Всё меняется, и мы меняемся вместе со всем

      Атмосфера Вилледора резко отличалась от той, что царила в здании ВГМ. Тут не было никакой беготни, здесь нельзя было встретить тех суровых занятых лиц, которыми кишит компания, и нет в этом месте того самого отвратительного лабораторного запаха, ненавистного для Эйдена. Продвигаясь к закусочной, парень замечал все больше тех, кто еле шел с бутылкой в руках или кто просто стоял у Рыбьего глаза… с бутылкой алкоголя. Впрочем, осуждать их за это точно нельзя: разве люди, живущие в эпицентре зомби-апокалипсиса и потерявшие абсолютно все в своей жизни, не могут позволить себе забыться, утонув в алкоголе? Конечно, могут, и даже несмотря на то, что Эйден точно избрал бы иной путь, он не хотел их упрекать за потерю надежды.       Сейчас было начало лета, но по внешней обстановке можно было бы подумать, что наступила глубокая осень. Прохладный ветер мерзко щекотал кожу под курткой, черные, словно дым, тучи не давали возможность солнцу пробраться наружу, деревья все никак не могут показаться во всей своей красе, продолжая стоять практически голыми — лишь редкие, желтые листья доказывают, что эти деревья все еще не погибли. Но даже со всей этой довольно мрачной картинкой Вилледор — за пределами комплекса ВГМ — казался настоящим городом. Да, конечно, здесь воняет зараженными, воняет химикатами и бухлом, но все же было еще что-то такое, что притягивало будто каждого, кто приходил в этот город. Может быть, такое — это закусочная? Или вся в целом архитектура Вилледора? Или его трагичная история? Нет, что-то такое — это, конечно же, люди.       Когда Колдуэлл наконец вошел внутрь Рыбьего глаза, ему вдруг стало как-то тепло на душе. Тут все были вместе, не так, как в ВГМ, где каждый выполняет то, что ему положено начальником. Здесь ни у кого нет собственных целей, а есть лишь одна общая — защитить себя и друг друга. И пускай они выполняют эту цель, распивая пиво в закусочных. Главное, что они не перестают быть одним целым.       Очнувшись от странного, как-то неожиданно нахлынувшего патриотизма, Эйден подошел к барной стойке и вновь осмотрелся. Примерно в это время его здесь должен был встретить Хакон, но почему-то его не было. Может, Колдуэлл просто слишком наивен, и ему не стоило доверять незнакомцу, к тому же еще и пленнику, который просто-напросто хотел выбраться? — Придурок… — Вот, что думал о себе сын Вальца, убедившись в том, что все еще принимает неправильные решения, впрочем, как и всю жизнь.       Решив не отличаться от остальных, юноша попросил бармена «налить ему стаканчик» и вылил в свое горло содержимое, которое неприятно жгло глотку и желудок, но приятно щекотало где-то в разуме. — И обеспечьте им отдых наконец! — послышалось совсем рядом, и голубоглазый неспешно обернул голову в сторону доносившегося голоса. Это был Хакон. Значит, все-таки не обманул. — Где этот чертов пилигрим?.. — Почти там же, где и чертов ночной бегун, — угрюмо произнес Эйден, обратив на себя внимание того, кого назвал. Командир фракции взглянул на него и усмехнулся, вскоре подойдя к нему. — Ты приказал обеспечить отдых своим людям? — Да, они подустали, будучи пару деньков в плену у ВГМ, — спокойно говорил Хакон, которого совершенно не смущал тот факт, что говорит он именно с одним из тех, кто состоит в компании его главного врага. — Хорошо, что даже среди тех ебаных ублюдков нашелся адекватный человек, сумевший понять, что Ночные бегуны гораздо полезнее и нужнее, чем вся ВГМ.       