Цветная любовь

— Ника, вставай! — сквозь пелену сна, ко мне в голову пробивался голос бабушки, к которой меня занесло в гости, в поисках не то причины жить, не то причины умереть. Второе точно есть. — Ника! — М-м.. — переворачиваясь на спину, я раскрыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. — Обед уже, хватит дрыхнуть, пора на огород. — бабушка, в любимой позе, руки в боки, шумно дышала над кроватью. — Огород? — голос был охрипшим после сна и ночной прогулки, я откашлялась. — Картошка сама себя не посадит. — бросив в меня полотенце, бабушка вышла из комнаты. И зачем я приехала? Смена обстановки, кажется не помогает. Может и рано судить, ведь приехала я только вчера, но желание вскрыться никуда не уходит. Поднимаясь с кровати, я пыталась унять тошноту, проклиная выпитый за ночь алкоголь. Бабушка чем-то гремела на кухне, пока я рыскала в дорожной сумке. Маленькая комната, в которой раньше жил дедушка, навевала приятные воспоминания. Не считая того, что любимый член семьи умер несколько лет назад. Это всё омрачает. На стене белые обои с отблеском фиолетового, фотографии меня, мамы, самого дедушки и, собственно бабушки. Огромный, старый шкаф, всё ещё наполнен его вещами. Односпальная кровать у стены и небольшая тумбочка с дедушкиными книгами, вот и вся комната. Открыв жалюзи на окне, я поморщилась, смотря как сильный ветер качает тонкую сирень под окном. Хотя бы солнце светит. Надев чёрные леггинсы с белыми, широкими полосами и короткий чёрный топ, я кое-как причесала волосы, собрав их в высокий хвост. Никакой двери и я в гостиной. Здесь сделали ремонт, с последнего раза, как я была здесь. Большой, угловой диван бежевого цвета. Стенка из светлого дерева, плазменный телевизор и рабочий стол со стулом. А, ещё в углу стоит гладильная доска. Подойдя к зеркалку на шкафу, я мучительно вздохнула. Абсолютно бледная, с синевой под глазами и впалыми щеками, я совсем не похожа на светловолосого ребёнка с фотографий. Чёрные волосы, до лопаток, требуют нормального ухода и покраски. Кожа на лбу шелушится, какого-то хрена. Белки глаз покраснели. Зелёная радужка, кажется выцвела. Только ресницы остались такими же длинными и густыми как и всегда. Небольшая горбинка на носу, который тоже шелушится. И пухлые губы, потрескавшиеся, некогда розового оттенка, сейчас почти белые. — Выглядишь, как будто тебя высрали, Ника. Кивая самой себе, я пошла на кухню. Бабушка жарила блины, играло радио, на подоконнике растянулась бенгальская кошка. — Завтракать будешь? — Не, я кофе. — включив электрический чайник, я полезла за кружкой, в шкафчик висячий на стене, слишком высоко для моего роста. — Худющая, как смерть, Ника. — Спасиб, ба. — добравшись до кружки, я перешла к другому шкафчику, где находилась банка кофе и сахар. — А, что не так? Приехала вчера, я тебя даже не узнала! Нет бы поесть, с бабушкой поговорить. Переоделась и сбежала к подружайке своей. — Ой, ба, не начинай. — налив кипяток, я села за стол. — Знаешь, Ника, жизнь на одном члене не заканчивается! — Ба! — закатив глаза, я хмыкнула. — Что я не так сказала? Скисла без мужика своего. — Ну всё, завязывай. Махнув рукой, я быстро ретировалась в ванную. По факту она права, от этого не легче. В шестнадцать лет меня угораздило влюбиться в залётного паренька на четыре года старше. В восемнадцать, я вышла замуж. В девятнадцать забеременела. В двадцать один, узнала о том, что мне изменяют. В двадцать два, наконец смогла бросить безнадёжные отношения. Послав к чёрту все лживые обещания. Люди не меняются. Полгода самобичеваний, попыток наладить отношения, ведь, казалось это взаимно и конец. Что-то, а пиздеть мой бывший мастер. Наскоро умывшись, я проверила занята ли бабушка и вышла во двор, захватив