Проблемный

С того дня прошел почти месяц, и работы в поместье лишь прибавилось. Чем ближе лето, тем больше все были заняты, а это значило, что кроме слуг и тех, кто непосредственно жил в доме, не с кем было даже поболтать. Иногда Гару искренне завидовал Оливайну, служащему в храме — наверняка у него каждый день куча посетителей, Куе и Куинси, занятым своими делами, появляющимся в поместье когда им самим в голову стукнет объявиться, и даже скучному Эдмонду — он хотя бы каждый день работал на благо общества всего Королевства, сражался с монстрами и бандитами. Все это казалось куда увлекательнее, чем уборка, уход за кустами в саду и совсем редкие миссии. Гару было совсем скучно и одиноко. Порой он пытался читать что-нибудь в библиотеке, но не понимал ни слова, ведь никто его не учил этому, а книг с картинками у Астера было немного. За первую же неделю волчонок перелистал их все раза по три, сочиняя каждый раз новые истории, подходящие под изображения, но и это быстро надоедало. Однажды Оливайн пообещал порисовать с ним что-нибудь, но с того дня он если и объявлялся в доме, то был ужасно занят и времени на мальчишку у него не было, так что, наверное, и забыл уже о данном обещании. Все, чем занимался Гару последние пару дней — валялся на кровати или бесцельно бродил по широким коридорам, порой мешался горничным, и едва ли не выл на луну ночью. С появлением в доме Блейда стало чуть веселее. Они давно были знакомы, хоть и последние встречи не были особо радостными — Гару тогда отравился какой-то странной несъедобной бурдой, что намешал ему этот и-дроид, не мог есть еще три дня после и больше они не пересекались. Но парень тот был хороший, добрый, хоть и со своим прибабахом. Вот только он таскался повсюду за Хозяином, застать Блейда в одиночестве было практически невозможно, да и играть с ним было не то чтобы весело. У взрослых вообще были странные игры, в особенности у Эйдена. С ним все заканчивалось постелью, и хоть его прикосновения отзывались в волчонке странным дурманящим жаром, что-то подсказывало, что все происходящее не очень правильно. Нет, безусловно, Гару любил своего Хозяина. Он был добрым с ним, кормил разными вкусными лакомствами и приносил игрушки, хвалил и гладил, но… костюмы, которые ему нравились, были неудобными и натирали, ходить в них постоянно было просто пыткой, особенно сейчас, когда на улице стояла жара, а все тело ужасно потело под слоем этой липкой обтягивающей одежды. А все «игры» заканчивались тем, что Гару почти весь день после них лежал на кровати и не мог подняться, настолько странно ощущалось все внутри. Эйден никогда не подготавливал его, говорил, что он такой прекрасный и узкий, но почему-то если в процессе это было жарко и хорошо, то потом все начинало саднить и болеть. Кару это не нравилось. Гару боялся признать, но в этом он был согласен с «братом». Ему нравилось, когда Хозяин хвалит его за проделанную работу, за то, как хорошо он мог сделать своим телом, но все чаще от этого хотелось плакать. Когда он изнывал от голода или ран и позволял себе слезы, это было понятно и объяснимо, но почему такую реакцию вызывал самый важный человек, которому он готов посвятить жизнь, Гару не знал.

