***
Возвращаясь к реальности: дома у Нао парень, который едва ли сулит ей счастливое будущее. Они двое словно идут по цирковому канату, только разница в том, что ему терять нечего, а она, даже зная, что жизнь самое ценное — будет следовать за ним. Даже не умея балансировать, даже с точностью в сто процентов, уверенная, что упадет в конце, будет идти. Глупые, глупые, глупые люди. В добавок ко всему, ещё один подобный ему теперь живёт у них под окнами и от этого не легче. Ещё немного и она объявит себя грёбаным экстрасенсом, иначе не объяснить этой тяги сверхъестественного к ней. Хотя, объяснить можно — дело в Кейске, который в один момент стал частью жизни. Который всегда должен ждать дома. Который нравится так, что следовало бы сходить к психологу, ведь это не правильно. Который уже упал с каната и дожидается её там, внизу. Почему мы не встретились раньше? Почему нельзя было предотвратить все и жить счастливо? Именно такой вопрос назревает, и ответ очевидный: «потому что тебе было шесть, а его уже не стало». — Я вам не мешаю, госпожа Нао? — не без издевки проговорил мужчина в пиджаке и с небольшой уже седой бородой, обращая внимание на то, что Тошиэки вместо усердного написания конспекта, задумавшись выводила какую-то замысловатую фигурку на полях своей учебной тетради. Утренние события не плохо выбили из колеи, заставляя обдумать ценности жизни в целом. — Вы прекрасно рисуете, — добавил преподаватель, — но сейчас занятие по экономике. Может вам есть что сказать? — поинтересовался он, привлекая внимание нескольких сидящих спереди одногруппников в девушке. — Простите, отвлеклась, — послышалось со стороны Нао и Господин Ким, выдержав небольшую паузу, направился обратно к трибуне для выступлений. — Всё в порядке? — незаметно скользнув с соседнего ряда поближе села Ая, — она склонилась чуть ближе лицом к парте и подставила руку ко рту так, чтобы на расстояния Тошиэки услышала её предложение, — задержись после этой пары. Время тянулось слишком долго от того, что голова была занята каким-то философскими вопросами, которые по сути, не имеют ответа, типа — «быть или не быть?» Преподаватель, вдобавок ко всему, рассказывал скучнейшую тему, понять которую просто терпения не хватало, да и желания, кстати, тоже. Если в общем, то речь шла о теореме Эрроу, которая утверждает, что не существует такого равновесия общественного благосостояния, которое соответствует условию оптимальности Парето. А если, первое претит второму, то какой смысл вообще? Что касается второго, то принцип Парето действовал всегда, судя из опытов собственной жизни. Всегда можно получить большее из минимума усилий, в то время как остальная часть займет максимум стараний, но уже не принесёт таких плодов. В важной работе нельзя упускать деталей, но порой эти мелочи не оправдывают средств. Ровно такой же жизненный пример гласит — большая часть неприятностей случается из-за мелочей. Из-за того, что при съёме квартиры цена была более выгодной, из-за того, что Нао подсознательно тянулась понять, что в ней странного, из-за того, что однажды они с несуществующим, в принципе, Баджи, встретились взглядами — целая совокупность нелепых — случайно — образовала достаточно неустойчивое настоящее, граничащее между фантастикой и безумием. Пара закончилась и наконец-то, под бурное ликование в душе, Тошиэки с радостью убрала в сумку все сделанные записи, направлясь к выходу, как вдруг вспомнила слова Танабэ. Преподаватель тоже успел выйти, а подруга стояла, заинтересованно копаясь в своей сумке и иногда бросая взгляды на Нао. По лицу Танабэ нельзя было сказаться, что именно она испытывает, но девушка однозначно взволнована. — Вот смотри, — едва последние студенты вышли из аудитории, Ая протянула подруге телефон с одной из открытых новостей сегодняшнего утра: «Молодой предприниматель, филантроп, один из богатейших людей