куртку. Отойдя подальше от дома, к хозяйственным постройкам, я достала сигареты. Детский сад, но если бабушка узнает, дерьма не оберусь. Полгода топления себя в слезах, алкоголе, антидепрессантах и крови, и вот, я собрала немногочисленное шмотьё и свалила к бабушке в Черновцы. Нахрена? Не знаю, больше было не куда. За время отношений, я растеряла всё, что у меня было включая себя. Осталась только бабушка и подруга из детства, Лера. Потушив окурок Kenta, я пошла к вольеру, где живёт старенький американский буль. Его подарили мне на десять лет, как раз перед тем, как мама вышла замуж и увезла меня с собой в Москву, естественно без собаки. — Привет, малыш. Открыв дверцу, я вошла к огромному псу, который даже весит больше чем я. Хард, хрен знает почему так назвали, радостно прыгнул на меня, вскрикнув, я чуть не упала, успевая ухватиться за железный прут. — Тише, ты, завалимся. — с трудом держа собаку на руках, я покорно принимала его облизывания. — Хоть какая-то радость в жизни есть, заберу тебя с собой. Главное решить куда. Жить-то мне не где. Мама умерла. Отчим тоже. Его дом достался его родному сыну. Возвращаться в квартиру, где я жила замужней женщиной, я не собираюсь. А больше вариантов нет. Не законченное образование, потерянная работа танцовщицы и всё. Больше у меня ничего нет. Бросив куртку на землю, я сидела на ней, продолжая обниматься с собакой, только через какое-то время поняла, что уже во всю реву. — Так и знала, что ты здесь. — услышав голос Леры, я вымученно улыбнулась. — Эй, ты чего? — рядом со мной села русоволосая девушка, чуть ниже меня ростом. Голубые глаза пристально, взволнованно смотрели на меня, уголки пухлых губ были опущены. — Да просто. Подумала, что делать дальше. — уткнувшись носом в шею четвероногого друга, я вздохнула. — Только не говори, что опять подумала, как же ты без него, бедная. — Вроде того. Мне даже жить не где и не на что. — Пока ты здесь, успокоишься и всё решится. Главное не возвращаться назад. — Угу. — ещё на мне весит гора долгов. — Ты чего пришла? — Лера живёт через дорогу от бабушки, не в силах съехать от спивающихся родителей из-за двухлетнего брата. — Какие планы? — Сажать картошку. — Серьёзно? — Лера фыркнула, засмеявшись. — Ладно, вечером сходим куда-нибудь? — Есть варианты? — Ну, не особо конечно, здесь вам не Москва, но что-нибудь придумаем. — Хорошо, я напишу, как буду свободна. — Договорились. Всё будет хорошо. Молодость всё прощает. Поцеловав меня в щёку, Лера ещё раз улыбнулась и поднявшись, пошла на выход со двора. Услышав хлопок входной двери, я поцеловала собаку и вышла, закрывая вольер. — Ника, обуйся нормально. — бабушка показала на мои лёгкие кеды. — И выходи. — Ладно, что делать-то надо будет? — Копать, быстрее. С недовольным видом, бабушка скрылась за поворотом огромного двора. Закатив глаза, я вернулась в дом, где быстро выпила остывший кофе и достала себе чёрные ботинки. Купила я их ещё в свои семнадцать, и они мне разонравились. Так и стояли у бабушки в шкафу, новые пятилетние ботинки. Массивная подошва была крепкой, надеюсь удастся не покалечить ноги. С чего эта престарелая женщина вообще решила, что я умею копать? Отряхнув куртку, тоже довольно старую, но новую, я надела её, выходя из дома. Споткнулась на крыльце, от чего прикусила язык и, тихо матерясь, добрела до огорода. Нереально огромный участок. Бабушка помешана на своей посадке всяких овощей и фруктов. Десятки деревьев, каких-то кустов, ещё не распустившихся. Судя по виду земли в некоторых местах уже что-то посажено. Бабушка бесконечно бурчала, что уже конец марта и давно пора посадить картошку, если бы не морозы, я топталась на месте, переодически угукая ей в ответ. — Здесь. — бабушка провела полосу, по которой