***

— Если поторопимся, успеем дойти до границы к вечеру! — Астер, не желающий утруждать себя ходьбой по корягам, порхал над ухом Эйдена, громко болтая. Еще пару часов назад он шел пешком, стуча каблуками по каменистой тропинке, но это быстро его утомило, так что, пользуясь счастливой возможностью, он предпочел пользоваться крыльями. Им повезло выбраться на задание вместе с Эйденом — наверняка это было что-то очень важное, ведь парень редко покидал поместье по пустякам. Не потому что не хотел, скорее потому, что просто не знал местности, а все были слишком заняты, чтобы показать Великому Колдуну безопасные полянки. Да и толпу они собрали приличную, зачем ради каких-нибудь условных браконьеров идти в лес двум фамильярам, и-дроиду и самому Колдуну? Значит, дело важное и невероятно сложное — так и думал Гару, спеша за старшими товарищами. Блейд шел рядом, разглядывая природу вокруг с восхищением, иногда подбирая какой-нибудь камень или веточку и подолгу разглядывая, механически перешагивая все препятствия на пути. Волчонок восхищался таким умением — он-то сам постоянно запинался обо что угодно, едва ли не об свои же ноги, если слишком увлекался. — Гару-Гару, смотри, какой жук! — парень сунул ему под нос большое блестящее насекомое с ребристой спинкой, и улыбнулся. Порой казалось, что только Гару и в какой-то степени Куя разделяли такую любовь Блейда ко всяким необычным штукам. Остальные же, особенно Астер и горничные, весьма скептически отнеслись к захламлению поместья жуками, камнями, старыми игрушками, книжками и прочим непонятно откуда берущимся мусором. — Красивый. Возьмешь себе? — волчонка действительно увлек интересный цвет и красивые крылышки насекомого, и он разглядывал его до тех пор, пока не запнулся о корень. Робот молча сунул жука в карман, улыбнувшись. Что бы ни говорил вампир — к вечеру они прошли лишь две трети пути, и были вынуждены разбить небольшой лагерь в лесу. Астер вальяжно сидел на бревне, закинув ногу на ногу, упрекая всех за то, что они такие медленные. Эйден лишь вздыхал на это, пока разводил костер, а мальчишки собирали ветки. Спорить с фамильяром все равно было бесполезно, особенно если он настолько уверен в своей правоте, но его хотя бы удалось убедить в том, что завтра они с новыми силами продолжат путь и наверняка дойдут до Солярии уже к обеду. Когда с ужином было покончено, а дрова спокойно догорали, покрываясь пеплом, ребята откинулись на бревна и задремали. Назвать Блейда спящим, правда, можно было с трудом, но он ради приличия закрыл глаза, свернувшись калачиком рядом с Астером, который и правда уснул. Гару решил немного прогуляться, ему ведь совсем не часто удавалось покинуть поместье и просто побегать по лесу за белкой или молчаливо смотреть на небо в полном одиночестве. Раньше компанию ему составлял Кару, но сейчас и он молчал. Уйдя подальше, так, чтобы все еще чувствовать запах напарников, но чтобы даже не видеть отблески догорающих углей, волчонок залез на покосившееся дерево, сбитое молнией, которое так удобно упиралось в более мощный ствол, на подобие немного косой скамейки. Сидеть на нем было удобно, ноги болтались в воздухе, и, прикрыв глаза, Гару задумался, вдыхая прохладный ночной запах леса. Недалеко отсюда жил Куинси, который наверное, тоже уже спит в своей большой и мягкой кровати, с Топпером, свернувшимся на груди. Думать о леснике было приятно, но голос внутри постоянно ругал за такие мысли, так что парень открыл глаза, смущенно дернув ушами, и посмотрел на небо. В лесу было полно эссенции, особенно сейчас, в брачный сезон у большинства существ. Казалось, что каждое дерево источает огромное количество горячей энергии, и это почему-то особенно ярко ощущалось ночью. Месяц был яркий, но его то и дело закрывали облака, так что и на звезды посмотреть нельзя было. Вздохнув, волчонок улегся на бревне, разглядывая ветки над собой и слушая, как под ним шуршат ежики, ищущие в траве насекомых. — Хей, Гару, куда ты ушел? — раздался голос снизу, и мальчик поднялся, не успев даже расслабиться как следует. Он тут же спрыгнул вниз, к Хозяину, немного расстроенный тем, что не смог насладиться спокойствием и тишиной, чувствующий, что просто так его позвать не могли. Уж кто-кто, а Эйден наверняка чувствовал изменения в природе, его перламутровый кристалл сиял ярче, так, что у волчонка начинала кружиться голова просто от того, что Колдун стоял рядом. Резко стало некомфортно, захотелось забраться обратно на дерево, туда, где прохладнее, спокойнее, и нет этой странной дурманящей силы, но даже подумать об этом Гару не успел, ведь его прижали к дереву, шепча что-то на ухо. Он не успел понять, что, пока его разворачивали спиной, а Кару, кажется, уже проснулся и во всю высказывал свое мнение по поводу происходящего. Было жарко, все мысли просто вылетали из головы, не успевая в нее попасть, а внизу живота все скрутило. С прошлого раза не прошло и пары дней, наверное, это лес так действовал на эссенцию Хозяина, но волчонок не успевал придумывать оправдания Эйдену, чувствуя, как царапаются ладони о твердую кору дерева и как трясутся колени. Он успевал даже что-то говорить в процессе, пока ему твердили, какой он хороший мальчик, но от этой похвалы легче не становилось. — Х-хозяин, пожалуйста… — зажмурившись, Гару мог лишь просить, и кажется, это не были мольбы о продолжении банкета, но его просьбы воспринимали иначе. Все кончилось быстро, мальчик чувствовал себя очень странно, упав коленями на хвою, вздрагивая, пока