Эйден лишь покивал головой. Он ясно понял, что своими словами Хакон не проявляет банальную вежливость, а пытается давить на него, хочет проверить, насколько его новый знакомый устойчив к подобным проверкам. Но Колдуэлл прекрасно понимает, что свою личность раскрывать он в Вилледоре точно не должен, иначе начнутся серьезные проблемы, которые он бы хотел избежать, поэтому сохранял прежнее, хладнокровное и уверенное выражение лица. — Чтобы закрепить наше знакомство, нужно немного выпить, — облокотившись о стойку, улыбнулся ночной бегун, и Колдуэлл с отвращением поморщился, заметив, насколько эта улыбка ехидна и иронична. — Я уже выпил, — твердо отказался от совместной выпивки младший, одним жестом своей ладони давая ясно понять, что не желает разделять с мужчиной участь алкаша. — Ты слишком трезв для того, кто якобы уже выпил, — снова усмехнулся Хакон и услышал глубокий вздох со стороны своего собеседника. — А что? Приучайся к нашим порядкам.       Эйден посмотрел на этого человека с таким укором, что тот сам подумал, что немного переборщил, а поэтому отложил идею выпить на потом. — Я пришел не для того, чтобы нажираться в хлам, — нахмурился парень, принимая самый что ни на есть серьезный вид, который, однако, лишь забавлял наглеца, стоявшего рядом. — Нам надо многое обсудить и тебе нужно многое мне показать. — С радостью, сэр, — быстро кивнул кареглазый, едва поморщившись от боли, когда его случайно толкнули в плечо прохожие — должно быть, у него там какое-то ранение. — Но, чтобы выполнить свое обещание, я должен сперва убедиться еще раз, что ты — именно тот, на кого можно положиться. — Эйден вопросительно вскинул бровь. — В нашей городской больнице осталось много лекарств, которые нам всем как никак нужны сейчас. Я бы пошел со своим отрядом, да только все они неважно себя чувствуют, а идти в одиночку мне, действительно, скучно. Ты составишь мне компанию?       Колдуэлл порой изумляется людьми, которые так быстро могут адаптироваться с теми, кого они совсем не знают. Ему все это кажется неправильным, для него такая легкомысленность неприемлема, однако он также понимает, что все это не его дело и что лезть в это самое дело он и не должен, поэтому просто соглашается на чужое предложение и уверенно выходит из Рыбьего глаза вместе со своим спутником.       Их провожала не одна пара глаз: очень многие прямо, не стесняясь наблюдали за незнакомцем, который так бесцеремонно зашел в их закусочную и с которым так спокойно ушел командир Ночных бегунов. Конечно, народ, включая в себя весьма и весьма импульсивных личностей, недоволен тем, что от него что-то скрывают, однако жителей, находящихся в состоянии алкогольного опьянения, видимо, пока что совершенно не заботит тот факт, что на своих территориях появился какой-то чужак. К тому же, до тех пор, пока с этим чужаком ходит Хакон, который точно защитит и сможет спастись в случае чего, никаких опасных ситуаций быть не должно. Вот поэтому простые люди и спокойны сейчас.       Несмотря на то, что Хакон казался измотанным и до смерти уставшим, шагал он бодро, словно тех тяжелых и неудачных двух дней, проведенных в заточении, и не было. Это, в основном, говорило о том, что ночной бегун физически хорош собой и, действительно, заслуживает того, чтобы числиться среди тех самых Ночных бегунов. Пока что Эйден не проникся тем чувством восхищения к людям этой фракции так, как жители Вилледора, но, смотря на одного из их командиров, он понимал, что полюбить их за преданность, патриотизм и храбрость представляется очень даже возможным. Ведь в детстве каждый мальчик хотел стать таким же, как «Ночные бегуны», которые всем помогают, всех защищают и которых все любят и хвалят. Стремление к героизму тогда было присуще каждому, и воспоминания о собственных мечтах стать героем заставляют улыбаться. И вот сейчас перед пилигримом идет Хакон — тот самый великий герой, который представляется сейчас детям в их детских снах и в их детском воображении. Это человек, которым гордятся, человек, которого любят и любят по-своему: кто-то — как отца, а кто-то — как сына. Это человек, который является одним из кирпичиков, составляющих непроходимую оборону всего Вилледора… И это человек, который ведет себя крайне развязно, насмешливо и эгоистично. Может ли быть такой человек героем для младших поколений? Конечно, нет, но мальчишки все равно видят в нем своего кумира, закрывая глаза на его характер.       