нужно копать. — А много? — беря у неё лопату, я вздохнула. — Сегодня, хотя бы ведер пять. — бросив взгляд на десятилитровое ведро с горкой наполненное картофелем, я представила, как под конец буду лежать там же где и она, под землей. — Копай, я буду сыпать удобрение и выкладывать картошку. — Пиздец. — это я буркнула себе под нос. — Что? — Ничего, убить меня хочешь. — Физический труд помогает разобраться в мыслях, тем более ты выносливая и сильная девочка. Была когда-то. К счастью, я быстро поняла принцип копания и вошла в быстрый ритм. Не знаю в каких мыслях, я должна была разобраться, в голове была пустота. Только одинаковые движения. Боль в пальцах рук, пояснице и тянущее ощущение под лопатками. Кто-то рискует завтра не встать. Бабушка говорила безостановочно. Жалобы на здоровье, соседских собак и котов, какого-то алкаша с улицы, очередь в больницу, рост цен и подобная хрень. Только когда я совсем перестала разгибаться, солнце перешло на другую сторону неба, нещадно паля моё вспотевшее тело и была посажена половина нужного, бабушка объявила передышку. Моя куртка уже давно валяется на на земле, усевшись на неё, я взяла у бабушки бутылку холодной воды с лимоном. — Тёть Валь, здравствуйте. — обернувшись к соседнему участку, я прищурилась от солнца, видя светловолосую женщину. — Леночка, привет. — бабушка, к моему не реальному удивлению, улыбнулась, обычно соседей слали на три весёлых. — У вас помощница появилась. — женщина тоже улыбнулась, качнув головой, я отвернулась, принимаясь пить. — Внучка моя Ника. — бабушка ушла к забору, удостоив меня тишины, вместо никчемной болтовни. Выпив пол-литра воды, я сняла резинку с мокрых волос, сразу пытаясь собрать их в более приличный хвост. Достав телефон, я по привычке проверила время последнего входа в сеть своего мужа, мы ещё не развелись, да, и заявления не подавали. Прочитала сообщения от него же и убрала телефон. Почему после тысяч раз когда тебя обманули, всё равно хочется поверить человеку? Даже заранее зная, что это всё очередное враньё. — Приятная женщина. — надо мной тенью нависла бабушка. — М-м. Там же бабка жила, как её? — Лида, её дети забрали. Дом продали, вот Лене и мужу её. Они в соседнем районе жили, потом дети уехали, в Москву кстати тоже, и они сюда переехали. — Ясно. — было бы интересно... — Сегодня приедут, говорит, навестить. Старший уже в Киеве живёт, часто здесь бывает, хороший мальчик... — Ба, мне насрать. — поднявшись, я захрустела всеми суставами своего тела. — Копаем или я в душ иду. — Копай! Обидившись, бабушка пошла за очередным ведром, я продолжила своё прекрасное занятие, затянувшееся ещё на несколько часов, после которых, я ещё час провела в ванной. Бабушке всё ни почем, она осталась убирать во дворе. Но именно она вытащила меня из ванной, своими криками. — Что такое? — выйдя к ней в шортах и лифчике, с полотенцем на плечах, я заметила, что она очень взволнованна. — Хард сбежал, ты не закрыла вольер! — Блять. Хватая кожанную куртку, на этот раз приличную, я быстро влезла в кеды и выскочила на улицу. Во-первых, он очень агрессивен к чужим. Принимает только меня. Бабушку, Леру и некоторых, уже умерших родственников, мог под пустить, но никогда не дал бы себя тронуть. Во-вторых, это огромная собака с жуткой пастью, которая спокойно откусит кому-нибудь голову. Бабушка крикнула что-то про огород, туда я и побежала, надевая куртку. Мои опасения подтвердились, когда я увидела пса, легко перепрыгивающего невысокий забор-сетку. — Хард, малыш, стой! — спотыксясь на свеже копанной земле, я бежала к забору, заметив меня, пёс, всю жизнь сидящий в вольере, лишь изредка гуляющих на поводке, со мной, чувствуя волю, убежал быстрой рысью. — Сука! Перепрыгнув через забор, я поцарапала