по бедрам стекало все, что Хозяин смог ему дать. — С тобой так хорошо, — шепнул Эйден, погладив волчонка по голове, уходя обратно к лагерю. — Возвращайся скорее, без тебя холодно. Но возвращаться не хотелось. Хотелось остаться тут, на жесткой хвое, но стоило хотя бы привести себя в порядок, иначе завтра живот начнет ужасно болеть. Поднявшись на дрожащие ноги, не обращая внимания на расцарапанные ладони, Гару снял штаны полностью, чтобы не замарать тем, что продолжало стекать вниз по ноге, и направился к роднику. Шум воды был совсем близко, повезло вообще наткнуться на источник, иначе было бы совсем неловко. Опустившись на колени, мальчик готов был уже просто молча почистить себя, но голос Кару, пренебрежительно ругающий его, зовущий слабаком, заставил остановиться и вызвал лишь слезы. Активный позыв эссенции улегся, осталось лишь саднящие внутри органы, чувство использованности и бубнящий внутри голос, напоминающий о собственной беспомощности и глупости. — Да заткнись ты! — тихо прошипел волчонок, всхлипывая, хватая себя за волосы и поджимая к груди колени. Кару, как ни странно, умолк, видимо не ожидая протеста от второй личности. — Я молчал, — раздался рядом тихий спокойный голос, услышать который Гару сейчас рассчитывал меньше всего. Вздрогнув и боязливо обернувшись, он столкнулся с Куинси, как всегда хмурым, держащим в руках охапку каких-то трав. — Простите, я не вам… — виновато опустив уши, мальчик отвернулся обратно к своим коленям, надеясь, что его оставят одного. Не хотелось, чтобы мужчина видел его в таком ужасном виде, и в то же время хотелось, чтобы он остался и хотя бы просто посидел молча рядом. С Куинси было спокойно и безопасно, жаль, что встретились они в такой неподходящий момент, а ведь пару дней назад вместе ужинали в поместье. — Что случилось? — видимо, вид плачущего ребенка все же растопил каменное сердце лесника, и тот подошел ближе, опускаясь на корточки рядом. Топпер тут же спрыгнул с его плеча на Гару, тычась мордочкой ему в щеку, но на эти ласки никак не реагировали. Сначала Гару хотелось соврать, что все в порядке, просто он упал, но тогда пришлось бы придумывать объяснение тому, зачем он снял штаны и что за липкая дрянь у него между ног. Поняв все без слов, Куинси вздохнул и погладил его по голове, отведя взгляд на ручей. — Тебе нужна помощь? В ответ мальчик сжался сильнее, уложив голову на колени, и поджал хвост. Старшие объяснили ему, что не стоит всем и каждому разбалтывать о том, чем, как и с кем он занимается, так что признаваться мужчине было стыдно. Но тот ведь и сам понял, в чем дело, почему спрашивает теперь?.. — Внутри… все болит. Чешется, — выдавив из себя эти несколько слов, Гару, пытаясь избежать дальнейшего разговора, снял обувь и спустился в холодный ручей, отмываясь. Лесник молча наблюдал за этим, сев на траву рядом с одеждой волчонка, никак не комментируя происходящее. Топпер непонимающе крутился рядом, ему тоже хотелось помочь, но он не знал, да и не мог ничего поделать. Когда парень вышел из воды, Куинси поднялся на ноги, ловя его на пути к одежде и прижимая к себе. Получить объятия от него было… пожалуй, даже слишком неожиданно, так что Гару и не сообразил сразу, что произошло, но когда до него дошло, на глазах снова выступили слезы. Ткнувшись носом в широкую грудь, он тут же замотал головой, пытаясь вытереть непрошенную влагу о чужую рубашку, хватаясь за нее когтистыми пальцами и сжимая, но плакать от этого не перестал. Куинси тяжело вздохнул. Он совсем не знал, что делать с плачущими детьми, а Гару по сравнению с ним действительно был еще совсем ребенком. Он просто молча стоял, сжимая худые плечи своей тяжелой медвежьей хваткой, чувствуя, как рубашка промокает насквозь. Топпер ничего не понимал, но ему тоже хотелось поддержать друга, и он, забравшись по штанине хозяина, прыгнул волчонку на голову, путаясь маленькими лапками в лохматых волосах. — Одевайся, пойдем ко мне, — наконец тихо сказал мужчина, когда Гару успокоился и лишь шмыгал носом, продолжая утыкаться ему в грудь. Тот кивнул, отстраняясь и стыдливо опуская взгляд в землю, уходя к оставленным вещам и натягивая их на еще мокрое тело. Он ничего не говорил и не спорил, ему не хотелось возвращаться в лагерь, хоть и надо было хотя бы предупредить Хозяина и остальных о своем решении. — Топпер принесет им записку, — словно прочитав мысли волчонка, сказал Куинси, направляясь к тропинке. Гару поспешил догнать его, хотя резкие движения и причиняли ему дискомфорт. Заметив эти затруднения, лесник остановился, вздыхая так тяжело, словно все его существование было тяжелой ношей. Подхватив мальчишку на руки, что вызвало удивленный писк, он продолжил идти уже чуть быстрее. — Сколько же от тебя проблем…

***

Ночь завершалась спокойно, волчонок беспрекословно выпил всяких целебных трав, что намешал ему Куинси, завернувшись в теплую шкуру какого-то животного. Боль внутри быстро улеглась, но он долго не мог заснуть, дожидаясь, пока вернется Топпер, который должен был отнести небольшое письмо Эйдену. Все это время он лежал на кровати лесника, поджав к себе ноги, положив голову ему на колени и, к общему удивлению, успешно выпросив, чтобы ему почитали книгу. «Это лишь на один вечер» — продолжал убеждать себя Куинси, отыскав какой-то роман у себя на полке, размеренно и тихо начиная читать прямо с середины. Гару вообще не вслушивался в текст, его успокаивал сам звук этого спокойного голоса, под который он медленно начал засыпать.