Blood

      Существует так много вещей, которые человек способен выдержать до тех пор, пока окончательно не сломается. Столь великое множество того, что замышляется против него и формирует процесс мнимого доверия. До тех пор, пока этого не становится слишком много.       Бамби дал ей немного успокоительных таблеток для того, что бы «подавить приступы истерии». За всё время своего пребывания в разрушенном ментальном убежище, Алиса очень часто сталкивалась с подобными театрально-постановочными моментами по мере того, как само убежище становилось всё более и более испорченным. Но оно оставалось всё ещё неподатливым, упрямым и ожесточённым. Таким же, как и она сама. Но это не представляло никакой трудности. Никакой трудности. Ведь это было тем, что его спровоцировало. В конце концов, это было то, что привело в движение всё это.       Алиса находилась в безнадёжном положении. Бамби не сумел уничтожить её воспоминания, но смог разрушить её саму. Запереть то немногое, что осталось от её здравомыслия вместе с этими тоскливыми воспоминаниями, которыми она очень, очень, очень дорожила.       Алиса находилась в безнадёжном положении. У неё не было покупателя. О, нет. Какое-то время, она была его личным любимым проектом, и, в конечном итоге, все его усилия, все разочарования и ярость были вознаграждены.       Девушка была растеряна. Слово, которое мужчина так жаждал услышать, одно короткое и простое слово, доведённое до совершенства подобным не-сопротивлением. В конечном счёте, доведённое до совершенства этой ноткой беспомощности:       - Доктор…       О, Бамби ощутил, как внутри него зашевелился монстр в предвкушении того, что бы окончательно, окончательно стать свободным и наконец утолить все свои потребности.       - Наконец-то ты моя, Алиса.       Мужчина толкнул её на постель. Алиса сопротивлялась. О, она сопротивлялась именно так, как он и представлял. Так, как он хотел, что бы она сопротивлялась ему. Но физически Алиса была столь же бессильной, какой должна была быть внутри своего сознания. Бамби накрыл её своим телом. То, как девушка кричала, было музыкой для его ушей, и он упивался ею. Он получал удовольствие от того, как крики переходили в стоны, вздохи и прерывистое дыхание, когда его руки обвились вокруг её шеи, удерживая свой маленький взращённый кусочек безумия между ладонями, в то время как она погружалась в себя.       - Да, иди в свою жалкую Страну Чудес, Алиса – тихо прошептал он, слегка ослабляя давление, что бы снова заставить эти зелёные глаза сосредоточиться, вновь взглянуть на него с вожделением.       - Это был ты... Всё это время, это был ты.              - Тшш…ох, Алиса – вздохнул Бамби - Что хорошего хоть одно из этих воспоминаний когда-нибудь сделало для тебя? Сейчас, ты можешь остаться в них, если они для тебя так важны.       Мужчина сильнее прижался к ней, в то время как его руки опустились вниз. Он шептал о своих желаниях, которые ранее оканчивались крушением надежд. Желаниях, которые становились агрессивнее и возрастающая сила которых проявлялась в более грубых нотках голоса по мере того, как внутренний монстр всё больше злился от столь долгого ожидания, и поэтому всё сильнее стремился получить от девушки то, что он хотел. Одной рукой Бамби снова сдавил её шею, в то время как другой справлялся с поясом, как вдруг его запястье сжала рука.       Раздражённо скрипнув зубами от её упорства, Бамби взглянул на Алису, но не увидел её. Не было впалых щёк и тёмных кругов под этими зелёными, порочными глазами, но была кровь. Кровь шла из глаз, больше не зелёно-белых, уже не притворяющихся, что они не охвачены желанием, но красных, злых, опасных и внушающих ужас. Кровь струилась из уголков губ и стекала по волосам, очерчивая линии на её мертвенно-белой коже. Алиса была очень бледной, весьма болезненно бледной. Но не была мертва, не была напугана, не была ранена. Не так, как должна была быть. Ледяной ужас охватил Бамби за секунду до того, как Алиса открыла рот. И она закричала. Громко, устрашающе, абсолютно нереально.       