Токио, выпустивший одно из крупнейших изданий в сети корпоративных информационных технологий, попал в аварию. О состоянии господина Сюдзи ничего не известно» — и как подтверждение того, что это именно он — фотография, где успешный молодой человек смотрит прямо в камеру, выдерживая холодное выражение красивого лица. Нао никогда не была особо набожным человеком, но сейчас поверила и в него, и в счастливую случайность. Тот самый утренний парень. — Это же прямо напротив твоего дома. — Показывая место аварии, проговаривал Танабэ. — Ты слышала что-нибудь? — отчего-то Ая выглядела расстроенной, возможно, она переживала пусть и за незнакомого, но пострадавшего человека. Ему едва исполнилось тридцать, а с его огромным состоянием погибнуть было бы нелепо. — Немного. — Не желая говорить о детальном исходе, неуверенно отвечает Нао. И в голове сразу вспоминается вид его раздавленной машины: обычная, не из тех, на которых гоняют богатенькие дяди. — В больнице говорят, что его едва удалось спасти. — Тошиэки ещё не понимает, что что за такое — «едва», — когда она была уверена, что этот человек мёртв. Возможно, ей ещё не ведомы все свойства души и она может частично, временно отделяться от тела. — Будем надеяться, что он справится. — Обнадеживающе, но слишком неуверенно заговорила Нао. — Я позвала тебя не за этим. — Поясняет подруга. — Я знаю, что уже надоела тебе с этим, но, Адриан хотел бы поговорить с тобой и объясниться. — Да-да, тот самый Альдани, который не имеет веса в жизни Нао. Стоит раз и навсегда сказать ему, что они друзья и не больше. — Когда? _____ Собравшись, девушка пошла прямиком к брату своей подруги и захватив его с собой, потащила на цокольный этаж, где была студенческая столовая. По одному её виду, было заметно, насколько же та решительно настроена сейчас, и заказав себе обед, пара знакомых принялась говорить. По сути, говорила только Нао, объясняя, что она не в обиде, и что вовсе не хотела давать ему надежд, что ей сейчас не нужны отношения и они прекрасно могут быть друзьями и дальше. Услышав это, парень вздохнул с облегчением. Его не винят в том неловком поцелуе, а ещё они могут общаться как и прежде — и это оптимальный вариант. Нао, в свою очередь тоже испытывала долгожданное облегчение: не сказать, чтобы Адриан ей совсем не нравился, но в его компании всегда было неловко. Быть может, встретившись они до того момента, как криворукий купидон выстрелил своей бракованной стрелой в её сердце и заставил влюбиться в того, кого, в принципе, нет, — может быть, у них всё сложилось бы иначе. Но раз судьба распорядилась именно так, так тому и быть. Привыкнуть можно…***
— Детка, неужели занятия так долго длятся? — заговорил с Нао незнакомый человек, отчего по ногам тотчас пробежал табун мурашек. Оборачиваться не хотелось совсем и как не прискорбно, она не может сделать вид, будто он для неё невидим. Они ведь разговаривали утром. — Добрый вечер? — шагая следом за ней в подъезд, интересуется мужчина. — Привет? — продолжает он добиваться внимания. — Боже, ты такая прелесть, — незнакомец ставит руку прямо перед лицом, когда девушка останавливается у лифта и одним движением своей руки, с выведенным на ней чернилами, иероглифом, нажимает на кнопку, отправляя лифт обратно на верхний этаж. — Ты извращенец какой? — отпихивая его спиной и целясь в мужчину газовым баллончиком, словно это самое страшное оружие, — стой там. — Приказывает Нао. — Что ты ко мне привязался вообще? Ты же не человек. Взгляд мужчины на секунду становится задумчивым. — А что по-твоему есть человек? — риторический вопрос. Тошиэки молчит, не понимая к чему эти уточнения. — Твой друг — тоже «не человек», но его ты не боишься. Ещё одна фраза от него, которая заставляет чувствовать замешательство. Откуда он знал? Они видят друг друга? Общаются? Просто чувствуют? Что нужно сказать, и что тому надо вообще? Ещё пара подобных