, и по выражению ее лица Гарри понял, что пропустил какую-то важную часть речи Луны. — Тогда о чем же? — О заигрывании, конечно, — Луна снова повернулась к омеле. — Ванная старост — всем известное место для рандеву. Гарри и раньше слышал, как Гермиона использовала несколько высокопарных слов, но он не думал, что Луна может заставить такую лексику звучать так скандально. — Людо Бэгмен слишком стар для тебя, — продолжила Луна. Ее голос был мечтательным, но ясность ее слов начинала пугать его. — С другой стороны, если бы Седрик сказал тебе это, это было бы не так уж плохо, не так ли? Теперь он был напуган. Вконец. Тем не менее, было облегчением узнать, что он не совсем неправильно истолковал тот разговор с Седриком. Было меньшим облегчением осознать, что Седрику может нравиться Гарри так же, как ему нравилась Чжоу. Ну, он по крайней мере думал, что ему нравится Чжоу. Он вспомнил слово «рандеву» и то, как неприлично оно звучало. Он мог лишь смутно представить себе, что может произойти в ванной старост между двумя учениками, и обнаружил, что краснеет еще больше. Седрик Диггори был капитаном команды Хаффлпаффа по квиддичу, старостой, старше и гораздо красивее Гарри. Седрик был популярен, и он, безусловно, казался очень порядочным парнем — даже славным. Гарри вспомнил, как Седрик улыбался группе младших девочек из Хаффлпаффа, которым не терпелось встретиться со своим школьным чемпионом. Седрик был более чем славным — он был милым. Гарри же был просто Гарри, растрепанным коротышкой, который носил обноски своего кузена размером с кита, и за ним охотился Темный Лорд. — Почему ты думаешь, что Седрик сказал бы мне что-то подобное? — спросил Гарри. Луна рассмеялась, звук был похож на мягко падающие колокольчики. — Честно говоря, Гарри, половина девочек в этой школе многое бы сделали, чтобы получить подобное приглашение от Седрика, не говоря уже о доброй десятой части мальчиков. Десятая часть? Гарри начал лихорадочно считать в уме и отказался от этой идеи, как только его расчеты привели к Симусу Финнигану. Луна посмотрела на него краем глаза. — Кроме того, ты краснеешь каждый раз, когда кто-то упоминает его, — она сделала паузу, затем добавила: — Ты должен сказать «да». Это может быть хорошо для тебя. Последовавшее за этим молчание было сценой односторонней неловкости. Гарри разинул рот, пока Луна искала омелу. Через несколько минут она немного сдвинула назад свою шляпу-сафари и прикрыла глаза. — Я думаю, что нарглов нужно немного подкупить. Я вернусь с угощением. И она выплыла из оранжереи, такая же мечтательная и лучезарная, как всегда. Гарри смотрел ей вслед и удивлялся, почему люди считают ее сумасшедшей. Она была сумасшедшей, но видела все. Она видела то, что Гарри умудрялся скрывать от Гермионы, которая была той ещё ищейкой, когда ей было любопытно. Гарри вздохнул и повернулся к своему растению, которое выглядело еще более жалким, чем раньше. Он взял ножницы для обрезки и вдруг уронил их себе на ногу, когда дверь теплицы распахнулась. — Кстати, Седрик будет в библиотеке, возглавляя учебную группу первого курса Хаффлпаффа, — Луна подчеркнула свой полезный намек взмахом руки и снова исчезла. Гарри уставился на закрытую дверь и запоздало сказал: — Ой.