Кровь фонтаном хлынула из простыни, врезаясь в стены с отвратительным влажным звуком. С абсолютной безжалостностью багровый всплеск оттолкнул Бамби назад, но по каким-то причинам он не слетел с кровати. Удар был настолько сильным, что он даже не мог дышать. Лёгкие горели от того, как что-то невидимое сдавило его рёбра. Мужчина хватал ртом воздух, едва осознавая тот факт, что непонятно каким образом он почему-то всё ещё стоял на коленях. Испытывая страх и недоумение от того, что только что произошло перед ним, Бамби неистовым взглядом пробежался по всему пространству, по всем этим пятнам крови. Что эта стерва Алиса с ним сделала, накачала его наркотиками?! Что это, чёрт возьми, были за галлюцинации и разложившееся искажение? Она заразила его своим проклятым безумием словно болезнью, словно сама была чёртовой болезнью?! Была ли эта та самая покоробившаяся Страна Чудес, которую она видела? Но как он мог видеть её? Как что-нибудь из этого могло быть реальным? Эта сучка накачала его наркотиками! Здесь не могло быть крови, в этом не было никакого смысла. Откуда ей было взяться?       Но кровь чувствовалась абсолютно реально. Бамби мог видеть, как кровь намочила под ними простыни, слышать, как она капала на пол со стен и кровати. Чувствовать, какой тёплой и свежей она была на его коленях, как пропитала его рубашку, увлажнив кожу, как ощущался её привкус во рту. Зловоние было омерзительным и невыносимым. Оно вынуждало его закрывать рот и задыхаться, поскольку лёгким не хватало воздуха. Этого не могло быть в действительности, но...       Алиса поднялась. Бамби всё ещё нависал над нею, упираясь коленями по обе стороны от её ног, но сейчас она встретилась с ним лицом к лицу, и он больше не чувствовал своей власти. Мужчина стиснул зубы скорее рефлекторно, нежели по причине раздражения. И не разжал их даже тогда, когда увидел её волосы, развевающиеся вокруг головы. Чёрные, но в одинаковой степени серые и белые, словно изменился сам воздух, что стал более тяжёлым и светлым. Словно сейчас Алиса господствовала в этой комнате. Её испачканные пятнами крови зубы так же были сжаты, и она с жестокой злобой выкрутила свою руку.       Что-то вместе с этим перевернулось внутри него самого.       Бамби никогда не чувствовал боли – он и не мог чувствовать, потому что не существовало ничего похожего на это ощущенье. Опустив голову, он увидел...       Он точно так же был в крови, забрызгавшей его этим невероятным всплеском, стирая границу между тем, где была его собственная кровь, а где – нет. Но на него был направлен нож. Заблестев, лезвие глубоко вонзилось ему в живот.       Нет, это не может происходить на самом деле.       Что-то подсказывало ему, что может.       Бамби вновь взглянул на Алису, теперь уже монстра, который его больше не боялся. Его собственный монстр дрожал от боли, но не мог пошевелиться, не имел возможности вздохнуть.       Это не может быть реально.       Алиса была ненормальной. Она выдумала свой внутренний мир, что бы справиться со своей личной травмой и своим собственным безумием, которое всегда, с самого начала, было заключено в ней. Девушка страдала галлюцинациями, она сбежала в искажённое пространство, что было создано её безумием, где разум сохранил воспоминания, которые она должна была отпустить. Это было бы идеальным способом довести её здравомыслие до самого крайнего предела. Это был эскапизм.       Алиса в ярости скрипнула зубами, из её глаз начала капать кровь. Но это были не слёзы, а кричащая ненависть.       Это... это не эскапизм. Это реальность.       Алиса крепко сжала рукоять вострого ножа и дёрнула её вверх.       В конечном итоге, осталась только кровь.