мужских особей и у Нао будет фобия на всех мужчин поголовно. В последнее время не очень везёт с ними. Очень не очень. — Да кто ты, чёрт возьми? — наконец-то срывается возмущение с её губ, пока руки все ещё держат перед собой орудие. Оно не поможет, но так спокойнее. — Простой странник, которому некуда податься. — Тот печально разводит руками, словно не он только что так навязчиво лез. — Заблудшая душа. — Ты умер только сегодня. — Поясняет свою осведомлённость в ситуации Нао, и ей известно, что никакой он не заблудший. Просто прибившийся, как бездомный кот — раздражающе и нагло. — Ты даже разузнала. Ну неужели я тебе так интересен? Я польщён. — Брюнет вежливо кланяется, протягивая одну руку вперёд. Утром, кажется, он не был таким общительным. Словно подменили. Может просто прошёл шок и пришло осознание. Но, что-то здесь всё-таки не складывалось. — Слышала от подруги. — Сухо поясняет Нао. — В следующий раз приходи вместе с ней, хочу познакомиться. — Он улыбнулся и подмигнул, а после вызвал лифт. И Тошиэки в недоумении — почему он может делать подобное? Физические прикосновения. — Идём. — Зовёт мужчина, стоит только лифту остановиться, как от Нао слышится недоуменное: — Куда? — К тебе, конечно же. Стоя на пороге кухни, Кейске строго буравит взглядом девушку, стреляя глазами куда-то за её спину и явно ожидая хоть каких-то объяснений. Она и сама не может этого описать, поэтому лишь машет рукой в сторону гостя и бессильно идёт в душ, мол — разбирайтесь сами. — Общайтесь. — Исключает свою причастность ко всему девушка, и мужчина проходит чуть дальше, задерживаясь взглядом на её спине, ну или чуть ниже. — Почему ты здесь? — недовольный тон от Баджи заставляет отвлечься. — По твою душу, конечно же, — отвечает гость. — Почему в таком образе? — Кейске окидывает взглядом мужчину, который явно ему знаком. — Ханма? — Так получилось, — не сдерживая веселья в своём голосе, поясняет человек, — этот человек сегодня действительно был на грани жизни и смерти и, знаешь, эта девчонка даже его видела. Они перебросились парой фраз, а я просто наблюдал со стороны. Знаешь как скучно жить сотни лет без внимания и общения? — естественно, знает, Баджи умер больше десяти лет назад. — Я подумал, что это не такая плохая возможность, а ещё, — мужчина в образе Ханмы как-то криво улыбнулся и размыкая губы, толкнул щеку изнутри языком. Самый пошлый намёк. — Интересно понаблюдать за вами. Кейске, уловивший это жест, нахмурился ещё сильнее, и хотелось сказать: «Не на что тут смотреть», — но, этого парня не проведешь. Жнец прекрасно всё знал, хотя бы по тому, сколько уже этой призрачной энергии успела впитать Нао. Весь её дом в его глазах был словно логово огромного паука, увенчанное черными нитями паутины, и она — та самая муха, явно имеющая склонность к мазохизму, раз так отчаянно брыкалась в этой паутине, лишь бы оказаться съеденой. — Не морозь херни, — приблизился к нему Баджи, — и проваливай. Ты же знаешь, я пока не могу уйти. Если бы мог — исчез бы сразу. Разве это не так работает? Ханма, смотря на него с высоты своего роста, удивлённо вскидывает брови, не понимая: парень идиот или прикидывается? — То есть ты не в курсе? — недоумевает жнец. — О чём ты? — глаза Кейске от удивления не становятся более светлыми, скорее наоборот, темнеют с каждой секундой, и осознание приходит не сразу. — Вот значит в чем дело… — он отворачивается и уходит, не имея больше желания разговаривать. Мужчина в действительности пришёл за ним, вернее, чтобы прояснить ситуацию. — Не увлекайся с ней. — Бросает напоследок Ханма, усмехаясь. — Ты ведь знаешь о последствиях. Я имею ввиду — должен догадываться. — Догадываюсь. — Хмуро чеканит Кейске. — Хотя, мне же на руку, если с ней что-то случится… — Проговаривает мужчина, — надоело десять лет гоняться за твоей душой. — Баджи привязан только к одному фактору теперь, живому и