Однако имеет ли право Эйден осуждать Хакона? Ответ снова очевиден и снова отрицателен. Юноша его толком не знает и поэтому не может быть уверен в том, что Хакон — именно такой человек, каким показался на первый взгляд. И вообще не стоит думать о том, кто он такой, ведь Колдуэлл все еще втайне надеется, что все проблемы, связанные с ВГМ и жителями Вилледора, не настолько серьезные, чтобы браться за их решение слишком основательно. — Хочешь, я тебе экскурсию проведу? — в какой уже раз усмехнулся ночной бегун, обернувшись и заметив, что лицо парня практически никогда не меняется. — Или тебе наш городок не по нраву? — Бывали города и получше, — угрюмо вздохнул Эйден, осмотревшись вокруг. Да уж, действительно… раньше и времена были получше. — Да, в этом ты определенно прав, — сжав губы в тонкую полоску, покивал головой Хакон и опустил взгляд, поравнявшись со спутником. Больше в его голосе не слышалось той усмешки, что была прежде, и все, скорее всего, лишь потому, что было уже не до смеха.       Иногда случаются моменты, когда даже тех, кто старается быть всегда на позитиве, настигает отчаяние. В былые времена это отчаяние было лишь личной проблемой, но теперь, когда весь мир обречен на погибель, эта безнадежность стала общей бедой. Именно поэтому Ночные бегуны и существуют: они нужны, чтобы облегчать страдания от тех самых проблем. — А ты много где побывал? — явно желая поскорее уйти от той ужасной темы, на которую они завернули, спросил командир и услышал громкий вздох со стороны. — Ты устал? — О, а вот и прежняя усмешка. — Можем отдохнуть, мы ведь уже аж шесть минут идем. — Да, я устал, но устал от твоей болтовни, — состроив недовольно-саркастичное выражение, откровенно заявил Эйден, и Хакон широко улыбнулся. — Просто войди в мое положение, — не меняя мимики лица, начал довольный чужой реакцией мужчина. — Я наконец-то встретил того, кому еще не промыл все мозги. Ты не представляешь, какое удовольствие мне приносит тот факт, что я кому-то действую на нервы.       Колдуэлл не смог не улыбнуться после таких речей и особенно после того, как Хакон рассмеялся своим хрипловатым, негромким, но, как казалось, искренним смехом. Да, с этим человеком будет непросто, но, по крайней мере, весело. — Особенно мне нравится раздражать тех, кто является по сути моим противником, — резко изменившись в голосе, добавил кареглазый, и пилигрим сразу же напрягся, схватившись ладонью за краешек своих глеф. Хакон не спеша остановился и посмотрел на младшего совершенно без эмоций, из-за чего тот напрягся еще сильнее. — Я не буду с тобой драться, пока не проверю, насколько ты хорош в бою. — Он мягко улыбнулся, явно не желая нагнетать сейчас обстановку, и Колдуэлл, действительно, немного расслабился. — Как бы там ни было ты пока что не кажешься таким же сраным ВГМ-шником, как остальные из твоей компашки. А меня никогда не обманывало мое чутье, так что, пожалуйста, оправдай мои ожидания. — Оправдаю, если ты сделаешь все то, что обещал, — спокойно и холодно ответил Эйден, продолжив ход и принявшись снова смотреть на окрестности. — А ты деловой парень, — усмехнулся (в какой уже раз?) Хакон и поравнялся с пилигримом, уходя все глубже и глубже в старинный город Вилледор.