бедро, судя по ощущениям сильно. Не заморачиваясь, что это чужой двор и абсолютно не знакомые люди, я бежала за своей собакой. Я нашла его что-то жующим у дома, стала тихо красться, чтобы поймать, но в этот момент открылась калитка. Хард рыкнув бросился туда, я крича ему вслед, бежала следом. Увидев темноволосого мужчину с маленькой девочкой на руках и молодого блондина, я мысленно похоронила их всех. Хард рычал, готовясь к прыжку, но я сделала это первой, падая всем телом на собаку в полёте. По телу разлилась жгучая боль, Хард легко сбросил меня, но позволил держать за ошейник. За мужчинами появилась бабушка. — Господи, Ника! — бабушка заметно оживилась от облегчения. — Игорь, извини за вторжение, собаку не закрыли. — старший мужчина нервно засмеялся. — Блять. — держа собаку, я с трудом поднялась на ноги. — До свидания. Видя кровь на руках, ногах, кажется по всему телу, я потянула Харда за собой, на выход. Он не сопротивлялся, хоть и рычал на людей. У себя во дворе, я слышала как бабушка жалуется, что я плохо закрыла вольер. Что ж, на этот раз, я всё проверила, прочно закрыв обиженную собаку. В доме, я убедилась, что царапина на бедре глубокая. У меня счесаны колени, правая рука от локтя до кисти, левая ладонь и левое плечо. И ещё я очень грязная. В пыли. И, блять, в лифчике. Спасибо, не слетел. Нервно усмехнувшись, я вспомнила, как в четырнадцать лет упала с мотоцикла. Счесала оба колена, оба локтя, плечо, бок и пол лица. М-да, всё не так плохо. Тогда пришлось месяц ходить с фингалом, коркой на всю щёку и ополовиненной бровью. Быстро смыв с себя кровь и пыль, я нашла мазь и антисептик. Идти куда-то совершенно не хотелось. Даже с Лерой, которая всегда умела поднять мне настроение. Одевшись в светлые джинсы и чёрную толстовку с принтом дракона, я нашла сумку с моим старым барахлом. Среди кучи различных вещей, я выбрала альбом и коробочку мелков сангины. Я очень увлекающийся человек, поэтому за двадцать два года научилась многому. Рисованию в том числе. Мелками, карандашами, краской, даже баллончиком. Давно не практиковалась, конечно, но раньше это занятие успокаивало. Попробовать можно. Бабушка куда-то пропала, а я вышла на улицу. Вечер выдался тёплым, а свежий воздух не помешает. Усевшись на лавочке у разделительного забора, закинув на неё ноги, я положила альбом на ноги, долгое время смотря в пустой лист, после выпадая из реальности от первых, не уверенных штрихов. Когда последний мелок стёрся, пачкая болящие пальцы, а солнце почти село, освещая улицу розоватым цветом, я глубоко вздохнула. На листе, детально прорисована улица на которой я выросла. Бабушкин дом, сирень под окном. Лерин дом и две огромных вишни рядом, их уже нет. Даже дом старушки соседки, которая переехала и берёза у её калитки, которой кстати тоже уже нет. — А ты не только эффектно появляться умеешь? — вздрогнув, я подняла голову, видя улыбающегося блондина у самого забора. — У меня много талантов, например ломать нос любопытным соседям. — закрыв альбом, я встала. — А ещё ты очень добрая, да? — забор между нами едва доходил мне до плеча, а ему еле до груди. — Естественно. — усмехнувшись, я принялась собрать остатки мелков в пустую коробочку. — Я, между прочим, тебе сегодня жизнь спасла. — Да? Пёсик был очень милым. — О, ну, в следующий раз не буду калечиться, скажешь ему при встрече. Если успеешь. — подмигнув блондину, я пошла к дому. — Подожди! — Ну, что? — я остановилась, но оборачиваться не стала, потому что на лице застыла дебильная улыбка. — Вид сзади тоже заслуживает звания таланта. — За то твоё умение производить первое впечатление – нет. Свернув за угол, я остановилась, вздыхая. Порисовала, блин, что-то мне подсказывает, что поездочка станет ещё веселее.