юному, смерти которого желал меньше всего. Кейске не отвечает, поскольку его это ничуть не радует. До текущего момента он был уверен, что его слова, сказанные Нао, было проявлением какого-то романтического чувства и все эти: «… потому что должен был встретиться с тобой» — лишь его фантазии. Они действительно должны были и если бы та знала, что Баджи для неё как бомба замедленного действия, или подписанный заранее смертный приговор, вряд-ли бы так отчаянно интересовалась им. — Можешь забрать меня без этого условия? — обречённо спрашивает Кейске и парень за спиной отрицательно мычит: — Либо конец связи, что навряд ли, либо смерть. Спасибо, блять, — мысленно выругивается Кейске, удаляясь в кухню, а Нао, переодевшись в пижаму и собранными полотенцем волосами, выходит в гостиную. — Ты ещё здесь? — интересуется она у незнакомца, что звучит как — проваливай мне некомфортно в твоём присутствии. — Я уже встретился с ним, — Ханма указывает на соседнюю комнату, — теперь хочу поговорить с тобой. — О чём? — незаинтересованно девушка приземляется рядом на кресло, рассматривая человека перед собой. — Ты точно тот, о ком говорили в новостях? — вдруг спрашивает Тошиэки, проявляя интерес к этой персоне. Уж больно странно, что такой важный тип интересуется Баджи. Быть может при жизни они были партнёрами и вместе занимались поставками чего-то незаконного? Хотя, какие поставки? Ему было шестнадцать. Да и сейчас не больше. — Сообразительная, — человек щелкает пальцами и принимает другой образ, и у Нао мурашки пробегают, кажется, даже по коже головы. — Го…господин-Чифую? — побледнев вопрошала Тошиэки, которая теперь не могла верить даже своим глазам. — А, так вот как его звали. — Проговаривает мужчина перед ней. Но этот его образ хотя бы внушает доверие. — Давай к делу. — Медленно кивнул жнец. — Ты хочешь помочь Кейске? — во взгляде его горел какой-то лукавый огонек, и явно ничего хорошего такое предложение не предвещало. — Ему уже давно пора уйти со мной, — продолжает мужчина, — если ты доверишься мне, я скажу, что нужно делать. Печаль в глазах Нао смешивались с пониманием, что так будет правильнее и сама не осознавая зачем, она кивнула. «Они слишком предсказуемые» — подумал жнец, имея свой план на этот счёт. В любом случае, он закончит их историю и отправится дальше наводить порядок на границе миров, не вмешиваясь лично. Ну почти.***
Когда Кейске немного пришёл в себя, он вернулся в дом. Осмотр ближайших квартир и подъезда, не помог отвлечься от неприятных мыслей. — Уже пришёл? — поднимаясь с дивана и направлясь к нему, интересовалась Нао. С ходу её руки едва заметно опустились вокруг его пояса и зачем-то сжали края футболки Баджи. Кейске уверен, что его не было минут десять, а ещё он уверен, что тот «Ханма» должен быть ещё здесь и в эту же секунду его сердце охватил страх. Он был убежден, что жнец никогда не причинит вреда человеку, иначе и быть не могло, но почему тогда она так — напугана? Или это другое? — Он что-то сделал с тобой? — Баджи берет ладонями лицо девушки, направляя на себя, чтобы увидеть ее состояние. — Нет, — успокаивающе поглаживает по руке, своими ладонями Тошиэки, — ушёл буквально через пять минут после визита. — Пояснила она, продолжая отводить взгляд и Кейске не настолько глуп, чтобы не заметить эти изменения. — Это… — Кейске внимательно вглядывался в нездоровый блеск глаз, и эту уставшую улыбку, — алкоголь? — иначе он не мог себе объяснить такой резкий резонанс: всего недавно она была безразличной, прошла мимо и не думала о нём, а сейчас обнимает прямо посреди комнаты. — Что? — удивлённый взгляд Нао устремился прямо в глаза и Баджи окончательно убедился — что-то не так. Тошиэки никогда не была такой мягкой и податливой, а сейчас льнула, желая прижаться ближе. — В чём дело? — более строго проговорил Кейске, отстраняя девушку от себя за плечи, и призывая её к серьезному ответу. — Я не могу так делать? — в её голосе слышался упрёк и сожаление. — Обнимать тебя. — Можешь, просто, — парень замялся на мучительно долгую секунду, — не пойму, что с тобой случилось. Девушку настолько поразила его серьезность, что она, собирая остатки самоконтроля, развернулась, шагая обратно в дом со словами: «все в порядке». — И эта фраза напоминала обиду. С ней действительно что-то случилось, тот, призрак-жнец-незнакомец или кто он там, желая помочь, сотворил нечто странное — взбудоражил ее, коснувшись, а после исчез со словами: «А теперь направляйся в постель, детка, раздевайся и спи». — Как можно спать, когда от одного представления прикосновений рук Кейске, всё сжимается? Будто ей в чай подмешали какой-нибудь корень мандрагоры и он действует волшебным образом. Сейчас Баджи чертовски сожалеет, что у него нет опыта в понятии сложного женского разума, но за время, проведенное здесь, он всё же кое-что запомнить успел. — Взгляни на меня, — командовал он, шагая следом и девушка сразу же обернулась, будто такой тон неожиданно привёл её в себя. — Спрошу ещё раз: в чём дело, Нао. — Как же невероятно приятно слышать своё имя, сказанное им. «Она будет делать всё, что прикажет долбаный фюрер». — Слишком радикально звучит, но у этого парня действительно есть задатки. — Он сказал, что я могу тебе помочь. — Пролепетала она, стараясь этой фразой всё закончить и уже разворачивалась уйти, но Кейске за долю секунды оказался перед ней. Как только Тошиэки могла забыть про эти сверхъестественные штучки? — Продолжай. — Кейске был настолько поражен ее состоянием, что отказывался понимать, что происходит. Теперь, когда он разглядел этот огонь в глазах, уловил сбившиеся дыхание, которое замирало, стоило ему оказаться вблизи и от смущения краснеющие щеки. Он уже видел её такой. — Затем коснулся пальцем лба и исчез. — Она показывает место пальцем и поднимает к нему глаза, будто сама могла бы увидеть, — и после стало не по себе. И это её — просто не по себе — было ненормальным, взявшимся из ниоткуда возбуждением. Кейске снова хмурится и чувствует себя откровенно скверно. Тот, кто пришёл по его душу, действительно не навредил ей, по крайней мере напрямую, но сделал так, чтобы Баджи сам навредил. Естественно, она не умрет сразу, но именно из-за него, из-за этих тесных взаимодействий, из-за того, что он рядом — со временем будет угасать. И как отвратительно осознавать это, и ещё более отвратительно отталкивать от себя, когда хочется обнять. Его, пусть и отсутствующее физически сердце, словно кольнуло иглой, напоминая, что он не может — не должен. — С тем парнем, — вдруг начинает Нао, — сегодня мы поговорили с Альдани и больше его не будет здесь. — Кейске смотрит вопросительно. — Я сказала, что мне уже нравится кое-кто. — Взгляд опускается куда-то в ноги. — Мне не нужен кто-то ещё, — нет, нет, не говори этого, — ты мне действительно нравишься. — Если бы Баджи мог, сейчас же тотчас взорвался бы, не оставляя ни следа не от себя, не от своей души. — Зачем ты говоришь это? — он пытается показать отчуждённость, но голос подводит. Мотнув головой, он пытался отогнать от себя нахлынувшее от такого признания наваждение. Сейчас следовало бы развернуть её от себя, направить в сторону кровати и уйти, но этот умоляющий взгляд приковывал к себе и шептал: «останься, он уходи, не сейчас». — Потому что хочу. Так и будешь просто стоять? — ненормальным было то, что она снова обняла Баджи, стараясь увести за собой, целенаправленно двигалась, чтобы сесть на кровать и плюхнувшись на неё, утянула следом. — Может ты не в курсе, — досадно усмехнувшись, проговаривает Кейске, — но этого делать нельзя. — Может ты не в курсе, — передразнивает его Нао, удобнее обнимая ногами, — но уже поздно. Хуже не будет, или как там в шахматах это называется — цугцванг? Каждое действие имеет свои последствия, так что возьми